В 1402–1403 гг. военный хирург по имени Ваксмут сопровождал орденского казначея – тресслера в зимнем "рейсе" на литовцев, получив за свои услуги немалую по тем временам сумму в 2 марки серебром. В 1409 г. тот же самый врач сопровождал орденское войско в летнем походе. В период 1401–1409 гг. он, по поручению ордена, лечил в Мариенбурге больных и раненых членов ордена Девы Марии и слуг, после чего поселился и открыл частную практику в Эльбинге. В 1409 г. медик с университетским образованием доктор Бартоломеус (Варфоломей) Борушау (1360–1426) сопровождал в военном походе Верховного магистра Тевтонского ордена. В свое время, в 1398 г., он был священником в Эльбинге, а с 1404 г. – деканом Эрмландского (Вармийского) соборного капитула. Одновременно доктор Борушау был личным врачом (лейб-медиком) Верховного магистра, оказывавшим, в случае необходимости, медицинскую помощь, и главным советникам гохмейстера – "гроссгебитигерам". Последние годы своей жизни Борушау провел в городе Фрауэнбурге.
Вообще же все "орденские дома" пользовались услугами врачей и лекарей тех городов, в которых (или по соседству с которыми) они находились. Если это позволяли их ранения или заболевания, то члены ордена, нуждавшиеся в медицинской помощи, сами отправлялись к городским врачам или хирургам. Ради посещения врачей-специалистов нередко приходилось преодолевать немалые расстояния. Так, в 1409 г. некий "брат" Тевтонского ордена приехал на врачебную консультацию к городскому хирургу и медику Эльбинга магистру (мейстеру) Геркену… с литовской стрелой в голове! Разовый гонорар хорошего врача в то время нередко многократно превышал стоимость молочной коровы. Если ранение или болезнь члена ордена Девы Марии не позволяли перевозить его и приходилось лечить его прямо на месте, в орденском замке, то орден предоставлял в распоряжение врача верховую лошадь или повозку с возницей. Среди повозок в резиденции Верховного магистра имелась специальная повозка для врача.
Нередкими в описываемое (да и не только в описываемое!) время были случаи вскрытия в бою брюшины ударом копья или меча, с последующим выпадением внутренностей. Выпавшие из брюшины фрагменты кишечника вскоре отмирали, начинали разлагаться и выделять токсины (ядовитые вещества), что не оставляло раненому надежды на спасение. Попытки вытащить стрелы из ран или удалить их иным способом (из-за невозможности вытащить стрелу) вызывали обильное кровотечение, тоже чреватое смертельной угрозой для раненого (в особенности если кровь изливалась в брюшину). Нередко даже в легкие раны, казавшиеся безобидными, проникали возбудители столбняка, приводившие к неминуемой смерти. Обычно использовались такие способы лечения, как кровопускание, выжигание ран раскаленным железом, перевязки, пластыри и мази. На период своего участия в одном из прусских "рейсов" Тевтонского ордена знатный крестоносец граф Голландии и Геннегау (Эно) нанял "мастера-хирурга", обязавшегося, в случае необходимости, "делать перевязки и ставить пластыри" как самому графу, так и его спутникам.
"Брат-рыцарь" Тевтонского ордена Пфальцпайнт, состоявший в середине XV в. в Мариенбургском конвенте, внес значительные улучшения в дело лечения раненых. Его пример лишний раз доказывает, что отнюдь не все рыцари Тевтонского ордена были малограмотными (или вообще безграмотными) рубаками, чуждыми наукам. Пфальцпайнт, изучивший хирургическое искусство еще до своего вступления в Тевтонский орден, в 1460 г. написал трактат по хирургии, в котором обобщил свой многолетний опыт. Он спас множество раненых со вскрытой брюшиной, смазывая прямо на поле боя вывалившиеся из раны внутренности особым подогретым маслом, рецепт которого был составлен им самим, после чего с помощью самого раненого или ассистента заправлял кишки обратно в брюшную полость и сразу же зашивал еще свежую рану.
Он умел проводить даже операции под наркозом, но к раненым в живот наркоз не применял за недостатком времени. Вонзившиеся стрелы Пфальцпайнт не пытался сразу же извлечь из раны. Он удалял только древко стрелы, торчавшее из раны, после чего поил раненого целебным зельем. По прошествии десяти дней, в течение которых происходило нагноение раны, можно было без особых усилий вытащить железный наконечник стрелы из мягких тканей.
Пфальцпайнт разработал специальные инструменты для удаления наконечников стрел, застрявших в костях. Однако в борьбе с возбудителями столбняка, буквально косившего раненых, был бессилен даже этот выдающийся средневековый хирург Тевтонского ордена.
Немало добрых слов можно было бы сказать и о провиантской службе ордена Приснодевы Марии. Повествуя в своей "Ливонской хронике" о войнах "тевтонов" с воинами Великого князя Московского, Бальтазар Рюссов писал: "Русский с юности привык поститься и обходиться скудной пищей; если у него есть вода, мука, соль и водка, то он может долго прожить ими, а немец не может". Данная констатация в гораздо более сжатой форме содержится и в известной русской пословице: "Что русскому здорово, то немцу смерть".
Не зря немецким воинам испокон веку приписывают поговорку: "Война войной, обед – обедом". В том, насколько большое внимание они во все времена придавали соблюдению правильного режима питания, можно убедиться на примере армии Тевтонского ордена.
К 1310 г. давно забылись те времена, когда пища и питье отцов-основателей госпиталя Пресвятой Марии Иерусалимского Тевтонского дома, по утверждению орденского хрониста Петра из Дусбурга, "были настолько скудны, что цвет и запах хлеба или бобов был едва различим человеческим зрением и обонянием", когда "братья" ордена "с умерщвленной душой и радостным лицом" отказывались принимать в пищу мясо "даже в положенное время". Как говорили древние римляне: "Tempora mutantur et nos mutamus in illis" ("Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними")…
В мирное время "гебитигер" (начальник) "орденского дома" (в этом случае "гебитигером" был комтур) или крепости-"орденсбурга" (в этом случае "гебитигером" был кастеллан, или каштелян) и орденские "братья" вкушали пищу за одним столом в трапезной (лат.: "рефекториум", Refectorium), храня во время еды полное молчание. Иногда назначался чтец (обычно из числа орденских "братьев-священников" – как правило, они были единственными грамотными среди членов ордена), читавший вслух вкушавшим пищу в молчании "братьям" священные или нравоучительные тексты. После того как "братья-священники" и "братья-рыцари", завершив трапезу, вставали из-за стола и, прочитав благодарственную молитву ("Благодарим Тебя, Христе Боже наш, еже насытил нас земных Твоих благ, не лиши нас и Небесного Твоего Царствия!"), удалялись, за стол садились "услужающие братья" – "сарианты", а вслед за "услужающими братьями" – слуги-"кнехты".
Пища "братьев" и слуг не отличалась большим разнообразием. В ежедневный рацион членов ордена непременно входили хлеб и каша (овсяная, пшенная или гречневая), а также серый и белый горох. В закромах орденских замков постоянно хранились большие запасы овса, проса, пшеницы и ржи. Поскольку орденские "братья" являлись не только монахами, но и воинами, им необходимо было калорийное питание, в том числе масло, сыр, творог и, разумеется, мясо. Чаще всего они ели говядину и телятину, но не брезговали также и свининой. Подобно обычным католическим монахам описываемой (и не только описываемой) эпохи, тевтонские воины-монахи пили не только чистую воду, но и пиво, мед, плодово-ягодные вина, молоко, а со временем (по мере развития виноградарства) перешли и на местное виноградное вино. В постные дни вместо мяса вкушали рыбу, сыр и яйца.
В походе основными продуктами питания были хлеб и пиво. При этом проводилось четкое различие между "господским хлебом" (нем.: "герренброт", Herrenbrot), который пекли для командного состава, "братьев-рыцарей" и "гостей" ордена (знатных крестоносцев), и "хлебом для слуг" (нем.: "кнехтброт", Knechtbrot), которым должны были довольствоваться воины "низкого звания". В походе "господа" пили, главным образом, вино, а слуги довольствовались пивом.
Провиант, который брали с собой в поход крестоносцы и воины Тевтонского ордена, должен был не портиться на протяжении нескольких недель (столько обычно длились орденские "рейсы" в земли язычников), и потому состоял главным образом из сухарей, соленой, копченой, сушеной и вяленой рыбы, сала, копченого мяса, колбас, ветчины и солонины. По возможности брали с собой муку, чтобы печь из нее хлеб в походе.
Естественно, при захвате языческих селений все найденные там припасы и вся живность съедались подчистую.
В рацион участников военных "рейсов" Тевтонского ордена в Пруссии непременно входила и так называемая "круда" – смесь различных сладких сухофруктов, сдобренная пряностями, кориандром и анисом. Существовала даже специальная профессия "круденера" ("крюденера", "криденера") – кондитера, специализировавшегося на изготовлении "круды" и одновременно торговавшего этим высококалорийным лакомством. Особенно славился кулинарными талантами своих "круденеров" подчиненный ордену портовый город Данциг. В 1405 г. для снабжения участников "рейса" в Литву свежим хлебом был зафрахтован целый корабль, превращенный в плавучую пекарню (нем.: "бакшифф", Backschiff). Кроме того, участники орденских "рейсов", если представлялась такая возможность, брали с собой в поход живой скот (обычно быков) и домашнюю птицу в клетках, чтобы иметь возможность питаться свежим мясом хотя бы на начальном этапе военной экспедиции.
Провиант, предназначенный для транспортировки на вьючных лошадях, телегах или санях (в зимнее время), упаковывался преимущественно в бочки или в мешки. Шедшая в голове походной колонны "тевтонов" провиантская команда доставляла на место очередного ночлега необходимую провизию ("виктуалии") для воинов, а также овес и сено для лошадей еще до подхода основных сил орденского войска. Воины ополчений, направленных в состав орденского войска подчиненными Тевтонскому ордену городами и сельскими общинами, а также светскими рыцарями – ленниками ордена, обычно сами заботились о пропитании, транспортировке провианта и снаряжения. Участвовавшие в тевтонских "рейсах" знатные крестоносцы (в отличие от приученных к воздержанию в пище и питье воинов-монахов Тевтонского ордена) старались ни в чем себе не отказывать даже в суровых условиях прусского театра военных действий. Так, в 1363 г. для принимавшего участие в "рейсе" против литовских язычников знатного французского сеньора Жана Блуаского (де Блуа) был нанят специальный повар, "искусный в печении пирогов с разнообразной начинкой и в приготовлении изысканных паштетов", а также зафрахтован отдельный корабль, на борту которого в садках со свежей водой везли живую рыбу.
Судя по данному описанию, французы, в отличие от неприхотливых в пище и питье "братьев" Тевтонского ордена (не говоря уже о русских воинах, довольствовавшихся, если верить западноевропейским путешественникам, в день горстью толокна (то есть овсяной муки, которую ели, разведя ее водой, в виде болтушки), уже в XIV в. были не только героями, но и сибаритами. А впрочем, довольно об этом…
11. Начало Великой войны
Фогт Новой Марки Арнольд фон Баден и Верховный маршал ордена Фридрих фон Валленроде ожидали в Кульмской земле приказа Верховного магистра перейти границу и вторгнуться в Польшу. 15 августа Ульрих фон Юнгинген взял на себя верховное командование и вступил с войском в Добринскую землю. Маршал ордена и комтур Бальги быстро овладели замком Добрин (по-польски – Добжинь, бывшим центром Добринского ордена, учрежденного князем Конрадом Мазовецким с целью защиты от прусских язычников еще до призвания в Пруссию "тевтонов" и впоследствии слившегося с Тевтонским орденом) и разрушили его. Города Рыпин и Липно почти без сопротивления сдались "тевтонам", осадившим сильно укрепленный Беберн (Бобровники). После 5-дневной осады и интенсивного артиллерийского обстрела польский гарнизон Беберна сдался на милость победителей.
В стан Верховного магистра под Беберном явилось очередное польское посольство во главе с архиепископом Гнезненским, прибывшее с намерением начать мирные переговоры. В качестве предварительного условия гохмейстер потребовал передать ордену замок Зольторию (по-польски: Злоторыю). Однако польское посольство не имело полномочий на выполнение подобного условия и потому покинуло лагерь магистра. Осада Злоторыи длилась 8 дней, после чего замок был взят штурмом и разрушен, а его гарнизон взят в плен. Боевые действия в других пограничных районах также развивались успешно для ордена. В течение 8 дней комтуры Шлохау (по-польски: Члухова) и Тухеля (по-польски: Тухоли) опустошили Крайнскую (по-польски: Крайенскую) землю, разрушив замки Цемпельбург (по-польски: Семпольно) и Камин (по-польски: Камень Крайенский). Войска комтуров дошли до реки Нетце, взяли штурмом Бромберг (Быдгощь) и оставили там "тевтонский" гарнизон. Комтуры Остероде (Остроды, Оструды) и Бранденбурга (Покармина) вторглись со своими войсками во владения князя (герцога) Ян(уш)а Мазовецкого. В наказание за союз князя с Польшей его земли были преданы огню и мечу. В ходе всех этих военных предприятий сопротивление, оказанное "тевтонам" польскими войсками, было достаточно слабым.
Менее успешным для ордена Девы Марии был ход военных действий в Самогитии. Когда выяснилось, что Верховный магистр бросил главные силы "тевтонов" на Польшу, Великий князь Литовский Витовт собрал свои войска в районе Ковно (Каунаса) и повел их в Жемайте. Перед лицом подавляющего численного превосходства литовцев войска "тевтонского" комтура Самогитии были вынуждены оставить замки Фридбург, Дубиссу (по-польски: Дубешу) и Рагнит (по-польски: Рагнету или Раганиту). Литовцы быстро завоевали всю Самогитию. Вслед за тем Витовт бросил свои рати на орденскую область Надравию, предавая все огню и мечу. Великий князь Литовский осадил орденский замок Мемель (Мемельбург), но овладеть им не смог. Оценив сложившуюся ситуацию, Верховный магистр "тевтонов" решил обратить меч против Витовта. Взяв на себя оборону Кульмской земли, магистр приказал маршалу с войсками комтуров Бальги и Бранденбурга ударить по литовцам. Однако вспыхнувшие в орденском войске болезни и проливные дожди помешали успешному проведению этой операции. Маршал, отказавшись от наступления, принял решение, усилив свои войска контингентами комтуров Эльбинга (по-польски: Эльблонга) и Христбурга (Кристбурга, по-польски: Дзежгони), оборонять район Гогенштейна (по-польски: Ольштынека), Алленштейна (по-польски: Ольштына) и Гильгенбурга (по-польски: Домбровно) в Мазурской области орденского государства.
Король польский Владислав Ягелло, ошеломленный тем, что орден объявил ему войну, на этом первом этапе войны собирал силы в Польше. Его воеводы на границах были связаны приказом не вступать в широкомасштабные военные столкновения с орденским войском в отсутствие короля. В конце сентября 1409 г. Ягелло со своим войском подступил к Бромбергу (по-польски: Быгдощу). Ульрих фон Юнгинген во главе своей армии подошел к Швецу (по-польски: Свеце). Обе армии разделяли теперь всего две мили. Однако каждый из противников, не ощущая себя достаточно сильным, ожидал подхода подкреплений, и потому до битвы дело не дошло. Наоборот, 8 сентября 1409 г., при посредстве польского союзника Тевтонского ордена, князя (герцога) Конрада IV Старого Олесницкого, было заключено перемирие сроком на девять месяцев.
Урегулирование территориального спора между орденом и Польшей было передано на рассмотрение Вацлаву (Венцеславу, Венцельрину или Венцелю) Люксембургскому (фон Люксембургу), королю Чехии (1363–1419), которому очень скоро (в 1411 г.) предстояло быть повторно возведенным на трон Священной Римской империи. До 1400 г. Вацлав фон Люксембург уже был римско-германским императором и потому пользовался в глазах венценосцев и общественности Запада авторитетом высшего арбитра в таких делах (являясь – теоретически! – верховным светским сюзереном всей католической Европы, а в идеале, в соответствии с представлениями средневекового Запада – правителем всего мира – по крайней мере христианского). До вынесения королевского вердикта должен был сохраняться "статус кво". Действие заключенного перемирия распространялось и на Мазовию, но не на земли, подвластные Великому князю Литовскому Витовту.
Таким образом, Тевтонскому ордену была предоставлена возможность направить свои главные силы против Витовта, вернуть себе Самогитию, разгромив (в идеальном варианте) своего главного противника – Великого князя Литовского – до истечения перемирия с Польшей и Мазовией, и избежать тем самым войны на два фронта (вечного кошмара Верховных магистров, Великих маршалов и других "гроссгебитигеров" ордена Приснодевы Марии). Однако орденское руководство упустило этот шанс (возможно, надеясь на ослабление Витовта в борьбе с внутриполитической оппозицией в самой Литве). В ожидании решения чешского короля обе стороны принимали всевозможные дипломатические меры, чтобы склонить в свою сторону "общественное мнение" христианской Европы. Обе стороны отправляли в Германию и в Западную Европу одно посольство за другим, надеясь получить в свое распоряжение как можно больше союзников в предстоящей войне. Король Польши и Верховный магистр ордена Девы Марии были – каждый со своей стороны – твердо убеждены в том, что заключенное перемирие не приведет к прочному и долгосрочному миру. В этот период дипломатической подготовки к новому витку военных действий Верховный маршал Валленроде совершил вторжение в Литву с намерением захватить в плен самого Витовта с его супругой. Те, однако, успели спастись бегством в последний момент, едва избежав пленения. Опустошив неприятельские земли, захватив множество пленных и богатую добычу ("грабь награбленное"!), маршал беспрепятственно вернулся в орденские земли. После этого набега (или, как предпочитали говорить поляки и литовцы, "наезда") обе стороны стали еще более лихорадочно вооружаться.
15 февраля 1410 г. король Чехии Вацлав Люксембургский огласил перед послами ордена Девы Марии и Польши свой вердикт. Согласно его приговору, Самогития возвращалась Тевтонскому ордену, а Добринская земля отходила к Польше. Однако вплоть до выяснения всех прочих, более мелких, спорных вопросов управление Самогитией и Добринской землей поручалось представителю чешского короля. Польское посольство от имени своего короля объявило о несогласии с решением Вацлава, покинуло его столицу Прагу и не явилось на продолжение переговоров в столицу Силезии (верховным сюзереном которой являлся король Вацлав) город Бреслау (по-русски: Бреславль, по-польски: Вроцлав) 4 июня того же года, нарушив предварительную договоренность.
По истечении срока перемирия летом 1410 г. стало окончательно ясно, что новой войны не избежать. Гохмейстер, не покладая рук, старался наилучшим образом подготовиться к войне с численно превосходящим противником. Он особенно торопился потому, что давно уже страдал катарактой и боялся окончательно ослепнуть до начала военных действий. Численному превосходству неприятеля Ульрих фон Юнгинген пытался противопоставить военно-технические инновации – в частности, увеличение числа крепостных, полевых и ручных бомбард (или, по-немецки, "бюксов"). В столице прусского государства ордена – Мариенбурге-на-Ногате – пушкари круглые сутки лили артиллерийские орудия. Пороховой завод работал также день и ночь.