- "Ты видишь, я не понимаю, почему ты мне так нравилась. Я отдал тебе всё, так тебе доверял… Я сказал, что люблю тебя, а сейчас это всё – просто мусор".
Она двигается, как лучшие рэперы, как некая странная помесь Eamon и Eminem.
- "К чёрту подарки, я мог с таким же успехом выбросить их. К чёрту все поцелуи, они ничего не значат. К чёрту и тебя, ведь я тебя больше не люблю… Ты думала, что можешь обмануть меня, но я всё понял, хоть и был идиотом. Ты издевалась надо мной, ты сосала у него. А теперь хочешь вернуться ко мне…"
Дилетта делает поворот и заканчивает песню самым чувственным "Yeah…".
Ники улыбается.
- Фабио Фобия не будет таким идиотом. Если бы он написал вот такую песню, то обязательно сообщил бы. Допустим, он бы написал и такую, но я-то абсолютно не хочу к нему возвращаться. Но, должна признаться, кое-что в этой песне имеет отношение ко мне…
- Что, выброшенные подарки?
- Оральный секс?
Ники качает головой.
- Мне жаль, но я вам ничего не скажу… - и уходит.
- Так, Волны… давайте снова пытать её! - Но Ники убегает. Девочки тоже бегут за ней в школу. Они пытаются поймать её и заставить говорить.
29
Алессандро закрывается в своём офисе. Смотрит на фото на столе. Берёт его, подносит к лицу, вертит в руках. Естественно, это он вместе с Эленой. Улыбается своим оптимистичным мыслям. Он надеется, что они снова будут вместе. Воспоминание. В ту ночь они ходили на шоу Alegria Цирка Дю Солей. Ему совсем не хотелось туда. А она очень хотела. И только по этой причине он достал билеты в первый ряд. Ради неё, чтобы видеть её улыбку. Чтобы видеть восхищение в её глазах, пусть она восхищалась не им, а эквилибристами в отличной форме. Чтобы видеть её, очарованную музыкой, огнями, всеми сценическими эффектами. И дышать её улыбкой и эмоциями от этого известного во всем мире спектакля. А теперь? Ничего не осталось, только пустой зал. А что будет со спектаклем моей жизни? Но он не может продолжать думать об этом.
Тук-тук. Кто-то стучит в дверь, тем самым прерывая тщетные поиски жестоких ответов.
- Кто это?
- Это я, Андреа Сольдини, можно?
- Входи.
Андреа выглядит очень смущённым.
- Прости, если прервал тебя, особенно если ты как раз размышлял над идеей, в которой мы так нуждаемся. Простая и сильная, прямо в сердце, победная и захватывающая…
- Да-да, говори, что случилось? - обрывает его Алессандро, не желающий признаваться, даже самому себе, что думал об Элене, только о ней, о ней единственной, все его мысли были тотально заняты только ею.
- К тебе пришёл поздороваться один твой друг. Говорит, у вас встреча. Какой-то Энрико.
- Не какой-то Энрико, а Энрико Манелло.
- Почему ты со мной всегда такой? Тебе звонили в офис, но у нас было совещание. А я просто пытаюсь помочь…
- Ладно, ладно, впусти его.
- А что насчёт нашего разговора? Ты уверен?
- Ты о чём?
- О помощи.
- Какой помощи?
- Чтобы меня информировали о работе противника, о любых идеях?..
- Сольдини!
- Ладно, ладно, я ничего не говорил. Но имей в виду, что и это я делал, только чтобы помочь, - он скрывается за дверью, открывая её, чтобы впустить Энрико.
- Здорово, старик. Ты и правда пришёл. Я думал, у тебя какие-то повседневные проблемы.
Алессандро предлагает ему кресло. Потом он видит, что Энрико серьёзно обеспокоен. Он старается сесть как можно удобней.
- Хочешь выпить чего-нибудь? Чай, кофе, кока-кола, кинотто? Ещё у меня есть Ред-Булл, смотри… - он открывает маленький холодильник с прозрачной дверью. - Его у меня тут много! - холодильник заполнен баночками цвета синего металлика. - Просто мы провели отличную рекламную кампанию, а они оказались очень щедрыми.
- Нет, спасибо, я ничего не хочу.
Алессандро садится напротив него. Видит фото, на котором они с Эленой смеются, и убирает её в сторону, пряча за другие рамки. Затем удобнее устраивается в кресле.
- Рассказывай, друг мой. Что могло с тобой случиться?
- Это было фото Элены, то, что ты спрятал, правда?
Алессандро начинает оправдываться.
- Да, но я его не прятал, просто убрал.
Энрико улыбается ему.
- Думал, что Элена тебе изменила? Вы ведь расстались, так? Ты вчера нам об этом сказал.
- Да, расстались.
- Как давно?
- Уже больше двух месяцев назад… Она ушла из дома.
- И ты никогда не думал, что она могла изменить тебе, может, даже с кем-то из нас? Например, со мной?
Алессандро замирает, словно пригвождённый к креслу. Потом он смотрит прямо в глаза другу.
- Нет. Я никогда так не думал.
Энрико ему улыбается.
- Хорошо. Это очень хорошо, ты знаешь? Я не знаю, сойдётесь ли вы снова. Но это было бы замечательно. Я хочу сказать, что единственное, чего я желаю тебе, – чтобы вы снова были вместе, если это – то, чего ты хочешь на самом деле, но в любом случае ты молодец, ты жил эти два месяца без драм и ревности. Это прекрасно, что, хоть вы и расстались, ты не думал, что она тебе изменила… Это замечательно.
Алессандро смотрит на него.
- Я тебя не понимаю. Я ошибаюсь? Правда? Тебе есть, что сказать мне?
- Нет. Шутишь? Я по поводу своей проблемы, только своей.
Они сидят в тишине. Алессандро не знает, что и подумать. Энрико прячет лицо в ладонях, потом кладёт их на стол и смотрит Алессандро прямо в глаза.
- Алекс, боюсь, что Камилла мне изменяет.
Алессандро откидывается на кресле и делает глубокий выдох.
- Извини, а ты не мог сказать мне это прямо? Ты зашёл настолько издалека, заставил меня думать чёрт знает что, навоображать себе с три короба, разволноваться…
- Я хотел знать, сможешь ли понять меня. Измена. Ты не знаешь, каково говорить такое… Тебе повезло, что ты ничего такого не испытал. Это зверь, пожирающий тебя изнутри, разъедающий, разрывающий в клочья, ломающий тебя. Ты днями и ночами ломаешь голову…
- Да, да, я тебя уже понял, хватит.
- Поэтому я задавал тебе столько вопросов. Я уже сказал, ты не можешь понять этого.
- Ладно, я не понимаю.
- Нет, не понимаешь, но не говори с такой иронией.
- Я ничего такого не делаю. Просто я пытаюсь понять, но ты говоришь, что я не могу понять.
- Тогда постарайся ещё. Видел фильм "Неверная" с Ричардом Гиром?
- Да, кажется, мы смотрели его все вместе.
- Да, ты тогда ещё был с Эленой. Помнишь ту историю?
- Более или менее.
- Если не помнишь, я тебе расскажу. Она, красотка Диана Лэйн, там её звали Конни Самнер, замужем за Ричардом Гиром, Эдвардом. Они прекрасны и кажутся счастливыми. У них восьмилетний сын, пёс, и все в Сохо завидуют им. В один ветреный день Конни встречает того красивого парня с длинными волосами. Она упала, поранила колено и согласилась пойти к нему домой, чтобы он наложил повязку. Просто чтобы он ей помог. А потом, потом они весь фильм трахаются, как кролики!
- Не упрощай. Там было не только это.
- Было только то, что ты сам понял.
- Да, но я тебя уверяю, я всё понял, как надо.
- Ладно, всё равно, от этого фильма меня стало тошнить, но самое главное случилось потом, и я прекрасно всё помню. Под конец фильма все стали подниматься со своих мест, Элена посмотрела на Камиллу, и они друг другу улыбнулись. Теперь ты понимаешь?
- Понимаю. Проблема в том, чтó именно я понял. Кто знает, почему они улыбались? Может, у них что-то произошло до этого… Может, они столкнулись, или Камилла потеряла равновесие, кто-то из них чуть не забыл куртку на сиденье.
- Нет, нет… мне жаль, - Энрико мотает головой, - но это был знак. Было ясно, что в какой-то момент они совершили то, что увидели в фильме. Ладно. Потом мы пошли ужинать, но это уже неважно, потому что потом ничего не случилось.
- Извини, Энрико, но мне не кажется, что у тебя достаточно доказательств, ни чтобы что-то сказать, ни чтобы думать об этом, ни чтобы предъявлять настоящие обвинения…
- Ах, да? Помнишь ту сцену, где Ричард Гир понимает, что его жена в нерешительности, потому что она оставляет две пары туфель под стулом, на котором её платье?
- Да, кажется, да.
- Так вот, на прошлой неделе Камилла оставила под стулом две пары туфель.
- Может, она забыла одну пару прошлым вечером, до этого.
- Нет, Камилла ничего не забывает.
- Значит, она просто не могла решить, какие именно выбрать. Но я всё равно не понимаю, извини. На этот раз я правда не понимаю. Если женщина в нерешительности, значит, она изменяет?
- Что ты сказал?
- Ничего, просто мысли вслух. Из-за этой истории я тоже разнервничался. Я на самом деле ничего не понимаю! В любом случае, я не могу позвонить Элене. Мы уже два месяца не общались, и ясно, что я не могу ей позвонить, чтобы спросить: "Привет, извини, а Камилла не спит с другим?".
- Нет, конечно же, нет, я не об этом хотел тебя попросить, - Энрико сгибается пополам.
- Что с тобой? - Алессандро обеспокоенно смотрит на него.
- Ничего, мне становится плохо от одной только мысли.
- Слушай, Энрико, давай спокойно всё проанализируем. Как у вас с ней дела?
- Хорошо.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ну, более или менее.
- И?
- Я ревную, умираю от ревности, и поэтому мне очень плохо.
- Ладно, ладно, но вам ведь хорошо вместе? Я имею в виду, вы ведь занимаетесь сексом?
- Да.
- Как всегда? Больше, меньше?
- Как всегда.
Алессандро на секунду задумывается о том, каково ему было в последнее время с Эленой. Она была великолепна, красива, ласкова, к тому же изобретательна, горяча, проявляла инициативу. Она страстно целовала его, она целовала его между пальцев, потом целовала всё тело, даже ноги, и во всех интимных местах. А через два дня она ушла, оставив обычную записку. Он качает головой и возвращается к проблемам своего друга, который смотрит на него с тревогой.
- О чём ты думаешь?
- Ни о чём.
- Алекс, скажи мне, потому что я не знаю, понимаешь ли ты, насколько мне плохо, как сильно я схожу с ума.
Алессандро вздыхает.
- О том, как хорош был секс с Эленой, доволен?
- А. Ладно, у нас с Камиллой всегда всё было хорошо, скажем, мы занимались любовью неторопливо, спокойно. Но в последнее время она изменилась. Она кажется более, более…
- Более?
- Не знаю! Не могу объяснить.
- Так, ты говорил, что более…
- Более похотливой, что ли, да.
- Может, у неё стало меньше поводов для беспокойства. Или она хочет завести ребёнка.
- Она принимает таблетки.
- Послушай, мне кажется, ты создаёшь проблему на пустом месте.
- Думаешь?
- Да. Мне кажется, у вас всё хорошо. Если ты хочешь ребёнка, попроси её не пить таблетки.
- Я уже это сделал…
- И?
- Она сказала, что подумает.
- Вот видишь? Она не сказала нет. Сказала, что подумает, это уже что-то, потому что это нормально – иметь детей. Это важно, это важный шаг, это то, что объединяет тебя с женщиной больше, чем просто брак. Это соединяет навсегда.
Именно в этот самый момент, когда он договорил фразу, Алессандро понимает, насколько ему не хватает этого в своей собственной жизни, и сколько раз ему об этом говорили его мать и сёстры, и даже отец, и все вокруг. Даже в рекламе, которую он делает в своей фирме, всегда счастливые семьи и обязательно с детьми. Но на этот раз Энрико спасает его.
- Приходя домой, она всегда достаёт телефон и ставит его на беззвучный режим.
- Возможно, она не хочет ни с кем разговаривать. Она же работает с бизнесменами, они могут разговаривать целыми днями.
- Ещё она удаляет входящие сообщения.
Алессандро сдаётся и наклоняется немного к нему.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал, Энрико? Скажи мне сам.
- Я хочу, чтобы ты съездил вот сюда, - и из кармана куртки он достаёт страницу из "Жёлтых страниц". Он разворачивает её и кладёт на стол, чтобы Алессандро прочитал.
"Тони Коста. Детективное агентство. Доказательства, документальные свидетельства, фотографии, полученные законным путём, для бракоразводных процессов и опеки над детьми. Максимальная конфиденциальность за минимальную цену".
Алессандро качает головой.
- Зачем тебе ввязываться в такие проблемы?
- Я много об этом думал, и у меня нет другого выхода. Ладно, если быть до конца честным, то моё единственное решение… это ты.
- Я?
- Да, ты. Я никогда не наберусь смелости пойти туда, подняться на этаж и рассказать всё этому Тони. Я представляю выражение его лица, и что он подумает, как он будет улыбаться, покручивая усы.
- С чего ты взял, что у него есть усы?
- Они есть у всех детективов. Разве ты не знаешь, что они их используют для прикрытия? Ну, он обязательно будет думать: очередной придурок! Очередной обманутый муж, который оплатит мне аренду.
Ладно, думает про себя Алессандро, глядя на листок, тут и правда "минимальная цена". Несмотря на данную ситуацию, он хочет сэкономить.
- Окей, Энрико, я съезжу туда. Только ради тебя.
- Спасибо, я уже чувствую себя лучше, серьёзно.
- Я только надеюсь, что ты потом не пожалеешь, и это не разрушит нашу дружбу.
- С чего бы это? Я знаю, что могу рассчитывать на тебя. Я всегда это знал, и это не более чем очередное подтверждение.
- Знаешь, почему я говорю тебе это, Энрико? Потому что в очень и очень многих ситуациях случается так, что друг, делающий одолжение, оказывается в гуще событий и в конце концов перестаёт быть другом. Его признают виновным в том, что всё становится плохо…
- Ревность поддерживает любовь, подобно тому, как зола хранит огонь, как сказала Нинон де Ланкло. Но это не мой случай. Без ревности я буду себя чувствовать намного лучше. И неважно, что вскроется, мы всегда будем друзьями.
- Я тоже на это надеюсь.
- На самом деле я надеюсь, что этот Тони не найдёт абсолютно ничего.
Энрико осматривается вокруг. Сейчас он более расслаблен.
- А у тебя тут хорошо, в твоём офисе. Это странно, но я ни разу к тебе не приходил.
Потом, немного смущённый, он улыбается.
- Просто раньше не было необходимости, - Алессандро улыбается ему и поднимается с кресла. - В отличие от сегодняшней ситуации. Ты просто пришёл ко мне, чем меня удивил. Уверен, что ничего не хочешь, даже кофе?
- Нет, правда, и так нормально. Знаешь, что мне нравится в тебе? Ты всегда твёрдый, на самом деле.
- Почему ты так говоришь?
- Ну, ты всегда рядом и, не теряя самообладания, помогаешь другу. Я просто побыл немного с тобой, и ты меня успокоил. Я занял всё твоё утро.
- Ты шутишь? Ты и не представляешь, в какую драму мы попали с этим проектом. Ты появился в наихудший момент моей "рекламной" жизни.
- Хорошо, но, по крайней мере, ты не переживаешь из-за личной жизни…
- Я и не знаю, что меня убивает больше.
- Тем не менее, вчера вечером, когда ты сказал, что вы с Эленой расстались, ты выглядел спокойным.
- Ага. Если тут у меня ничего не получится, то подамся в актёры. Судя по твоим словам, я гений в притворстве…
- Тебе и в самом деле так плохо?
- "Плохо" – мягко сказано.
- Значит, ты очень хорошо это скрываешь.
В этот момент звонит мобильный Алессандро, который он достаёт из кармана и без промедления берёт трубку, даже не посмотрев на номер.
- Да?
- Это я, Ники.
- А, привет, какой сюрприз, - он смотрит на Энрико, улыбается и подходит к окну. - Как это ты мне звонишь? Ты не в классе?
- Должна быть там, но я спряталась в туалете для учителей! Мне очень захотелось тебя услышать.
- А, понятно… Значит, ты закончишь с этим быстро?
- В туалете? Ты о чём вообще?
- Ты меня не понимаешь, да?
- Конечно, понимаю, понимаю. Ты на совещании? Прости.
- Нет, я с одним своим другом, который зашёл поздороваться, - он поворачивается к Энрико и снова ему улыбается.
- Ну и какого чёрта ты тогда так со мной разговариваешь, если ты с другом? Слушай, я тебя не понимаю. Ты загадка всей моей жизни. Многие из моих подруг решают судоку, которые мне кажутся очень сложными, но, по сравнению с тобой, это всё равно, что песни петь.
- Ладно, Ники, чего ты хотела?
- Боже мой, как суетливо… Ты злишься?
- Нет, но мне не нравится разговаривать по телефону, когда я с кем-то другим.
- Окей, я буду краткой. Так вот… Автосервис будет открыт. Точка. Механик поклялся меня подождать. Точка. Подвези меня, пожалуйста. Точка. Ты получил мою телеграмму?
- Да, да, встретимся у института как обычно.
- Окей, прекрасно. Пошлёшь мне поцелуй?
- Нет.
- Да ладно, мне ещё нужно сдать экзамен, а ты приносишь удачу.
- Ладно, лови.
- Спасибо… стеснительный мальчик! - Ники вешает трубку.
Алессандро так и застывает, глядя на телефон. Потом он смотрит на Энрико, который ему улыбается. Он кажется очень спокойным.
- Извини, но я не мог не подслушать. Ники, как обычно, увидимся в институте. Кто это, твоя племянница? Это точно не одна из дочерей твоих сестёр, потому что они слишком маленькие… Конечно, они уже ходят в садик, но я не думаю, что в три года они уже звонят тебе по мобильному. Ах, да, может, это твоя кузина? Возможно, по отцовской линии…
- Слушай, чтобы ты не строил больше предположений, это девушка, о которой я вам вчера рассказывал, когда мы выходили из ресторана, я познакомился с ней случайно. Мы врезались друг в друга на дороге, была авария.
- И у вас уже такие доверительные отношения?
- Да.
- А сколько, ты говоришь, ей лет?
- Семнадцать.
- Не очень-то хорошо для тебя. Хотя и неплохо. Теперь я знаю, почему ты уже пережил кризис после расставания с Эленой. Эта Ники – твоё спасение. Это была не просто авария.
- Если она станет моим спасением, то это была слишком серьёзная авария.
- Слушай, пойми, мы совсем не хотим видеть вещи такими, какие они есть. Семнадцатилетняя девушка – это уже женщина. Вспомни нас двадцать лет назад. Возможно, мы были бóльшими мужчинами, чем сейчас. Короче говоря, спустя годы, нет никакой разницы, мы делаем в постели то же самое. С оговоркой, что у нас сейчас есть какие-то проблемы в этом смысле.
Алессандро улыбается ему.
- Послушай, Энрико, я поеду к Тони Коста ради тебя. Но ты не влезай в мою личную жизнь. Это ни к чему, потому что это может напугать тебя.
- Ты так говоришь, потому что уже сделал это? - говорит Энрико и подмигивает.
- Нет, потому что ты можешь наткнуться на чёрные дыры внутри меня.
- Знаешь, ты мне сегодня столько всего сказал, позволь и мне сказать тебе кое-что: развлекись с этой Ники! А потом… потом, как бог даст! Когда Элена вернётся, всё будет как раньше, нет, даже лучше. - Он открывает свою папку с документами: - Возьми, - протягивает он Алессандро цветной CD. На нём написано Loverelax. - Это тебе.
- Красивое название.