Лора прикусила язык. Маришка и Филипп происходили из абсолютно разных миров. И они обманывают себя, если думают, что ужиться вместе будет легко. Лора уже наблюдала подобное раньше. У таких людей мало общего, и им, как правило, тяжело жить вместе. Золушка и Прекрасный принц - это только сказка. В реальной жизни принцы женятся на принцессах, а не на прислуге.
- Кроме того, - добавила Маришка, - у меня есть страховка.
- Я не понимаю.
Маришка загадочно улыбнулась и провела рукой по животу.
- Я еще не говорила ему, так что не проболтайся.
Эти слова подействовали на Лору, как пощечина. Маришка улыбнулась шире, а потом рассмеялась:
- Ты бы себя видела! Ты точно выглядишь еще более удивленной, чем я, когда узнала.
"Потому что ты это спланировала", - едва не сказала Лора. Маришка утверждала, что им с Филиппом не нужно ничего, кроме любви. И все же решила подстраховаться и забеременеть. И в то время как Лора почти ничего не знала о Филиппе, Маришке было прекрасно известно, что этот красивый молодой человек очень порядочный. Сам президент Картер собирался наградить Филиппа за помощь беднякам из Нью-Хейвена. И теперь, когда Маришка беременна, он никогда ее не бросит.
- Я… эм… не знаю, что сказать. В смысле… я рада за тебя.
Сердце Лоры упало вниз. Она и представить не могла, как с этим справиться. Маришка сама еще ребенок. Рожать в таком возрасте - это ошибка.
Лора немного сочувствовала супругам Маески. Они хотели иметь большую семью, но, по словам матери Лоры, у Хелен так тяжело протекали роды, что она чуть не умерла. И больше не могла иметь детей. Возможно, именно поэтому Маришка выросла такой испорченной. Супруги Маески отдавали ей все, что имели. Отсюда и проблема всех избалованных людей. Они всегда недовольны, не важно, сколько и что им отдают. Они всегда хотят большего.
- Так когда ты собираешься сказать Филиппу? - спросила Лора.
- Я еще об этом не думала.
- Маришка, ты должна…
- Я скажу, клянусь, что скажу. Ты - первая, кому я рассказала… ну, почти.
- Почти? - Лоре не понравилось, как это прозвучало.
- Я была несколько шокирована, когда мне позвонииз клиники и сообщили о беременности. И как-то сболтнула об этом покупателям в пекарне.
- Ох-ох.
- Именно "ох-ох". - И Маришка снова рассмеялась. - Ты не поверишь, кем были эти покупатели! Мистер и миссис Лайтси!
Лора лишь тряхнула головой. Конечно же Маришка не случайно сболтнула о беременности.
- Родители Памелы.
- Филипп говорит, что они - лучшие друзья его родителей. Семья Лайтси приехала в лагерь на церемонию закрытия летнего сезона. Он сказал, что они каждый год сюда приезжают.
Несмотря на летнюю жару, Лора ощутила, как по ее коже пробежал холодок. Вот что задумала Маришка. Она будет вертеть всеми, как захочет, Лора это знала. Сказать родителям Памелы о своей беременности - это лишь часть плана Маришки.
- Они знают, что это ребенок Филиппа?
- Не имеет значения. Как только Филипп увидится с Памелой, которая на следующей неделе приедет в университет, он объявит о разрыве помолвки. Потом он женится на мне, и все будет прекрасно.
- Но не у Памелы Лайтси.
- После покупки новой машины - и у нее тоже, - весело возразила Маришка.
Через два дня Лора подрезала астры в цветочных ящиках перед пекарней и, услышав свисток поезда, вспомнила, что Маришка отправилась на вокзал попрощаться с Филиппом. Некоторое время спустя Маришка вернулась в пекарню. Она была бледной и выглядела разбитой, совершенно другим человеком. Лора никогда не видела Маришку такой.
Над верхней губой Маришки выступили бисеринки пота. Ее немного шатало. Рукой Маришка хваталась за живот, словно ее вот-вот стошнит.
- Что случилось? - спросила Лора, откладывая садовые ножницы. - Ты ужасно выглядишь.
Маришка опустилась на стул за один из столиков рядом с пекарней.
- Я порвала с ним.
- Я не понимаю, - произнесла Лора в замешательстве. - Он плохо воспринял новость? Он не хочет ребенка?
- Я не сказала ему о ребенке. - В глазах Маришки плескалось отчаяние. - Он никогда не должен об этом узнать, понимаешь? Никогда.
- Не сходи с ума! Он имеет право знать.
- Перестань, Лора! Клянусь, если ты скажешь хоть слово… - Маришка потерла виски. - Мне нужно подумать.
- Послушай, пару дней назад ты планировала свое будущее с эти человеком. Он передумал?
- Нет. Он умолял меня не бросать его.
- Тогда почему ты это сделала? - спросила Лора, пы-таясь понять, что же на самом деле произошло.
Маришка глубоко втянула воздух и посмотрела на свое отражение в окне пекарни.
- Мне предложили кое-что получше.
- Что значит - предложили получше? Кто предложил?
Маришка не ответила. Она горько рассмеялась, встала из-за стола и зашагала прочь. И хотя Лора звала ее по имени, Маришка ничего не отвечала, а лишь шла по тротуару, высоко подняв голову. Она достала что-то из своей сумочки, разорвала, выкинула в урну и зашагала дальше.
Лора не удержалась. Она вытащила из урны разорванную бумагу. Ею оказалась фотография Маришки и Филиппа, разорванная точно посередине. Не медля ни секунды, Лора забрала разорванный снимок себе. Маришка несомненно поступила слишком опрометчиво.
Пища для размышлений от Дженни Маески
Хлеб "Дружба"
В нашей пекарне "Скай-Ривер" при создании многих хлебов используется закваска, и хлеб "Дружба" является одним из самых популярных. Он назван так потому, что его закваской можно легко поделиться с друзьями. Кажется невероятным то, что все ингредиенты должны бродить в течение нескольких дней. Но в конечном счете это придает хлебу незабываемый вкус и аромат. К тому же этой закваской и рецептом вы можете поделиться со своими друзьями.
Данный рецепт можно легко переделать. Вы можете добавить сушеные фрукты, орехи, миндальное масло или сладкие специи.
Закваска для хлеба "Дружба"
3 чашки сахара
3 чашки муки
3 чашки молока
День первый: в неметаллической миске смешайте одну чашку сахара, одну чашку муки и одну чашку молока. Перемешайте деревянной или пластиковой ложкой (не используйте металлическую ложку или миксер). Накройте миску полотенцем. Оставьте ее стоять при комнатной температуре. Не ставьте в холодильник.
Помешивайте смесь один раз в день на протяжении второго, третьего и четвертого дня.
День 5-й: добавьте одну чашку сахара, одну чашку муки и одну чашку молока и перемешайте.
Помешивайте смесь один раз в день на протяжении шестого, седьмого и восьмого дня.
День 9-й: добавьте одну чашку сахара, одну чашку муки и одну чашку молока. Отлейте 3 чашки смеси и каждую из них отдайте трем друзьям вместе с рецептом. Оставшуюся закваску оставьте себе.
Хлеб "Дружба"
1 чашка закваски
1 чашка подсолнечного масла
1 чашка сахара
½ чашки молока
2 чайные ложки корицы
½ чайной ложки пищевой соды
2 чашки муки
1½ чайной ложки пекарского порошка
½ чайной ложки соли
1 чайная ложка экстракта ванили
3 яйца
1 большая упаковка для приготовления ванильного пудинга
Хорошенько перемешайте закваску и все ингредиенты. Смажьте маслом две большие формы для выпекания хлеба и посыпьте их смесью корицы и сахара. Поместите смесь в формы. Сверху намажьте сливочным маслом и посыпьте оставшейся смесью сахара и корицы. Выпекайте при 170 °C в течение 50–75 минут.
Глава 12
В новом доме Грега Беллами было что-то унылое. Едва Дженни ступила на порог викторианского особняка на Спринг-стрит, она тут же ощутила небывалую тяжесть печали. Снаружи он выглядел как и все дома в Авалоне: высокий, с остроконечной крышей, окруженный голыми деревьями и снегом, походившим на белое полотно, которое только и ждало, когда его разрисуют.
Но внутри дом был совершенно иным. Предметы мебели беспорядочно стояли там и тут. Коробки с вещами, необычные предметы мебели, на подоконнике - стопка корреспонденции. Все это походило скорее на гостиничный номер. Однако Грег и двое его детей, Макс и Дэзи, планировали остаться здесь навсегда.
- Давай я возьму у тебя пальто, - предложил вышедший в прихожую Грег.
Филипп уже был здесь. Он сидел у кухонного стола с бокалом вина в руке. Рурка тоже приглашали, но он отказался, сославшись на работу. Возможно, он и правда работал допоздна, но Дженни казалось, что он просто не любил семейные посиделки. Дженни тоже они не нравились, но она улыбнулась Филиппу, желая дать ему шанс. Идея снова обрести родственников ее очень волновала. Дженни выросла, считая себя единственным ребенком в семье. А теперь у нее появилась целая семья незнакомых людей.
- Это тебе. - Дженни вручила Грегу коробку, которую принесла с собой. - Хлеб "Дружба". Говорят, он приносит удачу в новый дом.
- О, спасибо! - Грег широко улыбнулся. - Мне понадобится вся удача этого мира.
Послышались шаги: по лестнице спустились Дэзи и Макс. Макс остался крутиться возле стойки перил.
- Привет, Дженни, - поздоровался он. - Привет, дядя Фил.
Дженни хотелось поближе познакомиться со своими племянниками и дядей. Все они обладали фирменной внешностью Беллами: прямые волосы, ровные зубы, хорошая осанка и природное обаяние. Дэзи, как и всех старшеклассниц, было сложно понять. Красивая, светловолосая, тихая, она обладала прекрасными манерами. Макс учился в пятом классе. Он был высоким и худощавым, наполненным любовью к жизни, которую выдавала вечная улыбка на губах и его неугомонность.
Дженни вручила им контейнер с закваской и объяснила, что с ней делать и как поделиться с друзьями.
- И таким образом получается, что закваска никогда не заканчивается, - объяснила она.
- А что будет, если не печь хлеб каждые десять дней? - спросил Макс. - Если нарушить эту цепочку, на нас свалится проклятье?
- Конечно, откуда ты узнал об этом? - пошутила Дженни. - У младшего члена семьи появляется сыпь на голове, и ему приходится бриться налысо.
Макс запустил руку в свои густые песочно-каштановые волосы.
- Очень смешно.
- Мог бы не дурачиться, а спокойно спросить, - заметила Дэзи.
- Если серьезно, то закваску можно поставить в холодильник и хранить ее там сколько угодно.
В дверь ворвался ледяной ветер, и в снежном вихре показались Коннор и Оливия. Они поздоровались со всеми, а Дженни отошла в сторонку и стала наблюдать за отношениями внутри семьи. Ведь она была такой неопытной в этих делах. Оливия без всяких усилий дарила свое тепло дяде, племянникам и особенно своему отцу. Между ним и Оливией чувствовалась крепкая связь. Такая могла родиться только от длительного и доверительного общения. Дженни ощутила боль. Не от зависти или обиды, а от сожалений по тому, что упустила.
Дженни почувствовала, как на нее кто-то смотрит. Выяснилось, что это Коннор. Он был крупным и обладал грубой, мужской красотой. Дженни знала, как нелегко ему пришлось в детстве, а теперь он в высшей степени доволен Оливией и чувствует себя превосходно.
- Не волнуйся, - сказал Коннор, словно прочитав мысли Дженни. - Ты привыкнешь.
- Подарок на новоселье, - объявила Оливия и вручила Грегу увесистый пакет из магазина.
- С тех пор как мы сюда переехали, это уже третий, - запротестовал Грег. - Тебе пора остановиться.
- Нет, пока в этом доме не станет уютно, - подразнила его Оливия и засмеялась. - А то он все еще напоминает вокзал.
Дженни легко сумела различить среди прочих предметов в доме другие подарки Оливии. Теплое одеяло с бахромой, зеленый кашемировый шарф на спинке стула. Рядом с ним лежала подушка, обшитая богатой парчовой тканью. На этих предметах виделся отпечаток изысканного вкуса Оливии. Ее новым подарком оказалось бра с абажуром из хрустальных подвесок, призванное превратить обычное кресло и журнальный столик в читальный уголок.
- Должен признать, - сказал Грег, - что у тебя в этом талант. Тебе надо деньги на этом делать.
- Хорошая идея. - Оливия передала Максу свое пальто и шарф.
Конечно, Грег подшучивал. Оливия и так зарабатывала деньги своим талантом. Она была декоратором и специализировалась на приготовлении домов к продаже. Оливия так любила переставлять, видоизменять и давать вещам новую жизнь, что основала собственную компанию на Манхэттене и назвала ее "Преображение".
Внутренний вид дома Грега - если его вообще можно было так назвать - напоминал общагу. В центре комнаты на месте обеденного стола, словно в пивной, стоял огромный бильярдный стол. На нем лежал кусок фанеры. На стене висел неоновый щит с рекламой пива и дартса, а в камине стоял гриль для барбекю.
- Чтобы делать хот-доги, - объяснил Грег.
- И пастилу, - добавил Макс. - Мы называем это домашним походом.
Дженни не могла определить, на что дом походит больше: на общежитие или на лагерь. Вместо кроватей здесь лежали спальные мешки. Прямо на голых матрасах.
- Нам с тобой нужно будет прикупить вам постельное белье, - тихо сказала Оливия Дэзи, пока они поднимались по лестнице.
Дженни потеряла счет спальням, кладовкам и ванным комнатам. Большинство из них пустовали и не обогревались, их двери были заперты.
- Слава богу, - сказала Дэзи, - папа стал брать не все вещи. Это здорово - начинать все с нуля.
- Здесь достаточно комнат, так что ты можешь остаться у нас, Дженни, - предложил Грег. - Столько, сколько потребуется.
Дженни наполнило тепло и благодарность. Вот так и должны вести себя в настоящей семье. Собираться вместе, помогать друг другу. Но Дженни пока с трудом верилось в происходящее. Без общего прошлого в существование общей семьи поверить сложно.
- Это очень мило с вашей стороны, - улыбнулась Дженни. - У меня сейчас в жизни шаром покати.
Она считала, что с таким решением возникнет много проблем. Грег был ее дядей, но фактически они оставались незнакомыми людьми. Он только что развелся, его бывшая жена была адвокатом. Все слишком сложно, подумала Дженни.
- Но на данный момент все хорошо, - закончила она.
- Действительно, - согласилась Оливия. - Как может быть иначе с начальником полиции?
Щеки Дженни тут же запылали.
- Это лишь временно. Совсем ненадолго.
- Мы знаем, - улыбнулась Оливия.
Когда пришла Лора Таттл, Дженни очень удивилась. Оказалось, что ее пригласил Филипп.
- Я принесла пирог, - сказала Лора и направилась на кухню.
Все тут же кинулись следом накрывать на стол. Дженни было странно и радостно снова ощутить себя частью семьи. Ужинали спагетти с салатом и хлебом из пекарни. Ничего грандиозного, все просто и вкусно. Походная тема продолжилась бумажными тарелками и пластовыми вилками. Вместе с тем у Грега оказались бокалы для вина.
Позже пили вино и кофе. На десерт ели шахматный пирог из пекарни. Дети извинились и отправились смотреть телевизор, а взрослые вернулись к обсуждению ситуации Дженни. Каждый хотел помочь, и больше всех ее отец.
- Я не хочу торопить тебя. Знаю, что для тебя это переломный момент, - сказал Филипп.
Это еще мягко сказано, подумала Дженни.
- Возможно, тебе захочется уделить больше времени писательству, - продолжал он. - Ты прекрасно пишешь.
- Ты читал мою колонку? - удивилась Дженни.
Филипп кивнул.
- Я подписался на "Авалонский трубадур" с доставкой в Нью-Йорк, чтобы каждую среду иметь возможность читать "Пищу для размышлений". - Филипп улыбнулся потрясенному выражению лица Дженни и положил себе еще кусочек пирога. - В городе ты сможешь встретить людей, чьи работы издаются, и окончательно решить, хочешь ли заниматься писательством.
Занятая своими мыслями, Дженни решила, что она что-то не так расслышала.
- Это ведь всего лишь еженедельная колонка, а не постоянная работа.
- Знаешь, - сказал Филипп, - я всегда хотел быть писателем. Но мне это не подходит.
- А мне подходит?
- Ты молода, чтобы решиться попробовать.
Дженни взволнованно посмотрела на сестру и отца.
- Спасибо вам. Я так польщена тем, что вы читали мою колонку.
Дженни улыбнулась, твердо решив унять панику в своем сердце.
- Я всегда думала, каково это будет - стать писателем по профессии. Возможно, я соберу все свои рецепты и очерки в одну книгу.
Вот. Она сказала это. Она рассказала этим людям о своей мечте. Идея стать писательницей всегда была такой хрупкой и маловероятной. Дженни держала ее в себе как величайший секрет. А возможно, Рурк прав. Когда она поделилась своей мечтой, эта мысль облеклась в форму, обрела содержание и стала яснее.
Ей придется много работать, чтобы восстановить все то, что было утеряно при пожаре. И хотя ее колонки хранились в газетных архивах, все остальное: то, что она не печатала, потому что материал был сырым, или слишком личным, или новым, - все сгорело, и она не была уверена, что будет в состоянии все это восстановить.
- Тогда тебе нужно это сделать, - сказала Оливия.
- Твои статьи приятно читать, - добавил Филипп. - Мне нравится, что читатели могут словно подглядеть за жизнью пекарни. У меня такое чувство, будто я знаю твоих бабушку и дедушку, постоянных покупателей и людей, которые годами там работают. Я горжусь тобой. До этого я никогда не читал кулинарные колонки, а теперь я всем хвастаюсь писательским талантом своей дочери.
Слышать эти слова было приятно до невозможности. Никогда в жизни Дженни и представить не могла, что ее отец будет гордиться тем, что она делает. Конечно, бабушка и дедушка признавали ее образованность, но читать на английском они не любили. И вот этот интеллигент - Филипп Беллами - настолько гордится ею, что рассказывает об этом своим друзьям.
- Как насчет того, чтобы какое-то время пожить в Нью-Йорке? - спросил Филипп.
- Я… - Дженни поспешно отпила вина. В Нью-Йорке? Пожить в Нью-Йорке? Он что, шутит? Ладно, подумала Дженни. Только спокойствие. - Я не совсем уверена… Я пока не решила. - Может, самое время? - Но пекарня…
- Ты могла бы взять отпуск.
Недавно Дженни поняла, что Беллами не совсем представляют себе, как все устроено в реальном мире.
- Это не так просто. В пекарне нельзя просто взять отпуск. Ведь она открыта семь дней в неделю.
- Все можно уладить, - вмешалась Лора. - Я могу присмотреть за пекарней в твое отсутствие.
В жизни Дженни никогда не было времени, когда она была бы не вовлечена в дела пекарни. Даже ребенком она каждый день проводила там часть своего времени, подметая пол, складывая противни или просто составляя компанию бабушке. Они любили вместе петь на польском старые песни.
Дженни ярко помнила, как бабушка ласково гладила ее по голове, словно это было только вчера.
- У тебя самая важная работа, - говорила бабушка, когда Дженни была еще совсем крохой. - Благодаря тебе я помню, зачем пеку хлеб.