- Правда, не хочешь? - Он дёрнул меня за руку, разворачивая к себе, и вот тут я совершила глупость. Когда Глеб наклонился к моим губам, я вдруг решила сдать свои позиции, смириться с его победой, пусть и всего на один поцелуй, а этот негодяй снова решил поиграть со мной в свои дурацкие игры. Только коснулся моих губ и тут же отстранился, а я… Я сама потянулась к его губам. И когда поняла, что попалась в такую глупую ловушку, от злости даже ногой топнула.
Мартынов рассмеялся, наблюдая за мной, потом наклонился и шепнул:
- Пойдём.
У меня ещё была возможность отказаться и послать его куда подальше, но тут лифт снова зашумел, двери открылись и оттуда вышли люди. Проходя мимо нас с Мартыновым, посмотрели с интересом, а Глеб повёл меня в другую сторону.
Я понимала, что делаю глупость. Мне бежать отсюда надо, а я вместо этого стою и жду, когда Глеб откроет дверь своего номера. Ему снова пришлось взять меня за руку, сама я так и не решилась переступить порог, захлопнул дверь и прижал меня к себе. Шуба упала на пол, а я обняла Глеба за шею. Плюнула на свою гордость и обняла.
- Соскучилась? - шепнул он, целуя меня.
- Я тебя ненавижу, - порадовала я его.
Он тихо рассмеялся и согласился:
- Это правильно.
- Ты сволочь…
- Да.
- Ты бросил меня. Чёрт, ты же бросил меня! - Я стукнула его кулаком по спине, что есть силы, всю свою обиду в этот удар вложила, Глеб дёрнулся и со свистом втянул в себя воздух, справляясь с болью, но меня не отпустил. - Как ты мог?
- Ты сама знаешь.
Я отодвинулась от него, чтобы в лицо ему посмотреть.
- Я тебе это никогда не прощу.
На его губах появилось некое подобие улыбки, правда, не весёлой.
- А это знаю я.
Я смотрела на него, потом подняла руку и провела по его щеке. Потом сама его поцеловала и опять обняла.
- Господи, какая же я дура… - пожаловалась я вслух.
На самом деле дура. Разве нормальная, разумная женщина могла ему поверить? И сама же на шею ему бросилась, при этом прекрасно осознавая, зачем он всё это делает. Ему опять нужна не я, ему опять нужно что-то, что ко мне отношение имеет весьма отдалённое. Я опять лишь способ получить желаемое. Рок какой-то надо мной висит, не иначе.
Но если я способ и от меня хоть что-то зависит, то почему этим не воспользоваться? Хоть раз в жизни, поступить не по совести, а подумать о собственном благополучии, проявить эгоизм. Не знаю, принесёт ли мне это счастье, но сделать что-то, чтобы удержать его рядом… Неужели я не имею права попытаться?
- Что, Жень? - Глеб оторвался от меня и посмотрел, как мне показалось, обеспокоенно. К тому времени мы уже добрались до спальни, и Мартынов видимо решил, что я всё-таки передумала и сейчас либо очередной разговор по душам затею, либо просто-напросто сбегу, запаниковав.
Я провела ладонями по его плечам, потом по груди, и наконец, покачала головой.
- Всё хорошо. Поцелуй меня ещё.
Нужно было всё хорошенько обдумать. Нужно понять, справлюсь ли я. А если… если Глеб не захочет? Через несколько дней или неделю, месяц, он соберётся уезжать, не смотря на все мои усилия, и мои желания - это будет последнее, о чём он задумается, как я тогда переживу это? Смогу ли ещё раз подняться и начать всё сначала?
"А отпустить сможешь?" - спросила я сама у себя. - "Даже не попытавшись?"
Я осторожно перевернулась на другой бок и посмотрела на Мартынова. Он спал, пристроив голову на согнутом локте, а другой рукой меня обнимал. Я разглядывала его при тусклом свете ночника над кроватью, очень хотела прикоснуться к нему, провести пальцем по его переносице, но я не решилась. Просто смотрела на него и эмоции захлёстывали.
Он вернулся, хотя я на это не рассчитывала. Даже не надеялась. Очень долго приучала себя к мысли, что однажды сама придумала себе занятное приключение, а настоящая жизнь - она совсем другая, жизнь на яркое приключение совсем не похожа, и относиться к ней нужно серьёзнее, искать правильный подход и задумываться о будущем. Глеба же я превратила в красивое воспоминание, от которого кровь закипала, и хотелось то ли петь, то ли плакать. Я запрещала себе думать о том, что мои чувства к нему были очень похожи на любовь, вот только Мартынов не дал мне времени прочувствовать это до конца. Я была обижена, зла, несчастна и поэтому, когда мысли о любви появлялись, я тут же называла Глеба предателем, пытаясь загнать боль поглубже.
Я даже не мечтала, что он вернётся. А теперь лежу рядом с ним в постели, смотрю на него спящего, и улыбаюсь, ничего не могу с собой поделать. Обида и непонимание остались, и возможно долго не уйдут, но из-за обиды не дать себе шанс?..
Я его люблю и знаю, как сделать его счастливым. Что ещё нужно?
- Глеб, - тихонько позвала я.
Он зашевелился и сонно угукнул.
- Спишь?
Ещё одно "угу", а я придвинулась к нему и закинула на него ногу.
- Ты шатался где-то полгода, а теперь спишь? - поинтересовалась я.
Мартынов улыбнулся, не открывая глаз. Потом запустил пальцы в мои волосы, когда я наклонилась и принялась его целовать, и наконец, открыл глаза. Мы встретились взглядами, я ждала, что он мне скажет, а он погладил меня по щеке. Потом спросил:
- Что ты вообще с собой сделала? Волосы обрезала.
- Они отрастут, - заверила я его.
- Похудела.
Я секунду помедлила.
- Зато я теперь подхожу под все стандарты.
Он усмехнулся.
- У меня свои стандарты, уникальные. Придётся тебя кормить.
Я улыбнулась прямо ему в губы.
- Мы ещё посмотрим. Тебе придётся со мной бороться.
- Не сомневаюсь. - Он ухватил зубами мою нижнюю губу и чуть прикусил. Потом сказал: - Я на самом деле скучал по тебе, пиончик.
- Ты от себя, наверное, не ожидал, да, Глебчик?
- Вредина, - пожаловался он. Я кивнула. - А красавчик твой - зануда.
- Зато он не такой врун, как ты.
- Не тянет на шпиона, - согласился он.
- Ты тоже. Миссия провалилась, Мартынов.
Он хохотнул и взъерошил мои волосы, а я приподнялась на руках, нависая над Глебом, и головой помотала, чтобы волосы красиво упали на щёки. Глеб снова погладил моё лицо, и улыбнулся.
- Это ещё не известно. - Он ткнул пальцем в потолок. - Они, - многозначительно проговорил он, - пока молчат.
- Они забыли о тебе за полгода, - фыркнула я и опустилась на него.
- А ты? - спросил он, гладя меня по спине.
- А я уже вспоминаю. Но ты всё равно старайся.
…Из его номера я вышла под утро. Очень осторожно прикрыла за собой дверь, боясь, что Мартынов услышит хлопок, вскочит, меня догонит и тогда мой коварный план провалится. Шла по коридору, радуясь, что стук каблуков приглушает ковровая дорожка, и пару раз оглянулась на дверь мартыновского номера, боясь, что тот меня всё-таки поймает. Вызвала лифт, тот зашумел невообразимо громко, и только оказавшись внутри, я вздохнула с облегчением.
В холле остановилась перед зеркалом, и задумчиво посмотрела на своё отражение. Вид был немного измученный из-за бессонной ночи, зато взгляд удовлетворённый.
- Такси мне вызовите, - попросила я портье.
Тот кивнул, подавил зевок и снял телефонную трубку.
А я, ожидая машину, присела в холле, и призадумалась. Всё-таки я готова рискнуть, пришло время. Мне сейчас нужно слишком много, чтобы терпеливо ожидать, пока кто-то решит мою судьбу. Я сама её решу. Я пойду ва-банк, а там будь, что будет.
Мартынов позвонил утром. Я к тому времени уже проснулась, даже мольберт успела поставить у окна. У меня было подозрительно хорошее настроение, сделала себе чай с лимоном и время от времени поглядывала то на часы, то на телефон. Когда тот, наконец, зазвонил, я улыбнулась, уверенная, что это Глеб. И проговорила, прежде чем ответить:
- Долго спите, дорогой товарищ… Я слушаю.
- Мне показалось, или мы с тобой заснули в одной постели?
- Не помню такого, - усмехнулась я.
- А я помню, - настаивал он.
- Это ты спал. И всё проспал, Глебушка.
- Женька, меня сейчас стошнит.
Я рассмеялась.
- Я больше не буду, извини.
- И чего ты сбежала?
- Я не сбегала, - поправила я его и села перед мольбертом. - Я просто ушла.
Мартынов хмыкнул.
- У меня такое чувство, что я чего-то не понимаю. Или не проснулся ещё?
- Наверное, не проснулся, - нараспев проговорила я. И поинтересовалась: - А ты чего звонишь-то? Потерял меня?
- Да нет вообще-то. Знал, что ты дома. - Глеб говорил легко, даже насмешливо, мне подыгрывая, но я всё равно уловила нотки раздражения в его голосе. - Просто мы вчера занимались сексом. Помнишь?
- Помню.
- И что?
- И ничего. Мы и раньше этим занимались. Глеб, в чём дело? Я не понимаю, чего ты от меня хочешь.
- Женька… - начал он, а я его перебила:
- Я занята.
- Чем это?
- Работаю. У меня выставка скоро. А у тебя работы нет?
- Не переводи разговор на другую тему.
- У меня вообще никаких тем сейчас нет.
- Понятно, разговаривать ты со мной не хочешь. Но мне всё равно интересно - почему.
- Почему? Я могу назвать тебе сразу несколько причин. Назвать?
- Не надо, - недовольно проговорил он.
- Вот видишь, ты сам всё прекрасно понимаешь.
- Я просто думал… что мы вчера всё с тобой решили.
- Ну конечно, - не удержалась я от язвительности, - ты затащил меня в постель, и всё само собой решилось. Просто чудо свершилось, да?
- Ясно, - зло проговорил Мартынов. - Когда ты хочешь, ты становишься такой вредной, Женька!
- Пусть вредной, зато не дурой, как раньше! - выкрикнула я в трубку, отключила её и швырнула на диван. Вот же, мерзавец, всё-таки вывел меня из себя!
Я некоторое время посидела перед чистым хостом, подрыгала босой ногой, потом посмотрела на картину с окном, которая уже заняла своё место на стене. Нахмурилась, глядя на мужской силуэт за занавеской, и обратилась к нему:
- И нечего так на меня смотреть. Сам виноват.
До дяди оказалось дозвониться не просто. Мне почти час понадобился, чтобы его выловить. Мобильный был недоступен, Соньки на рабочем месте не было, а дядина секретарша (та, что на ранг пониже Соньки) только извинялась, что не может меня с ним соединить.
- Куда он пропал, Маргарита Пална?
- Дела у него. Встречи, вот скоро совещание начнётся.
- Хорошо, скажите ему, что я в обед приеду…
- У него обед занят, Евгения Михайловна, у него встреча.
- Да что же это, - вздохнула я. - Ну, хорошо. Пусть он мне тогда позвонит, как только появится.
Меня заверили, что обязательно позвонит, и дядя на самом деле позвонил, но только через полтора часа. И голос у него был обеспокоенный.
- Что случилось?
От его тона я слегка растерялась и поэтому не сразу сообразила о чём он.
- Что? Ничего не случилось.
- А трезвонишь чего? Всех на уши подняла.
- А почему у тебя телефон выключен? - налетела я на него. - Вот если что-нибудь на самом деле случится, до тебя ведь не дозвонишься!
Дядя уже немного успокоился, когда понял, что волноваться не о чем, и дальше заговорил спокойнее и даже с ленцой.
- Я работаю, ребёнок. Разрядился телефон.
- Меньше надо с Сонькой болтать. И не называй меня ребёнком. Это уже давно смешно звучит.
Он рассмеялся.
- Это для тебя смешно, а для меня по-прежнему актуально. Так что ты хотела?
Я присела на подоконник и ногами поболтала, разглядывая свои симпатичные тапочки.
- Поговорить с тобой хотела.
- О чём? - насторожился он, а я разозлилась.
- Да ни о чём. О тебе! Как у тебя дела?
- Жень, ты меня пугаешь, - озадаченно проговорил дядя.
- А ты меня обижаешь. Я что, такая чёрствая? Никогда тебе не звоню просто так, поговорить?
- Давно не звонила.
- Потому что сейчас тебя не нужно контролировать. Тебя Сонька контролирует. А я вот…
Дядя усмехнулся.
- Что ты?
- Я, может, соскучилась.
- Правда? - он уже вовсю смеялся, и я тоже заулыбалась.
- Давай пообедаем вместе, - предложила я.
- Сегодня? Сегодня не могу, ребёнок, никак. У меня деловой обед. А ты приезжай вечером, поужинаем дома.
- Я подумаю… А обедаешь с кем?
- С Мартыновым. Глеб, помнишь его?
- Ещё бы, - не удержалась я.
- Что? Не понравился он тебе?
- Что у вас за дела?
- Дела, - уклончиво ответил он.
- Он, правда, завод покупает?
- А ты откуда знаешь?!
Я удивилась.
- Сонька сказала.
- Вот ведь болтушка, а? Сказано ведь было - никому ни слова!
- А она никому и не говорила, - решила обидеться я. - Она мне сказала.
- Тогда ты - никому ни слова. Поняла?
- Да ладно… Это что, такой большой секрет?
- Не секрет, просто сглазить опять не хочу.
- А что за завод?
- Металлообрабатывающий, в Ольгино.
Я приоткрыла рот, соображая.
- А зачем ему этот завод?
- Работать, зачем, - хмыкнул дядя.
- А что у него за бизнес?
- Промышленное строительство.
- Это что такое?
- Не забивала бы ты себе голову, а?
- В двух словах!..
- Они строят всё, от торговых центров до космодромов.
- Космодромов? - обалдела я.
- Жень, это шутка была. Хотя… Кто знает, - усмехнулся он.
- Да ну тебя, - опять обиделась я.
- Я же говорю, не забивай себе голову, всё равно не поймёшь.
- А ты так хочешь продать ему этот завод?
- Очень хочу. Он мёртвым грузом уже несколько лет висит. Ольгино - городок маленький, работы нет, а если завод снова заработает, сама понимаешь, для людей - это шанс вернуться на нормальную работу с нормальной зарплатой.
- Понятно, - задумчиво протянула я.
- А мне вчера показалось, что Мартынов тебе не понравился.
- Он мне и не нравится. Он болтун.
- А чего тогда любопытничаешь?
- Я просто спрашиваю о твоих делах!
- А-а… А ты вчера домой поехала? Сонька тебе звонила, а тебя не было, кажется.
- Знаешь, я, пожалуй, пойду уже. Хорошо поговорили, пока.
- Женя!
- Ну что? - заныла я, предчувствуя нежелательные вопросы.
- Ты помирилась с Калининым?
- Нет.
- Я тебя серьёзно спрашиваю.
- А я тебе серьёзно отвечаю. Нет.
- Это, конечно, не моё дело, но я тебя с ним в Москву не отпущу, так и знай.
- Я с ним и не поеду, не волнуйся. Пока. Мартынову привет.
Выключив телефон, я сложила руки на груди и снова на картину посмотрела.
- Очень интересно… Владелец заводов, газет, пароходов… Мистер Твистер, - продолжала я, всё больше раздражаясь, - миллионер. Врун несчастный!
К вечеру я немного успокоилась. Поработала, потом полазила в сети, выискивая информацию про ольгинский металлообрабатывающий завод: прочитала про банкротство в 2002, про митинги рабочих у закрытых ворот, которые закончились ничем, про две попытки завод перепродать новым владельцам, но всё это было давно. В местных газетах больше ничего толкового обнаружить не удалось, кроме небольшой статьи двухлетней давности, в которой автор сетовал на глобальное невезение жителей Ольгинска. Вроде бы завод снова собирались перекупить, на этот раз москвичи, но всё снова сорвалось. Ни названия компании, никаких имён в статье не было. Я в расстройстве почесала кончик носа и компьютер выключила.
- Чем занимаешься? - поинтересовался Димка, явившись под вечер. Я его приходу не обрадовалась, к этому времени я уже начала нервничать из-за того, что Мартынов так больше и не позвонил. По моим соображениям, он должен был весь день обрывать мне телефон, но Глеб хранил таинственное молчание. Обед он провёл с дядей, а вот после мог бы и проявить себя, хоть как-то. Но ничего. И это злило и даже несколько обескураживало. Затаился, что ли?
Я плечами пожала.
- Ничем.
- Скучаешь?
- Да не то чтобы…
- Лучше бы ты работала, вместо того, чтобы заниматься ничем.
Димка разделся, прошёл в гостиную и посмотрел на мольберт. На холсте только начало появляться нечто, чему я ещё и названия-то подобрать не могла. Мы вместе постояли, это "нечто" поразглядывали, и когда Димка повернул голову и на меня взглянул, я только руками развела.
- Я думала о другом.
- Интересно, о чём? О чём можно думать, когда сбывается мечта всей твоей жизни?
- Может, о другой своей мечте?
- А о чём ты мечтаешь?
- Да так…
- Странная ты какая-то в последнее время, - покачал Калинин головой. - Ты изменилась, после того случая летом.
- Как ты это здорово подал - тот случай летом!
- А что я должен сказать?
- Да скажи, как есть, Дима.
- А может, я не хочу как есть? Может у меня…
- Язык не поворачивается? - подсказала я.
- Вот именно.
- Ты бы к жене вернулся, - подсказала я ему. - Хватит уже по съёмным квартирам мотаться.
Димка изумлённо посмотрел.
- Ты серьёзно?
- Да. Сын рад будет.
- А ты?
- Всем так будет проще.
- Вообще-то, я ещё надеюсь, что ты опомнишься.
- Это вряд ли.
Он в упор посмотрел на меня.
- Почему?
Мне стало неловко, но я всё равно ответила:
- Потому что я тебя не люблю. Кажется, мы уже говорили об этом.
- Полгода прошло.
- Вот именно. И, пожалуйста, давай не будем снова говорить о выгодах. Я уже всё решила.
- Что? Будешь ждать великой любви?
- Жить буду, а там посмотрим. Как вы провели вчерашний вечер?
Калинин присел на высокий табурет и облокотился на стол.
- Нормально.
- Как тебе Алиса?
Он кинул на меня раздражённый взгляд.
- Вот что ты делаешь сейчас?
- Я просто спросила.
- Я же знаю, что мы могли бы жить вполне счастливо.
- Наверное, могли бы, - согласилась я. - Если бы не произошёл тот случай летом, - с ноткой сарказма добавила я.
- Но это же глупо, согласись.
- Я не знаю.
- А я тебе говорю!..
Я рассмеялась.
- Дима! Ты мой агент, мы вполне счастливо работаем вместе, что ещё нужно?
- Мне нужно.
- Не заставляй меня чувствовать себя виноватой, - попросила я.
- Хорошо, - сдался он. - Тогда о деле?
Я кивнула.
- О деле.
- Я только что от Мартынова…
- Да? - несказанно заинтересовалась я. Димка несколько удивился моей реакции.
- Да, а что? - Я головой помотала и рукой ему махнула, прося продолжать. - Коростылёв добавил ещё пару пунктов в договор, но, как ни странно, всё тебе на пользу. Так что, завтра можешь подписать. Я сегодня ещё разок всё перечитаю, обдумаю, а завтра…
- Замечательно!
Димка смотрел на меня с недоумением.
- Я перестал тебя понимать, - сказал он, наконец.
Я печально улыбнулась. Можно подумать, я себя всегда понимаю.