Ударная волна гнева встряхнула Лиама, пока он пытался осмыслить слова Ника. Лиам подавил желание выбить зубы этому слащавому австралийскому мальчишке и запихнуть их ему прямо в глотку.
Вместо этого он стукнул по барной стойке:
- Я передумал. Еще порцию.
- Конечно. - Бармен снова налил и нахмурился. - Эй, ты в порядке?
Проигнорировав Ника, мужчина залпом выпил напиток и отвернулся.
- Ты видел, как Хаммер взял Рейн в подземелье недавно? - Лиам уловил разговор двух Домов у бара.
- Нет, но я услышал об этом, как только переступил порог, - ответил второй. - Давно пора, на мой взгляд. Они годами сохли друг по другу.
- Да, это заметно. Их сцена была актом чистейшего Доминирования. Девушка подчинилась без единого усилия, - отрезал незнакомец. - Словно она делала это многие годы.
- В каком-то смысле так оно и было. Я вот теперь гадаю, как ирландский друг Хаммера вписывается во все это.
"Ох, черт". Лиам и сам удивлялся этому. Вписывался ли он вообще в их отношения.
- Хаммер заявил, что Рейн принадлежит им с Лиамом, - сказал первый Дом. - Но кто знает?
"На самом деле, кто?"
Лиам швырнул пустой стакан на барную стойку и нахмурился. Один из Домов посмотрел в его сторону и, заметив, толкнул локтем своего собеседника. Оба мужчины быстро растворились в толпе.
Сердце колотилось в его груди, Лиам не мог дышать. Его ревность вернулась сполна, чтобы похоронить его там, где он стоял, как вкопанный, хотя, вероятно, не должен был.
- Не спеши с выводами, - предупредил Сет. - Эти двое пороли чушь.
- На самом деле, я думаю, что они попали в точку, Сет. А теперь, если ты не возражаешь, отвали.
Лиам оттолкнулся от барной стойки и покинул бар. Настало время найти парочку и выяснить, наконец, что происходит.
Глава 15
Определенная часть Лиама, все еще способная мыслить рационально, понимала, что он потерял связь с реальностью. Но сцена Хаммера с Рейн – без него – ощущалась словно валун, разламывающий его хребет. Внезапно, он перестал здраво мыслить. И ему было наплевать.
Будь их отношения такими, как сейчас всегда, будет ли он чувствовать себя третьим лишним в их "тет-а-тет"? Да, Рейн утверждала, что тоже его любит. Почему же он не поверил в это на все сто процентов? Возможно, потому, что он не понимал, что, черт возьми, он дал Рейн, чего не смог дать ей Хаммер. Лиам не мог думать ни о чем другом. Теперь казалось, словно они просто ждали, когда он свалит куда-нибудь, чтобы потрахаться без него.
Хотя они сделали больше, чем просто потрахались. Хаммер заклеймил девушку на виду у членов клуба, которые стали тому свидетелями, а Рейн, вероятно, стремилась преклонить перед Макеном колени на глазах у всех, чтобы они знали.
Лиам выругался. Он вел себя как плакса, как педик. Время засунуть подальше свою душевную боль и взять себя в руки.
Пока мужчина шел по коридору, он пытался прояснить голову, но все, о чем он мог думать это были звуки стонов Рейн и то, как она умоляет Хаммера взять ее всеми возможными способами. Ревность вспыхнула жарче, чем огонь в печи. Неужели Хаммер и Рейн насмехались над ним? Закатывали глаза от того, насколько чертовски предсказуемым и доверчивым он был? Как ни крути, именно таким он и был. Иначе, как еще Гвинет могла преуспеть в одурачивании его в течение почти двух лет?
Рейн не нуждалась в нем. Теперь у нее был свой дом, и тот самый мужчина, которого она всегда хотела.
"Но она нуждается и в тебе тоже".
И его чертов лучший друг?
"Хаммер любит тебя. Он все еще твой друг".
Который, так случилось, хочет твою девушку.
Только для себя? Несколько часов назад, Хаммер настаивал на том, чтобы Лиам провел столь необходимое ему время с Рейн. Разве Макен взбесился, когда понял, что Лиам занимался с ней любовью? Вовсе нет.
Лиам не знал, о чем еще думать, пока шел в сторону личных апартаментов Хаммера.
Дойдя до двери кабинета, он открыл ее и пробрался внутрь. Мягкий приглушенный свет настольной лампы освещал помещение. Лиам стоял неподвижно, пытаясь различить звуки секса из прилегающей спальни. Когда его слуха коснулось только тиканье часов, он пересек комнату и осторожно открыл дверь.
Тяжелый аромат секса наполнил его ноздри, врезаясь в мозг. Когда Лиам в последний раз прикасался к Рейн, то обнаружил, что этот запах чертовски эротичный. Теперь же он душил его, казался приторным и тягучим.
Мужчина заставил себя войти в комнату и увидел, что половина постели Хаммера пуста, а из-под двери в ванную комнату струится свет. Лиам подошел ближе к той части кровати, на которой во сне растянулась Рейн.
Скинув одеяло, она лежала обнаженная на животе. Тусклый свет прикроватной лампы освещал ее тело. С первого взгляда, Лиам не мог уложить в голове все то бесчисленное количество ярких синяков в форме пальцев и ладоней, множество укусов, отпечатанных повсюду на ее коже, и ее ярко алую попку.
Рейн выглядела почти так же, как в тот раз, когда Хаммер затащил ее в постель и по-зверски использовал, пока Лиам не забрал ее из Темницы к себе в особняк. В этот раз, Макен исполосовал и пометил ее еще больше.
"Сукин сын..."
Красная пелена окутала его разум. В ярости мужчина сжал кулаки, вонзая ногти в ладони. Дверь в ванную открылась, и к нему подошел Хаммер. Лиам не обращал на него никакого внимания, пока Макен не встал прямо перед ним и не положил ладонь ему на плечо.
Лиам отдернул руку.
- Не смей, черт возьми, трогать меня, ублюдок.
- Я... - Хаммер нахмурился и вздохнул. - Ох, черт. Не здесь. Дай Рейн поспать. Давай...
- Я не собираюсь снова прятаться в ванной, - прервал он, пытаясь не повышать голос. - Мне понадобится пространство, чтобы врезать тебе по морде.
- Ладно. Я только брюки возьму. Встретимся в моем кабинете.
Даже сейчас, Хаммер намеревался управлять им. "Пусть только попробует, блять".
Вместо этого, Лиам уставился на Рейн, полностью покрытую "метками страсти" Хаммера: оттисками его зубов, отпечатками пальцев, рубцами от флоггера и отметинами от манжет на ее запястьях и лодыжках. Девушка выглядела так, словно была растерзана зверем.
Лиам встряхнул головой. Все эти метки…, и ни одна не принадлежит ему. Словно она никогда и не будет...
Реальность ударила его, словно огрела огромной дубиной.
Пошатываясь, Лиам вышел из комнаты через офис Хаммера в коридор. Он захлопнул дверь и прижался к стене, борясь с желанием впечатать кулак в гипсокартон.
Хаммер не ограничился тем, что заклеймил Рейн на глазах у всех, когда Лиама не было рядом, показывая ей и всем остальным его Доминантную сторону. Конечно же, нет. Кретин затащил девушку обратно в свою комнату и трахал как животное, помечая все ее тело.
Дверь позади него открылась, и Хаммер высунул из проема голову:
- Что ты здесь делаешь? Иди сюда. Здесь мы сможем побеседовать наедине.
- Я не собираюсь слушать тебя, ты гнилой ублюдок, - выругался Лиам. - Как ты мог?
- Успокойся, - попросил Хаммер. - Мы поговорим об этом.
- Побереги дыхание. Я уже знаю о публичной сцене с Рейн. Все гребаное подземелье говорит о том, как невероятно это было. Ты, блять, не мог дождаться пока я уйду, не так ли?
Хаммер фыркнул:
- Что? Я начал сцену в подземелье, потому что она нуждалась в этом.
- Рейн? Ха! Скорее ты в этом нуждался. Я знаю тебя, Макен. Ты не мог дождаться того момента, когда сможешь натравить своего внутреннего зверя на нее. - Лиам сдался и ударил кулаком в стену с сокрушительным треском. Сильнейшая боль взорвалась в костяшках его пальцев, но ему было плевать. - Думаю, ты еще не закончил, приятель. Ты пропустил пару мест. Мне уйти, чтобы не мешать?
Лишь нервный тик на щеке Хаммера дал понять Лиаму, что его друг что-то чувствует.
- Черт возьми. У тебя был шанс пометить ее утром, но ты...
- Не набросился на нее, как гребаное животное.
- Что происходит? - Рейн высунула голову из-за двери, завязывая пояс от халата на своей тонкой талии. - Лиам! Ох, Слава Богу, ты вернулся.
Она облегченно вздохнула и подошла к нему, протягивая руки.
Лиам пригвоздил девушку разъяренным взглядом, предупреждающим не прикасаться к нему.
Она остановилась, как вкопанная, смотря то на него, то на Хаммера.
- Что происходит?
- Почему тебя это заботит? Я ясно вижу, с кем ты предпочитаешь быть, - обвинительным тоном заявил Лиам. - Не обращай не меня внимания. Я уйду незамеченным.
- Не смей заставлять ее чувствовать себя виноватой только потому, что ты не можешь разобраться со своим дерьмом, - прорычал Хаммер.
Лиам перевел взгляд на Макена:
- С моим дерьмом? А ты со своим разобрался? Ты идешь по тому же пути, что и с Джульеттой, но сейчас ты выжил из ума. - Лиам схватил Рейн и распахнул полы халата, осматривая ее помеченную кожу. Увидев следы зубов Хаммера на мягком холмике ее киски, ему захотелось ударить еще раз, и не только по стене. - Посмотри на нее. Твою мать...
Рейн запахнула халат и снова завязала его, скрывая себя от его взгляда. Она выглядела пристыженной, виноватой и разъяренной, одновременно.
"Самое время позаботиться о том, что ты ранила меня в самое сердце".
Защищая девушку, Хаммер, встал перед ней:
- Не смей заставлять ее чувствовать себя незначительной или сожалеть о своих потребностях.
Лиам изумленно посмотрел на пару, затем отступил. Он обратил внимание на то, как рьяно Хаммер заботился о Рейн, и он действовал так, словно она нуждалась в защите от него. Лиам никогда не поднимет на нее руку, никогда не причинит ей вреда. Как это уже сделал Макен.
Рейн выглянула из-за плеча Хаммера. Взгляд девушки говорил, что он ранил ее нежное сердце. Каким образом, черт побери, он превратился в плохого парня?
- Лиам, - начала она. - Мы не собирались расстраивать тебя.
Они не думали, понял он. Лиам склонил голову и потряс ею, суровая реальность нахлынула не него.
- Потому что ты никогда не думала обо мне. Я был дураком, веря, что являюсь важной частью нашего треугольника. Теперь же вижу, что вы пара, а я просто стою на вашем пути. - Он посмотрел на истекающую кровью руку, словно символ его кровоточащего сердца. - Я не могу быть запасным вариантом для тебя, Рейн. Или третьим, Хаммер. У вас есть то, что вы оба хотите: друг друга. Я ухожу.
Он повернулся спиной к ним и пошел по темному коридору. Он хотел только одного - закрыться от остального мира. Если это проклятое мучение и было любовью, они могли оставить ее себе.
- Лиам, подожди! Пожалуйста, выслушай...
Рейн. Он слышал ее шаги позади него.
Но продолжил идти.
- Какого хера, - прорычал Хаммер. - Вытащи свою голову из задницы. Нам нужно обсудить это.
Лиам не ответил, просто закрыл дверь между ними.
Оставшись один, он повернул ключ в замке и рухнул на постель. Лиам не мог дышать. Он чувствовал себя так, словно врезался в сплошную стену боли. Ощутив сжатие в груди, Лиам запаниковал и распахнул рубашку, уверенный в том, что у него сердечный приступ.
Сев, он оперся локтями о колени и, опустив голову, шумно вдохнул. Может он слишком бурно отреагировал на Рейн и Хаммера? Не имеет значения, чей ошейник она носила или кто первый отвел ее в постель, она всегда будет девочкой Макена. Осознание этого еще сильнее сдавило грудь. Но разве девушка не сказала ему об этом с самого начала?
Мужчина задрожал. Капельки пота выступили у него на лбу. И что, черт возьми, ему делать дальше?
Хаммер начал барабанить в дверь.
- Не дуйся, как девка. Выходи и поговори с нашей женщиной, как мужик.
"Она твоя женщина".
- Пошел нахер.
- Боже, на прошлой неделе ты называл меня козлиной. Тебе тоже подходит, приятель...
Так что, теперь Хаммер хотел вдобавок оскорбить его? Отличный друг.
- Завтра ты проснешься, и будешь чувствовать себя полным идиотом, - Макен продолжил, несмотря на его молчание.
"Тебе об этом лучше знать..."
Хаммер нервно выдохнул:
- Тебе нужно время? Ладно. Ты знаешь, где нас найти. Я буду заботиться о разбитом сердце Рейн, мудак. Спасибо за это.
Звук удаляющихся тяжелых шагов раздался по коридору. Хлопнула дверь. Конечно, его лучший друг оставил его и забрал их девушку. Он только этого и ждал.
Тишина окружила Лиама. И что теперь, черт возьми, ему делать с самим собой? Он подумал, что стоит пойти принять душ, о котором он мечтал по пути домой. В одиночестве. Он ляжет в кровать тоже в одиночестве. И проснется один. Может это и к лучшему.
Но он чувствовал себя чертовски отвратительно.
Лиам уставился на пустую стену в темноте. Здесь ничего не принадлежало ему. Матрац и постельное белье? Хаммера. Мебель? Тоже Хаммера. Даже все четыре стены принадлежали ему. Внезапно, Лиам почувствовал себя так, словно вообще не принадлежал этому месту. Он бы переехал в дом, который купил... но и тот был не его. Он отдал ключи Рейн. Мужчина чувствовал себя чертовски усталым, чтобы ехать в домик в горах. К тому же, призрак Рейн будет в каждой его комнате. Так или иначе, домик будет временным убежищем. Где он будет жить? Он продал квартиру в Нью-Йорке.
Лиам не имел представления, сколько он так просидел, погрузившись в забытье. Следующее, что он осознал, это то, что Рейн пробралась в комнату и села рядом с ним. Долбанный Хаммер. Этот ублюдок должно быть дал девушке его ключ.
Он не мог общаться с ней прямо сейчас, не мог вынести того, что она видит его таким ранимым.
- Рейн, просто возвращайся к Хаммеру. Он позаботится о тебе. Как и всегда.
Лиам хотел повести себя с ней правильно. Даже сейчас, когда его сердце было разбито, он пытался найти в себе силы, чтобы отпустить девушку, и дать ей возможность быть счастливой. Ведь это не ее вина, что она влюблена в кого-то другого. Она сказала ему это раньше, чем он впервые поцеловал ее. Он был дураком, надеясь, что тоже сможет проникнуть в ее сердце. Ему некого винить, кроме себя.
- Ты мне нужен каждое мгновение каждого дня, Лиам. Я сходила с ума от беспокойства, переживая за тебя. Пожалуйста, выслушай. Мне так жаль. Это все моя вина...
- Каждый раз, когда я отворачиваюсь, ты трахаешься с ним, отдавая себя ему так, как никогда не подчинялась мне.
Обвинение, которое вырвалось из него, было наполнено смесью ярости, уродливой ревности и усталости.
- Это неправда, - возразила девушка.
- Мы оба знаем, что это так. Что бы ты ни чувствовала, ты никогда не полюбишь меня, даже наполовину так сильно, как любишь Хаммера.
Рейн с ужасом посмотрела на него, а затем обняла Лиама:
- Мне очень жаль, если я сделала что-то заставляющее тебя так думать. И это неправда. Ты можешь просто выслушать?
Лиам не ответил. Возможно, Рейн станет легче, если она выскажет все, что ей нужно. И, может быть, наконец, она поймет, что он был прав. Он предпочел бы выдавить себе глаза, чем выслушать это, но он лишь пожал плечами.
- Я очень беспокоилась о тебе с Гвинет. Я не знала, что она могла сделать, чтобы еще больше навредить тебе, но я уверена, она смогла бы что-нибудь придумать. Я не могла быть с тобой в тот момент и не могла ничем помочь. Ненавижу чувство беспомощности. Поэтому я начала печь и... Хаммер нашел меня. Он понял, что я накручиваю себя. Он помог мне отвлечься и...
- Что ты пекла? - Лиам даже не знал, зачем спросил это.
- Сахарное печенье. И маффины.
- Какие?
Девушка заколебалась:
- Яблочно-пряные.
Любимые у Хаммера. Ну, конечно. Это еще больше его разозлило.
- Ты хоть раз спросила, что я люблю? Нет. Сконы с финиками, Рейн. Не так уж это и важно.
- Ты всегда ел все, что бы я ни приготовила, и я думала... - она закрыла рот и вздохнула. - Ты прав. Я не спросила. Прости, Лиам. Я приготовлю сконы с финиками для тебя.
- Не утруждай себя.
"Стала бы она?" Он ненавидел это чувство уязвимости. И гнев. Боже, он накричал на нее за то, что девушка действовала так, как подсказывали ей ее чувства. Лиам закрыл рот. Лучше остановиться сейчас.
- Это не обременит меня. Я пеку любимые Хаммером блюда, потому что хочу угодить ему. Я с радостью сделаю то же самое и для тебя, потому что я люблю тебя.
Теперь она просто жалела его.
Он встал:
- Не важно. Просто уходи. Мне нужно принять душ и...
- Что-нибудь съесть, и чтобы о тебе позаботились. - Девушка встала рядом с ним и обняла его. - Поэтому я здесь. Я дам тебе все, что ты пожелаешь.
Лиам не мог не заметить мягкие нотки убеждения в ее голосе.
Он вырвался из ее рук и провел ладонью по лицу:
- Это Хаммера ты хочешь. Посмотри на себя, Рейн. Боже, у тебя словно чертова течка от него. Тебе не все равно, что он делает с тобой?
- Я в порядке, - заверила она. - Он не сделал больно...
- Вы все обвиняли меня в том, что я обращался с тобой раньше как со шлюхой. Но именно Хаммер тот, кто так с тобой обращается. Едва ли найдется дюйм, который он не пометил. А потом ты мне говоришь, что тебе это нравится.
- Да.
Это слово словно бомба взорвалась внутри него. Она любила Хаммера так сильно, что с радостью носила знаки его прикосновений. Лиам встряхнул головой. Он заботился о Рейн так нежно, словно она гребаная принцесса, и он сдерживался так долго, потому что девушка выглядела хрупкой. А ее чувства были еще более хрупкими. Он боялся сделать ей больно.
Каким же идиотом он был.
- Не буду лгать. - Она опустила голову и произнесла слова так тихо, что он едва расслышал. - Мне это было нужно.
От Хаммера. Не от него.
- И ты получила это.
- Я нуждалась в том, что Макен дал мне, Лиам. И он жаждал дать мне это. - Она подняла голову, чтобы встретить его взгляд. - Я приму его как он того захочет, - мягко, нежно, жестко, страстно, грубо, грязно - потому что он прикасается к моей душе.
- Ну, тогда тебе стоит уйти. - Он указал ей на дверь. - Хаммер более чем способен увидеть каждое твое желание и потребность.
- Ты делаешь для меня тоже самое. Я буду с гордостью носить и твои метки, Лиам.
Он не мог вынести ее умоляющих слов и с грустью посмотрел на девушку:
- Я уже отдал тебе все свое сердце, Рейн. И очевидно этого недостаточно.
- Недостаточно? - недоверчиво спросила она, ее голос был наполнен слезами. - Лиам, ты все для меня. Я люблю тебя с каждым ударом сердца. Ты нужен мне больше, чем мой следующий вдох.
Эффект от каждого ее слова был словно удар взрывной волны. Боже, он тоже в ней нуждался.
- И ты знаешь, как тяжело мне это говорить, - всхлипнула она.
Лиам знал. Он сдерживал свои собственные слезы.
Даже сейчас, когда он чувствовал себя преданным и брошенным, он боялся разбить ей сердце. Он любил Рейн больше, чем когда-либо любил Гвинет или кого-то еще. Девушка могла быть покорной в их отношениях, но в ее руках было столько власти. Она могла уничтожить его.
Вместо этого, она робко улыбнулась ему:
- Я люблю Хаммера. Я признаю это. Но тебя я тоже люблю, Лиам. Точно так же.
Он хотел поверить в это, но не знал, сможет ли. И он был чертовски переутомлен, чтобы разбираться с этим сейчас.
- Я не чувствую этого, Рейн.