– Это я помог, – включился в разговор Тимур Шатров, тот самый студент третьего курса актерского факультета, который по просьбе приемной комиссии поочередно вызывал из коридора абитуриентов. – Алексей Петрович, она же наша! Она же все наши дипломные спектакли смотрела, на всех репетициях была. Она нам здорово помогала советами. Мы думали, она вообще с последнего курса. Короче, это я попросил, будто по ошибке, указать Ковалеву дважды в ведомости. Так у нее шансов вдвое больше. Вы же видели, как она умеет перевоплощаться. Наказывайте! Но если таких, как Ковалева, не принимать…
– Шатров! – строго прервал студента Преображенский. – Мне понятны ваши юношеские порывы. Может быть, вы возьмете на себя смелость принимать решения за приемную комиссию? Мы бы в отпуска разъехались. Возможно, ваш гений и в преподавательской деятельности нас сможет заменить?
– Алексей Петрович… – попытался оправдаться студент.
– Сядьте и напишите объяснения на имя ректора!
– Хамка-гот, это точно вы? – Жанна Семеновна с сомнением смотрела то на фотографию в паспорте, то на Таисию Ковалеву.
– Дайте мне минутку, – попросила Ковалева и вытряхнула на пол аудитории из полиэтиленового пакета черного цвета одежду. – Сейчас я куртку надену и парик. Я могу и лицо вновь накрасить, но для этого время…
– Подождите вы с тряпками, – остановил профессор Преображенский. – Воспроизведите, голубушка, хотя бы фрагмент тех перлов…
– Усекайте, тупо базарить я не буду! – с вызовом сказала Ковалева, мгновенно превратившись из "ангела" в "демона".
Бесцеремонно она склонилась через стол к Преображенскому.
– Мне типа улётны и в кайф твои приколы, но я секу, что пошла жара. Объясняю. Хочу поюзать тебя, как махрового прéпода. Я же сейчас поцоканая вся, мне…
– Хватит! Хватит! – Вильк и Заславская протестующее вскинули руки.
– Н-да-а… – тряхнул головой Преображенский. – Что ж, голубушка, пожалуйте на третий тур.
– Простите, вы хотели сказать на второй? – уточнила Ковалева.
– Нет-нет, решительно на третий!
Миновал жаркий, заполненный вступительными экзаменами июль, за ним – занятый поисками жилья и работы прохладный август.
С приходом дождливого сентября в жизнь Таисии Ковалевой вошли студенческие заботы. Ей было трудно. Но это были желанные трудности, как всегда бывает на пути к мечте.
Последняя пара закончилась сегодня в семнадцать сорок пять. Еще мало знакомые друг с другом, не обремененные обязательствами студенты-первокурсники торопливо покидали аудиторию.
– Никита Сазонов, пожалуйста, подойдите ко мне, – попросила преподаватель сценической речи Жанна Семеновна Вильк.
С Сазоновым Таисия Ковалева познакомилась первого сентября. Они оказались случайными соседями на торжественном собрании, посвященном дню знаний. Зрительный зал аудитории "Большая сцена" был забит до отказа, мест не было. Вот они и сидели прямо перед сценой на скрипучей шаткой скамеечке, еще шутили по поводу ее ветхости и возможности падения.
Сазонов Таисии понравился сразу. Понравился своей открытостью, уверенной повадкой жизнелюба, балагура-весельчака, очень светлого и легкого в общении человека. Он был так не похож на знакомых ей парней с безразлично-тупыми либо, наоборот, постоянно озабоченными, темными лицами. Сазонов был соткан из света. От одного его появления Таисии казалось, что мир светлеет и приобретает пестрые краски. Не говоря уже о его внешности Аполлона.
– Никита, пожалуйста, зайдите к ректору. Он хотел передать Вам документы для отца. Вы знаете, мы так благодарны Игорю Васильевичу! Ваш отец… Он просто… Ой! Я так разволновалась! – Жанна Семеновна прижала руку к сердцу. – Нам ремонт в институте просто необходим. Мы же три года найти денег не можем. Игорь Васильевич все оплатил! Представляете?! – она взяла Сазонова под руку и в его сопровождении пошла к выходу из аудитории. – Ваш отец – большой души человек. Есть еще в России меценаты!
Сазонов обернулся к Ковалевой, которая у окна за первым столом укладывала в сумку взятые в библиотеке учебники. Ему стало приятно, что она, безусловно, слышала их с Жанной Семеновной разговор.
День истекал последними каплями неяркого света. Начавшийся накануне вечером дождь по-прежнему лил как из ведра. Прохожие спешили, то и дело поеживались под ударами пронизывающего ветра, тщетно прикрывались зонтами, браня ненастье, пробирались меж луж.
Накинув капюшон не по сезону легонькой джинсовой куртки, запустив поглубже руки в карманы, сжавшись, как продрогший воробушек, Ковалева решительно закрыла за собой дверь института и шагнула под дождь.
"Ничего, до метро – рукой подать, – успокаивала она себя, – а там тепло и сухо".
У метро она задержалась у раскинутого на улице лотка с зонтами.
– Самый дешевый – сколько? – спросила она продавца, одетого в прозрачный плащ-дождевик.
– Пятьсот рублей.
"Нет, – с сожалением вздохнула Таисия. – Если купить зонт, придется подождать с теплой курткой".
– Скажите, а полиэтиленовые дождевики дорого стоят?
– Мой полторы тысячи. Девушка, это от фирмы зависит. Плюс-минус пятьсот рублей.
– Спасибо.
Приценяться дальше не было смысла.
Когда-то ей казалось, что за серыми, облупившимися стенами детского дома ее ждет другой мир, радушный и радостный. "Нет. Не ждет…" – вздохнула Таисия и пошла ко входу в метро.
– Тася, подожди! – услышала она за спиной.
Никита Сазонов бежал, на ходу застегивая кожаную куртку, неуклюже, щекой, прижимая к плечу ручку зонта.
– Я пока документы для отца забирал, смотрю, тебя уже нет нигде… – точно оправдываясь, начал он и простер зонт над девушкой. – Ты куда сейчас?
– Домой.
– Где живешь?
– Какая разница?
Сазонов не смутился.
– Ух-х! Колючая какая! Может… Я тут подумал… Может, в кафе? Я приглашаю. Тут рядом. Через дорогу.
– Смысл?
– Ну, прямо сверхзадача за сверхзадачей. Кофе выпьем, поговорим. В конце концов, нет ничего криминального в том, чтобы пригласить в кафе однокурсницу.
– У меня времени минут двадцать.
– Уже хорошо.
В маленьком кафе было немноголюдно.
То, что это очень дорогое кафе, Тая поняла по роскошному интерьеру, достойному глянцевого журнала, а также по услужливо-предупредительным улыбчивым официантам.
В гардеробной Сазонов помог Таисии снять куртку и повел за столик у громадного, точно витрина, окна.
– Как насчет салата из морепродуктов с сырным соусом и бокала красного вина? – любезно осведомился он.
– Не разоришься?
– Гулять так гулять!
– Вместо вина, если можно, кофе.
– Для тебя все, что угодно. Эй, милейший! – обратился он к официанту. – Ты слышал? А мне сделай как обычно.
Он улыбнулся. Эта улыбка, словно луч солнца, отразилась в ее глазах.
– Таська, ты неповторима! Бесподобна! Мне мало двадцати минут. Давай сходим куда-нибудь.
– Не форсируй события. Здесь хорошо. Уютно, – без перехода сказала она. – Часто здесь бываешь?
– Знаешь, Таська, мне это кафе с его огромным, залитым дождем окном, с мокрыми прохожими, бестолково снующими туда-сюда, напоминает Париж. Мы жили там с отцом три месяца. Это была его командировка.
– Чем занимается твой отец?
– Бизнес, – просто ответил Сазонов.
По едва уловимым нюансам Тая поняла, что подробностей ждать не следует.
– Париж называют городом шампанского и любви…
– Я тоже это расхожее мнение слышал, но как-то и шампанское, и любовь прошли мимо меня. Париж мне запомнился как город дождей, туристов, несчетного количества голубей и глупых вопросов о России. Но надо признать, вино там действительно очень хорошее. Исходив пешком добрую половину Парижа, я любил вечерами сидеть точно в таком же кафе, на первом этаже нашего отеля, смотреть точно в такое же залитое дождем окно и неспешно потягивать молодое анжуйское вино. Может, все-таки, по бокальчику? Уверяю тебя, здесь вино просто превосходное.
– Расслабляться мне еще рано.
– Фитнес-клуб… – понимающе кивнул Сазонов.
– Никита, а какие глупые вопросы тебе задавали парижане? Про медведей на улицах спрашивали?
– Подслушивала?
Оба рассмеялись.
– Тась, – Сазонов накрыл ее ладонь своею, – что мне делать? Мой мозг в бешеном ритме вырабатывает амфетамины и окситоцин. Я как наркоман. У меня от тебя полная зависимость. Поехали ко мне. У меня квартирка недалеко. Поехали! Ни одну девушку я не хотел так страстно, как тебя. Мы молоды, красивы, талантливы… Мы можем это себе позволить.
Она с некоторым усилием высвободила руку.
– Мне пора, Никита. Я оставляю тебя разбираться самостоятельно с твоей биохимией. Спасибо за приятные посиделки. До завтра.
– Извините, а как же ваш заказ? – забеспокоился официант, сопровождая Таисию к выходу. – У нас все готово.
– В следующий раз. Всего доброго.
– Таисия! Да подожди ты! – крикнул Сазонов.
Девушку он догнал на улице.
– Тась, я… Я дурак. Не надо было так, в лоб. Если обидел, прости.
– Вернись и расплатись, – спокойно сказала она.
– Это кафе моего отца.
– Извини, Никита, я опаздываю.
– Я чувствую себя распутником. Тась, я… Хочешь, мне станет стыдно?
– Никита, не грузись. Меня просто секс ради секса пока не интересует. Даже с таким богатеньким мальчиком, как ты.
– Принца ждешь?
Она пожала плечами, отступила на шаг.
– Ну-ну. Желаю удачи!
В закусочной яблоку негде было упасть.
– Ковалева, уже восемнадцать тридцать. Опаздываешь! – рявкнул бармен, он же менеджер по персоналу Жора Ростов.
– Еще без двух минут, – ответила Тая, на ходу надевая кружевной малиновый фартук.
– Еще раз опоздаешь, я хозяину скажу. Работай!
В закусочной были обычные для этого времени посетители.
Заведение было демократичным. После работы люди среднего достатка, нетребовательные к меню и интерьерам, встречались здесь, чтобы, наскоро перекусив, отправиться в кино или расположенный напротив театр. Другие по-дружески встречались здесь за чашкой кофе, чтобы поговорить накоротке и разбежаться по домам.
С такой публикой проблем обычно не было. Правда, беготни было много: только успевай заказы принимать, разносить, рассчитывать, да со столов убирать.
Часам к девяти вечера публика становилась другой – нахальной и хмельной. С нею до самого закрытия закусочной в час ночи не соскучишься.
Заведение привлекало невысокими ценами, скидками для постоянных клиентов, наличием в меню, помимо европейской, еще и грузинской кухни.
Просторный, выдержанный в светло-коричневых тонах зал, поставленные рядами небольшие столики, накрытые темно-малиновыми скатертями, мягкие стулья вместо кресел, окна-витрины, живая зелень, легкая, ненавязчивая музыка, молоденькие старательные официантки… Обычная, рядовая закусочная, каких сотни.
– Девушка, скажите, пожалуйста, почему вы сперва к тому столику подошли, а не к нам? Мы вам не нравимся?
– Очень нравитесь. Что будете заказывать?
– Вы присмотритесь, присмотритесь к нам повнимательнее, – лукаво подмигнул Таисии все тот же молодой человек. – Мы хорошие. Мы просто пьяные сегодня немножко. Премьера… Пьесу новую нарыли, поставили… С нуля. Сами. Понимаете? Ошалели от аплодисментов…
– Тихо, Серж, не выдавай секретов.
– Да ладно, Жук! Чего ты? Девушка умненькая, она сама все видит. У нас повод. Понимаете? Мы без повода ни-ни! А вообще, мы милые, обаятельные, добрые…
– Все, Серж. Тихо. Тормози!
– Ладно. Все, Жук. Все! Делаю заказ.
Он беспомощно уставился в меню, потом на официантку.
– Принесите нам чего-нибудь поесть. Можете? Мы очень хотим есть. Шоколадка на три бутылки коньяка… Это же для троих мужиков не еда.
– Конечно. Какую сумму вы готовы у нас потратить? – уточнила Таисия.
– Девушка, ну, сколько можно?! Подойдите к нам! Мы десять минут ждем, чтобы вы у нас заказ приняли! – недовольно крикнула чопорная дама в красном брючном костюме, сидевшая с компаньонкой за столиком в углу. – Это безобразие. Это просто хамство какое-то!
– Одну минуточку, сейчас подойду. Итак, на какую сумму оформлять заказ?
Однако Серж уже не слышал ее. Пошатываясь, он повернулся на стуле в сторону дамы.
– Извините, великодушно, – он прижал руку к сердцу. – Мы же вам не мешаем. Почему в самый ответственный момент вы мешаете нам? А вдруг я забуду что-нибудь? А как потом? Потом опять заказывать и опять ждать? Вы не волнуйтесь. Девушка сейчас к вам подойдет. Только не кричите больше, ладно? А то от вашего голоса у меня мороз по коже, как от дешевого фильма ужасов.
Посетители за соседними столиками заулыбались.
– Я сейчас милицию вызову! Закусочную превратили в притон алкоголиков! Идем отсюда, Люда!
Дамы поднялись и решительно направились к двери.
– Я говорила, не надо было в эту забегаловку заходить. Кофе могли бы и в театральном буфете выпить. А вам, официантка, только коров за вымя дергать в самом отсталом колхозе. Лезут в Москву, лезут…
– Счастливого пути! – вслед удаляющимся дамам громко сказал Серж и помахал рукой. – Не злитесь, мадам. От злобы появляются морщины. Их и так у вас много!
– Вы заказывать будете или нет? – со вздохом досады спросила Тая.
– Будете… – пьяно пошатываясь Серж вновь развернулся на стуле в ее сторону. – На чем мы остановились?
– На какую сумму оформлять заказ? Сколько вы способны здесь потратить?
– Мы способны. Способны потратить…
– Тихо, Серж, тихо. Не горячись.
– Да… – он смутился, оглядывая содержимое карманов. – Мы уже мало на что способны. У тебя, Жук, сколько?
– Полторы. У Лёхи штука.
– И у меня две. Так что… – Серж, счастливо улыбаясь, уставился на Таисию. – Девушка, милая, мы еще кое на что способны! А вы что стали грустная?
– Значит, на четыре тысячи? – уточнила она и добавила со вздохом: – Да просто мне теперь влетит из-за них. Менеджер не одобряет, когда посетители уходят, не сделав заказа.
– Какой пустяк! – выпалил Серж. – Что ж вы не о том думаете?! Ну запишите, запишите нам в счет две чашки кофе, что не вылакали эти кошки, – он обернулся к друзьям, точно ища поддержки. – Запишите и опять улыбайтесь. У вас очень красивая улыбка.
Царившие на кухне запахи сводили с ума.
– Вартанчик, как сегодня вкусно у тебя! Прямо слюнки текут!
– Попробуй кусочек.
На кончике вилки повар протянул официантке Леночке кусочек мяса.
– О-о! Божественно… – в блаженстве закрыв глаза, произнесла та. – Что-что, а готовить, Вартанчик, ты умеешь!
– А я и "что-что" умею, – невозмутимо ответил тот.
– Ты не в моем вкусе. Ты нищий, толстый и старый. Давай лучше две порции пельменей.
– Всего-то?
– В темпе, Вартанчик! Отставить бла-бла-бла! – официантка Леночка достала пудреницу и стала придирчиво разглядывать свое лицо. – Черт! Нос поплыл! От жратвы пар валит, все в морду. Ненавижу эту работу! Вся жизнь – дерьмо! – Леночка припудрила нос, захлопнула пудреницу. – Чего уставился?
– Не буду больше тебя прикармливать. Злая ты, Леночка.
– В добрых у нас Тасечка ходит. Кстати, вот она. Вартан, шевелись, в самом деле! Из-за тебя нас Жорик на ножи поставит.
– Вартан, закусить в пределах четырех тысяч на троих. Очень милые ребята пришли к нам перекусить после коньяку.
– Как скажешь, ласточка! Сосо, три порции мивади, три порции сациви, зелень, аджика, сулугуни и хачапури. В темпе!
– Сделаем, Вартан Суренович.
– Что за милые ребята?
Лена прильнула к разрисованному под мозаику стеклу.
– За столиком в центре. Видишь? Особенно вот тот, что слева, в серой вельветовой куртке.
Лена встала на цыпочки.
– Погоди-погоди… Да это же Сергей Беспалов!
– А кто это?
– Театр напротив видела? Он – его восходящая звезда. Сам питерский, как наш президент. Слушай, Тась, дай я их обслужу. Махнемся заказами?
– Да, пожалуйста.
– Держитесь, мальчики! – игриво произнесла Леночка и, подхватив поднос с заказом, походкой манекенщицы направилась в зал.
– Эта своего не упустит, – глядя ей вслед, заключил Вартан. – Хотя… Мудрые люди на Кавказе говорят: "С величием горы может сравниться только полет орла".
– Как это?
– Здесь говорят: "Гусь журавлю не пара".
На металлическую стойку готовых блюд он поставил две порции хинкали.
– Леночкин заказ. О! А вот и наша "гусыня".
– Вот хамы! – Лена бросила пустой поднос на металлическую стойку. – "Вы не наша девушка. Позовите нам нашу девушку. Только из ее рук мы готовы съесть ваше подобие сациви…" Ты слышал, Вартанчик? "Подобие сациви"!
– Чего злишься, слушай? Узнай моя мама, как и из чего я делаю это божественное блюдо, прибила бы. Точно!
– Вартанчик, у меня правда улыбка крокодила?
– Вах! Леночка, кто так нехорошо сказал?
– Сергей Беспалов.
– Слушай, кто такой? Что себе позволяет?!
Лена потерянно махнула рукой.
– Значит, правда. Чего уставился? Лобио я полчаса жду!
Заказы шли нескончаемой чередой, наплыв посетителей не ослабевал. Только успевай крутиться.
– Девушка, вы еще усните! Ходите, как черепаха.
– Я слушаю. Что закажете?
– Ничего себе! А где добрый вечер? Где дежурная улыбка? Девочки, у меня даже аппетит пропал.
Жеманные особы лет пятнадцати мнили себя завсегдатаями дорогих ресторанов.
– Что у вас можно съесть и не отравиться?
– Сегодня повару особенно удаются паровые котлеты, – сдержанно ответила Таисия.
– Вы серьезно? Я такую дрянь не ем.
– Что будете заказывать?
Девушки коротко посовещались, наконец та, которая сравнила Таисию с черепахой, захлопнув меню, произнесла:
– Жареную картошку – одну порцию, овощной салат.
– Остальные что будут заказывать?
– Девушка, вы реально тупая. Это на всех. Мы боремся с лишним весом.
– Официантка! Подойдите сюда. Подойдите, подойдите!
– Слушаю вас.
– По-вашему, это съедобно?
Пожилой мужчина сердито смотрел на Таю.
Отбивная в его тарелке была надрезана в нескольких местах.
– Здесь же одни жилы. Это невозможно не то что есть, даже разрезать невозможно! Я не буду за это платить.
– Одну минуту. Я поговорю с поваром. Все сейчас уладим.