Поселения лангобардов в Италии
Первое, что следует заметить о ломбардском завоевании Италии, которое началось в 568 году, - это, конечно, факт, что оно было только частичным. Лангобарды никогда не правили всей Италией, как остготы. Они никогда не владели Римом или Неаполем. Они никогда не удерживали Равенну - разве только недолгое время перед падением их королевства. Италия на протяжении всего ломбардского периода была поделена между империей и лангобардами. Далее заметим, что территории двух держав не были компактными и непрерывными: они были разбросанными и перемежались друг с другом. Имперские владения не были ограничены югом, а ломбардские севером Италии. Основные границы раздела полуострова между империей и захватчиками были установлены почти сразу. Альбоин вторгся в Италию в 568 году и умер в 572-м. За эти четыре года лангобарды заняли север Италии, включая внутренние части Лигурии и Венеции. В центре они захватили Тоскану, крупную область вдоль Апеннин, ставшую герцогством Беневенто. Но на севере морское побережье Лигурии осталось имперским, равно как и морское побережье Венеции, включая островные поселения, которые вскоре тоже стали Венецией. После смерти Альбоина власть лангобардов почти не расширялась до прихода к власти в начале VII века Агиульфа. Его правление можно считать вторым этапом завоеваний, но он овладевал в основном городами на севере, такими как Падуя или Мантуя, которые находились в пределах ломбардских владений, обозначенных Альбоином. Третий период завоеваний начался сорока годами позже при Ротари, который завоевал морскую часть Лигурии. Через тридцать или сорок лет - точная дата не установлена - герцог Беневенто покорил Отранто (совр. Таранто) и "пятку" итальянского "сапога". Таковые общие границы ломбардского территориального господства. Имперская Италия состояла из: на северо-востоке - Венеции и территории от севера Равенны до юга Анконы, в центре - Римского герцогства (дуката), на юге - Неапольского герцогства, "носка" полуострова и, в течение какого-то времени, "пятки". Равенна сохраняла значение, которое приобрела при последних императорах и остготах. Здесь была резиденция правительства экзарха, имперского губернатора, управлявшего имперской частью Италии, объединяя военные и гражданские полномочия. Отметим, что северо-восточная территория, которую можно назвать экзархатом Равенны, отделена Апеннинами от Римского герцогства. Здесь соединялись два ломбардских герцогства - Тоскана и Сполето. Это обстоятельство является слабым местом для империи, но частично оно компенсировалось тем фактом, что здесь находилась сильная и важная крепость Перузия (Перуджа), помогавшая соединять две территории.
Неспособность лангобардов завоевать всю Италию, вероятнее всего, объясняется их малочисленностью, о которой я уже упоминал. Но существует еще одно очень важное соображение. Судя по всему, лангобарды были по своей природе сухопутными жителями, хотя некогда их дом находился у воды - в устье Эльбы. Они никогда не стремились к морю, никогда не строили флот. Поэтому они находились в чрезвычайно невыгодном положении при нападении на такие города, как Рим и Равенна. Лангобарды могли блокировать и захватить такой сильный город, расположенный внутри страны, как Тикинум (совр. Павия). Его взял Альбоин после трехлетней осады. Теодерих взял Равенну, когда она удерживалась Одоакром, потратив на это три года, но сделал это с помощью флота. Если бы лангобарды догадались построить себе хотя бы небольшой флот, их успехи могли быть значительно более весомыми. Этот недостаток объясняет тот факт, что они никогда ничего не захватывали на острове Сицилия. Можно утверждать, что после падения вандалов морское могущество Римской (Восточно-Римской) империи полностью контролировало западную часть Средиземноморья до самого начала VIII века, когда его стали оспаривать сарацины (арабы. - Ред.).
Лангобардское государственное устройство
Рассмотрев границы завоеваний лангобардов, теперь поговорим вкратце об их социальной и политической системе. Как они относились к итальянскому населению? К собственности на землю? На эти вопросы разные авторы дают разные ответы. Я должен подчеркнуть, что лангобарды, хотя и были субъектами федерации императора в Паннонии, тем не менее, вторгнувшись в Италию, сделали это без оглядки на федеративные связи. Они пришли как открытые враги и не притворялись federati. В этом отношении они являют собой противоположность восточным германцам: даже вандалы заключали соглашение с имперским правительством. Следовательно, мы можем ожидать, что административная система лангобардов никак не будет связана с соответствующими римскими институтами. И не ошибемся. Законодательный кодекс короля Ротари - эдикт Ротари, который был составлен в середине VII века, в противоположность вестготскому и бургундскому законодательству с начала и до конца является германским. Но возникает вопрос: возможно, существовала двойная система? В то время как лангобардские завоеватели жили по законам, изложенным в эдикте Ротари, может быть, римские граждане подчинялись своим римским законам, как это было при остготах и как франко-римляне жили при правительстве Меровингов? Нет никаких сомнений в том, что частично так оно и было, по крайней мере, когда речь шла о личном праве. Свидетельств тому немного, но существует несколько мест в законах, которые иначе объяснить невозможно. В эдикте Ротари мы не находим упоминания о римских подданных, равно как и указания на разные национальности. Ничего не сказано и о смешанных тяжбах. Подразумевается, что смешанные тяжбы будут представляться перед лангобардским двором и судиться по лангобардским законам. Труа и другие придерживаются мнения, что все римское население было низведено захватчиками до положения рабов или aldii. В лангобардском обществе было три класса: свободные люди, aldii - наполовину свободные, которые были привязаны к земле и соответствовали leti среди франков, и, наконец, рабы. Согласно упомянутой выше теории, все свободные граждане Рима были сведены к положению aldii и считались вторым классом. Эта теория представляется в высшей степени маловероятной. Я считаю, что правильную позицию занимает профессор Виноградов. Свои взгляды он изложил в книге, опубликованной много лет назад в Санкт-Петербурге и оставшейся малоизвестной в Западной Европе. Я изложу их кратко.
Прежде всего, Альбоин не принимал широких мер касательно обращения с покоренным населением: он умер раньше, чем завершил покорение. Его преемник Клеф, очевидно, удовлетворился решительной мерой - убийством или вытеснением из Италии многих влиятельных римлян. После его смерти наступил перерыв в десять лет, во время которого власть находилась у герцогов, и они считали необходимым организовать завоевание. То, что они делали, описано Павлом Диаконом: "Reliqui vero per hospites divisi ut tertiam partem suarum frugum Langobardis persolverent, tribu-tarii efficiuntur" - "Оставшееся римское население распределено между ломбардскими hospites и должно платить им дань - одну треть урожая с их земель". Иными словами, институт hospitalitas был возрожден в его старой форме; собственники отдают треть своей продукции - они не должны отдавать треть своей земли. Дойдя до конца перерыва, Павел снова пишет об условиях, в которых жило население. Он приводит лишь одно предложение, которое широко обсуждалось и по-разному объяснялось. "Populi tarnen adgravati per Langobardos hospites partiuntur". На мой взгляд, не может быть сомнений в том, что оно выражает в краткой форме тот же факт, что указан выше. "Зависимые народы распределены между лангобардскими hospites", то есть между лангобардами, которых они должны обслуживать, как гостей. Простой смысл заключается в следующем: когда королевская власть в конце перерыва была возрождена, было сделано то же самое, что раньше устраивали герцоги в отдельных герцогствах. То есть план обращения с римскими собственниками, принятый герцогами, был организован заново, систематически, по всему королевству.
Эти общие меры непосредственно повлияли на римских землевладельцев. Они сами, а вовсе не их земли были поделены между лангобардами, которым они были вынуждены отдавать определенную часть продукции, которая считалась tributum. Таким образом, они оставались собственниками, но также были tributarii. Они не были привязаны к земле: это доказывает положение tertiatores, потомков этих собственников в Терра-ди-Лаворо в VII веке. Поэтому утверждение, что римские собственники перешли в класс лангобардских aldii, или серфов, не может быть правильным. Они определенно принадлежали к свободным людям. Возможно, как предполагает Виноградов, они образовывали класс свободных людей, известный как homines pertinentes, упомянутый в некоторых лангобардских законах и отличавшийся от aldii. И если римские собственники включались в класс свободных людей, их coloni или серфы, естественно, включались в лангобардский класс серфов - aldii, а римские рабы, соответственно, входили в тот же класс, что и рабы лангобардов.
Подведем итог: главный принцип лангобардской системы - единообразие управления; одни и те же территориальные законы и административные принципы применялись и к завоевателям, и к завоеванным, и эти территориальные законы и административные принципы были лангобардскими, а не римскими. Римское население (их личные отношения регулировались римским правом), поделенное на социальные классы, распределялось по соответствующим классам лангобардского общества. Существовало, однако, важное отличие. Свободные римские собственники должны были платить дань в размере одной третьей части своей продукции тем лангобардам, к которым они были приписаны, и как tributarii: они были зависимыми. Можно видеть, что условия, в которых жили римляне при лангобардском правлении, хотя и не были такими плохими, как утверждают некоторые исследователи, все же были значительно тяжелее, чем в тех германских королевствах, которые были членами федерации, - остготском, вестготском и бургундском.
Но разве не было лангобардских землевладельцев в лангобардском королевстве? Неужели вся земля находилась в собственности итальянских местных жителей? Нет. В случаях, когда собственники были убиты или изгнаны - а таких было много, - их поместья переходили в руки герцогов или короля. Эти правители вознаграждали ими своих сторонников за верную службу, обеспечивая таким образом их преданность. Принцип, согласно которому делались такие дары, заключался в соблюдении интересов получателя дара, а не дарителя. Дары были бессрочными, никаких временных пределов не устанавливалось. Поэтому каждое поместье, дарованное герцогом, истощало его капитал. С течением времени лангобардские правители признали неразумность такой системы. Соответственно, мы видим, что в VIII веке король Лиутпранд уже сдает землю в долгосрочную аренду. Он также соглашается на практическое использование поместья, без каких-либо официальных соглашений или предписаний. Такое поместье можно обрести вновь в любой момент, если только лицо, его занимающее, не сможет доказать, что фактически владеет им больше шестидесяти лет. Исходя из самой своей природы такой способ владения не оставил практически никаких следов своего существования, поскольку его основой и сутью являлось отсутствие официальных документов.
В следующей главе расскажу о характере законодательного регулирования у лангобардов.
Глава 15
Лангобардское право
Административная система лангобардов
Лангобардское королевство, как и остготское королевство в Италии, управлялось мирской и единообразной администрацией и подчинялось территориальному праву, применяемому ко всем подданным, римлянам и лангобардам. Разница была в одном: у остготов территориальное право и административные институты были римскими, а у лангобардов законодательство и управленческие механизмы были лангобардскими. Независимость лангобардов от римского влияния отчетливо проявляется в том, что они не имели общей системы налогов на импорт. Отсутствие прямого налогообложения было характерным для лангобардского режима. В нем не было аппарата для взимания налогов, и в исторических документах нет никаких указаний на административные трудности, связанные с налогами, не упоминаются ни жалобы, ни законы, что отнюдь не редкость у остготов.
Эдикт Ротари
В первом своде законов лангобардов, эдикте Ротари, не видно никаких признаков римского влияния. Он был издан в 643 году - через семьдесят шесть лет после завоевания Италии, - но его общий дух, кажется, уносит нас обратно в густые леса Германии. В эдикте мы видим те же законы и обычаи, которые, должно быть, регулировали жизнь лангобардов, когда они обитали на берегах Эльбы. Очень немногие изменения связаны лишь с принятием христианской веры. Сам документ начинается с In nomine Domini. "Во имя Господа начинается эдикт, который восстановил господин Ротари, наилучший муж, король рода лангобардов, со своими судьями".
Во введении к эдикту сказано: "Как велико было и есть наше беспокойство о благе наших подданных, показывает написанное ниже; особенно как по поводу постоянных притеснений бедных, так и чрезмерных требований тех, кто обладает большей силой и от которых, мы знаем, бедные терпят насилие. Ради этого мы, по милости Господа всемогущего, решили, что необходимо привести в порядок настоящее законодательство, которое вмещает и сообщает все прежние законы, что отсутствовало, добавляет, а что являлось чрезмерным, устраняет. Мы предусмотрели рассмотреть в одном томе все, что требуется, чтобы каждый смог бы жить в мире по истинному закону и праву, защищать себя и свои земли".
Первые параграфы кодекса посвящены преступлениям против короля и королевства мира. Рассматривается заговор против жизни короля, укрывательство разбойников, подстрекательство солдат к мятежу, оставление командиром своих солдат в бою: все эти деяния караются смертью. "Если кто совещался с королем о лишении жизни другого или убил человека по его приказанию, нет ему или его наследникам ни в чем вины, ибо мы полагаем, что сердце короля находится в руке Господа и невозможно то, чтобы какой-нибудь человек смог снять обвинение с того, кого король приказал убить". Этот важный закон, укрепляющий королевскую власть и основывающийся на понятии о божественном праве, конечно, не является древним. Он обязан своим появлением сравнительно недавнему росту королевской власти в Италии. Далее в эдикте перечисляются различные способы лишения жизни - все они возмещаются выплатой quidrigild - это лангобардский аналог виры. Далее мы встречаемся с преступлением walapauz - вора, который тайно одевается в платье другого человека или прячет свое лицо, чтобы совершить кражу.
Опасно было быть обнаруженным во дворе другого человека ночью. "Если ночью во дворе другого застанут свободного человека и тот не даст связать руки и будет убит, пусть не требуют компенсации за это родичи. Но если позволит связать свои руки и будет связан, пусть даст за себя восемьдесят солидов, так как неблагоразумно, что человек тихо или тайно вступил ночным временем в чужой двор. Но если будет иметь какое-либо дело, пусть громко объявит, прежде чем войти". Этот закон не может не удивлять нас из-за большой величины штрафа. 80 солидов эквивалентно 48 фунтам стерлингов, а в те времена это была очень большая сумма.
Далее внимание творца законов переключилось на случаи святотатства в церкви, а потом он перечисляет длинный список телесных ран и устанавливает штрафы в зависимости от тяжести повреждения. Если человек выбивает передние зубы соседа, он уплачивает штраф вдвое больший, чем если бы он выбил коренные зубы. Если же он хотел отрезать (отрубить) кому-нибудь палец на руке или ноге, было бы разумнее сначала проконсультироваться с эдиктом Ротари и узнать, сколько за это придется заплатить. Ведь если отрежешь на ноге большой или второй палец, заплатишь примерно 3 фунта 12 шиллингов (автор здесь и далее имеет в виду соверен, 7,32 г; 3 фунта и 12 шиллингов - 26,352 г золота. - Ред.), если удовлетворишься третьим или четвертым пальцем, это обойдется 1 фунт 16 шиллингов (13,176 г золота). Дешевле всего на ноге мизинец - за него придется заплатить всего 24 шиллинга (8,784 г золота). Между прочим, Ротари несколько изменил тарифы. В прежние времена они были не столь высоки. Ротари поднял их, имея в виду следующее: "Для того мы положили более высокую, чем наши древние, уплату штрафа при всех этих вышеописанных, происходивших между свободными лицами, ранениях или ударах, чтобы вражда исчезла между сторонами, пусть будет иск окончен и дружба пребывает". Таковы были средства, которые использовал Ротари, пытаясь уменьшить вражду и кровную месть. Далее рассматриваются раны, нанесенные aldii или серфам, слугам, живущим в городских домах или в сельской местности. Во всех этих случаях возмещение должно выплачиваться хозяину пострадавшего зависимого человека. Интересно отметить, что в случае серьезных ран обидчик должен выплатить не только фиксированный штраф, но также компенсацию за потери, понесенные хозяином из-за того, что слуга не может работать, а также оплату помощи врача (mercedes medici). Интересна постановка вопроса с лесоповалом. Если несколько людей срубят одно дерево и [при падении] самого дерева будет убит другой идущий человек или нанесен какой-либо ущерб, тогда пусть срубившие дерево поровну оплатят само убийство или ущерб. Но если случайно будет убит при падении дерева кто-нибудь из самих рубивших, тогда одна доля причитается мертвому человеку, и другие платят остальное поровну. Так, если рубили три человека и один убит, на его долю причитается одна треть ответственности, а двое других должны выплатить только две трети, иными словами, каждый платит одну треть. Отдельные законы предусматривали ответственность за отравление. Если какой-нибудь свободный мужчина или свободная женщина подмешают яд и пожелают дать выпить другому лицу, пусть уплатят, как тот, кто покушается на чужую жизнь, 20 солидов (91 г золота). Если свободный мужчина или свободная женщина дадут выпить другому яд и тот, кто выпил отраву, не погибнет, пусть уплатит тот, кто дал яд, половину цены, которая была бы уплачена, если бы случай оказался смертельным. Если раб или рабыня дадут кому-нибудь выпить подмешанный яд, преступник должен быть предан смерти, а его хозяин выплатит штраф деньгами, но за вычетом рыночной стоимости раба.