Столкновение с современностью
Рядом с гостиницей мы обнаружили парочку необходимых для нормального существования магазинов. Один из них назывался "Ка ЭС", его мы сразу окрестили "Кашкой". Это был мини-магазинчик, чем-то напоминающий наши "24 часа", в которых продаются продукты, сигареты и пиво. Кроме того, в "Кашке" продавались анимэшные журналы с эротической тематикой, жанр которых по-японски называется хэнтай, то есть "извращенец". Японцы могут изучать их целыми часами, причем делают это прямо в магазине: просто стоят у прилавка и читают. Часто, когда у меня внезапно в час ночи просыпался зверский аппетит (виновата во всем была разница во времени - как-никак шесть часов!), я шел в этот магазин за едой и даже ночью видел парочку японцев-завсегдатаев, в самозабвенном экстазе, что сродни погружению в медитацию, читавших хэнтай.
Анимэ вообще стало неотъемлемой частью культуры Японии. Анимэшные персонажи можно увидеть везде - в рекламе, на магазинах, даже в учебниках и картах. Причем почти все персонажи отличаются огромными глазищами, что, по мнению некоторых маститых японистов, является отражением комплексов японцев по поводу их собственного узкого разреза глаз. Лично я так не считаю, просто анимэ очень стильно и хорошо сочетается со всей навороченной техникой японцев - оно делает ее мягче и дружелюбней по отношению к человеку, одушевляя даже машины.
Я смотрел на японцев, восторженно созерцающих хэнтай, и вспоминал другое:
"Чем ближе знакомятся европейцы с японцами, чем пристальнее всматриваются в них, в уклад и строй японской жизни, тем яснее становится им, что в лице Японии они имеют дело со страною, проникнутою совершенно своеобразным, вполне самостоятельным духом, зрелым и глубоко разработанным. Особенно поражает европейца, что на всем протяжении Японии, с крайнего севера и до крайнего юга, он встречает совершенно одинаковую форму семейного и общественного быта, совершенно одинаковый строй понятий, воззрений, наклонностей и желаний", - писал Г. Востоков в 1904 году в работе "Общественный, домашний и религиозный быт Японии".
Как примирить грани реальности и грани карикатуры на нее?
Глава вторая
ВЫБЕРИ СВОЙ ПУТЬ
Меч истории Пути
…Весной 1592 года войска некогда могущественного клана Такэда были почти полностью уничтожены. Армия противника в десятки раз превосходила силы клана. Предводитель Такэда сбежал, и его войска тоже были обращены в бегство. Находившийся долгое время в опале самурай Цутия Содзо со словами: "Где же теперь те, кто ежедневно произносили храбрые речи?" - один бросился на поле боя и погиб в сражении, исход которого был очевиден. Ибо это - бусидо. Ибо "путь самурая обретается в смерти".
…В 1944 году, поздней осенью, лейтенант военно-морских сил Японии Тэси Харуо находился на небольшом острове в Тихом океане. Однажды его гарнизон получил по радио сообщение о том, что крупное американское соединение движется к Филиппинам, уничтожая на пути все японские гарнизоны. Возможность бегства даже не обсуждалась. Лейтенант проверил, безупречно ли выглядит его форма, и приготовился встретить смерть. Предварительно он написал родителям:
"Не плачьте по мне. Хотя тело мое превратится в прах, мой дух вернется в родные края, и я навсегда останусь с вами, моими друзьями и соседями. Я молюсь за ваше счастье".
И все это - бусидо. Ибо "когда для выбора имеются два пути, существует лишь быстрый и единственный выход - смерть. Это не особенно трудно".
В сущности, Инадзо Нитобэ далеко неслучайно написал в книге "Bushido - the soul of Japan" ("Бусидо - душа Японии") о том, что "всем, чем является Япония, она обязана самураям. Они были не только цветом нации, но и ее опорой. Все дары Небес воспринимались через них". Одним из таких "даров Небес" стал "Бусидо". Это, с одной стороны, моральный кодекс самураев, а с другой - изначальный дух японской нации, со временем ставший традицией.
Само слово "бусидо" состоит из трех иероглифов, первые два составляют слово "буси" - воин. Древний китайский словарь Шу Вэнь так объясняет идеограмму "бу": "Бу заключается в способности подчинить себе оружие и, следовательно, остановить копье". В книге Цзы Чуань говорится, что "бу" включает в себя "бун", то есть литературу, каллиграфию и, в более широком смысле, все невоенные искусства. И к этому мы еще обязательно вернемся.
Иероглиф "си" в современном японском языке означает "воин и мужчина", а также - "благородный человек". А вот первоначально иероглифом "си" определялись люди, обладавшие мастерством в некой сфере деятельности, но всегда готовые взяться за оружие, когда это необходимо.
Третий иероглиф "до" обозначает сам "Путь". Именно "Путь" станет одним из наиболее важных понятий восточной философии. "Можно сказать, что "Бусидо" - это одновременно эзотерическое и экзотерическое учение", - писал Инадзо Нитобэ.
Вернемся все же к самой истории зарождения "Кодекса Бусидо". Поначалу самураи владели земельными наделами, но позже указом сёгуна Иэцуна (1641–1680) земли у них отобрали, и воины-самураи были переведены на жалованье. Именно в сфере этих лишенных земли воинов-ронинов (ронин - самурай, не имеющий покровителя-сюзерена), которые были вынуждены бродить по стране в поисках применения своей воинской доблести, и оформился своеобразный моральный кодекс "Путь воина". Именно ему было суждено стать неписаным нравственным идеалом общества самураев.
Впрочем, еще задолго до этого основные установки бусидо бытовали в японском народе. Тексты, вошедшие в "Путь воина", рассказывали об идеалах своего сословия. Эти наставления старших молодым буквально искрятся жизненной энергией и силой.
Один из таких мудрецов-самураев, Сиба Есимаса (1350–1410), говоря о культуре воина, удивительно красноречив и убедителен. Всю свою жизнь он провел в борьбе. Это были и военные, и чисто политические стычки. Но только экстремально занятой человек способен найти время для совершенствования. Сиба Есимаса его находил. Он активно занимался каллиграфией и поэзией. В своем произведении "Тикубасе" Сиба Есимаса пишет, что самураю следует стремиться быть образованным. Ибо Путь воина - это путь совершенства и в искусствах, и в воинском деле.
Другой самурай "Пути", Като Киёмаса (1562–1611), тоже поощряет учение. Ибо и ему ясно: самурай должен быть гармоничной личностью. Только такая личность способна вступить на "Путь".
По указанию Токугава Иэясу самураи были не только переведены на жалованье. Нет, в первые же годы его прихода к власти было составлено "Уложение о самурайских родах" ("Букэ сё хатто"), определявшее моральные нормы самурая на службе и в его личной жизни. Еще одним сочинением, посвященным догматам бусидо, было двадцатитомное описание подвигов князя Такэда Сингэна, авторами которого были Косака Дандзё Нобумаса и Обата Кагэнори. Позднее появится труд "Начальные основы воинских искусств" ("Будо сесин сю"), созданный Дайдодзи Юдзаном. В 1716 году вышли 11 томов "Хагакурэ", или "Сокрытого в листве". Именно "Хагакурэ" суждено было стать откровением самураев. Создал его Ямамото Цунетомо, монах, а в прошлом самурай клана Сона на южном острове Кюсю. После смерти своего господина, даймё Набэсима Наосигэ, при котором он долгое время состоял советником, Ямамото собирался совершить сеппуку, традиционное самоубийство, но получил отказ. Сгорая от стыда, Цунетомо принял постриг и всю оставшуюся жизнь посвятил созданию книги о догмах самурайской чести.
Название "Хагакурэ" он позаимствовал из стихотворений Сайге, бонзы-отшельника:
"При виде цветка, который живет, укрывшись, под листьями,
Я испытываю такое чувство, словно вижу свою тайную любовь".
По-японски это звучало так:
"Хакакурэ-ни тиритодомарэру хана номи дзо,
Синоби си хито-ни оу кокоти суру".
"Хагакурэ" известно также под названием "Набэсима ронго", то есть "Афоризмы Набэсима" - правителя провинции Хидзэн на острове Консю. В японских легендах говорится: "Правители клана Набэсима отличались умом и проницательностью. В этом отношении они могут считаться образцом. Эти самураи не отличались роскошью доспехов, золото не блестело на эфесах их мечей, зато всем были хорошо известны их верность и мужество".
Рассказывая о различных событиях в самурайской Японии, Цунетомо создал кодекс японского рыцарства. Его истории навсегда укоренились в памяти японцев, внедрились в умы всей нации.
"Завершив дневные дела, люди собирались вечером в своих домиках вокруг "хибати" (маленькие переносные горшки-жаровни. - Э. К.), чтобы вновь и вновь послушать многочисленные рассказы об отважных воинах прошлого, - напишет в книге "Бусидо - душа Японии" Инадзо Нитобэ. - Об отважном Минамото Есицуне и его преданном слуге Бенкей, о двух братьях Сога и т. д. При красных отблесках догорающих в хибати угольков юные сорванцы слушали, притихнув и разинув рты, внимая всем сердцем, истории о подвигах героев древности. И позабыв про ежедневную рутину жизни, они уносились на крыльях мечты, верша во снах подвиги своих кумиров".
Так что же это значило - вступить на "Путь воина"?
Столкновение с современностью
По всей видимости, о русской мафии у японцев сложилось вполне определенное впечатление. Лично мне обо всем сказал один случай, который произошел, когда мы отправились в японскую баню - Онсэн, то есть "горячие источники". Такие горячие минеральные источники, бьющие из гор, создают в природе целые озера, в которых, кстати, помимо людей очень любят купаться и обезьяны. Вода в них крайне горячая, но тело быстро привыкает к ней, и в Онсэне можно просидеть достаточно долго. Зато потом чувствуешь себя словно заново родившимся. Мы, правда, отправились в искусственный Онсэн, расположенный на искусственном же острове, возведенном, как водится, на утрамбованной свалке. На нем находится целый остров развлечений - американские горки, аттракционы и этот самый, совершенно замечательный, Онсэн. Более шикарную баню вообще трудно себе представить.
Там все сделано очень красиво, а кроме того, сохранен традиционный японский дух. Посетителям выдают кимоно, в которое они должны переодеться, и они чувствуют себя как самые настоящие самураи.
В случае с нами было, правда, одно лишь "но", зато существенное: в Японии татуировки считаются частью культуры якудза (японская мафия), поэтому показывать их в публичных местах категорически запрещено. Наши же бледные русские тела у многих были сплошь покрыты татуировками. Что же делать? На этот случай в японских банях выдается специальный пластырь, которым заматываются места с татуировками. С мумиями в Онсэне туговато, а наши ребята превратились как раз в мумий. Так что похожи мы стали не на японских самураев, а на русских якудза.
Вспоминая поход в Онсэн, думаю про другое.
"…то, что создается веками, не может исчезнуть в десятилетия. Как старое и новое сплелось в Японии - какими силами? Говорят, что сердцем Япония - в старом, а умом - в новом. Быть может, ум и сердце японского народа идут рука об руку. Но, во всяком случае, каковы те силы, которые есть в японской старине, силы, давшие народу уменье принять все новое", - писал в "Камнях и корнях" в 1935 году Борис Пильняк.
Опять столкновение все тех же граней - реальности и карикатуры на нее.
Вступи на Путь верности
Так что же такое "Бусидо"? Что такое "Путь"?
Вероятно, это путь, который "приказывает сражаться бешено, насмерть". А еще "Путь воина" - это понимание того, что ты не знаешь, что может случиться в следующий миг, и готовность решительно действовать в "мимолетных обстоятельствах".
Самурай всю жизнь стремится к тому, чтобы никогда не отступать от Пути. Один из знаменитых самураев по имени Сэнэнори даже скажет: "В пределах одного вдоха нет места иллюзиям, а есть только Путь".
Но в первую очередь Путь воина - это Путь верности.
Из истории известно, что самураи появились как вооруженная дружина местных феодалов. От них требовалась слепая верность господину, с которым буси находился в отношениях покровительства и служения. Клятв в верности самураи при этом не давали - это считалось бы унижением их чести. Кстати, такое понимание чести сказалось даже на лексике японского языка. Инадзо Нитобэ считает, что в японском языке нет слова "ложь": слово "усо" употребляется как отрицание правдивости, то есть "макото", либо же факта, то есть "хонто".
В "Кодексе Бусидо" считалось, что без беспрекословной преданности не было бы никаких других добродетелей. На преданности господину в Японии воспитались многие поколения людей. В рескрипте 1890 года по вопросам просвещения император Муцухито среди всего прочего сказал: "Вот основные начала воспитания для наших подданных: будьте преданы вашим родным. и верны вашим друзьям".
Широко известна в Японии и за ее пределами знаменитая история 47 ронинов, отомстивших за смерть своего даймё и приговоренных за это правительством сёгуна к харакири. События эти происходили в 1702 году. Один из самураев высшего ранга по имени Наганори Асано во время подготовки к приему посла во дворце сёгуна был оскорблен другим феодалом, князем Кодзукэноскэ Кира. История умалчивает, специально ли тот спровоцировал даймё или же сделал это по небрежности. Но оскорбленный Наганори бросился на своего обидчика и обнажил во дворце сёгуна лезвие малого меча. Он не мог не отомстить, ибо этого требовала мораль японского рыцарства. Но обнажить меч во дворце сёгуна являлось неслыханным преступлением. Даймё Асано был приговорен к харакири, а его самураи распущены, тем самым превратившись в ронинов. Однако 47 ставших ронинами самураев по-прежнему были верны своему казненному господину и решили мстить за него.
Долгое время 47 самураев следили за оскорбителем Асано - ведь именно из-за него погиб их сюзерен. Наконец, выбрав удобный случай, ронины ворвались в дом Кодзукэноскэ Кира и убили его.
Этот случай считали образцом для подражания. Была даже создана пьеса "Тюсингура" о 47 верных самураях. Следует отметить, что она по сей день числится в репертуаре театра кабуки.
Верность самурая была и в самом деле тесно сопряжена с понятием долга мщения - за обиду господину либо за гибель господина или лучшего товарища. Кровная месть - катакиути - была узаконена "Кодексом Бусидо" в качестве вида нравственного удовлетворения чувства справедливости. Верность сюзерену требовала обязательной мести за оскорбление господина. Так сказать, "обиду надо заглаживать справедливостью".
Сохранилась удивительная история катакиути. Жила семья самурая - мать, два взрослых брата, один из которых, по имени Дэнко, был монахом, и малыш. Однажды мать взяла с собой на проповедь самого младшего сына. После проповеди мальчик случайно наступил на ногу незнакомцу, и тот обнажил меч и убил малыша. Мать бросилась на обидчика, но тот убил и ее. Этот незнакомец тоже был из знатных самураев рода Гороуэмон: его отец был советником некоего князя Мимасака, а младший брат аскетствовал в горах. Средний сын убитой матери, узнав о беде, решил мстить и тоже был убит родней Гороуэмона.
Тогда и Дэнко, несмотря на то что он был буддийским священником, все равно решился отомстить убийце своей матери и братьев. Зная, что его накажут, он направился к мастеру меча Иёнодзё и попросил его сделать ему длинный и короткий мечи. Более того, священник пожелал стать учеником мастера. Ровно год длилось его ученичество, и вот Дэнко был готов к осуществлению своего замысла. Одевшись в наряд простолюдина, он направился в дом врага. Месть удалась, но даймё Мимасака был вне себя от ярости. Он обратился к Таннэну, главному священнику Ко-дэндзи, и сказал:
- Когда священник убивает человека, его нужно приговорить к смерти.
- Приговор духовному лицу может вынести только традиция храма Ко-дэндзи, - ответил главный священник.
Господин Мимасака рассердился еще больше и спросил:
- К чему же его теперь приговорят?
- Хотя вам этого знать не полагается, - отвечал Таннэн, - я все равно отвечу вам. В соответствии с законом провинившийся священник должен низложить мантию и уйти в изгнание.
Когда Дэнко отправлялся в изгнание, несколько его учеников взяли короткие и длинные мечи и ушли вместе с ним. Дэнко прожил долгую жизнь, пользуясь огромным уважением у самураев.
В "Кодексе Бусидо" сказано:
"Зачастую месть заключается в том, чтобы просто ворваться к врагу и быть зарубленным. Это не постыдно. Если же ты думаешь, что должен вначале завершить свои дела, а потом мстить, время для мести никогда не настанет. Размышляя о том, сколько людей есть у твоего враг а, ты только теряешь время, и в конце концов обстоятельства вынудят тебя отказаться от мести".
При любых обстоятельствах жертвуй собой. "Хагакурэ" сохранил и страшные, и в то же время удивительно трогательные истории подобной верности.
Фамильные реликвии знатного семейства самураев Сома под названием "Тикэн марокаси" были самыми древними в Японии. Однажды в имении Сома случился пожар, и весь дом был объят пламенем.
Самурай спокойно смотрел на пожарище.
- Мне не жалко дома и того, что в нем было, даже если он сгорит дотла, - наконец сказал Сома своим слугам. - Ведь все это можно восстановить. Я сожалею только о том, что не смогу спасти свои семейные реликвии. Ведь они - самое ценное сокровище моего рода.
Один самурай из числа слуг Сомы отозвался:
- Я войду в горящий дом и вынесу реликвии.
- Но дом уже догорает, - отмахнулся от него сюзерен, а остальные засмеялись.
А самурай прыгнул в пламя. Когда дом догорел и огонь потух, Сома сказал слугам:
- Давайте найдем останки того смельчака. Как жаль, что он погиб!
После поисков тело слуги обнаружили в одном из помещений, прилегавших к жилым комнатам. Когда самурая перевернули, из его живота потекла кровь. Оказывается, самурай вскрыл себе живот и положил туда семейные реликвии Сомы, вследствие чего они не пострадали от пожара…
А вот еще одна широко известная в Японии история самурайской преданности.
Бывшие подданные князя Митидзанэ, попавшего в страшную немилость к сёгуну и сосланного в изгнание, пытались исполнить долг верности по отношению к своему господину. Один из них даже пожертвовал жизнью своего сына ради жизни сына своего прежнего даймё. Он выдал своего ребенка врагам Митидзанэ, которые стремились во что бы то ни стало истребить род опального князя…
Все предания о знаменитых самураях и литература того времени, в которой правда переплетается с вымыслом, изобилуют примерами подобной вассальной верности.
В "Кодексе Бусидо" сказано:
