Из кухни доносились соблазнительные ароматы - свежий базилик, орегано, чеснок, помидоры. Они подтачивали ее волю.
- Наверное, все же съем кусочек, - промямлила Элиза, думая: вот урок на будущее. Надо держать в комнате хоть что-нибудь съестное.
- Ты не пожалеешь, - обрадовался Маверик.
Они вошли в столовую; все выглядело так, словно он устраивал ужин специально для нее. Посреди стола стояла ваза со свежесрезанными белыми маргаритками. Два прибора; посуду Маверик взял из парадного сервиза Авроры, а вино разлил в хрустальные бокалы. Наверное, мерло, подумала Элиза, вспомнив, какое вино больше всего любил ее бывший муж. Хотя в последний раз они вот так ужинали вдвоем очень много лет назад, Элиза отлично помнила все его вкусы и предпочтения. Как помнила и ужин, приготовленный Мавериком в тот вечер, когда он сделал ей предложение. Правда, тогда он угощал ее не лазаньей, а лапшой-тальятелле с креветками и крабовым сливочным соусом. Господи, до чего нелепо! Почему она до сих пор помнит, что ела несколько десятилетий назад?
Маверик выдвинул ей стул.
- Ты не сомневался, что я соглашусь, да? - сухо сказала она, глядя на свой наполненный бокал.
- Скажем, так: я не сомневался в идущих с кухни ароматах.
Элизе не хотелось ужинать наедине с бывшим мужем, и все же она согласилась - и не только из-за голода. Проводить с Мавериком время наедине очень опасно. Она все понимала и тем не менее пришла в столовую, собираясь поесть от души. Почему бы, в конце концов, и не поужинать?
Маверик принес из кухни салат "Цезарь", благоухающий чесноком. Усевшись на свое место, он поднял бокал.
- У меня есть тост, - заявил он.
- В тосте нет необходимости. - Как ни странно, голос Элизы задрожал. - Спасибо за заботу, конечно, но сейчас мы просто ужинаем и больше ничего. Между нами все кончено, и романтический ужин не воскресит то, что давным-давно умерло.
- Давным-давно умерло? - поморщился Маверик.
- Мы с тобой развелись столько лет назад, что я уже и не помню, - улыбнулась Элиза. Может, он обо всем забыл, но она-то считает совсем по-другому.
- Предлагаю выпить, - продолжал Маверик, не обращая внимания на ее укол, - за Элизу, любовь всей моей жизни!
Она вскочила, готовая тут же бежать из-за стола.
- Не надо! - зловеще предупредила она, и у нее перехватило горло. Как он посмел?
Маверик невозмутимо поставил бокал и взял вилку. Элиза решила, что он успокоился, и тоже села. Правда, к горлу подступил ком, и все же она с удовольствием накинулась на еду. Маверик всегда отличался разносторонними талантами, а уж на кухне ему и вовсе не было равных. Реши он посвятить жизнь высокой кухне, из него наверняка вышел бы знаменитый шеф-повар. Но он предпочел гоняться за крупным кушем и ловил лишь пыль да ложные мечты.
Когда они доели салат, он подал лазанью. Пахла она божественно, да и на вкус оказалась превосходной. Элиза ела и наслаждалась. Она съела гораздо больше, чем обычно себе позволяла.
Ужинали молча. Наконец Маверик заговорил:
- Нам кое-что нужно обсудить.
- Даже не представляю что, - с чопорным видом ответила Элиза.
К ее изумлению, он откинулся на спинку стула и широко, радостно улыбнулся.
- Я сказала что-то смешное? - удивилась Элиза.
- Помнится, я очень любил, когда ты делала такую ханжескую мину.
- Что, прошу прощения? - Она уже пожалела, что согласилась поужинать с ним. Неужели она так никогда ничему и не научится?
- Ты и раньше так делала, - он ткнул в нее пальцем, - когда мы были женаты.
- Что я делала?
- На твоем лице появлялось надменное выражение - такое, как сейчас. - Маверик победоносно улыбнулся. - Мне оно ужасно нравилось… и сейчас нравится.
Не затрудняя себя ответом, Элиза подобрала последний кусочек теста и сырного соуса. Еще минута - и она уйдет к себе…
- А я, бывало, держал пари сам с собой - проверял, много ли мне понадобится времени, чтобы тебя рассмешить…
- Да пошел ты! - не выдержала Элиза, взбешенная его беззаботным видом. Все, абсолютно все для него означало риск, вызов. Игру.
- Разве ты не помнишь? - поддразнил он, сверкая глазами. - Я подходил к тебе сзади, обнимал и целовал до тех пор, пока ты…
- Ничего подобного! - Элиза прекрасно все помнила, но предпочла прогнать ненужные воспоминания. Пока они были женаты, Маверик всегда получал от нее что хотел. Пользуясь тем, что она его любила, он вечно выигрывал у нее. У него всегда было перед ней преимущество…
- Нет, ты все помнишь, - прошептал он. - Помнишь!
- Я постаралась обо всем забыть, - ровным тоном ответила Элиза. - Хочешь верь, хочешь не верь, но в нашей совместной жизни было очень мало хорошего.
Улыбка его увяла, и он посерьезнел.
- Никто не знает об этом лучше меня.
- А сейчас что изменилось? - спросила Элиза. - Ты можешь клясться и божиться, что бросил играть, но я-то знаю: ты все такой же.
- Неправда.
- Неправда?! Да ты и дня не проживешь без карт!
- Я могу играть просто так, на интерес, - спокойно возразил Маверик, - а азартные игры мне не нужны.
Элиза покачала головой:
- Ты все равно что алкоголик, который уверяет, будто может пойти в бар и не соблазниться выпивкой. - Она вспомнила, что Маверик учил внуков играть в покер, и снова закипела. Он совершенно неправильно оценивает свою способность удержаться от азарта.
- Элиза, я серьезно. Все кончено. Я не хочу просадить остаток жизни в казино и довериться костям или выигрышной комбинации. Мне нужна семья; мне нужна ты!
Потрясенная его словами, Элиза едва не подавилась вином. Ей пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы не поперхнуться.
- Ты опоздал, - сказала она. - Опоздал на тридцать семь лет.
- А по-моему, - Маверик поднял свой бокал, салютуя ей, - я приехал как раз вовремя.
Глава 19
БЕТАНИ ХЭМЛИН
Бетани выключила пылесос и прислушалась. Разумеется, звонил телефон. Сначала она решила не подходить - потом прослушает запись автоответчика, - но передумала.
Она оставила заявки на работу в нескольких местах и не хотела пропустить звонок потенциального работодателя.
Прибежав на кухню, она глубоко вздохнула, чтобы не слышно было, что она запыхалась, и сняла трубку.
- Бетани Хэмлин. - Она постаралась назваться как можно деловитее.
- Нам надо поговорить.
Из Бетани как будто выпустили весь воздух. Она прислонилась к стене. Ей больше не хотелось слышать голос бывшего мужа. Воспоминания о последней встрече в кафе на Цветочной улице наполняли ее презрением и гневом.
- Здравствуй, Грант. Мне неприятно слышать твой голос, - пропела она сладким голоском.
- Я еду к тебе.
Бетани очень хотелось срезать Гранта и сказать, что время и место следующей встречи выберет она, но промолчала. Все равно он ее не послушает. Прожив с Грантом двадцать лет, она прекрасно изучила его характер. Судя по его тону, он в ярости и никаких отлагательств не потерпит.
- Хорошо, - сухо ответила она.
- Буду через десять минут.
- Ладно.
Очевидно, дело, о котором Грант не говорил, достаточно срочное, иначе он не сорвался бы к ней в середине рабочего дня - такого с ним почти никогда не бывало. Бетани отключилась и снова взялась за пылесос.
Ровно через семь минут после того, как позвонил Грант, она услышала, как поворачивается дверная ручка. Потом и дверь сильно забарабанили. Грант, видимо, считал, что, как и раньше, имеет право врываться к ней в дом. Что ж, пора ему расстаться с заблуждениями. После того как все бумаги о разводе были подписаны, Бетани сменила замки. Сейчас она невольно порадовалась своей предусмотрительности.
- Ты что, решила, что я собираюсь вломиться в дом? - зарычал он, когда она отперла дверь и посторонилась, пропуская его в прихожую.
- Во всяком случае, не собиралась предоставлять тебе такую возможность, - парировала она. Пусть зарубит себе на носу: отныне он может являться сюда только с ее разрешения.
Грант вошел на кухню и развернулся к ней лицом.
- Это ты науськала Энни? - спросил он. Его глаза метали молнии.
- Науськала? О чем ты?
- Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. - Грант стиснул кулаки. - Кстати, где она?
- Если ты про нашу дочь, то могу сообщить тебе только одно: ее нет дома. - Бетани скрестила руки на груди и прислонилась к кухонному шкафчику. Спокойно, спокойно! Ведь она совсем недавно пыталась достучаться до него, говорила, что с Энни неладно. Даже призналась, что читала ее дневник. Грант отмахнулся от нее, как часто делал в прошлом. Теперь пусть пеняет на себя. Что бы там ни натворила Энни, как бы ни досадила Тиффани, теперь это проблема Гранта, а не ее.
- Ты все знала - и ни слова не сказала!
- О чем я знала? Я предупреждала тебя, что девочке очень плохо и тяжело, она до сих пор страдает. - Бетани глубоко вздохнула, призывая себя держаться. - Если помнишь, я говорила тебе, что прочла дневник Энни. - Бетани понятия не имела, что еще выкинула дочь. Она лишь знала, что Энни вне себя от ярости.
Грант принялся расхаживать по кухне.
- Ты только сказала, что она злится.
- Поправочка, - возразила Бетани. - Ты меня тогда не дослушал, заткнул мне рот. А потом и вообще отмахнулся от моих слов и сказал, что со временем Энни перебесится. - Она снова вздохнула. - Так что она натворила?
- А ты не в курсе?
Бетани пожала плечами:
- Девочке больно; во всем случившемся она винит Тиффани. Насколько я понимаю, она опять прислала на ее электронный адрес какую-нибудь гадость?
Она прочла о выдумках дочери в ее дневнике и втайне злорадствовала. Энни продолжает подписывать Тиффани на всякую ерунду и везде оставляет ее адрес и телефон. Все это как-то по-детски, но подобные выходки, естественно, могут раздражать. И все же, читая дневник дочери, Бетани удивилась другому. Энни по-прежнему относилась к разлучнице с неподдельной ненавистью. Недобрые чувства не делают чести никому; Бетани понимала, что обязана что-то срочно предпринять. Энни отказывалась говорить с ней на эту тему, а Грант отказался выслушать Бетани. Бетани записалась на прием к психотерапевту, к которому сама ходила некоторое время после ухода Гранта. Ей хотелось все обсудить, получить совет, а может, и записать Энни на сеанс.
- То, что нам присылают кучу спама и всякой дряни, это ерунда. Над такими выходками можно только посмеяться. Но ты и половины не знаешь! На сей раз она перешла все границы.
- Мне очень жаль, что вам приходится разгребать горы спама, - съязвила Бетани, понимая, что реагирует сейчас не лучше собственной дочери. - Очень сочувствую вам обоим.
Грант насупился.
- Даже не знаю, как благодарить тебя за поддержку, - буркнул он. - Особенно после того, как мне целый час пришлось успокаивать Тифф. Она в истерике, потому что кто-то насыпал сахар ей в бензобак.
- Ничего себе! - ахнула Бетани.
- Угадай, кто у нас главная подозреваемая!
- Не может быть!
Все оказалось гораздо хуже, чем ожидала Бетани. Возможно, Грант прав - дело зашло слишком далеко. Видимо, Энни надоели интернет-рассылки, и она решилась на следующий шаг.
- Это настоящее преступление, - продолжал Грант. - Мы еще не вызывали полицию, но…
- Неужели ты подашь в суд на собственную дочь?
В последнее время Грант низко пал в ее глазах, но Бетани и в страшном сне не могло присниться, что он способен официально обвинять Энни.
- Не я, а Тифф.
Значит, все дело снова в Тифф. Бедненькая Тифф!
- Постарайся убедить свою ненаглядную Тифф встретиться с Энни и о чем-то договориться.
- Это еще не все! - рявкнул Грант. - Энни изо всех сил старается превратить нашу с Тиффани жизнь в ад. Ты понятия не имеешь, какую дрянь она заказывает для нас по Интернету! Почему ты не можешь сдержать собственную дочь?
- Энни, между прочим, и твоя дочь тоже. Ее мирная жизнь пошла к чертям, потому что у ее папочки мозги находятся в штанах.
- Черт побери, Бетани, я не намерен терпеть от тебя оскорбления! Мы разведены.
- Тогда ладно. - Она махнула рукой. - Убирайся из моего дома!
- Он твой только потому, что я его тебе уступил!
- Уступил?! - На несколько секунд Бетани лишилась дара речи. Он иногда такое скажет… - Да, уступил - вместе с платежами по ипотеке! Благодаря тебе этот дом не стоит ни гроша!
- А кто за все платит? - возразил Грант. - Напоминаю, я плачу тебе алименты, благодаря которым у тебя есть возможность содержать дом. Кстати, ты уже нашла работу? - спросил он с таким неприкрытым злорадством, что Бетани поморщилась.
Она закрыла глаза и постаралась сдержать гнев. Сейчас нет смысла ссориться с Грантом. И не хочется.
- Ладно-ладно, - торопливо продолжал он, видимо придя к тому же выводу. - Я приехал не для того, чтобы ругаться. Нам нужно что-то придумать, чтобы разобраться с Энни. Так дальше продолжаться не может.
- Девочка зла не на меня, а на тебя. Вот ты с ней и разбирайся. - Бетани не дерзила. Энни очень больно из-за отца. Бетани пыталась как-то помочь дочери, но сейчас от нее толку мало. Гранту придется тоже взять на себя долю ответственности.
Грант провел пятерней по волосам.
- Боюсь, так Энни скоро дойдет и до рукоприкладства, - пробормотал он, качая головой. - Просто голова кругом!
- Так ты за Тиффани беспокоишься?! - не выдержала Бетани.
- Естественно! Сегодня она намеренно испортила ей машину, а что будет завтра? Побои, увечья?
- А как же Энни? - спросила Бетани, потрясенная эгоизмом бывшего мужа. - Ее состояние тебя совсем не волнует? Неужели она не заслуживает твоего участия?
- Конечно, за нее я тоже волнуюсь, но с ней стало трудно. Она меня ненавидит. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Может, тебе известно что-то, чего я не знаю. Буду тебе очень признателен, если ты меня просветишь.
- В том-то и дело, - дрожащим голосом ответила Бетани. - Она очень тебя любит. Хочешь верь, хочешь не верь, но Энни нужен отец. Ты развелся со мной, но ведь не с детьми же! Когда ты в последний раз разговаривал с дочерью? Раньше ты хотя бы звонил ей раз в неделю, раз в две недели. Насколько я понимаю, звонки прекратились. Почему? Когда ты в последний раз разговаривал с ней - да и с Эндрю, если уж на то пошло? Неужели я должна напоминать, что они и твои дети?
Грант смотрел в пол:
- Я был занят, и потом…
- Занят? - воскликнула Бетани. - И ты серьезно думаешь, будто это достойный предлог?
- Нечего меня совестить. И потом, Энни и Эндрю не желают общаться с Тифф. Они даже не приходят ко мне, потому что дома может оказаться она.
- Поговори с Энни, - попросила Бетани, на некоторое время забывая о гордости. В ее голосе послышались умоляющие нотки. - Позвони ей, свози куда-нибудь пообедать. Ее нужно убедить, что ты по-прежнему ее любишь и хочешь участвовать в ее жизни. Главное - будь искренним. Не обещай ничего просто так, иначе получится больше вреда, чем пользы.
На лице Гранта появилась знакомая гримаса, словно у капризного ребенка.
- Хорошо, - кивнул он. - Через пару дней я ей позвоню. - Он замялся и криво улыбнулся. - Спасибо, Бетани.
Она пожала плечами:
- Всегда пожалуйста.
- Как дела у Эндрю?
Бетани с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза:
- Сам спроси.
Грант с огорченным видом покачал головой:
- Мне кажется, Эндрю не желает иметь со мной ничего общего, независимо от того, с Тифф я или нет.
- А ты приходи в сентябре на матчи с его участием; по-моему, увидев тебя на трибуне, он сразу вспомнит, что ты его отец.
Грант задумался:
- Может, и приду.
Иными словами, он придет, если матчи не пересекутся с его работой и у него не найдется более важных дел.
Бетани скрестила руки на груди. Вроде бы все; сейчас он уйдет. И все же Грант переминался с ноги на ногу, словно собирался сказать что-то еще. Наконец, он проворчал:
- Насколько я понимаю, ты недавно встречалась с Полом Ормондом?
- Откуда ты знаешь?
Грант горько усмехнулся:
- Мир тесен. Один тип с нашей работы - ты его не знаешь - позавчера видел вас в ресторане "У Энтони". Что между вами происходит?
- Как он меня узнал? - насторожилась Бетани.
- У меня на столе стояло твое фото.
Бетани заметила, что он употребил прошедшее время. Какая ирония судьбы! Целых два года он изменял ей, и никто из общих знакомых даже словом не обмолвился. Но стоило ей один раз за двадцать два года пойти в ресторан - причем даже не на свидание, - как кто-то тут же доложил об этом Гранту.
- Вы с Полом теперь встречаетесь? - спросил Грант. Бетани вспылила, но вовремя удержала себя. С кем она встречается, не его дело. Как не его дело, что Пол звонил после того ужина два или три раза; она жаловалась, что не может найти работу, а он ее утешал. Они просто друзья, но раньше у нее никогда не было друга-мужчины.
- Это касается только Пола и меня.
- Иными словами, я не должен совать нос в ваши дела.
- Да. - Бетани лучезарно улыбнулась. - По-моему, несколько месяцев назад ты сам все прекрасно сформулировал. Грант, у меня теперь своя жизнь.
Глава 20
КОРТНИ ПУЛАНСКИ
Кортни не знала, что делать. На ее кровати сидела взбешенная Энни Хэмлин и вот уже пять минут кричала на нее не переставая. После злополучного рейв-пати прошло почти две недели, но Энни до сих пор злилась на нее.
- Ты не имела права звонить Эндрю! - злобно прошипела она под конец; видимо, ей не хотелось, чтобы ее подслушали.
Кортни не стала говорить ей, что бояться нечего, потому что бабушка почти ничего не слышит.
- Знаешь ли, я позвонила ему не потому, что мне так хотелось.
- Эндрю говорит, я должна тебя поблагодарить, но на благодарность можешь не рассчитывать. - Энни так злобно посмотрела на Кортни, словно та задалась целью испортить ей жизнь.
- Отлично, не буду рассчитывать.
- Сразу надо было догадаться, что ты типичная пай-девочка.
- Энни, думай про меня что хочешь. - Кортни не намерена была выслушивать оскорбления. - И все-таки мне кажется, я кое-что должна тебе сказать.
- И что же?
Кортни решила не реагировать на язвительный тон Энни и сразу приступила к делу:
- Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь.
Энни затрясла головой:
- Ничего ты не понимаешь! Откуда тебе…
- У меня умерла мама, и я…
Энни прищурилась:
- Мне что же, пожалеть тебя?
- Не надо меня жалеть. Заткнись и слушай! Отец вас бросил, и твои чувства сейчас не сильно отличаются от того, что испытывала я, когда моя мама погибла.
- Лучше бы он сдох!
Кортни крепко схватила Энни за плечи и потрясла так, что та даже поморщилась.