– Ну ладно, хорошо, – пожала плечами Кортни, вытащила телефон и набрала номер. Одри услышала, как оживился ее голос, когда Джек ответил. – О, привет, Джек! – Кортни сообщила ему, что Одри хочет идти по магазинам, и замолчала, очевидно, выслушивая ответ Джека. – Но… – тут Кортни посмотрела на Одри и почесала в затылке, – она хочет.
Нет уж, она не даст ему пойти на попятный. Ей это необходимо. А если позволить себе минутку подумать, то Одри готова признать, что ей необходимо увидеть Джека.
– Дай мне телефон, – решительно сказала она, протянув руку. Кортни попыталась отвернуться, но Одри выхватила у нее трубку. Кортни вскрикнула:
– Ой!
Одри повернулась к Люси и Кортни спиной.
– М-м… Джек?
– Да?
Его голос был таким мягким и низким, что это немного выбило Одри из колеи.
– Я… м-м… я хочу пойти по магазинам. – Она закрыла глаза. – В смысле – мне бы очень хотелось прогуляться.
– Это я уже слышал.
– Ну и? Ты уже готов?
– Я пошлю с тобой кого-нибудь из моих ребят.
Сердце Одри пропустило удар. Она попыталась представить себе кого-нибудь из них, но вспомнила только Тада, Теда, Тома… да какая разница! Так не пойдет. Так ни в коем случае не пойдет! Она с безрассудным отчаянием хотела идти только с Джеком.
– Ты должен пойти, – настаивала Одри. Кортни обошла ее кругом и встала прямо перед ней, глупо ухмыляясь. Одри опять отвернулась.
– Не имеет никакого значения, кто с тобой пойдет, Одри, – спокойно произнес Джек. – Право же, лучше, если это будет Баки, он раньше работал личным телохранителем.
– Личным телохранителем, – повторила Одри, мучительно пытаясь придумать, как его убедить. Она чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды; она не могла припомнить, когда ей в последний раз отказывали в просьбе сопровождать ее куда-нибудь.
– Я пришлю его в твой номер прямо сейчас. Если у тебя все, то до встречи, хорошо? – добавил Джек и отключился раньше, чем она успела ему ответить.
Одри замерла, отчетливо понимая, что Кортни за ней наблюдает.
– Хорошо! – весело произнесла она в трубку и улыбнулась. – Только дай мне пару секунд.
Одри нажала кнопку отбоя и улыбнулась, протягивая Кортни телефон.
– Можешь взять на этот вечер выходной. Ты тоже, Люси.
– Шутишь? – скептически осведомилась Кортни.
– Нет, не шучу. – Одри снова улыбнулась и схватила сумочку. К ее великой досаде, сердце бешено колотилось. Что же такого есть в Джеке, что делает ее такой настойчивой? Он всего лишь ее телохранитель. Это не свидание, это всего-навсего поход в магазин за новыми красными туфлями. Она платит ему за это. В сущности, она платит ему так много, что сама не заработает на этом турне ничего – именно так сказал ей коммерческий директор, когда Лукас нанял "Анонимных экстремалов". Собственно говоря, коммерческий директор сильно этим возмущался.
Ну а раз уж она из-за Джека ничего не заработает, он по меньшей мере должен сопровождать ее в походе за новыми красными туфлями. Лукас не устает повторять: если она только позволит, никто не будет с ней считаться. Нужно стоять за себя и требовать то, что принадлежит ей!
Одри начала копаться в сумочке.
– В каком номере, ты сказала, он остановился? – спросила она Кортни.
– Я не говорила, – холодно отозвалась Кортни. – Разве он не заберет тебя отсюда?
– Нет, – ответила Одри, все еще копаясь в сумочке. – Он еще не готов, поэтому я сама пойду туда. Так в каком номере?
Кортни прищурилась еще сильнее.
– Шесть-пятнадцать, – произнесла она. – Это дальше по коридору – мы занимаем весь этаж.
– Отлично. Спасибо, – сказала Одри, подхватила Бруно, сунула его в свою большую сумку от Баленсиага и перекинула ее через плечо. Помахав рукой, Одри вышла из номера, остро ощущая, что Кортни и Люси пристально смотрят ей вслед.
Возле двери с номером 615 Одри нервно поправила на плече сумку и прикусила нижнюю губу.
– Не будь дурой, – пробормотала она, улыбнулась Бруно, высунувшему голову из сумки, и заставила себя постучаться.
Но когда Джек через мгновение открыл дверь, трудно было понять, кто из них удивлен больше – Джек, потому что она все-таки пришла, несмотря на его резкий отказ, или Одри, потому что на нем было только банное полотенце, завязанное на талии, и выглядел он… знойно.
Так знойно, что Одри вдруг почувствовала себя неловкой шестнадцатилетней девчонкой, и коленки у нее ослабли.
Джек, однако, казался совершенно невозмутимым – и раздраженным.
– Одри, – протянул он своим восхитительно низким голосом, – ты по-английски понимаешь?
Это, безусловно, помогло ей стряхнуть с себя наваждение тех неловких чувств.
– Да. А ты?
– По-моему, я по-английски сказал, что для похода по магазинам пришлю к тебе Баки.
– Я не знаю никакого Баки, – раздраженно ответила Одри, услышав, что где-то за спиной открылась дверь. Меньше всего Одри хотелось, чтобы кто-то из участников турне заметил, как она торчит под дверью Джека, поэтому она резко шагнула вперед и протиснулась мимо Джека, невольно прикоснувшись к его голой влажной коже.
Она бросила сумку на кровать. Бруно тут же выскочил и начал обследовать покрывало. Одри повернулась к Джеку.
Он все еще озадаченно стоял в открытых дверях.
– Ты что творишь? – негодующе воскликнул он. – И пожалуйста, убери эту штуку с моей кровати!
– Я жду тебя. Я хочу пойти по магазинам. На пол, Бруно!
Бруно спрыгнул на пол.
– Одри, я…
– Тебе не кажется, что лучше закрыть дверь? – спросила Одри. – Не думаю, что всем надо слышать, как ты пытаешься увильнуть от своих обязанностей.
Джек нахмурился, но дверь закрыл.
– Я ни от чего не увиливаю. – Он оттолкнул от себя Бруно ногой.
– Слушай, – заявила Одри, превращаясь в диву, которой ее учил быть Лукас. – Я хочу пойти по магазинам. Я не прошу тебя носить за мной сумки или что-нибудь мерить, просто ясно же, что кто-то должен пойти со мной, потому что какой-то маньяк хочет меня убить, а раз уж я плачу тебе за то, чтобы меня охраняли, то кажется совершенно логичным, что ты и должен меня сопровождать. Я рассчитываю на то, что ты будешь меня сопровождать. Неужели так сложно понять?
– Неужели так сложно понять про Баки? Он – член моей команды.
– Повторяю, не знаю я никакого Баки. – Одри решительно уселась на край кровати. – К сожалению, я знаю только тебя.
– Если ты позволишь Баки пойти с тобой, то заодно и познакомишься. Он отличный парень.
– А мне плевать, – упрямо заявила Одри, скрестила ноги и начала рассматривать свои ногти. – Нельзя ли поторопиться? Мне нужно управиться побыстрее.
Джек вздохнул.
– Ладно, – сказал он. – Я пойду. Но сначала парочка условий.
Одри хмыкнула.
– Во-первых, – произнес Джек, не обращая внимания на ее хмыканье, – если ты хочешь, чтобы я что-то для тебя сделал, проси об этом любезно. Я не буду откликаться на приказы.
– Я не…
– Во-вторых, – продолжал Джек, подходя к кровати и нависая над Одри, – никаких поцелуев. Не смей меня целовать.
При упоминании о поцелуях сердце Одри бешено заколотилось.
– Не волнуйся. Я вовсе не собираюсь тебя целовать, – пробормотала она.
– Хорошо, – сказал Джек, быстро наклонился, взял ее за подбородок и заставил посмотреть в свои кристально-синие глаза. – Потому что если ты меня еще раз поцелуешь, я просто уложу тебя прямо на том самом месте и оттрахаю так, как ты этого хочешь – и как тебе это необходимо.
Все внутри у Одри растаяло. Она посмотрела на его грудь, на широкие плечи, на мягкий пушок, сужавшийся до полоски и исчезавший под полотенцем.
– Что такое, Супермен? – едва дыша, пролепетала она. – Не можешь контролировать свои порывы?
Хмыкнув, Джек посмотрел на ее губы.
– Нет, когда меня провоцирует и целует красивая женщина, не могу, – ответил он и провел большим пальцем по ее нижней губе. Одри растаяла еще сильнее. Но тут Джек отпустил ее, выпрямился и пошел в ванную.
Одри на секунду закрыла лицо ладонями и наконец-то выдохнула.
– Целовать тебя? – крикнула она ему вслед. – Ты что, рехнулся? Говорила тебе, это был просто стресс! Я не собираюсь тебя целовать!
Или Джек ее не услышал, или не снизошел до ответа. Одри низко наклонилась и попыталась разглядеть что-нибудь из-под двери, но ничего не получилось.
Она снова села и машинально стала перебирать пальцами покрывало. В голове путались сбивающие с толку, непривычные мысли. Бруно запрыгнул на кровать и уселся рядом.
А что уж такого плохого было в том дурацком поцелуе, если на то пошло? Ну ладно, помимо очевидного – она босс, он подчиненный, у нее есть бойфренд, у него… она не знала, кто у него есть, и вообще ей наплевать.
– Нет, сэр, можете из-за меня не беспокоиться, – пробормотала она и снова подалась вперед, пытаясь увидеть его отражение в зеркале.
Джек вышел из ванной так неожиданно, что Одри подскочила. Он усмехнулся, увидев ее изумление, подошел к сумке, стоявшей на стуле, и вытащил из нее трусы-боксеры.
Подмигнул и потянулся к полотенцу на талии.
Одри поспешно отвернулась, а пульс забился быстрее.
– Есть еще одна проблема, – небрежно говорил Джек, по-видимому, одеваясь. – Я не люблю магазины. Можно сказать, я ненавижу магазины. Поэтому не знаю уж, что тебе нужно, но мы заходим, покупаем это и быстро выходим.
– Не думаю, что решать тебе.
– У меня полно дел, Одри. Честное слово, у меня нет времени нянчиться с тобой.
– Нянчиться! – воскликнула она, резко поворачиваясь и также резко отворачиваясь, потому что Джек стоял в одних трусах, как будто только что сошел с постера, рекламирующего нижнее белье.
– Нянчиться, – повторил он.
Одри услышала, как он роется в сумке. Через минуту Джек прошел мимо нее в незастегнутых джинсах, оставив за собой запах одеколона.
– Мне в самом деле необходима охрана, – произнесла Одри, начиная понемногу выходить из себя; Джек в это время надевал белую хрустящую рубашку. – И с какой стати ты думаешь, что у меня нет дел? И у меня вовсе не так много времени на магазины, но туфли мне действительно нужны, поэтому я и собираюсь пойти и купить их. Зайду и выйду. Джек хмыкнул.
– Что? – рассердилась Одри. Неожиданно он усмехнулся.
Ее пульс заколотился совсем быстро.
– Я еще не встречал женщину, которая бы "зашла и вышла", – сказал Джек. – И готов держать пари на обед, что уж ты точно так не сумеешь.
Одри решительно выкинула из головы образ – Джек, который ходит по магазинам со множеством женщин, – и произнесла:
– Просто женоненавистническое заявление, мистер Мускул. Должно быть, до сих пор ты имел дело только с капризулями-принцессами. У некоторых женщин есть дела поважнее, чем тратить деньги.
– Так спорим или нет?
– Спорим! – самоуверенно заявила Одри.
– Хорошо. Если ты покупаешь что-нибудь, кроме туфель, обедаем за твой счет, куколка, – согласился Джек, небрежно заправляя полы рубашки в расстегнутые джинсы. – Если ты заходишь, покупаешь туфли и сразу выходишь, плачу я. Договорились? – спросил он и, словно подчеркивая брошенный вызов, застегнул молнию на джинсах.
– Договорились, – ответила Одри. Это будет бифштекс. Она с удовольствием съест хороший кусок говядины. – Ну, давай пошли, – сказала Одри, встала и направилась к двери.
– Не так быстро.
Она остановилась и оглянулась.
– Прежде всего вежливо спроси меня, готов ли я.
– О, ради всего святого! Ты готов, Джек?
– Почти. Но ты в таком виде никуда не пойдешь.
Одри, растерявшись, посмотрела на себя. Сегодня она надела льняную юбку с низкой талией, блузку на очень тонких бретельках и изящные босоножки на невысоких каблучках.
– А что такого с моей одеждой?
– Да ровным счетом ничего, – ответил Джек, окинув ее взглядом. – Но тебе нужны шляпа и темные очки. Разве Гений не учил тебя, что по городу следует передвигаться инкогнито?
Одри сунула руку в сумку, вытащила пару солнечных очков от Шанель и водрузила их себе на нос.
– Так пойдет? А шляпы у меня нет.
Джек вздохнул.
– На-ка надень вот это, – сказал он, снова подходя к своей сумке. Порывшись в ней, он вытащил бейсбольную кепку с надписью "Нью-Йорк метс" и протянул Одри.
– "Метс"? – спросила она, глядя на кепку. – А мне казалось, что добрый техасец должен болеть за "Рейнджеров" или "Астрос".
– Добрый техасец так и делает, если его брат не играет за "Метс".
Одри восхищенно воскликнула:
– Твой брат играет за "Метс"? Я обожаю бейсбол! Просто поверить не могу. О Боже, так это Паркер Прайс?
Джек нахлобучил на нее кепку.
– Ну да, Паркер. Что ты на меня так смотришь? Думала, парни из семьи Прайс не умеют играть в мячик?
Одри кривовато усмехнулась, сняла кепку и протянула ее Джеку.
– Я не удивляюсь, что Прайсы умеют играть в мяч. Просто странно, что один из них играет за "Метс", – пояснила она, собирая волосы в хвост.
– Веди себя хорошо, и как-нибудь я свожу тебя на игру.
Джек сказал это так, словно они знакомы долгие годы, а не каких-то несколько дней. Одри застыла всего на мгновение, но Джек это сразу заметил.
– Я достану тебе билеты, – поправился он и снова сунул ей в руки кепку.
Одри пропустила хвост через дырку сзади и аккуратно надела кепку, заткнув под нее свои светлые кудряшки. Закончив, она повернулась к Джеку.
Он окинул ее долгим, неторопливым взглядом и кивнул:
– Сойдет.
Одри рассмеялась.
– Вот и хорошо. Пойдем?
– Не-а, – сказал он.
– Что теперь?
Джек шутливо нахмурился.
– Ты ничего не забыла? – спросил он, многозначительно посмотрев на Бруно. Тот послушно сидел у ног Одри, преданно глядя на нее.
– О Боже, Бруно! – Она подхватила песика и сунула его в сумку. – А теперь, если ты готов, я покажу тебе, как делают покупки настоящие женщины.
На красивом лице Джека появилось страдальческое выражение. Он вздохнул, сжал губы и кивнул. Одри не сумела удержаться от смеха.
Глава 12
В третьем обувном магазине, на шестом стуле, на который он сел после того, как начался поход по магазинам под девизом "Зашла и вышла", Джек поправил пакеты у себя на коленях: две пары туфель, три блузки – во всяком случае, он предполагал, что это блузки, – и огромная сумка, в которой Бруно терпеливо дожидался, когда его опять выпустят.
В первом же магазине Джек решил, что если женщины когда-нибудь начнут править миром, они вот таком пыткой развяжут язык любому мужчине-террористу. Нет ничего ужаснее, чем смотреть, как женщина роется на вешалках с одеждой или на полках с обувью, особенно если она поднимает вверх каждую вещь, привлекшую ее внимание, и спрашивает: "Как по-твоему? Не слишком розовое?"
Разве существует такое понятие, как "слишком розовое"? Разве розовое – это не просто розовое?
Джек разглядывал туфли на полке (зачем туфлям имена? Неужели производители обуви действительно считают, что женщины входят в магазины вроде этого и просят пару Марии или Бетани?), когда Одри откашлялась громко и бесцеремонно.
Он повернул голову вправо и чуть не уронил все пакеты.
Она стояла перед ним, широко расставив ноги. Льняная юбка задралась намного выше колен. На одной ноге был темно-красный, кожаный, выше колена сапог на шпильке. На другой – босоножка на такой высоченной шпильке, с таким острым носом, такого красного цвета, что он в жизни не видел на женщинах ничего подобного.
Одри слегка наклонилась, посмотрела на обувь, потом выпрямилась и очень серьезно взглянула на Джека.
– Которую пару?
Она что, издевается? И от сапога, и от босоножки ему ужасно захотелось напиться в хлам – он не мог отвести глаз от ее ног.
– Ну? – негромко спросила Одри. – Как по-твоему?
"Как по-твоему?" Обе пары убийственны. Джеку хотелось уложить ее на спину прямо здесь, в центре дорогого бутика, и чтобы она обхватила его за пояс ногами в этой самой обуви.
Одри переместила вес на одну ногу, терпеливо дожидаясь, пока он заговорит. Джек молчал. Тогда она покрутила ногой, обутой в босоножку на шпильке, сексуально улыбнулась и спросила:
– Как по-твоему, которые будут лучше смотреться на сцене? – Она скользнула этой ногой чуть ближе к нему. – Босоножки? – Одри повернулась другим боком и подвинула к Джеку ногу в сапоге. – Или сапоги?
Джек с трудом проглотил вставший в горле комок и поднял на нее глаза.
– Не знаю, которые будут лучше смотреться на сцене, – искренне произнес он, – но лично я бы предпочел сапоги.
Одри зазывно улыбнулась:
– Ага… любитель сапог.
– Ну как, подходит вам что-нибудь? – раздался женский голос, нарушив напряжение момента. Джек едва не застонал, когда между ним и Одри появилась продавщица. – Вот это да, – сказала она, одобрительно кивая. – Эти смотрятся просто очаровательно.
– Которые? – тут же спросила Одри.
– Смотря что вы собираетесь в них делать, – ответила продавщица, еще сильнее озадачив Джека тем, что ухитрилась свести весь процесс покупки к одному-единственному действию.
Одри выглянула из-за нее и дерзко улыбнулась Джеку.
– Думаю, я возьму обе пары, – заявила она, повернулась и изящно, словно по подиуму, продефилировала к креслу, где оставила свои босоножки.
Продавщица негромко засмеялась:
– Да уж, у нее ноги просто созданы для такой обуви. – Она посмотрела на Джека: – Сразу видно, что вы ветеран походов по магазинам с женой.
Джек забормотал было:
– Она не…
– Не волнуйтесь, миленький, – сказала продавщица, положив руку ему на плечо. – Уже недолго осталось. Думаю, ваша жена нашла то, что хотела, – добавила она, подмигнув.
Разумеется, продавщица говорила про туфли, но все равно, когда она торопливо пошла избавлять Одри от денег, Джек почувствовал, что его желудок совершил странный небольшой кульбит.
Одри проиграла пари, хотя и пыталась спорить, что это не считается, потому что она набрела на большую распродажу, и ни один человек в здравом рассудке не прошел бы мимо дизайнерской обуви со скидкой в пятьдесят и даже семьдесят пять процентов. Но Джек потряс пакетами в доказательство того, что она купила много вещей, а значит, проиграла.
Одри сдалась. Она позвонила Лукасу и, к счастью, попала на голосовую почту.
– Я иду обедать, – сказала она. – Куда-нибудь, где подают стейки. В "Браза гриль" или что-нибудь в этом роде. – Ока взглянула на Джека. – С… э-э… с Джеком. Я ему должна, – поспешно добавила она, словно была обязана объясниться. – Э-э… до встречи.
Одри чувствовала облегчение от того, что не застала Лукаса. Меньше всего ей хотелось, чтобы он появился во время обеда. Честно говоря, она с нетерпением ждала возможности пообедать с кем-нибудь другим, а не с Лукасом. Всякий раз, как они с Лукасом приходили в ресторан, он весь обед наблюдал, кто обратил внимание на Одри, или проталкивал очередной план приобретения баснословного богатства.