Лиллиан ничего не сумела ответить. Да и зачем? Этот человек, безусловно, все понял. Он знает ее сестру, и бабушка произвела на него неизгладимое впечатление по телефону. Вряд ли они сумеют завязать нормальные отношения.
- Тем не менее, мистер Парриш, по-моему, лучше мне переехать в другое место. Нам обоим так будет гораздо удобнее.
- Что-то подсказывает мне, что ваша бабуля не даст даже крысиного хвоста ради удобства других. Как вы объясните ей свой переезд в мотель в сорока милях отсюда, когда вы обязаны находиться здесь?
Лиллиан опять стало жарко.
- Благодарю за заботу, но это касается только меня.
На губах Рая заиграла улыбка.
- Милашка, если ты не в состоянии справиться со мной, то каким образом сумеешь одолеть свою сестру, когда она появится? Она и раньше, по-видимому, плохо себя вела, но за время пребывания у нас она совсем с катушек съехала.
Ее охватила сильная тревога.
- Что вы этим хотите сказать… с катушек? Рай внимательно следил за выражением лица
Лиллиан. И он отчетливо увидел, как в ее красивых голубых глазах на мгновение мелькнула тревога. За кого она беспокоится: за себя или за сестру?
Но быть добрым он себе не позволил.
- Если мне скажут, что моя сестра - злобная и жестокая, - процедил он, - что она ненавидит детей и животных, что она напивается до потери сознания, ругается и пристает к каждому мужчине старше шестнадцати, я скажу, что она съехала с катушек.
Рай услышал, как Лиллиан ахнула, и увидел, что лицо ее внезапно побледнело. Он поразил ее до глубины души. Узкие плечики ее выпрямились. Она все еще была потрясена, но, взяв себя в руки, посмотрела прямо ему в глаза.
- Подобная характеристика моей сестры вынуждает меня задуматься о том, каким же человеком является ваш брат, если хочет жениться на такой женщине.
Колкость Лиллиан не достигла цели.
- Многие мужчины влюбляются в красивое личико и соблазнительное тело, думая при этом, что нашли любовь всей своей жизни. Но когда-нибудь они поймут, что влюбились в яркую скорлупу. И что за яркой скорлупой прячется одно уродство.
Лиллиан глубоко вздохнула. Страх за Ракель накатил с новой силой. Одно дело, когда сама знаешь, какая на самом деле у тебя сестра. Совсем иное - когда слышишь об этом от других.
- Мне хотелось бы перебраться в мотель, - повторила она. - Сегодня же вечером, если возможно.
Рай кивнул.
- Мне нужно позвонить по делу. Потом я дам вам номер телефона, и вы сможете узнать, есть ли у них свободные места. - И он мрачно поджал губы. - Много приезжих.
Лиллиан ничего не ответила, обошла его и, высоко подняв голову, двинулась к выходу из патио.
Рай никогда не хитрил. Ему это было и не нужно. Все, что ему требовалось, он мог купить или приказать подать. Но Лиллиан Ренард была слишком богатой, чтобы ее можно было купить.
И на службе она у него не состояла, поэтому приказать он тоже ей ничего не мог. А уговаривать ее совсем не хотелось. Но теперь, когда всем было известно, что она гостит у Парришей, он не мог позволить ей уехать. Возникнет слишком много вопросов.
Поэтому он позвонил в три ближайших мотеля, забронировал около дюжины номеров по кредитной карточке, а потом дал номера телефонов Лиллиан. И какой же она была расстроенной, когда явилась сообщить ему, что в отелях свободных номеров нет. Ему даже стало стыдно.
Она ушла к себе в комнату. Рай слышал, как шумит душ, потом стало тихо. Под дверью, соединявшей их комнаты, была видна полоска света, значит, Лиллиан еще не спит.
Джои он уложил в кровать, но Бастера оставлять в комнате мальчика нельзя. И Рай отпустил щенка на волю, будучи уверенным, что тот вернется утром и начнет скрестись в дверь.
Когда полоска света под дверью наконец пропала, он потушил свет и вскоре заснул.
Лиллиан редко приходилось спать вне собственного дома, но вовсе не незнакомая кровать нарушила ее сон. Тысячи мыслей мелькали у нее в голове, и эти мысли были неутешительными. Тревога о сестре, беспокойство по поводу капризов бабушки и суровое отношение хозяина ранчо к ней, Лиллиан, и ее сестре вынуждали ее постоянно ворочаться.
Тихое мурлыканье кондиционера заглушало большую часть ночных звуков - писк насекомых, лай собаки. Но не звуки в ночи мучили ее, а отсутствие звуков. Ни автомобилей, ни стерео, ни телевизора…
Наконец Лиллиан задремала. Ей снился огромный щенок, который пытался на нее напасть. Сон был настолько реальным, что Лиллиан с криком проснулась и села на кровати.
Свет из патио мягко освещал занавески над дверьми, но в комнате царил полумрак. Кровать качнулась, и негромкое "ав" испугало Лиллиан. Она пристально вглядывалась в темноту.
Огромная темная масса, которая внезапно прыгнула на кровать, привела ее в ужас. Лиллиан еле сдержала вопль. Слава Богу, это был пес мальчика, Бастер. Но только она успокоилась, как заметила еще один силуэт на кровати. И услышала треск…
Рай никогда прежде не слышал, чтобы так кричали, - у него волосы встали дыбом. Он тут же вскочил и бросился к двери между комнатами, плохо соображая, что делает.
В следующую секунду дверь распахнулась, и крошечная, закутанная в шелк фигурка влетела в комнату. Захлопнув за собой дверь, Лиллиан уткнулась в него с такой силой, что он чуть не упал.
Его руки инстинктивно сжали талию девушки, а она обхватила его за шею. Ее по-настоящему трясло, она отчаянно кричала, и этот крик напомнил ему ночные кошмары Джои. Прежде чем он успел схватить ее покрепче, Лиллиан просунула голую ногу между его коленями, прильнула к нему всем телом, ударившись щекой о его плечо, и он почувствовал, что лицо ее влажное. От этих слез и от прикосновения острых ноготков к обнаженной коже по спине Рая поползли мурашки.
Ему ничего не оставалось делать, как только обнять ее.
- Какого черта, что это с вами? - прорычал Рай. В ответ она только еще сильнее прижалась к нему и опять затряслась. Он попытался отодвинуть ее, но она всхлипывала с таким ужасом, что он сдался.
Услышав скребущий звук за дверью, она отчаянно взвизгнула и попыталась обернуться. Тут раздался скорбный вой Бастера, и Рай мгновенно понял, что напугало ее. И не смог сдержать возмущения.
- Черт, это всего лишь щенок! - рявкнул он и вновь попытался оттолкнуть ее.
Его руки скользнули по бедрам Лиллиан, а пальцы коснулись ее груди, прикрытой шелком. Рай изо всех сил старался оторвать ее от себя, но Девушка крепко обнимала его за шею.
Тогда он прорычал ей прямо в ухо:
- Если вы не заметили, леди, хочу вам доложить, что я сплю голым, а ваша ночная рубашка такая же плотная, как папиросная бумага. - И чтобы подчеркнуть свои слова, он крепко сжал ее бедра. Пальцы ощутили мягкую округлость ее ягодиц, а подол шелковой ночной рубашки пополз вверх.
Лиллиан никак не отреагировала, что привело его в ярость. Создавалось впечатление, что она не слышала ни слова: будто в беспамятстве девушка продолжала цепляться за него. А он вдруг ощутил, какая она нежная, какая женственная, какой сладкий, волнующий аромат исходит от нее. Ее красивые золотистые волосы, подобно шелковым нитям, касались его лица и плеч.
Возбуждение охватило его так внезапно и так сильно, что он чуть не упал. Ему стало больно. Он хотел было оттолкнуть Лиллиан, но желание с такой силой вспыхнуло в нем, что он поднял ее и понес, словно добычу, к кровати.
Лиллиан была парализована ужасом. От страха она не могла выговорить ни слова. Не соображала, что там ворчит Рай, только знала: от его близости, его мужского запаха и звука его голоса она чувствовала себя в безопасности.
Вдруг он дернулся, поднял ее, повернулся и куда-то понес… Лиллиан растерялась. В следующее мгновение она уже лежала на спине, вдавленная в матрас широкой кровати всей тяжестью его тела. Чуть поколебавшись, он впился горячими губами в ее губы.
Грубый мужской поцелуй был властным и чувственным, и это вывело ее из состояния растерянности. Раздвинув языком ее губы, Рай проник внутрь ее рта. Он целовал ее так страстно, что Лиллиан стала задыхаться. Она услышала треск завязки на корсаже рубашки и почувствовала, как его огромная рука стиснула ее обнаженную грудь и сильно сдавила сосок.
Невероятная истома охватила Лиллиан. Возбуждение достигло самых потаенных уголков ее тела. Лиллиан казалось, что она тает, и, не удержавшись, ответила на его поцелуй. Ее уступчивость воспламенила Рая донельзя. Он навалился на нее еще сильнее, а поцелуй стал еще более страстным. Она будто тонула, теряя всякое представление о реальности. Неизвестные ранее чувства нахлынули на нее. И это испугало ее больше всего.
Отпустив его шею, Лиллиан уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть. Мужские сильные руки скользнули по ее бедрам к ягодицам.
Лиллиан закричала. Она испытывала дикий ужас от его страстных объятий, но в то же время возбуждение и растущее желание пронзали ее. Она чувствовала прикосновение его горячей кожи и понимала, что это необходимо прекратить. И Лиллиан ухитрилась оттолкнуть Рая. Она чуть не поддалась тому поразительному и пугающему чувству, которое он заставил ее испытать: еще немного, и…
Рай слегка отодвинулся и насмешливо протянул:
- В чем дело, Принцесса? Передумала?
Стараясь перевести дух, Лиллиан беспомощно глядела на темное лицо, склонившееся к ней. Теперь, когда он прервал поцелуй, ее губы жаждали его губ, таких сильных и таких властных. Его руки медленно покидали те места, где находились прежде; и у Лиллиан возникло безумное желание схватить их и вернуть обратно. Тело ее дрожало от настоящей боли. Понадобилась секунда, чтобы она осознала, что дрожь, охватившая и его тело, свидетельствует о ярости и гневе.
Рай сполз с нее и грязно выругался. Лиллиан вжалась в матрас, с ужасом обнаружив, что ее ночная рубашка задрана до самой шеи. Она откатилась в сторону и вскочила с кровати, поправляя рубашку. Потом попыталась на ощупь найти завязку от корсажа, но сдалась и просто запахнула лиф.
- Есть масса названий для таких приставал, как ты. - Голос Рая звучал мрачно. - Первое, что приходит в голову: грязная…
- Там з… з… - попыталась объяснить Лиллиан, она хотела забыть его жестокие слова, исправить то кошмарное положение, которое каким-то образом стало еще кошмарнее, но у нее стучали зубы, и она прикусила язык.
Рай усмехнулся:
- У вас в комнате всего лишь собака. Чертов щенок, большой, как лошадь, но совершенно безобидный и совершенно безопасный.
- Н-нет. Зм… з… з…
Скрипнула кровать, когда Рай вскочил и снова стал ругаться. Ее следующая попытка "Там зм… змея" была заглушена звуком выдвигаемого ящика. Потом ящик снова закрыли, и опять раздалась ругань.
Лиллиан вдруг успокоилась и перестала дрожать, так как отчетливо поняла одну вещь: Раю Парришу она не просто не понравилась, он ее презирает. И от этого внезапно пришедшего к ней понимания она вся съежилась. Человек, который знает ее менее двенадцати часов, испытывает к ней отвращение. И ее снова начало колотить.
Боясь оставаться в этой комнате и страшась возвращаться к себе, Лиллиан, шатаясь, двинулась к двери в холл. Найдя дверную ручку, она повернула ее и быстро прошмыгнула в темный провал двери.
Убежище она себе отыскала в комнате для гостей. Все еще перепуганная, она торопливо осмотрела помещение.
Лиллиан была уверена, что треск, который она слышала, издавала гремучая змея. Она видела достаточно много фильмов о змеях, чтобы знать это наверняка.
И она опять заплакала, от обиды и от невесть откуда взявшегося отчаяния. Вместо того, чтобы помочь, Рай швырнул ее на кровать и набросился с поцелуями, будто сексуальный маньяк. О Боже, но ведь она тоже целовала его! Целовала и чувствовала такое, чего и представить себе не могла. Еще немножко, и она бы просто сошла с ума.
Вспомнив, с каким отвращением он назвал ее грязной, Лиллиан ощутила боль в сердце. И, когда осознала, какой кошмар она только что пережила, ей стало плохо. Прикрыв глаза, Лиллиан словно застыла в ожидании следующего кошмара. Потом шевельнулась - и поняла, что еще жива. Открыла глаза и осмотрелась.
Удостоверившись, что в комнате безопасно, она подошла к кровати, откинула покрывало и легла. Уложив поудобнее подушку, натянула покрывало до подбородка и попыталась успокоиться. Если удастся остаться в живых до утра, она как-нибудь проникнет к себе в спальню, соберет вещи и сбежит из этого проклятого дома.
Если бы знала заранее, чем грозит это путешествие, она бы придумала любой предлог, чтобы избежать его. И впервые в жизни Лиллиан поняла, что существует нечто более страшное, чем гнев ее бабушки.
Как только Лиллиан вылетела в холл, Рай открыл дверь в ее комнату и впустил Бастера. Дверь он закрыл, но не потрудился зажечь свет. А просто скомкал джинсы, которые достал из комода, и швырнул их на стул. Сердито приказав собаке лежать, он забрался в кровать, все еще охваченный безумным желанием.
Долго он лежал в темноте с открытыми глазами. Никак не мог выкинуть эту принцессу из головы. Черт, он до сих пор чувствует ее запах, вкус ее губ. И это хрупкое маленькое тело… Никогда еще он не испытывал такого сильного возбуждения, никогда не знал, что сексуальный позыв может быть столь властным, столь непреодолимым.
Черт, да он чуть не переспал с ней. Вспомнив, как близко она находилась, и как ему было хорошо, и каким опустошенным он почувствовал себя, когда она вдруг его отвергла, он весь облился потом.
Вдруг он ощутил смутную тревогу, словно аромат мускуса что-то напомнил ему. И тело его похолодело, когда он узнал этот запах: гремучая змея!
Повернувшись на бок и опершись на локоть, он зажег лампу на ночном столике. Затем кинул быстрый взгляд на ковер, вскочил и схватил со стула джинсы. Бастер тут же оказался на ногах, а запах мускуса стал еще сильнее.
Рай уставился на собаку и тут все понял. Рывком натянув джинсы, он бросился к двери в соседнюю комнату.
Неужели Лиллиан вернулась к себе в спальню? Он был так зол, что не желал ничего слушать. А ведь Бастер вонял гремучей змеей! Бестолковый щенок каким-то образом ухитрился проникнуть к ней в комнату, но как попала туда змея? Скорее всего, Бастер вступил с гремучкой в бой… и победил, иначе бы лежал сейчас где-нибудь мертвый.
Нервы у Рая были уже на пределе. Он вытащил из комода фонарик и пошел в соседнюю комнату.
Лиллиан сюда не вернулась. И, когда Рай зажег свет и взглянул на ее кровать, он мгновенно все понял.
Там лежала огромная гремучая змея без головы. Тело ее было грязным и побитым, словно его долго волокли по земле.
Бастер пулей промчался мимо, запрыгнул на Кровать и гордо уселся рядом со своим трофеем - трофеем, который он решил преподнести в дар мисс Лиллиан Ренард в знак своей собачьей преданности.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Лиллиан сидела на кровати в комнате для гостей, где горели все светильники, и никак не могла унять дрожь. Услышав, что кто-то идет по коридору, она сжалась и замерла, потом узнала уверенную походку Рая. Он постучал сперва в одну дверь, затем в другую.
Переходя от двери к двери, Рай каждый раз тихо звал ее: "Лиллиан?" Чем ближе он подходил, тем больше она нервничала. Дрожащим голосом она ответила: "Я здесь", и он сразу подошел к ее двери.
Когда он остановился, она крикнула:
- У вас в доме змеи, мистер Парриш!
Рай приоткрыл дверь, чуть поколебался, потом распахнул дверь шире.
Увидев, что он в одних джинсах, Лиллиан вдруг вспомнила, как прижималась к этому высокому, крепкому телу, какое удивительное наслаждение испытала, когда лежала там, у него на кровати. Она все еще ощущала прикосновение его горячей кожи, чувствовала его поцелуй. Волна желания накатила на нее, когда она вспомнила, с какой страстью он целовал ее.
Его лицо потемнело, будто он читал ее мысли.
- Бастер принес вам добычу. Таким образом он оказал вам честь и выразил свою привязанность. Змея - мертвая.
Лиллиан молчала, стараясь изо всех сил скрыть облегчение. А Рай продолжал:
- Змею я выбросил, а Бастера запер в гараже Дови сейчас прибирает вашу кровать. И хотя вы вряд ли осмелитесь ночевать там снова, он стелет чистое белье на случай, если вы передумаете.
Губы его дрогнули, показывая тем самым, насколько невозможным ему это казалось. Лиллиан заметила, как изменилась его интонация, и побледнела.
О Господи, неужели ей придется идти туда и спать на той кровати? На лице Рая явно читалось презрение к "неженке".
Надеясь избавиться от подобной перспективы, она рискнула заметить:
- Но я уже легла в эту кровать.
Губы Рая опять скривились в усмешке.
- Всего лишь полчаса назад. Там сейчас заменят белье, и она будет как новая.
Он достаточно ясно выразил свое требование, и сердце Лиллиан упало. Минуту она изучала покрывало, потом осмелилась поднять глаза.
- Я п-подумаю, - выдохнула она. Рай кивнул. Быстрым взглядом окинул очертания ее тела под покрывалом, и его синие глаза сверкнули.
Ей вдруг очень захотелось вернуться в Нью-Йорк, к привычному образу жизни и окружению: там нет высокомерных особей мужского пола с крепкими мускулистыми телами и с необыкновенных размеров мужскими достоинствами.
В Нью-Йорк, туда, где великосветские красавцы глядят сквозь нее и крайне редко подходят. В Нью-Йорк, где воспитанные и утонченные мужчины не станут швырять ее на кровать. В Нью-Йорк, где она не только будет в безопасности, но, возможно, и вычеркнет из памяти то бурное сексуальное возбуждение, восхитительное и пугающее… В Нью-Йорк, где не будет Рая Парриша, который целовал ее столь искусно…
- Если только вы не пожелаете зайти ко мне в комнату.
От этого низкого чувственного голоса у нее перехватило дыхание. Рай словно читал ее мысли и знал, как тянет ее к нему…
Не в состоянии произнести ни слова и чувствуя, как у нее пересохло во рту, Лиллиан лишь отрицательно покачала головой.
Проворчав "спокойной ночи", он послал ей зовущий взгляд - дрожь пробежала по ее телу.
У двери он задержался.
- Обязан попросить прощения за то, что назвал грязной. Ошибся. - И, словно ничего не произошло, вышел из комнаты.
Руки Лиллиан тряслись, сердце колотилось. Так вот что такое похоть. Напряженная, неподвластная разуму, страстная тяга к чему-то такому, без чего тело словно умирает.
Долго еще Лиллиан не могла уснуть…
Спала она до девяти часов утра, разбудил ее голос мальчика в коридоре.
За дверью ванной она обнаружила халат, накинула его и поспешила в свою прежнюю комнату, собираясь взять нужные вещи и вернуться обратно, чтобы одеться. Но как только увидела чудесную спальню, в которой не осталось ни следа кошмарного происшествия, решила остаться.
Немного позже она вышла оттуда, аккуратно причесанная и накрашенная, в синих блузке и брюках, которые выглядели свежими и только что отутюженными.
Вспомнив прошлую ночь, она пришла в ужас от того, что творила. Налетела на хозяина, вцепилась в него - какой кошмар! И только необходимость встретиться с ним лицом к лицу и любым способом показать себя сдержанной, хорошо воспитанной побуждала ее шагать дальше по коридору к главной части дома. Чем скорее она справится с трудной задачей, тем быстрее успокоится. А потом и сестра вернется.
Как только она вошла в кухню, ее поприветствовал Дови.
- С добрым утром, мисс Лиллиан. Сочувствую вам, - с искренним дружелюбием произнес он.