Спустившись, я смело шагаю и выхожу в холодную ночь. Брожу часами, пытаясь услышать что-нибудь неправильное, но натыкаюсь на шайку студентов из колледжа. Они вежливые, кивают и улыбаются, и я прохожу мимо.
Я возвращаюсь почти в пять часов утра. Чёрное небо сменяется цветом индиго, а прежде яркие звёзды вовсе исчезают. Звук шарканья ног впереди заставляет меня выровнять спину и осмотреть местность. Потеря способности видеть ночью расстраивает меня и толкает к крайностям. Я застываю лишь на миг, чтобы увидеть Кейтлин в прозрачном белом халате и тапочках, и она идёт от здания по дорожке. Кажется, всё моё тело начинает пульсировать, когда я устремляюсь к ней.
- Что ты делаешь на улице?
- Где ты был? - плачет она, толкая меня руками в грудь. - Я волновалась!
- Вышел прогуляться. Какого чёрта ты делаешь здесь в такое время?
- Ищу тебя, - она проводит тыльными сторонами ладоней по обеим щекам. - Я не знала, где ты. Я ду… Думала…
- У тебя небезопасный район, - говорю я, снова сканируя местность вокруг нас. - Я не хочу, чтобы ты ходила здесь одна ночью. Ты слышишь меня?
- Чёрт возьми, речь сейчас не обо мне, - её кожа покрывается мурашками, а соски превращаются в две идеальные горошины под сатином. Я притягиваю её к себе за бицепс, но она изворачивается и скрещивает руки на груди: - Не надо.
- Мы закончим наверху.
- Где ты был?
- Я сказал тебе: вышел прогуляться.
Я видел все выражения лица Кейтлин и очень хорошо знаю это. Она хреново скрывает боль. Её огорчение очевидно, но я понятия не имею почему. Хотя в данный момент мне плевать.
- Идём назад. На тебе грёбаный халат почти без ткани, и ты посреди улицы. Ты пытаешься спровоцировать изнасилование или похищение? Снова?
- Пошёл ты на хер, Кельвин. Ты тот, кто сделал это со мной. И тебя единственного я должна бояться.
- Понимаю, - бесстрастно отвечаю я. - Не думаю, что мне нужно об этом напоминать.
- Значит, не говори, что мне делать. И не исчезай посреди ночи. Ты хоть понимаешь, какие сценарии пронеслись в моей голове?
- Я в порядке, как видишь. Но у меня лопается терпение. Здесь холодно, и любой прохожий может увидеть твою грудь и почти, - я склоняю голову, пока не касаюсь своего плеча, - твою киску.
Кейтлин отходит назад на шаг и содрогается:
- Думаю, тебе стоит уйти.
- Нет.
- Возвращайся домой. Я не хочу тебя здесь видеть.
Она разворачивается и уходит, исчезая в здании. Я полностью растерян, понятия не имея, в чём проблема. Я вздыхаю, потираю щетинистую челюсть ладонью и следую за ней. Наверху я усаживаюсь у стены напротив двери в её квартиру. Всё, о чём я могу думать, - это то, какой лёгкой добычей она сейчас могла стать. Вспоминаю прошлое, и все вещи, которые, как я видел, делаются с молодыми, красивыми девушками, жестоко проносятся у меня в голове. Каждая ведёт к факту, что меня не было рядом, чтобы уберечь её здесь, и что без моего наркотика и Нормана я абсолютно беззащитен.
Когда ранним утром встаёт солнце, бросая лучи через окно в холле, я поднимаюсь. Вытаскиваю свой ключ, но ручка поворачивается раньше, чем я вставляю его. Делаю глубокий вдох, успокаивая злость на неё за то, что она была такой безрассудной и не заперла дверь.
Спальня пуста, но дверь в ванную комнату закрыта. Я подхожу туда и нахожу Кэт, лежащую в наполненной водой ванне, с закрытыми глазами и откинутой головой. Вонючий запах тлеющего между её пальцами косяка ударяет меня, будто я врезаюсь в стену, - если бы всё было как раньше, я бы почувствовал его ещё в холле или дальше.
- До сих пор не научился стучать в дверь, - бурчит она.
Не открывая глаз, она делает затяжку. Мой взгляд перемещается к её соскам, которые едва касаются поверхности, и к ступням, выглядывающим из воды на противоположном конце ванны. Рядом с её щиколоткой лежит лезвие. Она бы сделала это? Я видел её на краю безумия. Что понадобилось бы, чтобы снова отправить её туда?
- Я не буду, - говорит она. Я встречаюсь взглядом с её влажными посеревшими глазами. - Пока ты здесь, оно мне больше не нужно.
Я захожу в комнату, снимаю теннисные туфли и опускаюсь на край ванны.
- Я здесь.
- Но ты ушёл.
- Кейтлин, куда, ты думаешь, я ходил? Не понимаю, почему ты вышла из себя.
- Ты ушёл посреди ночи. Я боялась, что ты можешь не вернуться.
Мне нужно прикоснуться к ней, так что я хватаю её за подбородок и заставляю посмотреть на меня.
- Я говорил тебе, что никуда не денусь. Я просто вышел прогуляться.
- Но почему? Ты чувствуешь, что задыхаешься? Ты ходил увидеться с другой женщиной? Патрулировал? Я думала обо всём этом и даже большем, но данные три варианта были самыми возможными. Честно говоря, не знаю, какой из них самый худший.
- Как ты могла подумать, что есть кто-то ещё?
- Проститутки считаются, Кэл.
Её обвинение настолько смешно, что я разражаюсь смехом, а она выдёргивает подбородок из моего захвата.
- Вот что получаешь, когда встречаешься с девушкой за двадцать.
Она кривится и смотрит в сторону, снова высасывая дым из косяка и гася тот о пепельницу.
- Ты хочешь знать, каково это - трахаться с кем-то, помимо тебя? - спрашиваю я. Её попытка спрятать шок не увенчалась успехом. - Это секс, и, конечно, ощущения приятные. Женщины, с которыми я был, позволяли мне делать с ними всё, что мне хотелось.
- Ты и со мной делаешь что хочешь, - бурчит она, до сих пор избегая моего взгляда.
- Они сосут мой член, объезжают меня, позволяют использовать каждую их дырку, и ощущения хорошие. Мне не стоит переживать ни о чём, кроме как кончить.
- Убирайся из моей квартиры. Ты - ублюдок.
Я снова смеюсь. Не могу сдержаться. Она полностью голая, в моём распоряжении, а её раздражение взывает прямо к моему члену. Я хочу протиснуться пальцами в неё и заставить её кончить, пока сам буду мастурбировать и кончать в чистую воду в ванне.
Она сужает глаза при взгляде на меня.
- А мне стоит рассказать тебе, каково заниматься любовью с Грантом?
Моя ухмылка исчезает так же быстро, как и моя рука движется к её горлу.
- Скажи ещё хоть слово.
Её глаза сосредоточены на мне, дерзкие и полностью лишённые страха.
- Я мог бы трахнуть любую женщину на этой планете, и ничего бы не сравнилось с тобой. Я оставил всё - я уже оставил всё - чтобы твои ноги раздвигались передо мной, чтобы я мог похоронить свой член в тебе. Я эгоистичный, больной на голову и хочу только тебя, хочу, чтобы ты хотела только меня, - я наклоняюсь вперёд, пока она отталкивает меня. - Разговаривать с тобой, спать рядом с тобой, быть с тобой в одной и той же комнате безгранично лучше, чем секс с любой другой женщиной. Я люблю тебя. Нет никого, кроме тебя. Ты понимаешь? - она кивает. - Отвечай мне, Кейтлин. Ты понимаешь? Даже не спрашивай меня больше о других женщинах!
- Я понимаю, - отвечает она. Когда я отпускаю её, она добавляет: - Я тоже тебя люблю.
Опускаю локти на колени и, вздыхая, провожу руками по волосам:
- И я никуда не собираюсь. Я проведу все свои дни, пытаясь заставить тебя понять, чего ты стоишь, - смотрю на неё сверху. - Я бросил патрулирование. И чувствую себя слабым, ничего не делая.
- Ты настолько хороший, - её слова посылают дрожь по моему телу. Я вовсе не хороший. Я далёк от этого. Как далеко мне нужно зайти, чтобы она увидела это? - Но ты не можешь больше ничего делать, - продолжает она. - Во-первых, у тебя нет снаряжения. Если с тобой что-то случится, я не смогу это пережить. И это не твоя ответственность. Никогда не была. Пусть полиция делает свою работу.
- Мне даже не нужно слушать это. Я знаю, что ты права. Я не сделаю этого снова. Просто пообещай мне, что ты больше не выкинешь подобную хрень и не выйдешь искать меня.
- Хорошо.
- Пообещай мне. Я не тот мужчина, которым был. Если что-то случится, я не смогу быть твоим героем.
- Сейчас ты мужчина не меньше, Кельвин.
- Просто пообещай, - произношу я, не узнавая мольбу в своём голосе. - Пообещай, что будешь осторожна.
- Я обещаю, - она садится с небольшим всплеском воды. - Вода остывает.
В момент, когда она встаёт на ноги, я подхватываю её под колени и беру на руки.
- Ты промокнешь, - сквозь хохот произносит она.
- Значит, таких нас будет двое.
- Кельвин, - вздыхает она, когда я опускаю её задницу на столешницу. - Я не могу.
Я всасываю мыльную влажность с её шеи, прокладывая дорожку из поцелуев к её уху.
- Это называется примирительный секс, воробушек.
- Мне нужно на работу. Я уже опаздываю.
- Но ты ведь босс, - напоминаю я ей, пока мои пальцы бродят по всему, чего я могу коснуться.
Она игриво отталкивает меня:
- Именно. Поэтому должна подавать пример.
Я снова поглощаю её, захватывая мочку уха.
- Возможно, босс сегодня так и не появится на работе. Возможно, сумасшедший запрёт её в её же квартире и будет трахать, пока они оба не потеряют сознание.
Она стонет, откидывая голову назад, и я встречаюсь глазами со своим собственным тёмным взглядом в зеркале позади неё.
- Будь там, сделай это, - говорит она нерешительно.
Я издаю смешок и прикусываю её кожу ещё разок.
- Ладно, я оставлю тебя одну. Но примирительный секс не снимается с повестки дня. Сегодня вечером.
Она хватает меня за руку до того, как я отворачиваюсь. Её глаза распахнуты, и рот приоткрыт, будто она собирается сказать что-то, но ни ничего не выходит. В итоге она произносит:
- Эти последние две недели были будто сон. Ты всё, по чему я скучала. Даже больше: ты всё, что мне нужно.
- Ладно, - отвечаю я.
- Мне нравится твоя идея. Возможно, одной ночью я снова стану твоей пленницей.
Я отхожу от неё, чтобы скрестить руки. Румянец ползёт вверх по её открытой коже.
- Что ты имеешь в виду?
- Я просто… Ну, мы могли бы попробовать. Притвориться. Сыграть в игру.
- Время, проведённое в поместье, не было игрой.
Вижу испуг на лице Кейтлин.
- Я знаю это. Думаешь, не знаю? - я лишь пялюсь на неё. - Просто хочу посмотреть. Иногда я мечтаю об этом: о вещах, которые ты со мной делал.
Чёрт. Я переминаюсь с ноги на ногу.
- Мечтать и делать - две разные вещи.
- Иногда я делаю больше, чем просто мечтаю, Кельвин.
- То есть?
- Я проигрываю воспоминания.
- И?
- И они заводят меня, - признаётся она.
- Думаешь, что готова для этого?
Она уверенно кивает.
У меня нет ответа. Её взгляд падает на почти болезненную эрекцию под моей ширинкой.
Кейтлин улыбается и соскакивает со столешницы. Её прикосновение к моему паху настолько нежное.
- Я снова буду твоим воробушком.
Она покидает ванную, и я почти разворачиваюсь, чтобы схватить её, повалить на пол и толкнуться в неё настолько глубоко, что можно будет остаться там навсегда. Но нам нужно подождать до вечера.
Глава 6.
Кейтлин.
Мелинда дёргает мою руку.
- Почему здесь Грант?
Я закрываю папку перед собой и бросаю в ящик стола. Мой бывший парень в синем костюме, сшитом на заказ, и с кейсом в руках открывает дверь галереи.
- Дашь нам минутку? - спрашиваю я, не глядя на неё.
Она уходит, пока он пересекает галерею, а его глаза шарят по последним выставленным работам.
- Что ты здесь делаешь?
- И я тоже рад тебя видеть.
- Прости. Я не ждала тебя.
Он однократно кивает, глядя за мою спину.
- Это последняя?
Я смотрю через плечо на фотографию. На ней только моё окно в поместье - всё. Я поместила фото в рамку таким образом, чтобы низ картины захватывал лишь подоконник. Я не удивлена, что её не купили. Вид из него серый и холодный, и в нём нет ничего необычного. В любом доме может существовать подобное окно. Но для меня оно значит очень многое, вот поэтому на него столь высокая цена.
- Из моей выставки - да. Всё остальное продано.
- Хорошо, - его взгляд скользит по мне, после чего он смотрит на часы. - Время обеда. Не против, если я присоединюсь?
- Ну, вообще-то…
- Давай, Кэт. Позволь мне.
Я вздыхаю:
- Хорошо. Конечно. Только Мел сообщу.
Я хватаю пиджак и сумочку и говорю Мелинде, что скоро вернусь. Грант ждёт меня перед зданием, придерживая дверь.
- Как обычно? - интересуется он, и я киваю.
Мы направляемся в гастроном на углу.
- Как работа? - спрашиваю я.
- Идёт потихоньку. Вчера вернулся из командировки.
- Это круто. Я забыла. Япония.
- Было классно убраться отсюда ненадолго. Мне тоже нужно было время подумать.
Я смотрю вниз и жду. Но он ничего не говорит, а просто открывает дверь в гастроном, когда мы добираемся до него и направляемся к отделу готовой еды.
- Два сэндвича с индейкой: мне - со всем, ей - с сыром чеддер вместо проволоне и без майонеза, - он смотрит на меня, когда женщина за прилавком отворачивается от нас. - Это всё, или что-то поменялось за последние две недели?
Я улыбаюсь:
- Нет. По крайней мере, не привычки в еде.
Он оплачивает нашу еду и напитки, пока я выбираю столик на террасе. День прохладный, но солнце сжалилось и греет. Когда мы немного подкрепились, я спрашиваю:
- Так для чего это?
- В Японии было одиноко. Имею в виду, у меня было несколько поездок за год, но эта была иной. Я знал, что ты не будешь ждать меня здесь, и время там было весьма подпорчено из-за этого.
- Прости. Знаю, что это было неожиданно.
- Неожиданно, да. У меня было время подумать после нашего последнего разговора. Находиться вдалеке от тебя было сложно. Мне бы хотелось, чтобы ты дала мне шанс попытаться всё наладить.
- Грант…
- Я тебе кое-что привёз.
- Мне? - спрашиваю я, касаясь груди. - Зачем?
Он берёт кейс с земли и кладёт его на стол. Тот открывается после парного клика, и Грант достаёт прямоугольный пакет. Я отталкиваю свой сэндвич и разворачиваю хрустящую коричневую бумагу, всё это время глядя на него.
Три панно создают картину ветки одинокого вишнёвого дерева в цвету. У неё снежно-серый фон, будто сейчас середина зимы, но розовые лепестки остаются чувственными, едва меняя свой цвет на белый.
- Это напоминает мне тебя, - произносит он.
- Оно прекрасно, - отвечаю я. - Хотя я не такая утончённая.
- Может, и нет. Ты права, вишнёвый цвет утончённый. Его жизнь коротка. Это напоминание о том, что нужно ценить редкие и драгоценные моменты.
Мои глаза мечутся между его лицом и подарком.
- Ты не сделал ничего плохого, Грант.
- Возможно, ты чувствовала себя… Не знаю, недооценённой. Я не был предназначен для этого, - на обычно выглаженном костюме появляются складки, когда его плечи поникают. - Не тем занимался. Иногда я забываю, что просто выслушать помогает больше, чем решать проблему. Если бы знал, что теряю тебя, малышка, я бы сильнее старался быть здесь с тобой.
- Дело не в этом, - говорю я.
Чувствую, как сжимается горло и болит сердце.
- Дай мне ещё один шанс.
Я смотрю на стол, избегая его грустных глаз:
- Мне жаль. Я не могу.
- Почему нет? Мне нужна причина, Кэт. "Так не пойдёт" делает вещи только хуже. Это может значить что угодно.
- Я кое-кого встретила.
- Что?
Я заставляю себя встретиться с ним взглядом, но он пристально всматривается в невидимую точку на столе.
- Быстро, - произносит он. - Хотя… - он поднимает глаза: - Пока мы были вместе?
- Нет.
- Кто он? Чем занимается?
- Он… Объектами в стадии строительства.
- Мне не нравится, как это звучит.
- Вот такая я.
Я тянусь к его руке и сжимаю её:
- Спасибо за подарок.
Я заворачиваю панно, пока Грант убирает кейс со стола.
- Я провожу тебя обратно.
- Тебе не по пути, - произношу я, но мы уже идём.
- Кэт, - спрашивает он не решительно, - ты уверена насчёт этого? Мы хорошая пара, так все говорят. С работой всё в порядке. У меня есть дом, где я хочу, чтобы была и ты. Я помог уладить всё то дерьмо, через которое тебе пришлось пройти. Я люблю тебя. Этот парень может дать тебе всё это?
Мы останавливаемся возле огромных окон галереи, и я изучаю лацканы его пиджака. Это правда: Грант - мечта, а не парень. Жизнь с ним была бы лёгкой, гораздо легче, чем с Кельвином.
- Я не знаю, - в итоге говорю я. - Но это не имеет значения. Ничего не важно, потому что ничто не может удержать меня от него.
Я благодарна Гранту за то, что он разворачивается и уходит, потому что больше не могу выдерживать выражение его лица. Однако он останавливается и оборачивается. Он пялится сквозь меня в галерею.
- Когда впервые ты показала мне то фото, я спросил, почему оно так важно для тебя. Ты сказала, что сидела там, ждала и мечтала.
- Ты спросил, получила ли я когда-нибудь то, о чём мечтала.
- Ты сказала "нет". Почему у меня такое чувство, что это изменилось?
Я вздёргиваю головой.
- Потому что это так. Я не получила то, что хотела, но получила кое-что лучше.
- Прощай, Кэт.
Грант уходит дорогой, которой мы пришли, и я наблюдаю за этим, пока он не поворачивает за угол. Переживаю из-за того, что говорит обо мне предпочтение Кельвина Гранту, будто я не способна уйти от боли, которая для нас кажется неизбежной. Его боли, моей и нашей совместной.
Позже я сижу на том же месте в галерее, когда Мелинда тихонько присвистывает.
- Ого.
- Что? - спрашиваю я, закрывая железную решётку.
- Высокий и сексуальный сейчас пялится в нашем направлении.
- Кто?
Она указывает на тротуар, и я замечаю Кельвина, прислонившегося к машине.
- Это Кельвин, - отвечаю я.
- Это твой новый парень?
- Я же говорила, что он горячий.
- Эм, что горячий, так это точно. Он великолепен.
Кивнув, я соглашаюсь. Его упругое тело и подтянутые мышцы скрыты под джинсами и свитером цвета зелёного леса, пока он расслабленно опирается на капот. Рукава подвёрнуты, а загорелые руки скрещены на груди. Но, скорее всего, мне бросается в глаза в этой картине то, что на нём чёрные очки в толстой оправе, которые он надел впервые с тех пор, как вернулся в мою жизнь. Я чувствую его напряжение даже на расстоянии. Или, может быть, это моё собственное напряжение из-за того, что я вижу Кельвина в старой версии.
Мелинда хлопает себя по лбу:
- Оу… Не злись. Я забыла предупредить, что он звонил ранее.
- Звонил? - спрашиваю я и делаю глубокий вдох. - У нас с Кельвином сейчас планы. Я познакомлю вас в другой раз.
Когда я приближаюсь, двигаются лишь его глаза.
- Неожиданно, - произношу я.
- Не хочешь рассказать мне о свидании во время ланча?
Я останавливаюсь, почти касаясь носками его обуви.
- Полагаю, завершение. Гранту тяжело из-за этого. Я рассказала ему о тебе.
- Да? Что ты ему сказала?
Я улыбаюсь.
- Мой супергерой носит зелёный свитер, - говорю я, скользя по мягкой ткани лицом, - в тон его глазам.
Он рычит:
- Что это?