4
28 июня 1919 года между побежденной Германией с одной стороны и странами-победительницами с другой был подписан Версальский мирный договор.
У победы всегда много отцов. В числе победителей кроме Великобритании, США и Франции оказались Боливия, Гватемала, Гаити, Куба, Эквадор, Гондурас, Либерия, Никарагуа, Панама, Перу, Уругвай и многие другие государства. Однако по большому счету, Версальский мирный договор был заключен между поверженной Германией и победившими Францией и Великобританией, которых в полной мере поддерживали Соединенные Штаты.
Условия, которые победители продиктовали в Версале, требовали от побежденной страны практически полного разоружения. В Германии отменялась всеобщая воинская повинность. Устанавливался предел численности вооруженных сил в количестве 100 тысяч человек. Генеральный штаб был распущен, как и все военные академии. Создание нового Генерального штаба и военных академий запрещалось. Вооруженные силы могли комплектоваться только путем добровольного найма и использоваться исключительно для поддержания внутреннего порядка в стране. Надводный флот полежал резкому сокращению, подвод-ный – полному уничтожению. Большинство германских укреп-лений предписывалось взорвать.
Германия потеряла право иметь тяжелую артиллерию, танки, подводные лодки, военную и военно-морскую авиацию, включая дирижабли. Ей запрещалось иметь или разрабатывать боевые отравляющие вещества, все запасы отравляющих веществ подлежали уничтожению. Ввоз в Германию оружия и другого военного имущества категорически запрещался. Производство оружия в Германии ставилось под полный международный контроль.
От Германии были отрезаны территории общей площадью более 67 тысяч квадратных километров, то есть 1/8 ее территории с населением 5 миллионов 138 тысяч человек. У Германии были отобраны все ее колонии общей площадью почти в 3 миллиона квадратных километров с населением 13 миллионов человек (Шацилло В. К. Первая мировая война. 1914–1918. Факты. Документы. М.: Олма-Пресс, 2003. С. 470).
Германия была обязана передать союзникам все свои торговые суда водоизмещением более 1600 тонн, половину судов водоизмещением свыше 1000 тонн, четверть рыболовных судов, пятую часть речного флота и в течение пяти лет строить для союзников торговые суда общим водоизмещением 200 тысяч тонн в год. (Здесь и далее условия договора приводятся по изданию: Ключников Ю. В. Версальский мирный договор. М.: Издание Литиздата НКИД, 1925.)
Германия обязывалась поставить Франции до 140 миллионов тонн угля, Бельгии – 80 миллионов тонн, Италии – 77 миллионов тонн, а также передать победителям половину своего запаса красящих и небоевых химических веществ и отдавать им четвертую часть из будущей выработки до 1925 года.
Союзники получали право на льготных условиях пользоваться портами, железными дорогами и водными путями Германии. Кроме всего этого, Германия была обязана выплатить победителям астрономические денежные суммы. Лондонская конференция в мае 1921 года определила общую сумму репарационных платежей Германии в размере 132 миллиарда золотых марок.
5
Версальский договор был не только чудовищно несправедливым, грабительским и унизительным для Германии. Самое главное: он был глупым. Этот договор не обеспечивал примирения.
Ленин раньше всех понял, что Первая мировая война оставила после себя наследие-динамит. Страны-победители, особенно Франция, слишком увлеклись и обложили побежденную Германию чудовищными репарациями. Выплата огромных сумм победителям привела к жестокому экономическому кризису в Германии и поставила германский народ на грань голода и нищеты, на грань бедствия.
Ленин понял первым, что Версальский договор – это бомба, заложенная под Европу: Германия никогда не смирится с несправедливостью, в Германии найдутся силы, которые выступят против Версальского договора, за пересмотр результатов Первой мировой войны, выступят с идеей реванша и осуществят его. 15 октября 1920 года Ленин заявил:
Порядок, который держится Версальским миром, держится на вулкане, так как те 7/10 населения всей земли, которые порабощены, только и ждут не дождутся, чтобы нашелся кто-нибудь, кто поднял бы борьбу, чтобы начали колебаться все эти государства… (ПСС. Т. 41. С. 353.)
* * *
Ленин не знал, что этот кто-нибудь уже нашелся. В сентябре 1919 года этот самый кто-нибудь записался в Немецкую рабочую партию и начал борьбу против Версальского мирного договора.
Эту борьбу он позднее назовет "Mein Kampf".
Глава 4
"Даешь Варшаву!"
Нет никакого сомнения в том, что если бы на Висле мы одержали победу, то революция охватила бы огненным пламенем весь европейский материк… Революция извне была возможна.
Михаил Тухачевский. Поход за Вислу. М.: Новости, 1992. С. 88
1
Летом 1920 года Ленин и Троцкий предприняли новую попытку развязать революционную войну прорывом через Польшу в Германию. Благоприятный момент уже был упущен, и все же Германия 1920 года оставалась вполне подходящим местом для разжигания классовой войны. Германия разоружена и унижена. Все идеалы поруганы и оплеваны. В стране нет армии, в стране жесточайший экономический кризис: в марте 1920 года Германию потрясла всеобщая забастовка, в которой, по некоторым сведениям, участвовало более 12 миллионов человек. Германия – пороховая бочка, и нужна только одна искра. Вот эту искру и должна была принести в Германию Красная Армия.
Товарищи Ленин и Троцкий протянули руку помощи Европе. Руку с горящем факелом.
Официальный марш Красной Армии (марш Будённого) включал такие слова: "Даешь Варшаву! Дай Берлин!"
9 мая 1920 года газета "Правда" опубликовала призыв: "На Запад, рабочие и крестьяне! Против буржуазии и помещиков, за международную революцию, за свободу всех народов!"
2
Летом 1920 года два советских фронта, Западный и Юго-Западный, развернули мощное наступление против Польши. Фронтами командовали два бывших царских офицера, два будущих Маршала Советского Союза: Западным – бывший поручик Тухачевский, Юго-Западным – бывший полковник Егоров.
С самых первых дней существования Красной Армии над всеми командирами от батальона и выше был установлен строгий контроль Коммунистической партии. Коммунисты-контролеры от батальона до корпуса включительно назывались комиссарами, на уровне армий и фронтов – членами Революционных военных советов (РВС).
Действия Тухачевского контролировали два члена РВС Западного фронта, Дзержинский и Уншлихт.
Действия Егорова контролировал член РВС Юго-Западного фронта Сталин.
Цель войны – освобождение Европы. Вот выдержки из приказа войскам Западного фронта № 1423 от 2 июля 1920 года:
Бойцы рабочей революции! Устремите свои взоры на Запад. На Западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад! К решительным битвам, к громозвучным победам! (Какурин Н., Меликов В. Гражданская война в России. Война с белополяками. М.: АСТ, 2002. С. 670. Иванов В. Реквием на победных литаврах. Журнал "Урал". 1994. № 2–3. С. 242.)
В дни, когда Красная Армия неудержимым победным маршем шла на Варшаву и Львов, в Москве проходил Второй конгресс Коминтерна. Этот штаб мировой революции призывал тогда:
Братья красноармейцы, знайте: ваша война против польских панов есть самая справедливая война, какую когда-либо знала история. Вы воюете не только за интересы Советской России, но и за интересы всего трудящегося человечества, за Коммунистический Интернационал… Знайте, товарищи: Красная Армия есть сейчас одна из главных сил всемирной истории. Знайте: вы уже не одни. Трудящиеся всего мира – на вашей стороне. Близко время, когда создастся международная Красная Армия (Протоколы конгрессов Коммунистического Интернационала. Второй конгресс Коминтерна. Июль – август 1920 г. М., 1934. С. 586).
Вот некоторые отрывки из "Манифеста Второго конгресса Коминтерна":
Коммунистический Интернационал есть партия революционного восстания международного пролетариата (там же. С. 563).
Советская Германия, объединенная с Советской Россией, оказались бы сразу сильнее всех капиталистических государств вместе взятых! Дело Советской России Коммунистический Интернационал объявил своим делом. Международный пролетариат не вложит меча в ножны до тех пор, пока Советская Россия не включится звеном в федерацию советских республик всего мира (там же. С. 556).
23 июля 1920 года Ленин прямо с конгресса направил Сталину, в тот момент члену РВС Юго-Западного фронта, телеграмму:
Положение в Коминтерне превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию (Коминтерн и идея мировой революции. Документы. М.: Наука, 1998. С. 186).
В беседе с французскими делегатами конгресса Ленин был еще категоричнее:
Да, советские войска в Варшаве. Скоро нашей будет Германия. Мы снова завоюем Венгрию, Балканы поднимутся против капитализма. Задрожит Италия. Буржуазная Европа трещит по всем швам (в переводе с французского цитируется по изданию: Frossard L.-O. De Jaures a Lenine. Notes et souvenirs d’un militant. Paris, 1930. Р. 137).
3
Ленин несколько опередил события, выдавая желаемое за действительное. Но надо признать, что коммунисты России были близки к победе. К концу работы Второго конгресса Коминтерна Варшава находилась в полуокружении частей Красной Армии. Накануне польского контрнаступления 3-й конный корпус Гая переправился через Вислу в районе города Влоцлавек, то есть находился на расстоянии 360 км от Берлина, или в десяти днях марша (Какурин Н., Меликов В. Гражданская война в России. С. 434).
Для победы требовалась вовсе не классическая оккупация, достаточно было "поджечь". В истерзанной Первой мировой войной, разоренной до крайнего предела, истощенной, ослабленной Европе было достаточно горючего материала.
Красная Армия вступила на территорию Польши и немедленно, в первом занятом ею городе, было провозглашено создание ПССР – Польской Советской Социалистической Республики (Документы и материалы по истории советско-польских отношений. М.: Наука, 1965. Т. 3 (апрель 1920 – март 1921 г.). С. 221). ПССР возглавили товарищи из советской тайной полиции. Среди них – Феликс Дзержинский и его заместитель Иосиф Уншлихт. Дзержинский – ближайший соратник Ленина и Троцкого, один из основных создателей карательной системы коммунистической диктатуры и первый глава ВЧК.
30 июля 1920 года сразу же после захвата Белостока там был образован Временный революционный комитет Польши (Польревком) во главе с Юлианом Мархлевским; в его состав вошли также Дзержинский, Уншлихт, Прухняк и Кон. Но действительным руководителем Польревкома был, конечно, глава тайной полиции Дзержинский. Для обеспечения деятельности Польревкома Москва выделила 1 миллиард рублей. В середине августа началось формирование польской Красной Армии, главкомом которой был назначен Роман Лонгва (Пятницкий В., Колпакиди А. Заговор против Сталина. М.: Современник, 1998. С. 322. Мельтюхов М. И. Советско-польские войны: военно-политическое противостояние 1918–1939 гг. М.: Вече, 2001. С. 78).
В случае падения Варшавы для Красной Армии дорога в Европу была бы открыта. В те дни некоторые вожди Советской России выражали надежду на то, что война приведет Красную армию к стенам Парижа и Лондона (Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888–1938. М.: Прогресс, 1988. С. 133).
Маршал Юзеф Пилсудский, который возглавил польское государство и армию в войне против коммунистов, в своей книге "Война 1920 года" полностью соглашается с оценкой ситуации: в тот момент мировая цивилизация была близка к катастрофе. Сложилась поистине драматическая ситуация, когда, по словам Пилсудского, "над всей Варшавой сгустился кошмар бессилия и трусости". (Пилсудский Ю. Война 1920 года. М.: Новости, 1992. С. 226. Книга опубликована под одной обложкой с книгой Тухачевского "Поход за Вислу".)
В 1920 году кроме Польши сопротивляться Советской России в Европе было некому. Пилсудский справедливо считал, что "эта война чуть не перевернула судьбу всего цивилизованного мира".
4
Между Советской Россией и Германией не было общей границы. Чтобы зажечь пожар революции, нужно было сокрушить разделительный барьер – свободную, независимую Польшу. Выступая 22 сентября 1920 года на IX конференции РКП(б), Ленин так описал логику, которой большевики руководствовались в июле 1920 года:
У нас созрело убеждение, что… оборонительная война с империализмом кончилась, мы ее выиграли… Мы будем пробовать теперь на них наступать, чтобы помочь советизации Польши… История Комитета действий в Англии доказала… что где-то около Варшавы лежит центр всей теперешней системы международного империализма… В Германии и Англии мы создали совершенно новую полосу пролетарской революции против всемирного империализма, потому что Польша, как буфер между Россией и Германией… является опорой Версальского договора… Мы ставили своей задачей занятие Варшавы… Оказалось, что решается не судьба Варшавы, а судьба Версальского договора (РГАСПИ. Фонд 44. Опись 1. Дело 5. Листы 9–36. Неправленая стенограмма. Машинопись. Опубликовано: Исторический архив. 1992. № 1. С. 14–27).
На беду коммунистов во главе советских войск оказался Тухачевский, ничего не понимавший в военной стратегии. Армии Тухачевского были разбиты под Варшавой и позорно бежали. В критический момент у Тухачевского не оказалось стратегических резервов, это и решило исход грандиозного сражения.
Поражение Тухачевского не было случайным: за полгода до начала советского "освободительного похода" на Варшаву и Берлин он "теоретически обосновал" ненужность стратегических резервов в войне. 24 декабря 1919 года Тухачевский прочитал лекцию в Академии Красного Генерального штаба, где заявил следующее: "Стратегические резервы, польза употребления которых всегда была сомнительна, в нашей войне и вовсе неприемлемы" (Тухачевский М. Н. Избранные произведения. М.: Воениздат, 1964. Т. 1. С. 47).
Это заявление полностью противоречит опыту, накопленному человечеством за тысячи лет, и всей мировой практике ведения военных действий. Полководец не разгромлен до тех пор, пока у него есть резервы. Стратегические резервы – это главный, а порой и единственный инструмент, которым полководец оказывает влияние на ход и исход боя, сражения и всей войны. Лишняя соломинка ломает хребет верблюду. Эту соломинку полководец должен всегда иметь в своем рукаве. Чем менее ясной, менее предсказуемой и более опасной становится ситуация, тем больше резервов должно быть выделено в неприкосновенный запас. В решающий момент в решающем месте стратег вводит в бой свежие силы, которые берег на крайний случай.
Именно так во всей человеческой истории были выиграны самые знаменитые сражения. С раннего утра далеко за полдень гремит смертельная битва. Грохот и стоны, звон железа и нечеловеческие вопли. Пот и кровь ручьями, горы трупов, лошади раненых топчут. Истомились бойцы, изнемогли. В рядах супостата запели трубы, возвещая о близкой победе.
Но мудрый полководец знает: еще не вечер! Он ввел в сражение отнюдь не всю свою рать. В соседнем лесу затаился засадный полк – лучшая часть войска, отборные бойцы и воеводы. Эта свежая сила уже одним своим внезапным появлением ломает боевой дух супостата. И начинается разгром.
Во все времена стратегический резерв решал исход сражений и войн. И наоборот: отсутствие стратегических резервов вело к сокрушительным поражениям. Без стратегических резервов война невозможна.
Игрок, проигравший последнюю медную монету, должен немедленно бросить карты. Играть в долг нельзя! Заиграешься! Именно так полководец, израсходовав свои резервы, обязан наступление прекратить и немедленно перейти к обороне или начать отход.
"Великий стратег" Тухачевский начинал наступление на Варшаву, изначально не имея никаких стратегических резервов. Он принципиально не желал их иметь. Кстати, заявление о том, что стратегические резервы на войне не нужны – единственный вклад Тухачевского в военную стратегию. Больше он ее ничем не обогатил.