Персы изначально являлись одним из мигрирующих индоарийских племен, которые в конце концов осели в Эламе. Их царская династия была основана в середине VII в. до н. э., после уничтожения Ашшурбанипалом старой эламитской династии, Ахеменесом (Хахаманиш), сын которого назвал себя царем Аншана. Аншан первоначально был одним из княжеств царства Элам, и новый титул подразумевал царскую власть над древней землей. Подъем Персидского царства вынудил мидийского царя Астиага отдать дочь в жены Камбису I, третьему царю Аншана. От этого брака родился Кир.
Представляется очевидным, что, какие бы расовые элементы ни включал термин "Умманманда", в рассказе о сне Набонида он относился к гарнизону, контролируемому мидийцами. Из этого рассказа также ясно, что старый обычай поддерживать дипломатические отношения между правящими домами Вавилонии и Элама продолжал действовать, поскольку Набонид и Кир вместе интриговали против мидийцев на третьем году правления Набонида – в 553 г. до н. э.
Набонид приказал призвать войска из западных провинций. Мидийцы, занятые восстанием Кира (которое, если верить грекам, они почти разгромили), ушли из Харрана, и Набонид смог использовать своих новобранцев, чтобы начать запланированные восстановительные работы. Однако это способствовало недовольству жителей великих городов Вавилонии. "Сыны Борсиппы, Вавилона, Ниппура, Ура, Урука, Ларсы и люди из культовых городов Аккада [Северная Вавилония]... забыли свои обязанности и говорили об измене, а не о преданности". Есть свидетельства, что Набонид готовился к чему-то подобному. Царь владел большими поместьями в Южной Вавилонии, и контракты из храмовых архивов доказывают, что в начале своего правления он передал в обмен на ежегодную плату контроль над ними административным властям Эанны, большой и богатой храмовой корпорации в Уруке. В это время началось реформирование управления храмами, и в Уруке в начале правления Набонида были назначены новые люди на все высокие посты.
В Вавилонии начался голод, который Набонид приписал нечестивости людей, хотя разумнее было бы связать его причины с общей экономической ситуацией. Войны и масштабные строительные работы Навуходоносора и Нериглиссара спровоцировали инфляцию, и в период между 560 и 550 гг. до н. э. цены поднялись на 50 процентов. (Тенденция не была остановлена последующими событиями, и подъем цен в период с 560 по 485 гг. до н. э. составил 200 процентов.) Результаты видны в коммерческих документах. Один из них касается выдачи ссуды зерном скотнику, у которого голодал скот. Другие – передачи детей в храмы, как рабов, – очевидный признак крайней нищеты. Оттягивание годами рабочей силы с продуктивного труда на строительстве каналов на непродуктивное строительство храмов или на войну также способствовало снижению урожайности. Экономическая ситуация еще более ухудшилась из-за контроля мидийцами путей на восток и север. Ожидалось, что союз Набонида с Киром будет способствовать ее улучшению.
В надписях Набонида почти нет упоминаний об экономических аспектах его деятельности, и поэтому высказывались обоснованные сомнения относительно того, являлись ли экономические соображения основополагающими мотивами его последующих действий. Однако найденные коммерческие и административные документы не оставляют сомнений, хотя и между прочим, в том, что Набонид был au fait в экономических вопросах. А в его надписях, предназначенных для богов, он и должен был подчеркивать в первую очередь свое благочестие, а не экономическую выгоду от его предприятий.
Ответом Набонида на ситуацию в Вавилонии была поразительная попытка переместить центр тяжести империи на запад и обезопасить торговые пути с юга Аравии. Оставив своего сына Бел-шар-уцура (Валтасар в Дан., 5: 22, 7: 1, 8: 1) регентом Вавилонии, он повел армию через Сирию к оазису Тейма на северо-западе Аравии, где казнил местного царя и сделал город своей базой на следующее десятилетие. В период жизни на западе он продвинулся на 400 километров дальше к западу и наконец достиг Ятриба (мусульманской Медины) на Красном море. Набонид подчеркивает, что ввел гарнизоны и разместил колонии вокруг шести оазисов, которые перечисляет. Используемые при этом силы он назвал "людьми Аккада и земли Хатти", то есть коренные вавилоняне и жители западных провинций. Забавный второстепенный момент: пять из шести названных Набонидом оазисов во времена Мухаммеда, иными словами, тысячелетием позже были заняты евреями. Напрашивается предположение, что среди войск и колонистов, сопровождавших Набонида, был изрядный контингент евреев, хотя были ли они из тех, кто остались в Палестине при взятии Иерусалима, или из числа депортированных в Вавилонию, в настоящее время сказать невозможно.
Десятилетнее отсутствие Набонида в столице может быть основой истории о семи годах безумия, которые приписываются Навуходоносору в Дан., 4: 28 – 33. Это обычное явление – находить в предании события, которые на самом деле относятся к одному человеку, но приписываются более известной личности, с которой он был исторически связан. Пример – убийство Голиафа Элхананом, которое обычно приписывается Давиду. Другая форма того, что определенно есть то же древнееврейское предание о божественном гневе, обрушившемся на нововавилонского царя, – хотя в этом случае связанное с Набонидом вместо Навуходоносора – появилась среди документов из Кумрана, в так называемых Свитках Мертвого моря.
Этот документ, фрагментарный манускрипт, большая часть которого была найдена в 1955 г., датирован второй половиной I в. до н. э. и является частью работы, написанной на арамейском языке (язык, родственный древнееврейскому, который использовался для написания частей книг Даниила, Ездры и некоторых других библейских текстов). После очень серьезной реставрации (возможно, не всегда оправданной) фрагменты бы ли переведены. Часть приводится далее (в переводе, данном в книге Дж.Т. Милика "Библейский обзор" – Revue Biblique): "Слова молитвы, которую произносил Набонид, царь Ассирии и Вавилона, великий царь, когда он был поражен неприятной кожной болезнью по воле великого бога в городе Тейма: "Я был поражен неприятной кожной болезнью в течение семи лет... Но когда я признал свои грехи и ошибки, Он даровал мне благоприятное решение. И был иудей из... и он написал и сказал [мне]... воздать почести богу всевышнему..."
По истечении 10 лет условия изменились настолько, что Набонид, которому уже было не менее 65 лет, хотя, возможно, и больше семидесяти, смог вернуться в Вавилонию, где больше не сталкивался с противодействием своему плану восстановления и реформирования великого храма в Харране.
Временное улучшение положения Набонида могло быть связано с судьбой его былого союзника Кира. После восхождения Кира на трон империи мидийцев и персов в Малой Азии снова началась война, на этот раз с Крезом из Лидии. В неожиданной зимней кампании Кир в 547 г. до н. э. сумел захватить столицу Креза Сарды и превратить Лидию в персидскую провинцию, заручившись поддержкой греческих колоний в Малой Азии. Теперь его руки были развязаны, и Кир мог начать предварительные операции против Вавилонской империи, что он и сделал в 547 г. до н. э., захватив часть Восточной Ассирии. Очевидно, он предчувствовал атаку вавилонян на Мидию, поскольку захваченный ими регион на протяжении всего ассирийского периода использовался как база для подобных атак, и Геродот упоминает, что у Креза был союз и с Набонидом, и с египтянами и он попросил военной помощи до того, как внезапная атака завершилась его крахом. Совпадение дат дает основания предполагать, что именно военная угроза с востока вызвала временное единство в Вавилонии и призыв к королю.
Южная Вавилония всегда, учитывая ее географическое положение, была подвержена набегам из Элама. В 546 г. до н. э. последовал очередной рейд эламитов. Вероятно, именно после этого Набонид действительно вернулся в Вавилонию, чтобы руководить обороной страны. Ситуация никоим образом не была отчаянной. Урук, главный город юга, оставался в руках Набонида. Сирия и запад никак не проявляли недовольство, и, если верить Геродоту, Египет оставался потенциальным союзником. Между тем, пока престарелый царь занимался давно запланированной реставрацией храма в Харране, Кир был занят пропагандистской работой на территории Вавилонской империи. Его позиция по отношению к Крезу, к которому он проявлял доброту и уважение, и к греческим святым местам в Малой Азии, которые он не стал разорять, снискала ему репутацию снисходительного и терпимого в религиозном плане человека. Это нашло отражение в Книге Исаии. Анонимный пророк, обычно называемый Девтеро-Исайей (Ис., 45 – 55), утверждает, что "так говорит Господь помазаннику своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы... Ради Иакова, раба Моего, и Израиля, избранного Моего, Я назвал тебя по имени и почтил, хотя ты и не знал Меня" (Ис., 45: 1, 4). Такая же пропаганда, должно быть, развернулась в Вавилоне и отражена в злобных сочинениях, написанных о Набониде после его падения. Далее приведен отрывок из такого текста (на основе книги С. Смита "Вавилонские исторические тексты"). К сожалению, текст изначально был сильно поврежден. О Набониде сказано, что
...он не добивался, чтобы от него исходило правосудие,
...он убивал слабых оружием,
...купцам он блокировал дорогу,
....................
....................
[В должное время новогоднего празднования] он посоветовал,
чтобы не было веселья,
...демон-шеду изменил его,
....................
...он создал не святилище,
....................
...он поставил [еретическую статую] на пьедестал,
...он назвал ее "бог Син",
...формой Сина было затмение,
....................
....................
Он нарушал ритуалы и мешал церемониям,
Он произносил слова против установленного свыше порядка.
Кир в конце концов нанес удар через горы Курдистана и Луристана и довольно скоро овладел обширным регионом к востоку от Тигра. Отсюда он мог вести армию на Вавилонию. Кир форсировал Тигр в районе Опса и повел армию на Сиппар, который сдался. Затем был атакован Вавилон и тоже сдался. Геродот приписывает это военной хитрости персов, которые прорыли канал и отвели часть воды из Евфрата, что сделало реку проходимой вброд. Нет никаких оснований не соглашаться с Геродотом, но действительной причиной падения города была не слабость обороны, а присутствие внутри его "пятой колонны". Попытка Набонида подвергнуть сомнению главенствующее положение Мардука, несмотря на временное потепление в отношении к нему горожан, не погасила недовольство. Семена пропаганды Кира упали на благодатную почву в Вавилоне, и вавилоняне с радостью отдали свои пристрастия либерально настроенному персидскому царю. Он вошел в город, не позволив ни разрушать его, ни грабить, и, не задевая никаких религиозных институтов и гражданскую администрацию, просто назначил персидского губернатора. Младший сын Кира Камбис участвовал в новогоднем праздновании в Вавилоне, во время которого династия получила инвеституру от бога Мардука, и с тех пор осуществляла царскую власть над Вавилонией не только по праву завоевателя, но и по божественному соизволению.
Это был конец последней древней местной династии в Вавилоне и Ассирии. Ахемениды [персы] правили до 331 г. до н. э., после чего до конца тысячелетия Месопотамия последовательно переходила в руки Селевкидов [греков] и Аршакидов [парфян]. Многие части Месопотамии находились под временным иноземным владычеством ранее, но Ахемениды пришли, когда на Древнем Ближнем Востоке чувствовались новые силы и насчитывавшая два тысячелетия вавилонская цивилизация, независимо от политических соображений, умирала. Уже говорилось о несоответствии старовавилонского пантеизма и попытки реформ Набонида. А из новоассирийского периода мы имеем отчетливое свидетельство того, что В. фон Зоден назвал тенденцией к секуляризации. Более того, со сменой тысячелетия в Вавилонию стало еще сильнее проникать арамейское влияние, затронувшее и социальные институты, и язык. Что касается социального аспекта, акцентируя племенную организацию, оно ослабляло фундамент старой системы городов-государств; что же касается языка, арамейский был языком значительно более широко распространенной этнической группы, чем аккадский. А для письма арамейская алфавитная письменность с двадцатью двумя буквами была намного проще, чем аккадская клинопись, насчитывающая шесть сотен знаков. Хотя аккадская клинопись на глиняных табличках все еще применялась для составления официальных документов. Только ученые мужи, да и то проучившиеся много лет, могли свободно использовать аккадскую клинопись, и они ее применяли еще несколько веков для научных и эзотерических целей. К 140 г. до н. э. она полностью исчезла, разве только в религиозных целях ее использовали редкие жрецы и астрономы. В астрономических текстах клинопись сохранилась до времен Христа.
Часть вторая
СОЦИАЛЬНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ИСТОРИЯ
Глава 6
ОСНОВЫ ВАВИЛОНСКОГО ОБЩЕСТВА И ВАВИЛОНСКИЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ
Модель вавилонского общества
Была сделана попытка показать, что шумерская цивилизация впервые приняла характерную форму в первой половине 3-го тысячелетия до н. э. в период, который обычно называют раннединастическим. Также шла речь о свидетельстве того, что это общество развилось через культуру Джемдет-Наср из крестьянской культуры Урука, которая процветала в конце 4-го тысячелетия до н. э. Это была, во всех важных аспектах, не культура, привезенная извне, а та, что родилась на земле Двух рек. Несмотря на развитие, упадок и перемены во многих деталях, особенно в результате последовательных волн семитских иммигрантов, шумерские институты были настолько хорошо приспособлены к окружающей обстановке, что во многих сферах жизни они сохранились на весь период существования вавилонской цивилизации. До самого конца промежутка времени, который мы рассматриваем, вавилонская цивилизация сохраняла шумерские рамки и множество деталей, характерных для древнейших времен.
Совершенно очевидно, что люди урукской культуры были не первыми обитателями юга Вавилонии. Им предшествовали люди культур Обейда и Эриду. Причем последних некоторые авторы считают предками шумеров – то есть самой ранней нитью расового элемента, впоследствии ответственного за развитие урукской культуры. Именно они были первыми поселенцами на девственной почве земли, позднее ставшей Шумером. Эти люди, вероятно, уже использовали примитивные формы осушения и орошения, потому что без этого в Южной Вавилонии невозможно вырастить ячмень, главную зерновую культуру того времени. Но только с приходом урукской культуры началось масштабное строительство каналов и ирригационных сооружений, последствия которого для прогресса человечества трудно переоценить. Работы, навязанные ранним жителям Шумера климатическими условиями, были важнейшим элементом формирования социальной структуры, потому что они могли вестись интенсивно только большими группами людей, в которых все члены были заняты общей скоординированной деятельностью. Эффективные результаты не могли быть достигнуты усилиями отдельных семейств в небольших деревушках, стоящих на берегах болот. Когда первые шаги были успешно сделаны, следствием появления излишков продовольствия стал быстрый рост населения. Кооперация в большие группы, превосходящие семью или клан, которые действуют на относительно большой площади, в конечном счете привела к образованию городов-государств. Именно на них, а не (как у семитов) на семье или клане была основана социальная структура.
Подъем городов-государств, базирующихся в конечном счете на ирригации, привел к развитию во многих направлениях, из которых мы вкратце затронем лишь некоторые. В Южном Ираке земля практически не имеет ценности без права использовать ирригационную воду, и выделение участка земли предполагало право ее орошать. Но безрассудное использование ирригационных траншей могло причинить вред землям других членов общины, поэтому возникла необходимость в правилах использования ирригационных каналов и обеспечении их исполнения. Это стало одним из факторов появления письменных законодательных актов, административной системы и зародыша полицейской системы в виде инспекторов каналов, которых позднее стали называть гугаллу. Разрушение берегов рек во время весенних паводков, которые были неизменной угрозой до середины XII столетия н. э., могли уничтожить старые пограничные отметки полей. Это стало очевидным стимулом для развития измерений и геометрии. Постоянная необходимость бороться с водой повлияла на мифологию, где первобытным существом, которое в конечном счете победили великие боги, ее дети, стала Тиамат, водная бездна. Реки могли быть очень полезными, однако их поведение казалось случайным. Их подъем, зависящий от таяния снегов в горах Армении и ливней в бассейне реки Заб, был (по мнению шумеров) непредсказуемым. Даже более того, время года, когда случались наводнения, не увязывалось, как в Египте, с сельскохозяйственными работами. Этот элемент неопределенности и вечной тревоги относительно плодородия земли отражен в шумерской религии и во всем дальнейшем вавилонском Weltanschauung.
Можно напомнить о еще одном важном последствии возникновения городов-государств: централизация сделала возможным широкомасштабное строительство, и самой удивительной чертой шумерских городов стали зиккураты (см. фото 4 и 5).
Следствием усовершенствованной ирригационной техники стало смещение района культивации из района дельты в речную долину. Это подтверждается археологическими раскопками. Старейшим поселением в Шумере считается Эриду – на побережье лагуны Персидского залива. Это место к началу раннединастического периода (ок. 2800 до н. э.) уже утратило свое значение, и в начале шумерской истории главным культурным центром стал Урук (Эрех). Смещение стало результатом развития ирригационной техники и отражено в шумерском мифе о визите Иннин к ее отцу Энки (см. главу 1).
В Шумере есть несколько естественных преград, мешающих коммуникации, и остается только удивляться существовавшему уже на заре истории удивительному культурному единству на всей земле Двух рек. Это проявилось не только в общей архитектуре, одинаковых политических и религиозных институтах, но и в том, что письменность, как только она была изобретена, очень быстро распространилась по всем шумерским городам, причем не только ее общие принципы, но и мелкие детали. Не случайно списки знаков в разных городах имеют одинаковую основу.