– Боишься, что буду все время просить подвезти меня?
– Я боюсь, – сказал, нахмурившись, Ник, – что однажды ты застрянешь где-нибудь в безлюдном месте ночью. И пожалуйста, не покупай подержанный автомобиль.
Сэмми состроила гримасу.
– Тебе, я вижу, очень нравится распоряжаться моими деньгами.
– А что, я неплохо распорядился бы. Ты-то ведь их совсем не тратишь. Что ты с ними делаешь? Складываешь под матрац?
– Прекрати меня подкалывать.
– Хорошо. – Ник поднял руки, словно сдаваясь. – Но ты так и не сказала мне, на что заключила с собой пари.
Сэмми вздохнула. Нет, она, конечно, не скажет Нику, что призом должен был служить новый комплект нижнего белья.
– Ты был прав. Это новая зубная щетка.
Ник чуть не подавился кофе.
Но Сэмми уже думала совсем о другом. Ленч прошел хорошо. Она не чувствовала себя неловко рядом с Ником, и он тоже вел себя в ее обществе довольно непринужденно. Они поговорили о деле, о всяких пустяках, но не коснулись никаких серьезных личных тем.
Неужели то, о чем она думала, действительно возможно? Неужели Ник согласится поехать в октябре на заседание ассоциации авиастроителей? И смогут ли они, отправившись вдвоем в это путешествие, сохранять такой же дружеский и в то же время равнодушный тон? Если да, то во время заседания ассоциации в Новом Орлеане она обязательно найдет способ убедить Ника, что пришло время снова начать выпускать самолеты.
– Эгей, Сэмми! – Ник помахал рукой у нее перед глазами. – Кто-нибудь дома?
– Что? Ой! Извини, задумалась.
Сэмми положила салфетку рядом с тарелкой и начала укладывать бумаги в портфель.
– Когда ты примешь решение по системе "Теодолит"? – спросила она.
– Когда вернемся в офис, оставь мне документы. Я поговорю об этом с Генри.
Сэмми удивленно подняла брови.
– Иногда мы все же разговариваем, – улыбнувшись, сказал Ник. – И он все еще владеет компанией.
– Тогда я, пожалуй, перефразирую вопрос. Тебе нравится эта система? Ты считаешь, что мы должны ее купить?
– Я отвечу "да" на оба вопроса. Тебя можно поздравить. Ты прекрасно поработала над этим проектом.
– Означает ли это, что ты готов отменить мой трехмесячный испытательный срок?
– Нет, если именно он заставляет тебя так хорошо работать.
– Это не смешно, Эллиот.
– Не беспокойся об испытательном сроке, Карлмайкл. Ты не окажешься на улице, когда он истечет.
– Тебе хорошо говорить!
– Я серьезно. Теперь характер твоего испытательного срока в корне меняется.
Сэмми сжала обеими руками коленку, чтобы не заерзать от волнения.
– Каким же образом?
– Мне уже ясно, что и ты, и твоя работа приносят доход компании.
Сердце Сэмми радостно забилось.
– Но остается выяснить, – продолжал Ник, – следует ли оставить отдел передовых технологий самостоятельным подразделением или же передать его в ведение конструкторского бюро.
– Передать Дж. В.? Шутишь?
Глаза Ника сузились.
– А почему нет?
– Потому что, лишая меня должности начальника, ставящей меня рядом с другими членами руководства, ты лишишь меня всякой власти, – чуть ли не закричала Сэмми. – Ты знаешь, я очень уважаю Дж. В., но ты также знаешь, что он думает по поводу моих проектов. Как только новое оборудование закуплено и установлено, он сразу приходит от него в восторг. Но до этого момента Дж. В. считает все мои идеи глупыми и легкомысленными. Если мне надо будет спрашивать его разрешения на все, что я делаю, меня лучше сразу уволить и упразднить мою должность, потому что ни одна моя идея не получит его одобрения.
– Тебе не кажется, что ты несправедлива?
– Нет, не кажется. И я не понимаю, какая тебе разница, буду я или нет начальником отдела. Если только ты не ищешь повод урезать мне зарплату.
– К зарплате это не имеет никакого отношения.
– Тогда почему ты хочешь понизить меня в должности?
– Я не собираюсь ни понижать тебя в должности, ни лишать денег. Просто Фрэнк, вице-президент фирмы, курирующий производство, ушел от дел, и Генри не видит пока достойной кандидатуры на его место. Поэтому мне приходится делать не только свою работу, но и работу Фрэнка. И я подумал, что чем меньше людей будут отчитываться лично передо мной, тем лучше.
У Сэмми упало сердце.
– А я – единственный начальник без подчиненных, поэтому меня легче всего убрать, – закончила она мысль Ника.
– Мне не нравится слово "убрать". – Ник покачал головой. – Послушай, Сэмми, пока все это яйца выеденного не стоит. Я еще не принял решение, так что не надо об этом беспокоиться. С таким же успехом я могу взять на работу нового вице-президента.
Сэмми потерла лоб – у нее немного болела голова.
– А ты не хочешь повысить кого-нибудь из начальников отделов?
– С удовольствием это сделал бы.
– Дж. В. с его опытом – самый подходящий кандидат, – сказала Сэмми. – Я бы с удовольствием работала на него, если бы он был вице-президентом.
– Почему бы и нет? – нахмурившись, сказал Ник. – Но тебе ведь все равно придется тогда отчитываться перед ним, а не передо мной.
– Да, но я буду по-прежнему начальником отдела. Таким же, как и все другие начальники. Моя должность производит на Дж. В. гораздо большее впечатление, чем я сама. Будучи начальником отдела, мне не надо будет спрашивать его разрешение на все, что я делаю.
– Но ты все равно будешь работать под его началом.
– Зато буду при этом не просто сотрудником, а начальником собственного подразделения. Он будет вынужден уважать это и относиться ко мне более серьезно.
Ник едва заметно улыбнулся.
– Значит, ты разрешаешь мне повысить его в должности?
Сэмми поморщилась.
– Неужели это звучит именно так? Словно я даю тебе разрешение?
Ник рассмеялся.
– Нет. Не беспокойся на этот счет.
– Извини, – сказала Сэмми. – Просто работа очень важна для меня, Ник.
– Я догадался об этом. Но, как я уже сказал, беспокоиться не о чем.
– А как я уже сказала, тебе хорошо говорить.
Весь остаток дня Сэмми старалась не думать о том, во что превратится ее работа, если она потеряет свою должность и перейдет под начало Дж. В.
Честно говоря, если она потеряет должность, у нее наверняка возникнут проблемы с любым начальником, под чьим руководством придется работать.
Сама мысль о такой возможности портила ей настроение.
Это был последний день Сэмми на работе перед отлетом в Чикаго. Она задержалась попозже, чтобы оставить Нику записку о заседаниях ассоциации авиастроителей в Новом Орлеане. Он сможет подумать об этом, пока ее не будет, но, составляя эту записку, Сэмми лишила его возможности сразу сказать ей "нет". Когда она вернется, впереди будет еще месяц, чтобы попытаться убедить Ника.
Сэмми запечатала записку в конверт и вместо того, чтобы оставить ее на столе Мэри или в комнате для почты, просунула прямо под дверь запертого кабинета Ника.
По пути домой Сэмми заехала к Генри, который подробно проинструктировал ее по поводу поездки в Чикаго.
– В самолете не расстегивай ремни, даже когда не станет видно земли. В Чикаго не трать все время на посещение выставок и походи по магазинам. Только купи что-нибудь, а не просто глазей на витрины. Что-нибудь такое легкомысленное.
– Вы что, разговаривали с Ником?
– А какое отношение имеет к этому Ник?
– Никакого, не обращайте внимания.
– Вы поступите так, как я сказал, юная леди?
Сэмми отдала ему честь.
– Есть, сэр.
Вернувшись домой, Сэмми была слишком возбуждена, чтобы сразу лечь спать. Интересно, что скажет Ник, если она позвонит ему просто так, поболтать.
"Плохая идея, Сэмми".
Хорошо. Все равно она сумела побороть свои чувства к нему. Теперь они снова просто друзья.
В субботу Сэмми не меньше пяти раз упаковывала, распаковывала и снова упаковывала вещи. В воскресенье утром она припарковала свою машину на долгосрочной стоянке у аэровокзала "Винери" и села на автобус, идущий в аэропорт. Она сдала багаж и ровно в восемь пятнадцать предъявила у турникета свой билет. С бьющимся сердцем и потными ладонями она ступила на борт первого в своей жизни самолета.
Пробираясь по салону к своему месту, Сэмми все время повторяла про себя, что "Боинг-757" – один из самых безопасных самолетов в мире. Она ведь сама делала кое-какие части именно для этого самолета.
"И ты что, действительно думаешь, что эта штука полетит?"
– Не бойся, Сэмми, – сказала она самой себе. – Самолеты летают каждый день, а авиакатастрофы куда более редки, чем дорожные происшествия.
Она почти жалела, что Дж. В. и Стив не летят вместе с ней. Из всего руководства только они посещали подобные выставки, но Дж. В. и Стив уже успели в этом году побывать на выставке машин и оборудования в Лос-Анджелесе.
Вообще-то, если подумать, Сэмми была скорее рада, что их не было рядом. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь из "Эллиот эйр" видел, как она волнуется.
Как ни грустно, Сэмми очень хотелось, чтобы рядом сидел Ник, чтобы он действительно был увлечен ею, заботился о ней. Чтобы они провели вместе несколько дней в Чикаго.
Сэмми улыбнулась и покачала головой. Если бы Ник был рядом, она бы так волновалась по поводу того, что он о ней думает, что это отвлекло бы ее от волнений по поводу полета.
Но, когда Сэмми уселась в кресло и пристегнула ремни, рев моторов постепенно перестал казаться зловещим и Сэмми охватило радостное возбуждение. Она, Саманта Карлмайкл, сейчас взлетит!
И она действительно взлетела. К тому моменту, как самолет приземлился спустя два часа в аэропорту О'Хара, Сэмми решила, что просто рождена для полетов. Она даже пожалела, что лететь пришлось так недолго. Обратно она полетит рейсом до аэропорта "Уилл роджерс уорлд" через "Даллас-форт уорт". Это означало, что полет продлится дольше. Сэмми с нетерпением будет ждать пятницы.
В аэропорту Сэмми спустилась на эскалаторе вниз, в зал, где получали багаж. Ожидание показалось ей вечным, но наконец она получила свой багаж и вздохнула с облегчением – Сэмми опасалась, что ее единственный чемодан случайно улетел в другой город. Она сняла его с транспортера и стала пробираться к выходу.
Выйдя наружу, Сэмми оказалась перед выбором: поехать в город на одном из рейсовых автобусов, на автобусе, идущем до аэровокзала, или на такси.
Сэмми никогда не ездила на такси. У нее с юных лет была своя машина, так что в этом просто не было необходимости.
– Такси, мэм?
– Да, – улыбнулась Сэмми.
Шофер, высокий мускулистый мужчина с акцентом уроженца Ямайки, поставил в багажник чемодан Сэмми и открыл для нее заднюю дверцу.
Через секунду машина отъехала от стоянки и слилась с потоком напряженного уличного движения. Сэмми никогда не видела потока машин. Пожалуй, путешествие до отеля будет более опасным, чем полет.
"Деревенская мышка едет в город".
Сэмми удивилась. Впервые за много дней в мозгу ее снова зазвучал голос Джима. Может, он решил наконец оставить ее в покое? Или это она избавляется постепенно от гнева?
Сэмми вдруг пришла в голову весьма оригинальная мысль. Может быть, этот голос, звучавший в ее голове, был своеобразным подсознательным средством связать с прошлым свою сегодняшнюю жизнь, обвинить Джима во всех своих бедах? И что, если делала она это специально для того, чтобы не переставать злиться на мужа?
"Слишком сложно и глубоко, Сэмми".
– Вы что-то сказали, мисс? – спросил водитель.
Сэмми наклонилась к шоферу, чтобы ее было слышно за ревом радиоприемника.
– Просто восхищаюсь городом.
– Понятно, мэм. – Он довольно игриво взглянул на Сэмми в зеркало заднего вида.
Сэмми снова откинулась на спинку сиденья. Она была в Чикаго, штат Иллинойс, и приехала сюда по делу. И неожиданно почувствовала себя полной жизни, подумала Сэмми.
Водитель приглушил радиоприемник и спросил Сэмми, откуда она приехала. Когда она сказала, он поинтересовался, большой ли город Оклахома-Сити по сравнению с Чикаго.
– По площади, может быть, – ответила Сэмми. – Но не по населению. И… О, смотрите, поезд едет прямо по эстакаде. У нас поезда не ходят по городу.
Сэмми была приятно удивлена дружелюбным поведением водителя, который, казалось, испытывал особую гордость, показывая свой город приезжей. Когда они доехали наконец до нижней части города – дома это заняло бы десять минут, а здесь тридцать, – он показал Сэмми "Дейли центр", обсерваторию Хэнкока и другие здания. Вершина Сеарс-тауэр терялась в низко нависшем облаке.
– А вы видели когда-нибудь озеро Мичиган? – спросил водитель.
– Я никогда ничего не видела за пределами Оклахомы, – сказала Сэмми.
Во взгляде, который бросил на нее водитель, смешались жалость и ужас, словно Сэмми только что призналась ему, что никогда в жизни не пробовала мороженого. Он выключил счетчик и повез Сэмми к северу по Мичиган-авеню. Сэмми разглядела поближе центр Джона Хэнкока, Уотер-тауэр и универмаг под названием "Девятьсот магазинов Северного Мичигана". Водитель повернул к востоку и выехал на Лейкшор-драйв.
Когда водитель снова свернул, на этот раз к югу, у Сэмми перехватило дыхание. Справа от нее были какие-то здания, парк, Северо-западный университет. А слева – озеро Мичиган. Такое огромное, что не видно было противоположного берега.
Серое небо сливалось с серой водной гладью, так что на расстоянии уже нельзя было определить, где кончался воздух и начиналась вода. Зачарованная, Сэмми смотрела на озеро с благоговейным страхом.
Сэмми подумала о том, что чувствует себя удивительно уверенной в себе, словно это благодаря ей существуют на свете Чикаго, эти огромные здания, это бесконечное озеро. Все это находится здесь для ее удовольствия. И она будет получать удовольствие. Возможно, она даже позволит себе последовать совету Генри и потратить немного денег. В атмосфере Чикаго было нечто такое, что делало ее смелой, почти безрассудной.
После трех лет упорной борьбы за существование, постоянной экономии она вполне заслужила право побыть немного легкомысленной в отношении денег.
Прежде чем такси остановилось у отеля, Сэмми успела подумать о Нике. Он бы похвалил ее за это самое легкомыслие.
Сэмми и глазом не моргнула, когда водитель объявил, что она должна ему почти двадцать пять долларов.
Открыв дверь кабинета в понедельник утром, Ник сразу обнаружил записку Сэмми. Она предлагала ему посетить собрание Национальной ассоциации авиастроителей. Не будет ли он так любезен подумать об этом?
Ник покачал головой и удивленно хмыкнул. Это наверняка было простое совпадение. Ведь не могла же Сэмми понимать его настолько хорошо, чтобы догадаться, что он только и мечтает найти предлог для поездки в Новый Орлеан. Это будет именно предлог, потому что даже когда "Эллиот эйр" занималась строительством самолетов, это были личные самолеты, а не пассажирские лайнеры. Так что к НАКА фирма не имела никакого отношения.
Последняя строчка записки тоже была для Ника неожиданностью.
"Я бы хотела обсудить с тобой этот вопрос сразу по возвращении из Чикаго на следующей неделе".
Чикаго?
Через несколько секунд Ник понял, что делает Сэмми в Чикаго. И как это он мог забыть о международной выставке? Конечно же, она полетела туда.
Но Чикаго и Сэмми? Сельская девчонка из-под Стиллуотера, штат Оклахома?
Подумав еще немного, Ник успокоился. Дж. В. и Стив наверняка объяснят ей, что к чему. И все равно Ник знал, что будет беспокоиться о Сэмми, пока она не вернется. И почему она ничего не сказала ему о поездке?
Прежде чем усесться за стол, Ник зашел в технологический отдел.
– Дарла, пометьте себе где-нибудь, чтобы Сэмми зашла ко мне в кабинет, как только вернется из Чикаго.
– Хорошо, Ник.
– Кстати о Сэмми. Интересно, она помнит, что должна проверить новую наладочную машину?
Ник медленно повернулся в ту сторону, откуда звучал ворчливый низкий голос.
– Сэмми не сообщает мне, что она помнит, а что нет, Дж. В., – ответила Дарла. – Так же, впрочем, как и все остальные.
– Что вы здесь делаете? – резко спросил Ник.
Дж. В. выглядел оскорбленным.
– А где еще, по-вашему, я должен быть?
Спокойно, Эллиот, спокойно!
– Извините. Просто я думал, что вы сейчас в Чикаго вместе с Сэмми.
– Нет. Мы со Стивом ездили на выставку в Лос-Анджелес. К тому же, – саркастически добавил Дж. В., – в последнее время мы закупили столько оборудования, что я уж и не знаю, что нового нам могут показать в Чикаго.
Ник удивленно поднял брови.
– Что вы имеете в виду?
Дж. В. сделал паузу, затем пожал плечами.
– Да, в общем, ничего. Все, что порекомендовала Сэмми, работает прекрасно. К тому же она уже взрослая девочка. И ей вовсе не нужны мы со Стивом, чтобы водить ее за ручку по Чикаго. Наоборот, мы бы только путались у нее под ногами.
Слова Дж. В. вовсе не убедили Ника, но он решил закончить на этом разговор. Выставка открылась сегодня утром и продлится до четверга. Сэмми вернется в пятницу. Всего неделя. Он постарается не волноваться.
Но вечером, когда Ник заехал к Генри, чтобы обсудить систему "Теодолит", он все еще чувствовал беспокойство при мысли о том, что Сэмми сейчас одна в Чикаго. Ник подозревал, что его забота была связана не только с тем, что он волновался за Сэмми, – множество женщин путешествуют по всему земному шару одни, без мужчин, которые могли бы о них позаботиться, – но и с тем, что он просто-напросто скучал по ней. Однако Нику так не хотелось признаваться себе в этом, что он старался гнать от себя подобные мысли.
– Что ты здесь делаешь? – удивился Генри, увидев сына.
Перемирие, видимо, закончилось. В голосе отца слышалась прежняя враждебность. А ведь Ник еще не успел даже переступить порог его дома.
– Я ведь говорил тебе, что скоро заеду, чтобы обсудить новое оборудование.
– Да, ты говорил мне. – Генри отступил, чтобы Ник мог войти. – Но, когда ты не приехал в эти выходные, я решил, что не увижу тебя целую неделю. Почему ты не в Чикаго?
Именно там Нику сейчас хотелось бы быть больше всего на свете, но он не стал сообщать об этом отцу.
– А разве не за это мы платим Сэмми? – спросил он вместо этого.
– Ты хочешь сказать, что послал ее одну в этот вертеп?
– Я никуда ее не посылал. Я вообще не знал, что она уехала, пока не обнаружил это сегодня утром.
– А кто же поехал вместе с ней? Я никогда не отпустил бы Сэмми одну.
Снова нападки на его стиль руководства!
– Сэмми – большая девочка, Генри. Она столько сделала на заводе за последние три года, так что это наверняка не первая ее выставка.
– Именно первая! И еще это ее первое путешествие за пределы Оклахомы, возможно, вообще ее первое самостоятельное путешествие. И я точно знаю, что Сэмми никогда раньше не летала самолетом.
– Ты смеешься? Женщина, которая спит и видит, чтобы мы снова строили свои самолеты, никогда не летала?
– Строить самолеты? Кто это собирается строить самолеты?
– Мы, если дать волю Сэмми.
Генри улыбнулся.