- Ты… ну… это… - смущаясь, начал Петька.
- Тебе чего? - спросила девочка.
Мокренко еще больше побурел, набрал побольше воздуха и неожиданно для себя выпалил:
- Закурить не найдется?
- Не курю! - сказала девочка.
- Тогда извини! Ошибочка вышла. Я пошел, - и Петька поспешно ретировался под клен, где его ждал Хитров.
- Чего на тебя нашло? - спросил Филька.
- А иди ты со своими прогнозами погоды! Не нужны они мне! - крикнул Мокренко и, схватив свою сумку, умчался.
- Вот тебе и Дон Жуан де Мокренко! - Филька посмотрел ему вслед присвистнул и пошел в другую сторону.
Рассказ двадцать первый
ХИТРЫЙ МАНЕВР
В феврале в школе проводился лыжный забег на дистанцию в десять километров. Учитель физкультуры Андрей Тихоныч выбрал для состязания Устюжинский лес, где была хорошая лыжня, и отметил трассу привязанными к деревьям красными лоскутами.
Ребята выстроились у отмеченного старта, а Андрей Тихоныч, уперевшись животом в лыжную палку, давал последние инструкции:
- Внимание, 7 "А"! Чтобы вы не толпились на старте и не мешали друг другу я разделил класс на две группы. Вторая группа стартует через две минуты после первой. Предупреждаю, с лыжни не сходить! Лес тянется на сотни километров.
Если заблудитесь, вертолет придется вызывать. Был уже год назад такой случай раз-два и в дамках!
- А вы с нами не побежите, Андрей Тихоныч? - спросила Анька Иванова.
- Мне нельзя. Я руковожу!
Учитель вытащил из кармана стартовый пистолет и, крикнув:
"Приготовились!", выстрелил в воздух, одновременно включив секундомер. Ребята из первой группы рванулись вперед, норовя занять выгодное место на лыжне и сразу на старте обогнать соперников.
- Андрей Тихоныч, можно я из пистолета бабахну? - стал просить Антон Данилов, входивший во вторую группу.
- Размечтался! Закатай губу! - сказала Анька.
Учитель оглянулся на нее и нахмурился:
- Ты еще здесь, Иванова? Ты же была в первой группе!
- Ой, я забыла! Можно я буду во второй? - спохватилась Иванова.
Убедившись, что разноцветные куртки ребят скрылись за деревьями, Андрей Тихоныч вновь поднял пистолет. "Приготовились! Пошли!" - крикнул он и нажал на курок.
Вторая группа устремилась вперед. В нее, кроме Антона Данилова и присоединившейся Аньки, входили еще Филька Хитров и Петька Мокренко.
Антон, надеясь всех опередить, попытался идти коньковым ходом, но вокруг лыжни был глубокий снег, и Данилов моментально зарылся носом в сугроб.
- Эх ты, валенок! Разве по такому снегу коньковым ходят? - фыркнула Анька Иванова. Она посмотрела на свои пустые руки и охнула:
- А где мои палки? Ой, я их на старте забыла! Подождите меня, я сейчас вернусь!
- Как же, буду я ждать! Время-то назад никто не засечет! - Антон Данилов отодвинул выше на лоб вязаную шапку и умчался вперед.
За ним на широких коротких лыжах закосолапил Петька Мокренко, а Аню остался ждать лишь Филька Хитров, которому она всегда нравилась.
- Ничего, они скоро выдохнутся, и мы их догоним! Десять километров – дистанция большая! - успокоил он Аню, когда та вернулась.
Хитров рассчитал верно. Примерно через километр они уже видели впереди спины Петьки и Антона, а еще через полкилометра нагнали их. Толстяк Мокренко устал и еле тащился, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть. А Антон, как оказалось, налетел на березу и поломал кончик лыжи.
- Вырубил бы я весь этот лес! Понаставили деревьев, нельзя проехать! – ругался он.
- Как дела у соратничков? Настроение бодрое и боевое? - насмешливо поинтересовался Филька, проезжая рядом с ним.
Антон скривился как от зубной боли и ничего не сказал. Но когда Хитров и Аня обогнали их, он крикнул им вслед:
- Эй, постойте! Давайте по лесу срежем!
- Как? - не поняла Иванова.
- Я на схеме у Тихоныча видел: лыжня поворачивает и потом идет назад.
Значит, если мы срежем наискосок, будет километров на пять меньше!
Подумав, Филька Хитров отказался:
- Да ну! Что-то меня срезать не тянет. Лучше мы по лыжне дойдем.
- Вы чего, самые честные? Никто же не узнает! - удивился Данилов.
- Ну и что, что не узнает. Может, мы не хотим, чтобы снег в ботинки набивался, - ответила Иванова, и они с Филькой отправились дальше.
Они особенно не выкладывались: ехали по лыжне обычным прогулочным шагом и болтали о книжках, кино, музыке и других приятных вещах. А Антон с Петькой съехали с основной лыжни в лес и, увязая, пошли по березняку. Идти было неудобно, ноги глубоко проваливались в сугробы, и пока приятели выдирали одну другая нога погружалась еще глубже.
- Ничего, зато срежем и всех опередим! - мечтал Антон.
Они пробирались уже довольно долго, но обратной лыжни все еще не было видно. Напротив, лес стал гуще и пошел бурелом: то там, то здесь путь им перегораживали поваленные стволы деревьев.
- Тебе хорошо, ты меньше увязаешь: у тебя лыжи шире! - ворчал Антон чувствуя, что у него промокли ноги.
- Слышь, а мы правильно идем? - Мокренко на секунду остановился и вытер варежкой нос.
- Правильно! - сказал Антон и стал нервно объяснять, что лыжная трасса имеет форму подковы и, значит, если идти вправо, можно сократить путь.
Лес между тем становился все непролазнее. Не заметив в снегу ямы, Петька провалился в нее почти по пояс и сумел выбраться лишь ухватившись за дерево.
При этом одна из его лыж отстегнулась и осталась под сугробом, и Мокренке ругая все на свете, пришлось долго шарить прежде, чем он ее нашел.
С огромным трудом они пробирались по лесу еще полчаса, а обратной лыжни все не было видно. Поняв, что они заблудились, Антон остановился. Вокруг сплошной стеной стояли ели с ветвями, прогнувшимися под тяжестью снега.
Данилову вспомнился чей-то рассказ о том, что в этом лесу видели медведя.
"Если оступиться и провалиться к нему в берлогу, лыжные палки не спасут," – подумал он.
Внезапно Мокренко сгреб Антона за шиворот и встряхнул его как котенка.
- Срежем, срежем! - прорычал он. - Вот тебе и срезали! Теперь нас с вертолета искать будут. Сейчас как двину!
- Спокойно! Это ничего не решит! - быстро сказал Антон, испуганно болтаясь в руках силача.
- Ну и пускай! Зато мне легче станет! - сказал Мокренко, разжимая руки.
Данилов как ни в чем не бывало встряхнулся и деловито заявил:
- Надо узнать, где север, где юг!
- Зачем? - удивился Петька.
- Да так, на всякий случай!
- А как ты это узнаешь? - Мокренко сдвинул шапку на ухо.
- Есть три способа, - вспомнил Антон. - По муравейнику, по мху на деревьях и по звездам! Но сейчас муравейников не найдешь, мха тоже - все под снегом, а звезды сможем увидеть только ночью.
- Значит, будем ждать ночи! - решил Петька.
Он уселся на поваленное дерево и достал из кармана куртки пакет, набитый бутербродами с сыром и колбасой. Теперь Антон понял, почему карман у него так сильно оттопыривался.
- Мать ш шобой дала, - сказал он с набитым ртом. - У меня шдоровье слабое я долшен есть череш кашдые два щаса.
Пока толстяк подкреплял свои истощенные силы, Данилов отстегнул лыжи и залез на высокую ель. Обхватив руками ствол, он огляделся и увидел вдали между деревьями просвет.
- Нашел! Мы уже почти пришли! - завопил он, поспешно спускась вниз.
Ребята бросились к просвету и вскоре выбрались на опушку, по которой проходила лыжня. На деревьях, росших вдоль нее, виднелись красные лоскутки отмечавшие дистанцию.
- Срезали! Получилось! Теперь первыми придем! - обрадовался Антон.
Он уже хотел оттолкнуться палками, как вдруг Мокренко наклонился разглядывая что-то на снегу.
- Эй, иди сюда! - окликнул он. - Смотри, здесь еще лыжня в лес сворачивает! Наверное, не одни мы срезали!
Антон подъехал к приятелю, присел на корточки и всмотрелся в следы: их было четыре, от двух пар лыж. Отпечатки одних были широкими, а у других – правый след был неровным, словно чем-то царапал снег.
- Сейчас мы выясним, кто тут хитрее нас! Не припомнишь, у кого лыжа сломана и какой олух на широких лыжах притащился? - сказал Данилов.
Внезапно он сам все понял, вгляделся в окружавшие их деревья, давно уже казавшиеся ему подозрительно знакомыми, и хлопнул себя по лбу. Петька, уж до чего был тугодум, тоже все собразил.
- Не прикидывайся ослом! Это наши следы: твои и мои! - заорал он. - Мы сделали круг и вернулись туда, откуда вышли!
- Я не виноват! Это я нас из леса вывел! Скажи спасибо, что без вертолета обошлось! - пятясь, забормотал Антон.
- А кто нас в лес загнал? Ну, ты напросился! Стой, куда убегаешь? - и Мокренко с упорством гусеничного танка погнался за удиравшим Антоном…
Две недели после этого Данилов ходил с фонарем под глазом и всем врал, что ударился об дерево. О лыжных эстафетах же с этого дня он предпочитал не вспоминать.
Рассказ двадцать второй
ВОЛЧОНОК
У Фильки Хитрова был знакомый охотник дядя Женя. Как-то в сентябре возвращаясь из школы, Филька встретил его и подбежал спросить нет ли у того стреляных гильз.
- Здравствуйте, дядя Женя! - крикнул он.
- Здорово живешь! - сказал охотник и неожиданно предложил: - Хочешь я тебе волчонка подарю?
Разумеется, Филька сразу забыл про стреляные гильзы и ему стало казаться что он всегда мечтал о волчонке.
- Хочу! - сказал он.
- Вот и отлично! Пойдем ты его прямо сейчас возьмешь! - дядя Женя явно обрадовался, а Филька подумал: "Что за странный человек, отдает волчонка и еще радуется".
Пока они шли, охотник рассказывал, что нашел волчонка в еловом буреломе.
- А его мать? Вы ее застрелили? - спросил Филька.
- Я ее вообще не видел. И повезло, что не видел, а то у меня с собой одна дробь была, - сказал дядя Женя.
Они подошли к одноэтажному кирпичному дому, над которым на длинном шесте торчал скворечник. Велев Фильке подождать, охотник на несколько минут скрылся в доме и вынес старый рюкзак с оторванной лямкой. В рюкзаке кто-то шевелился и рычал.
- Можно я посмотрю? - спросил Филька.
- Не надо, еще выскочит! - дядя Женя схватил его за руку. - Дома посмотришь! И того… будь осторожнее, а то тяпнет! И когда будешь выпускать надень толстую рукавицу!
Фильке не терпелось поскорее оказаться у себя дома и увидеть волчонка. Он схватил рюкзак и стал горячо благодарить дядю Женю.
- Я так считаю: никогда не поздно сделать другу доброе дело! Мы же с тобой, друзья, верно? Но только учти: подарки назад не возвращают, а то я обижусь! - дядя Женя хлопнул Фильку по плечу и, сразу же забыв о мальчике ушел, плотно закрыв за собой калитку.
Держа рюкзак перед животом, Филька помчался через поселок и уже у подъезда своего дома наткнулся на Колю Егорова.
- Эй, ты куда летишь? А я к тебе иду! - обрадовался Коля.
- Пошли со мной! Некогда мне с тобой разговаривать! - крикнул на бегу Филька и так быстро припустил по лестнице, что Коля догнал его лишь на площадке третьего этажа. Правой рукой держа рюкзак, левой Хитров нашаривал в кармане ключи.
- Кто у тебя там? Кот? - спросил Коля, заметив, что рюкзак шевелится.
- Да уж кот! Скажи еще бегемот! - фыркнул его приятель.
- А кто тогда?
- Волк! - сказал Филька, наслаждаясь удивлением приятеля.
- Какой волк? Настоящий?
- А ты думал какой? Игрушечный на батарейках?
- Тогда как он туда поместился? - продолжал недоумевать Егоров.
- Ты что, совсем глупый? Сам не понимаешь, что это маленький волчонок? – рассердился Филька.
Наконец ему удалось открыть дверь, и они с Колей вбежали в квартиру.
Хитров первым делом убедился, что родительские тапочки стоят на полу рядом с вешалкой, и с облегчением вздохнул.
- Хорошо, что никого дома нет! А то начались бы распросы: откуда да куда - сказал Филька.
Захлопнув дверь, он поставил рюкзак на пол и осторожно развязал стягивающую его горловину веревку. Хитров ожидал, что волчонок сразу выскочит но рюкзак оставался неподвижным. Лишь когда Филька протянул руку, чтобы пошевелить рюкзак, оттуда пулей выскочил небольшой волчонок с двумя короткими темными полосками на морде. Волчонок забился под стул, и что-то в нем заклокотало.
Коля Егоров присел на корточки и протянул к нему руку. Волчонок еще глубже забился под стул, пока не уткнулся спиной в стену. Он поджал хвост, кожа на его носу сморщилась как гармошка, и он вдруг щелкнул зубами. Испугавшись, Коля едва успел отдернуть руку.
- Едва меня не тяпнул!
- А ты как хотел? Чтобы он вилял хвостиком и говорил "гав, гав"? Волк тебе не дворняжка! - довольно сказал Филька.
- И что ты с ним будешь делать?
- Ясно что. Приручу и будет у меня жить!
- Ты сможешь? Диких животных приручить непросто, - произнес Коля с таким важным видом, будто был по меньшей мере дрессировщиком тигров.
- А я постепенно. Буду его подкармливать, постепенно научу кое-каким командам и буду выводить его на поводке. А когда он вырастет, спорю, он справится с любым догом или бультерьером!
Представив, как от его волка разбегаются все поселковые собаки, Хитров даже подпрыгнул от восторга.
- Родителям ты что скажешь? - спросил более осторожный Коля.
Филька поморщился:
- Это главная проблема. Спрятать его от них вряд ли удастся, а если они сразу узнают, что это волчонок, то не разрешат его держать… Тогда вот что. Я им вначале совру, что это щенок, а потом постепенно подготовлю их и скажу правду. К тому времени они уже успеют привязаться к нему и разрешат его оставить!
- Ну ты и дипломат! Все просчитал! - поразился Коля.
- А ты как хотел? С моими родственничками волей-неволей научишься: один то хочет, другой сё, а я-то не железный!
Филька отправился к кухню, вытащил из морозильника небольшой кусок мяса и принес его в комнату. Волчонок уже не сидел под стулом, а, сочтя это место слишком опасным, укрылся под кроватью. Зато под стулом на память о нем осталась лужа.
Филька лег животом на пол и заглянул под кровать. Волчонок забился под ее самый дальний угол и изучающе смотрел на мальчика. В темноте зрачки у него ярко отсвечивали желтым.
Натянув на руку толстую варежку, Филька протянул волчонку мясо. Тот не стал брать пищу из рук, но когда мальчик положил ее на пол, волчонок схватил мясо и проглотил не жуя. Филька только удивился, как быстро исчез кусок такого размера.
Ребята дали волчонку еще несколько кусочков мяса. Ничего другого малыш не ел, отказался даже от сосиски, а блюдце с молоком опрокинул, наступив лапой на край. Хотя Филька его и кормил, волчонок все равно относился к нему с недоверием: из своего угла не выходил, а когда мальчик поднес руку слишком близко, вцепился в варежку зубами и стащил ее с руки.
- Ничего, постепенно приучится, - сказал Филька, наблюдая, как волчонок трясет мордой и мотает варежку из стороны в сторону, точно принимая ее за живого врага.
Довольный победой над варежкой, малыш улегся с ней рядом и заснул. Но даже во сне он был настроже: спал прищурившись и тихонько клокотал, если замечал какое-то движение.
- Ладно, я пошел! Я к тебе еще завтра зайду, - сказал Коля Егоров которому надоело ждать, пока волчонок проснется.
С родителями все обошлось без особых осложнений. Они уже привыкли, что сын притаскивает в дом то ежей, то морских свинок, то черепах и особенно не протестовали против щенка. Правда мама стала как обычно ворчать: "Куда тебе собаку, ты и за котом-то никогда не убираешь!" и Фильке пришлось давать ей тридцать три честных слова, что он сам будет ухаживать за щенком.
"Да уж, так я тебе и поверила!" - отмахнулась мама и ушла на кухню.
- Ура! Пап, значит, его можно оставить? - торжествующе завопил Филька решивший ковать железо пока горячо.
- Посмотрим! - ответил папа, и отправился дремать у телевизора с газетой на коленях.
Это папино "посмотрим" могло означать как "да", так и "нет", но Филька отлично разбиравшийся в оттенках, уловил, что на этот раз оно ближе к "да".
Так волчонок остался у Хитровых. Малыш быстро рос, но продолжал оставаться диким. Лишь на пятый день он принял мясо из Филькиной руки: выхватил его и резко отпрыгнул, прижав уши и готовясь защитаться. Но мальчик не ударил его и не закричал, и постепенно волчонок стал к нему привыкать. Нужно было дать малышу имя, и Хитров назвал его Черные Уши. Он не выбирал этого имени из многих других, а оно как-то само прилипло к волчонку.
Волчонок по-прежнему не давал к себе прикоснуться, но когда мальчик подходил, он уже не поджимал хвост и внутри него не начинало клокотать. Днем Черные Уши обычно сидел под кроватью, а ночью, осмелев, решался на короткие вылазки до батареи или до шкафа.
Однажды утром волчонок пережил первое в своей жизни опасное приключение.
Уйдя в школу, Филька не закрыл дверь в свою комнату, и Черные Уши отважился выглянуть в коридор. Увидев рядом с вешалкой папины резиновые сапоги, он испугался и хотел убежать, но, видя, что сапоги стоят смирно и не нападают на него, осмелел и толкнул один сапог носом.
Сапог покачнулся и упал на волчонка. Заскулив, Черные Уши, не помня себя от страха, помчался по коридору и залетел в кухню. В кухне на столе сидел белый с черным кот. Увидев волчонка, он выгнул спину и зашипел, а после спрыгнул со стола и, боком подскочив к волчонку, ударил его когтистой лапой.
Черные Уши испугался и хотел убежать, но, оказалось, дверь за ним захлопнулась от сквозняка. Видя, что отступать некуда, волчонок прищурился охраняя глаза, и, когда кот снова хотел ударить его лапой, толкнул его мордой и укусил в плечо. Пасть у малыша сразу забилась шерстью, и ему пришлось бы туго, но кот оказался большим трусом. Он отскочил, вспрыгнул на мойку и принялся оттуда шипеть, но больше не нападал.
Поняв, что победил, Черные Уши с гордостью отправился под стол. Обнаружив под столом кошачью миску, он съел кусок рыбы и выпил все молоко.
На третью неделю своего пребывания у Фильки волчонок заметно вырос и стал с небольшую дворняжку. Если раньше он был коротколапым и круглым, то теперь лапы у него вытянулись, сделались длинными и неуклюжими. Своим телом Черные Уши управлял еще плохо, но вместо того чтобы ходить спокойно, все время порывался бежать, путался в лапах и падал.
Тогда же Филька впервые отважился вывести его на улицу на поводке.
Волчонку не нравилась, что какая-то веревка, привязанная к ошейнику, мешает ему бежать, куда он захочет, и он то и дело принимался рычать и даже два раза укусил веревку, но она не отпускала, и он смирился.