Зимой на караульном были огромный тулуп и валенки. Этих гренадеров называли "золоторотцами" (Золотая рота) .
У некоторых дворцов (Зимнего, Аничкина) стояли парные часовые гвардейских полков. Такие же часовые стояли в фойе у царской ложи императорских театров.
Петербург был городом военных.
Женщины с детьми
(мамки, няньки, бонны, гувернантки и домашние хозяйки)
К полудню на улицах города и особенно в садах и скверах, при наличии хорошей погоды, появлялись женщины с детьми, начиная с грудных до школьного возраста. Среди этих женщин особенно выделялись мамки (кормилицы) с грудными детьми. Выделялись они своей традиционной одеждой. На них был свободный длинный сарафан ярких цветов. Мамки, служившие у богатых господ, были одеты в атласные сарафаны. На голове - кокошник с большим количеством цветных лент . Женщины эти, имевшие своего ребенка, нанимались к богатым людям кормить еще чужого ребенка, что позволяло им крепкое здоровье. Даже по внешнему виду, своему сложению, дородности, румянцу можно было судить о полном здоровье этих женщин. Некоторые из них были просто писаные красавицы русского типа. Бережно держа ребенка на руках, они выступали плавно, ходили тихо, как бы чувствуя на себе взгляды окружающих, которые любовались ими, как живописными фигурами.
Обстановка жизни мамок отличалась от обстановки жизни женщин, которые обслуживали богатые дома. Стремясь создать наиболее благоприятные условия для ребенка, богатые родители проявляли исключительную заботу о кормилице - и в смысле питания, и в смысле ухода за ней. Ее окружали большим вниманием, делая ей в разные знаменательные дни подарки. Наконец оберегали ее душевный покой от всяких волнений и неприятностей. Многие кормилицы, ощущая на себе такое внимание и привыкая к ребенку, чувствовали себя как бы членами этой семьи и, когда приходило время, тяжело расставались с этим ребенком. Но связь с этой семьей поддерживалась еще многие, многие годы. Ее всегда принимали внимательно и одаривали подарками, оказывая также внимание ее ребенку.
Выходили на прогулку и дети с няньками . Няньки были большей частью выходцы из деревни - деревенские девушки, которых сельская нужда гнала из деревни в город. Иногда они были так молоды, что и сами-то находились в ребячьем возрасте. Внешность этих девушек носила на себе отпечаток деревни и в туалете, и в обращении с людьми, и в манере говорить. Их речь изобиловала провинциальными выражениями, а по говору с ударением на некоторые гласные, например на о, нетрудно было догадаться, из какой губернии она происходит. В более состоятельных семьях эти няньки занимались только детьми. В бедных же семьях они выполняли все функции домашней прислуги: и кухарки, и горничной и прачки.
По различному складывалась судьба этих девушек. Живя у хороших людей, они свыкались с этими семьями и жили годами, как бы становясь членами этой семьи. Но были и другие хозяева, которые, пользуясь беззащитностью девушки, за какой-нибудь мелкий проступок выгоняли ее из дома. Жаловаться было и некуда и некому. Судьба таких изгнанниц складывалась различно, одни шли на фабрики и заводы, другие вставали на скользкий путь в жизни.
Следующей категорией женщин, обслуживающих детей, были бонны. Бонны служили в зажиточных семьях. Они обслуживали детей более старшего, но дошкольного возраста или детей младших классов. В большинстве случаев это были немки и немки немолодые, вдовушки, оставшиеся без средств к существованию после смерти мужа. Жили они так же как и няньки, в семье, но на более лучшем положении. Бонны не только ухаживали за детьми, но и прививали им первые знания грамоты и немецкого языка. Вид у этих бонн был довольно старомодный, особенно, если возраст их заходил за сорок. Попадались, конечно, и молодые бонны, у которых все было в соответствии с возрастом.
И, наконец, последняя категория женщин с детьми - гувернантки. Они находились на особо привилегированном положении и жили в богатых семьях. Они имели отдельную комнату, столовались вместе с господами, принимали участие в жизни семьи. Их питомцами были уже дети школьного возраста.
Гувернантки прививали детям практические знания иностранных языков и помогали им готовить уроки. Широко были поставлены функции воспитательного характера. Таких гувернанток, сопровождавших детей, можно было видеть только в центральных районах города, на Невском, особенно в Летнем саду. Дети находились под неусыпным надзором гувернантки, которая стесняла их детскую потребность к свободе, потребность к резвости и шалости. Тут все должно было быть прилично, натянуто, на уровне хорошего воспитания и хорошего тона, в соответствии с высоким положением их родителей в обществе. Надо сказать, что и внешность этих гувернанток и по туалету, и по манере держаться мало чем отличалась от внешности своих господ. Да и по возрасту это были молодые особы и нередко воспитанницы институтов благородных девиц из обедневших дворян.
Но выходили на улицы Петербурга и другие женщины с детьми. Это были домашние хозяйки, жены низкооплачиваемых служащих, рабочих, ремесленников, которые и по своим скромным доходам, и по тесноте помещения не могли нанимать няньку. Такие женщины выходили на улицу не для прогулок с детьми, а по своим хозяйственным делам (на рынки, по магазинам), а ребят брали с собой, так как их не с кем было оставить дома. Тогда не было такой широкой сети детских учреждений, как теперь. Живя в таких районах, где не было ни садиков, ни скверов, дети не видели ни деревца, ни кустика, ни травки и проводили лето и зиму на дворе. Дети и на дворе находили повод для игры и для шалостей. Но двор ничего хорошего привить детям не мог. А погулять с ними было некому - матери и без прогулок едва хватало времени на домашние дела. Так и росли дети на дворе и на улице, входя в жизнь с задатками, которые не всегда были хорошими.
Кухарки, горничные, модистки и портнихи, полотеры, мальчики на побегушках
С раннего утра появлялись кухарки, идущие на рынки и по магазинам с корзинкой или кошелкой на руке. Значительно позднее появлялись горничные. Их можно было отличить от других прохожих по внешнему виду. Если кухарки в большинстве своем были женщины средних лет или пожилые, а туалет их был очень прост и без всяких претензий на нарядность, то горничные были большей частью молодые девушки и выглядели они довольно кокетливо. Одеты они были в черное платье и в белый накрахмаленный передник, отделанный кружевами, с нагрудником и крылышками на плечах, завязанный сзади бантиком. Причесаны они были очень аккуратно и на голове носили белую накрахмаленную кружевную наколку. В богатых домах они принимались еще по привлекательной наружности как с лица, так и по фигуре. Эти внешность и нарядность требовались для того, чтобы создавать хорошее впечатление у гостей в дни званых вечеров или у посетителей в дни приема. На обязанности горничной лежало: топка печей и каминов, уборка помещений, чистка медных ручек у дверей и окон и прочих предметов и украшений, требовавших наведения блеска, уход за домашними животными и птицами, если таковые имелись в доме, подготовка стола к завтраку, обеду и ужину, обслуживание стола во время приема пищи господами и их гостями, выход на звонок в прихожую, встреча гостей или посетителей. Горничная помогала снять и надеть верхнюю одежду и вешала ее на вешалку, и снимала ее с вешалки, заботливо освобождая пришедших людей от всяких затруднений. После завтрака, обеда и ужина, она убирала со стола и приводила столовую в порядок. День горничной начинался очень рано, а в дни приема гостей кончался поздней ночью.
Кроме обязанностей по дому, горничная, появляясь на улице, выполняла разные поручения своей госпожи: делала мелкие закупки, разносила приглашения, держала связь с портнихой, модисткой и т. д.
В больших домах труд горничной был хлопотлив и заботлив. Но труд этот нередко компенсировался доходами, которые горничные извлекали от чаевых, получаемых как от гостей, так особенно от посетителей в дни приема у хозяина дома, если еще хозяин дома был видным чиновником.
Ближе к полудню на улицах города можно было встретить девушек с огромными картонками в руках. Это были портнихи и модистки, которые спешили на примерку к своим заказчицам. Гонка по улицам и этажам была очень утомительна, что налагало отпечаток на их озабоченную внешность. Озабоченность же эта вызывалась очень часто выражением недовольства со стороны капризных заказчиц.
На улицах города встречались и полотеры. Их можно было узнать по тем приспособлениям, которые они носили с собой для работы: ведро с мастикой, щетка на длинной палке и щетки для натирания пола, завернутые в цветную суконку. Одеты они были в свободные рубахи и широкие шаровары, не стеснявшие их движения во время работы. Полотеры были большей частью членами артели. Но встречались и одиночки. В богатых домах работа полотера требовала большой осторожности. Комнаты были заставлены не только мебелью, но и разными предметами украшения из стекла, фарфора, бронзы. Передвигать эти вещи надо было очень осторожно, чтобы не уронить, не сломать, не разбить. Но опытные полотеры набили руку в этом деле, и все у них шло гладко, без аварий. На обязанности полотеров лежала и чистка ковров. А в больших квартирах ковров было много и ковры были большие. Одному человеку такая работа была бы не под силу. Ведь ковер надо было не только вычистить, но и вытрясти. Да полотеры в большие квартиры в одиночку и не ходили. Ходили по два, три человека, а то и больше.
Мальчики на побегушках были почти в каждом магазине, но больше всего доставалось мальчикам, которые работали в мелочных лавках. Это объяснялось тем, что торговля в Петербурге была специализированная, в одном магазине много не купишь, а в мелочных же лавках ассортимент товара был большой. Если купить всего понемногу, то и в этом случае получался солидный груз, который укладывался в большую корзину. Вот этот-то груз в огромной корзине и нес мальчик к покупателю на квартиру. Такого мальчика можно было назвать "мальчик с пальчик", так как возраст его колебался от двенадцати до пятнадцати лет. Кроме разноски товара по квартирам, эти мальчики выполняли всевозможные поручения хозяина лавки и не только по торговле, но и по его домашним и семейным делам. Это была беспощадная эксплуатация детского труда.
Разносчики продовольственных товаров
В Петербурге была широко развита разносная торговля . С раннего утра на улицах появлялось много разносчиков разных продовольственных товаров. Большинство из них заходило во дворы и своими возгласами возвещало проживавших в доме о продаже того или иного товара. Очень характерным в этих возгласах было то, что для каждого товара имелась своя интонация, так что по одной этой интонации можно было знать, чем торгует разносчик . Все эти возгласы разносчиков вносили шум в квартиры с окнами во двор, не давая покоя жильцам.
Раньше всех появлялись на улицах молочницы. Они разносили молоко в металлических бидонах, в одном или даже в двух. В последнем случае - на коромысле. Разноска молока делалась по квартирам. Это была их постоянная клиентура. Остаток молока продавался во дворе случайным покупателям.
Наряду с молочницами во дворах домов появлялись одноконные белые фургоны, развозившие молоко по заказу в бутылках. На фургоне была надпись фермы, отпускавшей молоко, например: "Щеглово", "Приютино".
Селедочницы разносили селедки в кадушках, выкрикивая высоким, тонким голосом: "Селедки астраханские, селедки!" или "Селедки голландские, селедки!" Они же зачастую торговали и клюквой, выкрикивая: "Клюква подснежная, клюква!"
Продажа арбузов производилась, главным образом, с ручной тележки. Продавец выкрикивал: "Арбузы астраханские, арбузы!" На этот зов спускались жильцы дома и покупали арбузы. Тогда арбузы продавались поштучно и только навырез.
Так же продавались и огурцы и яблоки. Этот товар отпускался на десятки.
В летнее время продавалось много ягод как из садовых хозяйств, так и лесные. Первые разносились на лотках на голове и продавались либо с веса, либо в корзиночках на разный вес. Для развеса ягод у продавца был безмен. Лесная ягода продавалась деревенскими женщинами в больших корзинах как на вес, так и деревянными чашками разного размера.
Большим спросом в Петербурге пользовались семечки подсолнечника. На улице, в парках, садах, скверах - везде можно было видеть следы скорлупы от этих семечек. Любители этого десерта засоряли город. Эти семечки были бичом и для дворников и для сторожей в садах и парках - словом, для всех, кому поручено поддерживать чистоту и порядок в городе. Особенно засорялся город в праздничные дни и в местах народных гуляний.
Семечками торговали преимущественно старушки, которые сидели на маленькой табуреточке, поставив перед собой большую корзину с семечками. Семечки продавались сырые и жареные. Отпускался этот товар деревянной чашечкой. Как правило, такая чашечка стоила одну копейку. Так и обращались к продавщице: "Дай, бабушка, семечек на копейку!"
Свежая рыба продавалась в кадках со льдом. Кадка носилась на голове, на кожаном кругу. Свежая рыба продавалась с веса. Копченая рыба разносилась на лотках. Лоток ставился на складные ножки. Особенно славились копченые сиги и еще угри. Сиги протыкались с головы до хвоста тонкой палочкой и были перевязаны в нескольких местах тонкой бечевкой, что предохраняло рыбу от поломки. Копченая рыба продавалась поштучно, в зависимости от размера.
Мороженое развозилось на ручной тележке с ящиком, преимущественно голубого цвета, с откидной крышкой. Внутри ящика были четыре отверстия для установки сосудов с мороженым. Сосуды эти были металлические и имели цилиндрическую форму. Между ними был набит лед. В каждом сосуде находился особый сорт. Наиболее распространенные виды мороженого были следующие: сливочное, крем-брюле, земляничное и фисташковое. Ложка, которой набиралось мороженое, была двухсторонняя: с одной стороны меньшего размера, с другой - большего, в первом случае порция стоила три копейки, во втором - пять копеек.