- У тебя проблемы? Или, может, беда? В его словах и манере поведения не было и оттенка осуждения, скорее предложение помощи. Но понимание этого не остановило приступ паники, захлестнувшей Эллис; защитное поле сразу окружило ее, как это всегда бывало с ней в минуты опасности.
- Конечно, нет, никаких проблем, - хмуро ответила она с деланным равнодушием, стараясь так убедить его. - А чего ты меня об этом спрашиваешь?
Парень кашлянул в кулак, качнул головой и стеснительно улыбнулся девушке.
- Я не знаю. Просто так показалось.
- Почему? - Интересно, что же она все-таки делает не так? Вот и он раскусил ее.
- Я не знаю, - пожал Брис плечами в ответ на ее вопрос, с трудом пытаясь сам для себя решить, почему он так подумал. Вообще от всех этих мыслей о ней у него было такое состояние, словно ему пришлось разгрузить дюжину вагонеток. Он ведет себя, как влюбленный подросток. И ее странное поведение. Удивительно все-таки, что может сотворить с мужиком хорошенькое личико.
- Ты не очень много разговариваешь. Не очень дружелюбна. Похоже, ты готова взяться за любую работу в округе. Я… Ты получаешь деньги, но не хочешь потратить ни гроша на жилье, хотя могла бы сегодня замерзнуть. Сдается мне, все это странновато для женщины твоего возраста.
- Ну, это все не те выводы из твоих наблюдений, - пробормотала Эллис, идя по дорожке вслед за Брисом. - Я не разговариваю, так как мне просто не о чем говорить. Я неприветлива, но у меня тут нет друзей. И у меня есть планы на будущее, а для этого нужны деньги. Что может быть странного в этом? И при чем здесь возраст женщины?
Ошеломленный ее ответом, Брис резко остановился и, раскрыв рот, уставился на нее. А потом в его глазах снова появилось обычное насмешливое выражение.
- Бак, может, и не обратит внимание, но Энн точно полюбит тебя. - В его голосе звучало искреннее восхищение этой упрямой девчонкой. - И, честное слово, если я как-то задел твои чувства, Эллис, я сожалею. Я не хотел этого.
Ну, не лучше ли всех мужчин этот человек? Она была потрясена. Представить себе, он извиняется перед ней!
- Ладно, неважно, - потупилась Эллис, испытывая неловкость и не зная, как теперь управлять своими новыми чувствами.
Брис снова закашлялся.
- Кажется, ты болен?
- Просто кашель. Расскажи мне, о чем ты мечтаешь, - примирительно произнес он, беря ее за руку и направляясь к дому.
- Это не мечты. Это - планы на будущее. Это совсем разные вещи.
- О'кей, тогда расскажи мне о своих планах. - Он честно пытался ненавязчиво сблизиться с нею, но, Боже, до чего же она все-таки сварливая дама!
- Мои планы тебя не касаются, - отрезала Эллис, стараясь не смотреть на него. Но потом ей показалось, что она не должна быть так груба с ним, поэтому добавила смягчившись. - Они вообще никого не касаются, кроме меня.
Брис пристально рассматривал ее несколько секунд, снова восхищаясь ее реакцией и самообладанием, с которыми она отвергала любые попытки проникнуть в ее мир. Потом он просто кивнул и сказал:
- Ладно, порядок. Давай поспешим закончить твои дела здесь, чтобы ты еще успела к Лути.
Вместо того, чтобы постучать, он вошел прямо в дом и закричал:
- Энн! Бак! - Это усилие вызвало у него новый приступ кашля, такой длинный и яростный, что Эллис озабоченно нахмурилась. Когда ему все же удалось остановиться, он показал в дальний конец дома пальцем и произнес:
- Вода. Я сейчас выпью и вернусь.
Девушка понимающе кивнула и стала рассматривать интерьер дома. В журналах Эллис видела картинки фешенебельных апартаментов с удивительной обстановкой.
В Стоуни Холлоу она жила в жалкой лачуге с плохо обструганной самодельной мебелью и грязным полом. Но никогда еще ей не попадался более желанный дом, дом, который ей бы так хотелось назвать своим.
Тяжелая массивная мебель с ярко выраженными выступами, полированные столы и сверкающие, натертые до блеска полы; коврик в центре комнаты и весело потрескивающий в камине огонь - от всего этого ее сердце, казалось, окутывали волны тепла.
Девушку охватило чувство зависти. Не к самому дому, не к тому, чем владели его хозяева. Ласаллей нельзя было назвать богатыми. Но совершенно отчетливо проглядывало богатство другого рода - забота, любовь и гордость за то, что они вместе превращают свой дом в уютный, мирный уголок. У них было то, о чем Эллис всегда мечтала и чего никогда не имела.
Ее внимание привлекли шаги - со второго этажа кто-то спускался. Она увидела, что по лестнице медленно сходит женщина, находящаяся, как на глаз определила Эллис, на шестом-седьмом месяце беременности.
Хозяйка дома действительно, как и говорил Брис, была здорова, как лошадь. Спустившись до половины пролета, она заметила Эллис и улыбнулась.
- Должно быть, ты - Эллис? - Восхитительные голубые глаза Энн Ласалль светились доброжелательностью и гостеприимством. - Брис сказал мне, что сегодня я увижу самую хорошенькую малышку во всей округе.
Эллис даже обернулась, чтобы посмотреть: не стоит ли за ней кто-то, к кому относятся эти слова. Так Брис думает, что она хорошенькая?
Не ожидая от нее ответных слов, Энн продолжала говорить.
- Я - Энн Ласалль. И я очень рада с тобой познакомиться, Эллис. - Она протянула руку, предлагая свою дружбу.
Они быстро пожали друг другу руки, изучая и оценивая каждая новое знакомство.
Энн встретила взгляд Эллис открыто и без вызова; в ее глазах не было ни жалости, ни предубеждения, ни высокомерия. Это не было экзаменом, который устраивает хозяин нанимаемому работнику, или попыткой замужней женщины дать оценку особе женского пола, вторгающейся в ее дом. Ничего такого не было. А были только Энн и Эллис - две женщины, стоящие друг против друга на перекрестке жизни. Им не было дела до того, что у каждой из них позади. Они вольны выбрать себе свою дорогу и жить сами по себе или пойти по одной дороге, как подруги.
И обе интуитивно выбрали дружбу.
- Доброе утро, мэм, - сказала Эллис, приветствуя хозяйку.
- Ой, не надо больше, - воскликнула Энн в притворном отчаянии. - Ну, ты смотри, как только я думаю, что избавилась от этого титула, тут же появляется кто-нибудь с юга и называет меня "мэм". - Она засмеялась. - Я тебя умоляю, зови меня по имени. Когда меня зовут "мэм", я чувствую себя старой, как вон те горы. - Энн помолчала. - Нет, конечно, я все же сейчас и похожа на одну из таких гор. - Она выразительно посмотрела вниз, на свой живот.
Эллис добродушно улыбнулась.
- Вот появится ребенок, и вы не будете так расстраиваться.
Энн положила на свой большой живот ладонь и немного подумала над словами гостьи. В этот момент она стала почти печальной.
- Наверное, мне не надо быть такой нетерпеливой, правда?
- Да, мэм… то есть нет, не надо. - Эллис заметила, что хозяйка задумчиво смотрит на нее, и поспешно добавила:
- Мне кажется, все мамы, которых я знала, мечтали поскорее избавиться от этого положения.
- Да уж, я вообще ничего не знаю о том, что значит иметь ребенка. Я еще даже ни разу не держала новорожденных в руках.
- Кое-чему научитесь сами собой, а остальное узнаете очень быстро. Малыши такие хулиганы. Они крепче, чем выглядят, и живут отчасти даже независимо от нас, взрослых.
Энн засмеялась.
- Это приятно узнать. Ты уже завтракала, Эллис? Я голодна, как волк.
- Ты всегда голодна, как волк, - послышался голос Бака с лестницы. - Это же роту солдат можно кормить целую неделю тем, что ты съедаешь за один присест, милая.
Он подошел к жене и поцеловал ее в щеку.
- Привет, Эллис! Чертовски рад, что ты у нас.
- И я рада быть с вами, - проговорила она, смущенно опускал глаза.
- Давайте, договаривайтесь с ней побыстрее, - произнес Брис, подойдя к брату и невестке из-за спины. - Она еще хочет наняться на работу к Лути.
- Ну, тогда давайте отойдем, наконец, от двери и обговорим все за завтраком, так? - вежливо предложила Энн.
- Энн опять хочет кушать, - сказал Бак печально.
Брис ухмыльнулся.
- Ее надо покормить. В прошлый раз, когда она пропустила обед, она начала крушить мебель.
Энн фыркнула и смерила мужчин презрительным взглядом, потом подала руку Эллис и сказала:
- Ну, ты видишь, с чем я тут сталкиваюсь и что мне приходиться переносить? Эллис, прошу тебя, пожалуйста, останься с нами. Хоть ненадолго. Мне просто необходима твоя помощь.
Девушка совсем не знала, что и сказать. Еще никогда ей не приходилось испытывать такого теплого отношения к себе и видеть такие взаимоотношения между людьми. Все время Ласалли подшучивали друг над другом, вели себя, как расшалившиеся школьники.
- Какая помощь вам требуется? - серьезно спросила Эллис.
Энн быстро уловила состояние девушки. Она уже не в первый раз наблюдала за легкостью, с которой братья общались друг с другом, и каждый раз думала о том, какое счастье выпало ей - полюбить мужчину, относящегося к ней, как к равной. И ей было понятно, что должна сейчас испытывать Эллис.
- Ну, мне нужно, чтобы кто-нибудь немного помогал по дому и готовил. Ты умеешь готовить?
- Конечно.
"Любая женщина с семи лет умеет готовить", - подумала Эллис.
- Видишь ли, Энн была янки, пока не вышла за Бака, - пояснил Брис.
Этот комментарий многое прояснял в ситуации. Хотя Гражданская война закончилась более сотни лет тому назад, на Юге до сих пор сохранялось убеждение, что только обстоятельства не позволили победить в ней более достойной армии.
- О! - понимающе кивнула головой Эллис. Узнав об этом факте, она вообще-то не стала думать хуже об Энн как о личности. - Полагаю, что смогу делать все, что необходимо, если только вы скажете, что хотите. Я не очень много читала книг, но зато могу готовить, шить, убирать и пахать… Конечно, это не понадобится до весны, но я могу колоть дрова и…
- О Боже! - воскликнула Энн, смеясь, и подняла руку, чтобы остановить ее. - Ты меня совсем опозоришь, если сейчас же не остановишься. Ты не поверишь, но когда я заставила Бака на мне жениться, я не умела ни пахать, ни колоть. Умоляю, не напоминай ему лишний раз, какое ужасное одолжение он мне сделал!
Эллис открыла было рот, чтобы сказать, что у нее и в мыслях не было говорить хоть что-то в этом роде, но в эту секунду хозяйка дома подмигнула ей и улыбнулась. Девушка заметила, что и Бак с Брисом улыбаются, и от этого еще больше смутилась. Это самые странные люди, которых она когда-либо встречала, и они совершенно очаровали ее.
Сразу трудно было сказать, когда они говорят серьезно и когда смеются над чем-нибудь, но за всеми этими словами и легкомысленным поведением угадывалось неподдельная забота друг о друге и понимание, преобладавшие во взаимоотношениях этих людей. И Эллис сейчас сама оказалась захваченной общей атмосферой их дома.
На кухне, под наблюдением Энн, девушка готовила завтрак, и одновременно обе обсуждали, что от нее будет требоваться взамен питания и крова. Энн предложила ей маленькую доплату за услуги, но Эллис решительно отказалась. Когда процесс знакомства подошел к концу, выяснилось, что работы не так уж и много. По правде говоря, это еще она должна была бы доплачивать им за то, что у нее есть крыша над головой.
К счастью, она все-таки была не настолько честна, чтобы сморозить такую глупость. А потом они вчетвером сидели за одним столом - совершенно неслыханное дело в Стоуни Холлоу.
Эллис очень нравился северный акцент хозяйки дома. Энн говорила правильным литературным языком, не глотая окончаний и не пропуская звуки, как это было принято среди южан. Именно таким языком были написаны книги, которые остались у Эллис от ее матери. Эта речь типичной янки звучала свежо, чисто и напористо. Эллис была совершенно без ума от звука ее голоса.
Когда все четверо закончили завтракать, девушка встала, чтобы прибрать посуду.
- Это я сделаю сам, - Брис встал со своего места и взял тарелку своей невестки. Это было неслыханно! Эллис застыла, как статуя, удивленно тараща на него свои глаза. - Кончай глазеть! - произнес мужчина с легким раздражением. - Просто сегодня моя очередь.
- Они с Баком по очереди занимались уборкой комнат и мытьем посуды еще до моего здесь появления, - объяснила Энн. - Я не стала ломать чужие порядки и соваться со своим уставом в их "монастырь".
Оба брата только вздохнули.
- Ну, не правда ли, приятно вспоминать такую трогательную безропотность? - спросил Бак, передавая свою тарелку.
- Еще бы! Только сдается, это она первая совала свой нос во все и пыталась учить людей. Впрочем, что правда, то правда: свою очередь по уборке дома она всегда охотно уступала.
Исполненный любовью и нежностью взгляд Бака остановился на жене. Впрочем, Энн заметила в нем и искорки веселья, готовые прорваться неудержимым смехом.
- Помнишь день, когда она заявила нам, что она моя жена, а не какая-то там домработница?
- Это было, как вчера, - ответил Брис, поворачиваясь к раковине, куда он ставил посуду.
- Я еще помню и ее заявление насчет того, что если она вкалывает на дробилке бок о бок с нами, то и мы должны бок о бок с ней трудиться по дому.
Энн очаровательно улыбалась, не утруждая себя комментариями.
- Хотя дрова она не колет.
Когда Эллис встретилась взглядом с Баком, она заметила, что в уголках его рта дрожат смешинки. Не возникало ни тени сомнений, что последнее обстоятельство крайне огорчает обоих братьев.
- Оно, конечно, я тоже кое-чего не умею, например, рожать детей, так что приходится с этим мириться, - сказал Бак. - Хотя было бы куда лучше, если бы удалось все же ее заставить поработать! Я бы тогда целыми днями просиживал штаны в "Колесе", а она бы ходила босиком за плугом и пахала бы поле.
Энн была типичной горожанкой, и все сказанное настолько не соответствовало ее облику, что братья наконец не выдержали и расхохотались.
- Вы что, разыгрываете меня, что ли? - спросила Эллис тихим и дрожащим от волнения голосом. Шутки не относились к ней напрямую, и все же она чувствовала, что подшучивают и над ней. Ей захотелось расплакаться от обиды, но девушка из гордости старалась не показывать виду.
- Нет. О, нет! Нет! - хором воскликнули все трое, сразу почувствовав, что немного хватили через край в своем веселье. Несколько секунд длилось напряженное молчание, пока Ласалли подыскивали слова, чтобы успокоить девушку.
Первым заговорил Брис.
- Успокойся, Эллис, - сказал он, забрав у нее тарелку, кофейную чашку и продолжая мыть посуду. - Нам приходится всякий раз держать Энн в узде и натягивать поводья, иначе она непременно бы заважничала. Видишь ли, она появилась в Вебстере около полутора лет назад, и с тех пор в городе нет никого, кому бы она не нравилась. Даже мы с Баком считаем, что в мире нет ничего прекраснее, чем эта особа. Даже безопасные бритвы и хрустящий картофель с ней не сравнятся.
- Да чего там, даже гренки с пивом, - подтвердил Бак, подмигнув жене.
- Ладно, не забывайтесь, голуби мои, - усмехнулась Энн, а Эллис заметила, что хозяйка явно смутилась.
Брис взял пальто Эллис и, подойдя к столу, подал ей, продолжая говорить.
- Мы объяснили ей, что просто так пытаемся показать ей нашу заботу. Все это к тебе совсем не относилось.
Девушка одела свое большое шерстяное пальто, чувствуя стеснение и подавленность. И растерянность. Неужели ей подали пальто и просят выметаться из-за того, что она не поняла их подтруниваний? Из-за того, что она больше привыкла к злым насмешкам, чем к беззлобному балагурству? У нее и в мыслях не было обижать их, но и терпеть насмешки над собой она не будет. Надо ли ей извиняться или нет? Похоже, придется сказать "до свидания" своим надеждам на теплую, уютную кроватку.
- По субботам у Лути много работы, - сказал Брис. - Тебе сейчас лучше поторопиться. А свои вещи распакуешь, когда вернешься.
Девушка посмотрела на него: на его лице не было и тени раздражения или гнева. Он лишь кивнул и ободряюще улыбнулся ей.
- Удачи, Эллис, - напутствовала Энн. Оба они, Бак и его жена, тоже смотрели на нее и по-дружески улыбались, все больше сбивая ее с толку.
Эллис кивнула в ответ на их пожелания, но ей показалось, что нужно еще что-то сделать, чтобы отблагодарить хозяев за доброту и щедрость. Она обвела взглядом опрятную кухню.
- Нет, нет, не сейчас, - сказала, улыбаясь, Энн, поднимаясь со своего места. - Не смотри, пожалуйста, так на грязную посуду. А то Брису придется уступить тебе свою часть работы, и мне потом не удастся и плетью загнать его в то ярмо, когда родится ребенок. Ты сейчас беги и устраивайся на работу к Лути, а когда вернешься домой, мы с тобой сядем и составим список того, что я не могу сейчас делать.
Эллис все так же молча кивнула и повернулась, чтобы уйти, но потом опять повернулась и обратилась к хозяевам:
- Спасибо за завтрак, - пробормотала она. - И извините, что я стала волноваться по пустякам.
Девушка вышла из дома, с облегчением вдохнула свежий утренний воздух и чуть не подпрыгнула на месте, услышав за спиной легкое покашливание Бриса.
- Ну, все в порядке? - спросил он, наконец откашлявшись.
Ей очень хотелось ответить ему, что все просто прекрасно, но он сказала совсем другое.
- Я вела себя, как дура.
Он не опроверг ее слова и не согласился с ними, а Эллис, казалось, не могла уже остановиться.
- Они такие странные, - продолжала она, думая, что Брис ее не услышал. - Дразнятся или любезничают, насмехаются, словно они и не муж с женой. И никто из вас не злится из-за этого, хотя могли бы.
Он улыбнулся.
- Тебе было бы лучше, если бы мы злились?
Девушка задумалась. Ей приходилось испытывать гнев, и она сама себе не нравилась в такие минуты. Но, с другой стороны, это было привычно, а доброта людей была ей… подозрительна, что ли.
- Может, и так, - ответила Эллис. Брис снова засмеялся. Он потер руки, словно они у него замерзли и стал на мощеную тропку рядом с девушкой.
- Ну, во-первых, ты не сделала ничего такого, чтобы мы разозлились, а во-вторых, ты к нам привыкнешь. Хотя, предупреждаю, - Брис кивнул головой в сторону дома, - они бывают в несколько раз хуже, чем ты это увидела сегодня утром. Эта парочка безумно любит друг друга и, когда они целуются и обнимаются, порой так и хочется запустить в них чем-нибудь. Но, немного погодя, ты привыкнешь и к этому.
- Ты опять меня дурачишь? - в глазах Эллис светились искры гнева.
- Угу, - он усмехнулся, и она задрожала, но на сей раз не от холода. Руки Бриса легко коснулись ее талии.
- Мы всегда так делали, когда нам кто-нибудь нравился.
Это значит, что она ему нравится? Ну, конечно, она должно быть нравится ему, иначе бы он ей и не помогал, но… в каком смысле "нравится"? Сильно или так, чуть-чуть? Он стоял страшно близко к ней и, наверное, чувствовал, как у нее напряглись мускулы, все мысли пришли в состояние хаоса, а сердце заскакало, как призовая лошадь.
- Что ты делаешь, когда кто-нибудь нравится тебе, Эллис?