Что-то тяжелое и твердое подступило к ее горлу. Она попыталась сглотнуть, и ее подбородок задрожал. О Боже! Девушка взяла свободной рукой влажную ткань и положила парню на лоб. Рука, которую она продолжала удерживать в своих ладонях, стала совсем невесомой. Эллис не могла думать больше ни о чем, кроме нее. Вместо того, чтобы положить его руку под одеяло и тем самым предотвратить дальнейший бред, она накрыла его натруженные, длинные пальцы своими собственными, и ее мысли потекли в другом направлении.
У Эффи Уотсон пальцы были толстыми, негнущимися и такими же мозолистыми, как , и у Бриса. У нее были удивительные, особенные руки. Нежные, когда расчесывали длинные, густые локоны Эллис, и добрые, когда Эффи обнимала ее и целовала в щеку перед сном.
Пока Эллие не исполнилось одиннадцать лет, она нуждалась в защите, которую давала ей ее приемная мать, и Эффи старалась. Она делала все возможное и невозможное, чтобы Эллис чувствовала, что ее любят и жалеют. Даже когда правда о ее рождении открылась для всех, в их отношениях ничего не изменилось.
Она потеряла Эффи. Эллис до сих пор помнит, какую боль ей пришлось испытать в тот день, когда случилась эта трагедия. В Стоуни Холлоу не осталось ни души, не содрогнувшейся от печали и горя при вести о том несчастье, которое свалилось на дом Талботов-Уотсонов. Все горевали, услышав, что на их добрую, милую Эффи рухнуло дерево, но ни у кого не нашлось и слова, чтобы утешить маленькую девочку, чье сердце и все будущее умерли вместе с этой женщиной.
Некоторое время, пока было возможно, семья Эффи еще кое-как перебивалась, однако вскоре положение холостяка с четырьмя детишками стало совсем безнадежным. Обнаружив, что невозможно одновременно работать и ухаживать за детьми, брат Эффи оказался вынужденным обратиться к своей родне за помощью.
Его вторая сестра выразила желание взять в дом мальчиков, но Эллис была ей вовсе не родственница, да к тому же со слишком темным происхождением, поэтому для нее там места не нашлось.
- Я обещаю, что буду хорошей! - умоляла девочка, цепляясь за своего старшего брата и надеясь, что он никогда не бросит ее. - Я буду все для вас делать. И есть ничего не буду, обещаю.
- Оставьте ее одну, мальчики, - спокойно сказал дядюшка Кэл, - она не может идти с вами.
- Она не причинит хлопот! - говорил тогда Бобби, а его голос ломался и прерывался от волнения.
- Мы будем сами заботиться о ней, поделимся с ней едой, - присоединились к нему другие мальчуганы. Младший из братьев уже начал вытирать заплаканные глаза и нос рукавом своей рубашонки.
- Она нам чужая, - объяснил им Кэл. - Она не наша родственница. И Фэйлин ее не знает так, как мы ее знаем. - Мужчина оторвал ее от брата. - Нет нужды дальше спорить. Я вашей маме обещал, что позабочусь об Эллис и устрою ее. Так и будет.
Эллис казалось, что ее сердце разорвалось на тысячу частей и истекало кровью.
Дядя Кэл пообещал, что возьмет мальчиков назад, когда сможет, но все они выросли в горной деревне и знали, как обстоят дела с обещаниями взрослых - ничего этого не будет.
Глава 6
Эллис услышала в холле звуки шагов Бака еще до того, как он взялся за дверную ручку. Она стояла напротив кровати у окна, и в это время в дверном проеме показалась голова Ласалля-старшего.
- Ого, час прошел. Не пора менять этот компресс?
Девушка кивнула, приглашая его в комнату.
- Я полчаса назад сменила один ему на груди. И жду теперь тебя.
Потом она взяла кастрюльку с вареным луком и подошла к постели больного.
- Надо было позвать меня, - с этими словами Бак направился к кровати брата.
- До этого времени не было необходимости, - Эллис удивилась тому, с каким беспокойством Бак смотрел на Бриса.
- Как он себе ведет?
- Лучшего пациента и представить невозможно, - девушка улыбнулась одной из своих чрезвычайно редких улыбок. - Очень жаль, что его изысканные манеры исчезнут, когда он выздоровеет.
- Он не очень галантный, да?
Эллис хотелось пошутить, чтобы доказать Баку, что и она любит хорошую шутку, но, кажется, только удалось смутить его. Словно они говорили о двух разных людях.
- Нет, не очень… По крайней мере не со мной, - ответила она. - Он слишком принырливый, суется не в свои дела. - Девушка задумалась. - Смеется он в самое неподходящее время и понимает это лишь, когда доведет человека до сумасшествия своим идиотским смехом, и… я бы не хотела критиковать твоего родственника и наговаривать на него, но пытаться вычислить, что он выкинет в следующую минуту - это все равно, что выцеживать мед из ежевичного компота.
Ее удивила понимающая улыбка на лице Бака.
- Ты знаешь, я полагаю, что если хоть кто-нибудь сможет прибрать моего брата к рукам, то это будешь ты, - сказал он, взглянув на лежащего Бриса. - И когда ты с ним как следует познакомишься, то убедишься, что он и наполовину не так плох.
Эллис кивнула, но не поверила. Да не хотела она прибирать Бриса к рукам, и у нее не было времени, чтобы лучше его узнавать. Ей выпала удача заработать много денег, а он все время мечется у нее на дороге, путает ее мысли, волнует чувства и тревожит тело.
Они положили свежий луковый компресс под спину Бриса, убрав старый, в котором луковицы теперь больше казались жареными, чем вареными.
Бак спросил, нужна ли ей еще его помощь, и получив отрицательный ответ, повернулся, чтобы идти вновь спать.
- Ты уверена, что не хочешь немного поспать? - поинтересовался он, уже стоя к дверях. - Я бы позвал тебя, если что.
- Спасибо, но все скоро кончится. Я подежурю.
У нее уже не осталось надежды, что в скором времени доведется увидеть кровать, о которой ей говорили и которую обещали. Но Брис теперь вел себя очень беспокойно, что-то бормотал, вскрикивал от боли. Он то горел, словно в огне, то становился смертельно холодным и вновь проваливался в сон.
Эллис опять села на стул возле окна и приготовилась провести так еще час, бесцельно глядя в пространство. Должно быть на секунду-другую она задремала, но тут же широко открыла глаза, услышав шаги Бака в холле.
Они снова, как раньше, сменили больному компресс, и в течение третьего часа ее дежурства крупные капли пота выступили, словно роса, на лице Бриса. Весь следующий час он спал глубоким спокойным сном, его дыхание стало легким и размеренным. Болезнь отступила.
На рассвете Брис проснулся и сделал несколько попыток встать с постели, громко проклиная весь свет из-за того, что Эллис не дала ему этого сделать.
- Как, интересно, тебе удается выглядеть такой милой и быть такой суровой? - возмущался он.
- Тс-с-с. Ты так шумишь, что разбудишь мертвого.
- Я сам почти умер, - произнес Брис и с легким стоном откинулся назад на влажную простыню. - Поговори со мной, Эллис. Просто скажи что-нибудь хорошее для разнообразия, чтобы я мог еще о чем-нибудь подумать, кроме того, что я сейчас чувствую.
- Хочешь, я тебе расскажу сказку? - спросила она, вспоминая еще одного человека, который любил их слушать.
- Ага… Об Эллис. Расскажи мне, о чем ты мечтаешь.
- Я не мечтаю, я просто строю планы, - ответила девушка торопливо, словно испугалась, что кто-нибудь увидит ее слабость.
Парень несколько секунд внимательно разглядывал ее, а затем попросил:
- Ну, тогда расскажи о своих планах.
- Мои планы…
- Деньги. Что ты собираешься делать, когда выплатишь свой долг? Купить большущий роскошный особняк и лимузин? Или поедешь в Калифорнию и нарядишься в меха и драгоценности?
Она хихикнула, а потом улыбнулась ему яркой и чистой улыбкой.
- С твоими данными ты бы могла стать кинозвездой, - продолжал Брис.
- А у тебя голова набита опилками.
- Ну, скажи, что ты собираешься делать со своими этими деньгами? Клянусь, никому не скажу.
Совершенно разбитая всей этой бессонной ночью, Эллис села на кровать рядом с мужчиной и провела холодной мокрой тканью по его лбу.
- Закрой глаза, - сказала она ему, желая, чтобы он еще поспал. - Деньги, которые я сейчас собираю, нужны для того… ну, потому что нужны. Я собираюсь вернуться назад в Стоуни Холлоу, чтобы получить то, что мне принадлежит. А после этого начну новую жизнь… Ты меня совсем не знаешь и думаешь, будто я мечтаю о большом доме, машине и все такое. Это не так. Я однажды читала о Калифорнии в журнале… Там есть вещи, которые мне бы хотелось увидеть, но не думаю, что я бы смогла там жить. И в Нью-Йорке не хочу жить. Жить лучше всего в горах, я уверена. Только не очень много людей это понимают, - Эллис аккуратно сложила ткань и положила ее на лоб Бриса, а потом отвернулась и продолжала:
- Знаешь, со мной мало кто уживается…
- Почему?
Правда о человеке всегда, в конце концов, становится известной и нет смысла пытаться изменить ее или лгать о своем прошлом. И Эллис понимала, что, не сказав правду сейчас, она неминуемо солжет потом.
- Я внебрачный ребенок. И мне приходится нести грех матери всю свою жизнь.
Вслед за ее признанием воцарилась тишина. Собрав всю свою гордость, девушка посмотрела Брису в лицо. Глаза его были открыты, и в них она не увидела ни презрения, ни недоброжелательности, которые ожидала встретить. Напротив, в его взгляде было понимание и сочувствие, словно он во всех деталях знал ее жизнь.
- Так ты расскажи мне о своих планах, - тихонько попросил он и опять закрыл глаза.
"Что это? - забеспокоилась Эллис, переполненная гордостью и резкими словами, которые, похоже, были никому не нужны. - Он что, не понимает, кого пригласил в свой дом? Или ему все равно, кто за ним ухаживает?"
- Я… Я бы хотела иметь маленький домик где-нибудь в горах, в тихом уголке и подальше от людей. Хорошо бы на новом месте, где меня никто не знает. Но так, чтобы там я могла бы работать и зарабатывать. И чтобы это место было рядом со школой. Я собираюсь пойти в школу. - Она помолчала, думая о том, как было бы здорово ходить в школу.
- В школу?! - Брис посмотрел на девушку, словно спросонок.
- Я хочу учиться! А потом получить диплом. Я точно не знаю, что буду делать в колледже, но может узнаю, когда закончу школу. Ну, то есть, я имею в виду, что если после окончания школы мне захочется учиться дальше, то я, может быть, поступила бы в колледж. - Она помолчала. - Энн ведь ходила в школу, правда?
- М-м-м, - только и смог сказать Брис.
- Она такая остроумная, правда?
- Ага, да уж.
- Мне нравится, как она разговаривает. У нее речь образованного человека.
- Разговаривает она много…
- Точно, как и ты.
Брис приоткрыл один глаз и посмотрел на Эллис.
- Энн говорит, между прочим, что когда мы с нею остаемся вдвоем в доме, то становится настолько тихо, что ей приходится или врубать радио на всю катушку, или потихоньку сдвигаться по фазе, слушая, как пыль оседает на мебель.
- Рассказывай! По крайней мере, мы с нею всегда найдем общий язык, и она будет на моей стороне. А ты только все время лаешься со мной.
- А тебе полезно, когда на тебя лают.
- Так ты хочешь услышать о моих планах или нет?
- Да, - ответил Брис, опять закрывая свой глаз. - Школа, маленький домик, людей поменьше…
Эллис хотела спорить с ним, доказывать, что этим ее планы вовсе не ограничиваются и ей еще много нужно ему рассказать, но в этот момент вошел Бак.
- Ну, как у него дела? - спросил он. - Я слышал, что он тут кого-то окликал.
- Температура у него спала, и он опять стал сварливым и брюзгливым, - улыбаясь, ответила Эллис. Последние несколько минут разговора доставили ей огромное наслаждение. Было так приятно поговорить хоть с кем-нибудь о своих планах на будущее и увидеть, что человек слушает тебя, как будто это все необычайно важно для него. - Я думаю, мне пора идти.
- Нет! - воскликнул Брис, резко выпрямляясь в кровати.
- А куда ты собираешься? - поинтересовался Бак значительно спокойнее, нежели его брат. - Ты же не спала всю ночь!
- Я знаю. - Девушка встала, разминая суставы. - Но у меня работа. Хороша я буду, если прогуляю уже на второй день!
- Ах, ты про Лути? Но я могу ей позвонить и все объяснить. Она даст тебе время… присмотреть за Брисом, потому что он единственный молодой парень в городе, который все еще заигрывает с ней.
Эллис недоверчиво посмотрела на Бриса и скептически хмыкнула.
- Ты и с Лути заигрываешь?
- Видишь ли, она делает отличные бисквиты, - Брис откинулся вновь на подушки. - Но ты хоть после работы вернешься к нам?
- А я все же думаю, тебе следует поспать, Эллис, - настаивал Бак. - Ты выглядишь совсем разбитой.
- Побереги силы, братишка, - смирившимся тоном произнес Брис. - Ты ее все равно не убедишь. У нее свои планы. Лучшее, что мы можем, это плюнуть на все, и когда она рассыплется на части, попытаться собрать из ее осколков что-нибудь путное.
- Пусть он весь день сегодня лежит и спит, - не повела и бровью Эллис, обращаясь к Баку. - И давайте ему побольше пить. Компрессы больше ставить не надо, а вот от кашля луковый отвар пусть пьет через два часа, иначе его бестолковая голова совсем оторвется от такой тряски.
- Ты хоть сама когда-нибудь пробовала ту мерзость, которую залила в мою глотку?
- Это, по крайней мере, заставило тебя минут пять лежать смирно.
Вообще-то оба брата были чрезвычайно спокойными людьми. Они могли провести вместе несколько дней и не проронить ни слова. А сейчас они оба смотрели друг на друга: Бак - улыбаясь, а Брис - совершенно растерявшийся и изумленный.
По глубочайшему убеждению Эллис, в списке величайших наслаждений, доступных человеку, душ занимал второе место вслед за ночным полноценным сном. Впервые за последние две недели помывшись по-настоящему, Эллис воспряла духом, и это позволило ей еще продержаться утром на работе, прежде чем она все-таки стала ощущать последствия того, что не спала вот уже тридцать шесть часов.
Чувство долга заставило девушку попросить у Лути дополнительную работу днем. Однако, когда пожилая женщина мягко настояла на том, чтобы она все же отдохнула, Эллис в глубине души обрадовалась. Ей, конечно, нужны были деньги, но к обеду она просто еле передвигала ноги и медленно тащилась с одного места на другое.
Как ей удалось добраться до Ласаллей, она бы и сама не смогла сказать. Когда ее старенький пикапчик свернул на полуспрятанную дорогу, ведущую к их дому, Эллис страшно обрадовалась, что ей не пришлось долго разыскивать это место.
- Эллис, - обратилась к ней Энн, стоя в дверях, - Тебе вовсе нет необходимости каждый раз стучаться, когда ты приезжаешь домой. Ты же теперь живешь тут.
Девушка остановилась в нерешительности, а хозяйка открыла пошире дверь и провела ее в дом, обняв одной рукой за плечи.
- Я отнесла твои вещи в комнату миссис Ласалль. Это вторая дверь налево. Мы ее еще не переделали - хотим сначала оборудовать детскую, но кровать там в порядке, а для тебя это сейчас, пожалуй, самое главное. Ты выглядишь совсем изможденной. Эллис вздохнула, кивнула и позволила Энн продолжать болтовню.
- Хочешь есть? Я могу что-нибудь разогреть, там есть немного бульона.
- Спасибо, я поела у Лути. - Она улыбнулась и добавила:
- У нее отличные бисквиты.
Энн помрачнела, - Знаю, мне об этом все уши прожужжали. Я могу готовить только из концентратов, и это все совсем не то.
- Как Брис? - спросила Эллис, поднимаясь вслед за Энн вверх по лестнице.
- Ну, если не считать сухого кашля и того, что он похож на выжатый лимон, то все нормально. Ни за что бы не догадалась, что лук может пригодиться для таких целей, - рассмеялась вдруг хозяйка. - Где ты научилась всему этому?
- Ты говоришь, сухой кашель? - Мозг Эллис уже не мог воспринимать ничего, кроме только тех фактов, которые имели непосредственное отношение к делу.
- Средство от кашля дает потрясающий эффект, но он кашляет, как дряхлый старичок с плевритом.
- Было бы неплохо растереть грудь. - Эллис нахмурилась. - Там еще осталась растирка?
Энн засмеялась.
- Он не желает даже видеть твое средство, и, говоря по правде, я не могу его за это осуждать. У меня из глаз текут слезы, как только я подумаю об этом ужасе.
- А где эта припарка? - спросила, останавливаясь, Эллис.
- В его комнате, - Энн выглядела смущенной и обеспокоенной, особенно увидев, что Эллис не имеет настроения смеяться.
А та, кивнув, развернулась и зашагала в комнату Бриса с видом солдата, идущего на пост, решительно и сосредоточенно.
- Я не понимаю, почему должна терять время и собственные силы на то, чтобы ухаживать за таким неблагодарным мужчиной, который ведет себя по-детски и отказывается лечиться, - заявила Эллис, подбоченившись и с вызовом глядя на Бриса.
Он возлежал на кровати, опираясь на подушки, накрывшись чистой простыней, и читал газету. За время ее отсутствия, Брис побрился, принял душ, одел белую теннисную майку и… ну, что там у него под простыней. Сейчас он казался таким красивым, таким мужественным, таким… "Нет! Он просто хорошо выглядит", - решила девушка, стараясь успокоить разбушевавшееся воображение.
- А-а-а! Вижу - ты энергичная и сдержанная, как всегда, - воскликнул он, улыбаясь ей и сияя, как новенькая монета.
Не обращая внимания на него и на холодок в низу живота, девушка осмотрела комнату и обнаружила кувшин с лекарством, которое она смешивала утром, на том же месте, где и оставила его, уходя на работу. Правда, вода уже остыла, чтобы придать требуемую убойную силу смеси из свиного жира и уксуса.
- Я сейчас спущусь подогреть все это, - пообещала она Брису, - а когда вернусь, ты натрешься моей мазью, иначе я палец о палец не ударю, когда у тебя вновь поднимется температура. Помирай на здоровье! Ты слышишь меня?
- Вот, наконец-то ты заговорила со мной ласково, - невозмутимо откликнулся Брис. - Эллис, я клянусь, что если ты не прекратишь сейчас со мной так разговаривать, я потеряю голову от любви к тебе. Я и так уже еле сдерживаюсь.
- Ладно, заткнись! - Эллис прижала ладонь к сердцу, чтобы сдержать бешеный приступ волнения, охватившего ее. - Кажется, ты потерял последние капли ума. Тебе что, нравится болеть?
- Вообще-то нет, но когда я вижу, как нежна и обходительна со мной моя сиделка, у болезни появляются свои плюсы.
- Ха, обходительность! - пренебрежительно хмыкнула она. - Если тебе нужна обходительность, так делай то, что я тебе говорю, и делай, как следует. Я не намерена тратить силы на то, чтобы каждую ночь сидеть возле тебя.
Девушка выпорхнула из комнаты, спустилась по лестнице и прошла в кухню. Пока разогревалась растирка, Эллис старалась подогреть свой гнев и раздражение против него. "Упрямый, как бык, ребячливый мужчина", - распалялась она. Почему, собственно, она беспокоится о нем? Он ей не родственник, даже не друг. Он назойливый приставала и вор…
Неожиданно Эллис вспомнила, что ее пакет с деньгами все еще лежит в кармане пальто, там, где она его оставила с ночи. Девушка стремительно бросилась в холл, схватила пальто, висевшее совсем рядом с входной дверью, и облегченно вздохнула, почувствовав приятный вес содержимого кармана. Наморщив лоб, она попыталась обдумать, где бы найти новое, более безопасное место для своих сокровищ.