* * *
В VI в. до н. э. на территории Керченского полуострова эллины из Ионической Греции основывают ряд колоний. Это прежде всего Пантикапей, Нимфей, Мирмекий и Феодосия. На восточном берегу Керченского пролива, который в древности назывался Боспор Киммерийкий, строятся Фанагория и Гермонасса. Само описание пролива содержится в труде Страбона: "Неподалеку находится селение Патраей, от которого 130 стадий до селения Корокондамы. Последнее является концом так называемого Киммерийского Боспора. Так называется узкий пролив у входа в Меотиду; он тянется от теснин между Ахиллеем и Мирмекием вплоть до Корокондамы и маленького селения по имени Акра, лежащего напротив в области пантикапейцев; Акра отделена от Корокондамы проливом в 70 стадий шириной. Ведь лед простирается также до этих пор, когда во время морозов Меотида замерзает, так что по льду можно ходить пешком. Повсюду в этом узком проходе есть удобные гавани".
Также географ рассказывает о том, почему пролив получил такое название: "Некогда киммерийцы властвовали на Боспоре. Поэтому целая часть пролива, простирающаяся до устья Меотиды, называется Киммерийским Боспором". Данный факт ученый эллин отметит ещё раз: "Некогда киммерийцы обладали могуществом на Боспоре, почему он и получил название Киммерийского Боспора. Киммерийцы – это племя, которое тревожило своими набегами жителей внутренней части страны на правой стороне Понта вплоть до Ионии. Однако скифы вытеснили их из этой области, а последних – греки, которые основали Пантикапей и прочие города на Боспоре". Примечательно, что на территории Боспорского царства находился и город с названием Киммерик, который являлся важным опорным пунктом в системе обороны страны на западных границах.
До определенного момента все основанные в этом регионе колонии существовали сами по себе, но возникшая угроза со стороны скифов вынудила эллинов объединиться. Столицей нового государственного образования стал Пантикапей. Однако скифская проблема была решена далеко не сразу. Степняки свободно разъезжали по землям Боспорского царства, причем не только летом, но и зимой. Мало того, своими набегами они умудрялись тревожить даже Фанагорию, невзирая на то что она находилась на восточном берегу пролива. А происходило это по одной простой причине – как мы помним, зимой пролив замерзал. Кроме Страбона об этом свидетельствует и Геродот, отмечая при этом факт миграции скифов на восток: "Море здесь и весь Боспор Киммерийский замерзают, так что скифы, живущие по эту сторону рва, выступают в поход по льду и на своих повозках переезжают на ту сторону до земли синдов".
Экстренная ситуация потребовала экстренных мер, и в 480 г. до н. э. власть в Пантикапее берут выходцы из Милета Археанактиды, представители знатного рода. Благодаря тому, что в их руках оказались ресурсы объединившихся полисов, Археанактиды сумели справиться с вторжениями скифов. На западных границах государства возводится укрепленная линия обороны, протянувшаяся от Меотиды до города Тиритака и вошедшая в историю под названием Тиритакского вала. Вокруг городов возводятся каменные стены, а с некоторыми местными племенами заключаются союзы и их воины в качестве наемников несут службу в боспорской армии.
После того как скифская угроза была ликвидирована, начинается быстрый экономический подъем страны. Появляется множество сельских поселений, где начинает активно развиваться виноградарство и хлебопашество, что в свою очередь служит толчком к развитию торговли. Главным товаром боспорских купцов и торговцев становится хлеб, а Боспорское царство в течение длительного времени будет главной житницей Эллады. Также процветает торговля с Ионической Грецией, Гераклеей Понтийской и Синопой. Примечательно, что Страбон четко делит Боспорское царство на две части – европейскую, которая находится на Керченском полуострове, и азиатскую, которая находится на Тамани. Вот что географ сообщает по данному поводу: "Все племена, подвластные властителям Боспора, называются боспоранами. Главным городом европейских боспоранов является Пантикапей, а азиатских – Фанагорий (потому что так называется этот город). Фанагория, по-видимому, является перевалочным пунктом для товаров, доставляемых из Меотиды и вышележащей варварской страны, а Пантикапей – для товаров, привозимых туда с моря".
В 438 г. до н. э. в Боспорском царстве происходит смена династии и вместо Археанактидов к власти приходят Спартокиды. В результате активной внешней политики им удается захватить Феодосию. Борьба за этот город была долгой и упорной (389–364 гг. до н. э.), поскольку на стороне Феодосии выступила Гераклея Понтийская. Сначала боспорский царь Сатир I потерпел в этом противостоянии поражение, но его преемник Левкон призвал на помощь скифов и одержал победу. Правители Боспора расширяют свои владения на Таманском полуострове, им удается захватить и земли вдоль восточного побережья Меотиды. Страбон сообщает, что именно эллины с Боспора основали город Танис, лежащий в устье одноименной реки. Так же географ дает подробное описание земель, входящих в состав азиатского Боспора: "При въезде в Корокондамитиду находятся значительный город Фанагория, Кепы, Гермонасса и Апатур – святилище Афродиты. Фанагория и Кепы расположены на упомянутом острове при входе в озеро с левой стороны, а остальные города – за Гипанисом в Синдской области. В Синдской области есть место Горгиппия – царская столица синдов, недалеко от моря, а также Аборака".
Как видим, ситуация стабилизировалась, государство расширило свою территорию, укрепилось и в IV в. до н. э. достигает наивысшего расцвета. Однако потом положение дел заметно ухудшается. Связано это было прежде всего с тем, что начался планомерный натиск сарматов на запад. Скифы под их напором откатывались в Таврику и к Борисфену, поэтому правители Боспора стали ощущать натиск варваров на восточных границах государства.
Но помимо внешнеполитических проблем возникли проблемы экономические. Связано это было прежде всего с тем, что роль Боспора как главной хлебной житницы в Эгейском регионе снизилась, а на первое место вышел Египет Птолемеев. Главный торговый партнер Пантикапея – Афины – медленно приходит в упадок.
И наконец, в стране начинаются внутренние неурядицы. В 310 г. до н. э. вспыхнула борьба за власть между сыновьями царя Перисада I – Сатиром и Пританом, с одной стороны, и Эвмелом – с другой. Первых поддержат скифы, второго – сарматы. Победителем в этой схватке выйдет Эвмел, но его правление продлится недолго.
К этому времени у правителей Боспора установились со скифами вполне дружеские отношения, можно даже сказать союзнические. С одной стороны, это объяснялось тем, что у тех и других был один общий враг – сарматы. И если скифы сражались с ними на левобережье Днепра, то боспорские цари вели против сарматов боевые действия в Прикубанье. Защита своих владений на востоке была для них важнейшей задачей, поскольку Фанагория, Гермонасса и Горгиппия своим богатством привлекали варваров. Кроме войны с сарматами боспорская армия и флот вели боевые действия против племен зигов, ахейцев (не путать с ахейцами Балканской Греции) и гениохов, которые проживали вдоль Кавказского побережья и терроризировали весь регион своими пиратскими набегами. Интересную информацию об ахейцах и гениохах сообщает Страбон, поскольку считает, что их предки были выходцами из Эллады: "Как говорят, эту Ахею заселили фтиотийские ахейцы из войска Иасона, а лаконцы поселились в Гениохии; предводителями последних были Крекаси Амфистрат – возницы Диоскуров; по всей вероятности, гениохи получили свое имя от них". Но главным врагом Боспора были именно сарматы.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что между Неаполем Скифским и Пантикапеем установилось взаимопонимание. Скифы помогали своим соседям войсками, а правители Боспора с удовольствием принимали к себе на службу воинственных скифских аристократов, которые со временем входили в состав правящей элиты. Многие простые скифы переходили к оседлой жизни на территории соседней страны и обзаводились собственным хозяйством. Ярким примером того, как скифы помогали своим соседям, является война Боспорского царства с Гераклеей Понтийской за Феодосию. Согласно сообщению Поллиэна, царь Левкон I использовал войска союзников в качестве заградительных отрядов, поставив скифских лучников позади строя боспорских гоплитов и приказав убивать всех отступающих. Как видим, скифам Левкон доверял гораздо больше, чем собственным войскам. Да и в битве на реке Фат в 310 г. до н. э., когда сарматы поддержали претендента на трон в Пантикапее, скифы выступили на стороне законного правителя.
Как видим, сотрудничество было взаимовыгодным.
Однако это касалось дел внешнеполитических, во внутренних же делах на Боспоре Киммерийском царил полный разброд и шатание. Царь Перисад V, несмотря на поддержку скифов, не смог остановить натиск варваров на восточные границы Боспорского царства, чем вызвал всеобщее недовольство в стране. К тому же к кризису внешнему добавился кризис династический. Поскольку у царя не было наследника, то вопрос о том, кто сядет на трон в Пантикапее после смерти Перисада, приобретал важнейшее значение. И здесь мнения представителей правящей элиты расходились радикально.
Военная аристократия, которая в основном была представлена скифами, предлагала надеть царскую диадему либо на одного из её представителей, либо на одного из сыновей скифского царя Скилура и тем самым ещё больше содействовать сближению Малой Скифии и Боспорского царства. Но не меньшее количество знати стояло за то, чтобы передать власть над страной Митридату Евпатору. В этом случае армия Понта сумела бы защитить Боспор от варварских набегов, а царский флот покончил бы с пиратством в регионе, поскольку оно стало приобретать поистине катастрофические размеры.
Проживающие к югу от Горгиппии племена ахейцев, зигов и гениохов на небольших лёгких судах, которые назывались "камары", совершали разбойничьи набеги вдоль всего побережья Кавказа, грабя не только купеческие суда, но и приморские районы. Достоин внимания тот факт, что в доле с пиратами находились и некоторые представители властей Боспорского царства, о чем есть недвусмысленное свидетельство Страбона. "Снаряжая флотилии таких "камар" и нападая то на купеческие корабли, то даже на какую-нибудь страну или город, они господствовали на море. Иногда им помогают даже жители Боспора, предоставляя свои корабельные стоянки, рынок для сбыта добычи". Поэтому борьба с пиратством со стороны боспорского правительства выглядела войной с ветряными мельницами. Другое дело, если бы этой проблемой занялся Митридат…
Стране требовалась серьезная встряска, а Евпатор был тем человеком, который мог это сделать.
* * *
Богат и славен город Херсонес Таврический, один из главных центров эллинов в Северном Причерноморье. Вся западная Таврика находится под его властью, предприимчивые купцы торгуют с окрестными народами, далекими Афинами и городами Малой Азии, а храбрые гоплиты надежно охраняют покой и мирный сон граждан. Начиналось же всё достаточно банально и буднично.
В эпоху Великой греческой колонизации, в 560 г. до н. э. выходцами из города Мегара, расположенного на берегу Саронического залива в Балканской Греции, была основана колония Гераклея. Поскольку она строилась на южном берегу Понта Эвксинского, то и получила название Гераклея Понтийская. Со временем город стал крупнейшим торговым центром в регионе, куда стекались товары из Эллады и Малой Азии, а уже оттуда они попадали в Северное Причерноморье. Со временем интерес гераклеотов к этим землям усилился, и, как следствие, в 422 г. до н. э. они выводят в Таврику свою колонию Херсонес. Поскольку город с таким названием уже существовал (Херсонес Фракийский), то новый город по своему местоположению стал называться Херсонес Таврический.
Построен он был на Гераклейском полуострове и с самого основания, будучи ещё совсем маленьким городком, был вынужден бороться за свое существование с местными племенами тавров. Борьба шла с переменным успехом, но херсонеситы постепенно расширяли свою территорию, вытесняя противника в горы. В полисе постепенно развивается экономика, что в свою очередь начинает оказывать влияние на внешнюю политику Херсонеса. К концу IV в. до н. э. это уже сильное и стабильное государство, значительно расширившее свои владения за счет земель на северо-западе Таврики.
Именно III – II вв. до н. э. являются временем расцвета города. Территория самого Херсонеса в это время существенно увеличивается, а городская планировка перестраивается по Гипподамовой системе. Строятся монетный двор, мастерские по производству керамики, театр. Одновременно со стороны суши Херсонес обносят новыми стенами с башнями, и город превращается в неприступную крепость.
Херсонеситы продолжают захватывать новые земли. Их власть признают крепости Керкентида и Калос Лимен (эллины иногда называли Прекрасная гавань). На новых землях активно развивается хлебопашество, разводятся виноградники, появляются винодельни. Вино, наравне с торговлей хлебом и соленой рыбой, становится одним из главных источников Херсонеса. Об этом нам сообщает Полибий: "Так, прилегающие к Понту страны доставляют нам из предметов необходимости скот и огромное множество рабов, бесспорно превосходнейших; из предметов роскоши они же доставляют нам в изобилии мед, воск и соленую рыбу. От избытка наших стран те народы получают оливковое масло и всякого рода вино; хлебом они обмениваются с нами, то доставляя его нам, когда нужно, то получая от нас". Страбон также заостряет внимание на торговле хлебом и рыбой: "Кроме гористой приморской области, простирающейся до Феодосии, весь остальной Херсонес представляет равнину и плодороден, особенно богат он хлебом. Во всяком случае, поле, вспаханное первым попавшимся лемехом, приносит урожай в 30 мер… И в прежние времена отсюда доставлялся хлеб греками, так же как вывозилась соленая рыба из рыбных промыслов озера". Как видим, город становится важнейшим торговым пунктом в регионе Понта Эвксинского.
До поры до времени Херсонес обеспечивал хлебом не только жителей города, значительное количество зерна шло на продажу. Здесь главным торговым партнером херсонеситов были Афины. Недаром афиняне всегда очень трепетно относились к проблеме проливов, соединяющих Понт Эвксинский с Эгейским морем, поскольку именно этим путем везли в город хлеб из Северного Причерноморья. Правда, со временем Афины пришли в упадок, но торговцы из Херсонеса быстро сориентировались в ситуации и перенаправили свои усилия на торговлю с Родосом и Малой Азией.
Однако растущее благосостояние города вызывало зависть у соседей, среди которых было немало охотников до чужого добра. Это были прежде всего скифы и тавры. И если с таврами гражданское ополчение справлялось весьма успешно, то против скифов шансов у эллинов не было. Примерно с III в. до н. э. натиск скифов на город усиливается, и с этого времени самым тесным образом переплетаются судьбы Херсонеса, Боспорского царства и Малой Скифии. В итоге, между этими государствами завязывается такой тугой узел противоречий, что разрубить его можно только мечом.
* * *
Взаимоотношения между Малой Скифией и Херсонесом складывались иначе, чем между Боспорским царством и скифами. Наступление степняков на полис, которое гражданское ополчение было не в силах остановить, вызвало в городе самую настоящую панику. Херсонеситы ринулись искать себе могущественного союзника, и, как им показалось, нашли. Это были сарматы, кровные враги скифов. Царица Амага благосклонно отнеслась к просьбе эллинов. Поллиэн рассказывает, что "херсонеситы, жившие на Таврике, терпя бедствия от царя находившихся поблизости скифов, попросили у неё права стать союзниками". Далее историк сообщает о том, что царица сарматов Амага написала письмо скифскому царю, "приказав удерживаться от нападений на Херсонес". Но в Неаполе Скифском предупреждению не вняли, за что и поплатились.
Во главе конного отряда Амага внезапно напала на ставку скифского царя и учинила там жестокую резню. В живых остался только наследник трона, которого пощадила Амага. Согласно Поллиэну, царица "вернула землю херсонеситам, сыну же убитого вручила царство, повелев править справедливо и удерживаться от нападений на живущих по соседству эллинов и варваров, видя кончину своего отца". Скорее всего, этим самым наследником оказался Аргот, отец легендарного царя Скилура, возродившего Малую Скифию.
Казалось, что своих целей эллины достигли. Но союз с сарматами оказался недолговечным, и херсонеситам срочно пришлось искать себе нового покровителя. В этот раз им стал царь Понта Фарнак I, дед Митридата Евпатора. В 179 г. до н. э. между базилевсом и Херсонесом был заключен договор. Мраморная плита, на которой он был высечен, была найдена в 1908 г. при раскопках древнего города. Обязательства Фарнака сводились к следующему: "Я всегда буду другом херсонесцам и, если соседние варвары выступят походом на Херсонес или на подвластную херсонесцам страну, или будут обижать херсонесцев, и они призовут меня, буду помогать им, поскольку будет у меня время, и не замыслю зла против херсонесцев никоим образом, и не пойду походом на Херсонес, не подниму оружия против херсонесцев и не совершу против херсонесцев ничего такого, что могло бы повредить народу херсонесскому, но буду содействовать охране его демократии по мере возможности, пока они останутся верными дружбе со мной".
Обратим внимание на то, что в договоре присутствуют такие фразы, как "буду помогать им, поскольку будет у меня время" и "буду содействовать охране его демократии по мере возможности". По большому счёту, это означало только одно – данный документ Фарнака ничему не обязывал. Цари, как известно, народ очень занятой, а потому базилевс Понта на любую просьбу о помощи мог заявить с чистой совестью: времени нет, чтобы вашими делами заниматься, сами разбирайтесь, а если что не нравится, то читайте договор.
И ведь не придерешься! С формальной точки зрения Фарнак прав! То же самое касается и заботы о херсонеской "демократии".
Однако сам факт наличия подобного договора рано или поздно должен был сыграть свою роль. Что и произошло, когда царь Малой Скифии Скилур решил раз и навсегда покончить с Херсонесом. В конце III в. до н. э. скифы повели мощное наступление на земли эллинов и отбили у херсонеситов Керкентиду и Калос Лимен, где поставили свои гарнизоны. Лишившись своих богатых владений на северо-западе Таврики, Херсонес стал испытывать серьезные экономические трудности. Но этим дело не закончилось.