"Помимо завербованных мною в контрреволюционную троцкистскую организацию: ДЗЫЗА - пом. Командующего ОКДВА, ПАШКОВСКОГО - командира 18 стрелкового корпуса, УРАЛОВА - командира 110 авиабригады и КУТОВОГО - командира 12-й авиаэскадрильи, мною в разное время были завербованы следующие лица: - 1) нач. ВВС Приморской группы ОКДВА, комдив ФЛОРОВСКИЙ, 2) флаг-штурман ВВС ОКДВА капитан БОГДАНОВ, 3) командир 301 легкобомбардировочной эскадрильи, майор КОПЧЕНОВ… Встречаясь с ФЛОРОВСКИМразновременно в 1935 и 1936 гг., он меня информировал о своей контрреволюционной деятельности и рассказал, что им завербованы следующие лица: - 1) командир 29-й авиаэскадрильи ИВАНОВ, 2) командир 19-го авиаотряда в Галенках (фамилию забыл), 3) нач. опер. Части Спасской бригады КОЧЕНОВСКИЙ, 4) инженер Барановского аэродрома, прикомандированный к штабу ВВС Приморской группы - МАРЧЕНКО…
В период войны контрреволюционная военная организация должна была расстраивать управление Дальневосточными войсками, участники организации должны были отдавать такие приказы и так направлять подчиненные им части и войска, чтобы идти навстречу поражению…
Моя диверсионная работа заключалась в организации катастроф в ВВС ОКДВА. К числу катастроф, вызванных контрреволюционной работой участников организации, относится: 1) катастрофа в Спасской бригаде, 2) катастрофа ВЛАСОВА в Хабаровской бригаде, 3) катастрофа в авиаотряде МЕТЕЛКИНА в 3-й легкобомбардировочной эскадрилье.
4) катастрофа в 31 эскадрилье и другие.
В вышеуказанных катастрофах погибло 6 человек. Из всех катастроф в частях ВВС за 1934–1936 гг. не менее 25 % является результатом диверсионной работы нашей организации".
Таким же "предателем" был комдив МЛ. Горбунов - начальник ВВС Балтийского флота. И он не избежал "революционной расправы".
Командующий 1-й авиационной армией, известный теоретик, один из создателей советской стратегической бомбардировочной авиации комкор В.В. Хрипин, пообщавшись с чекистами, признал, что являлся агентом французской, германской, итальянской, британской, чехословацкой и польской разведок. Не исключено, что он планировал бомбить Кремль. Понятно, что в одиночку с таким объемом шпионской работы комкор в одиночку справиться не мог. Сообщников - правой рукой был начальник штаба АОН-1 "комбриг-террорист" А.Н. Андрианов, а левой начальник политуправления дивизионный комиссар И.П. Зыкунов - выкорчевали вместе с командармом и присыпали землей на спецобъекте НКВД "Коммунарка".
Не зная ни сна, ни отдыха работали спущенные с цепи наследники Дзержинского: днем "кололи" подследственных, по ночам дырявили им затылки. Конвейер работал бесперебойно: 15–20 минут на зачтение приговора - и в подвал.
Расстрел… Расстрел… Расстрел…
Комдив Ж.Я. Пога, командир тяжелобомбардировочного авиакорпуса.
Комбриг А.Я. Циэмгал, командир 9-й тяжелобомбардировочной авиабригады Белорусского ВО.
Комбриг А.А. Житов командир 15-й тяжелобомбардировочной авиабригады Киевского ВО.
Комбриг Н.М. Стаханский, трижды краснознаменец, командир 18-й тяжелобомбардировочной авиабригады Харьковского ВО.
Комбриг И.Я. Самойлов, командир 43-й смешанной авиабригады Харьковского ВО.
Комбриг Д.М. Руденко, командир 50-й штурмовой авиабригады ОКДВА.
Командир той же бригады комбриг М.М. Рыженков.
Полковник Н.С. Разумов, командир 67-й тяжелобомбардировочной авиабригады ОКДВА.
Полковник В.И Адриашенко, командир 84-й истребительной авиабригады Белорусского ВО.
Комбриг М.А. Каган, командир 90-й истребительной авиабригады Киевского ВО.
Комбриг Г.М. Бондарюк, командир 101-й авиационной бригады Забайкальского ВО.
Полковник П.А. Санчук, командир 110-й авиабригады ОКВДА.
Полковник С.Г. Уралов, командир 139-й скоростной бомбардировочной авиабригады ВВС КБФ.
Комдив Н.Я. Котов, начальник Липецкой летно-тактической школы ВВС.
"Припаяли срок" одному из организаторов воздушно-десантных войск в СССР, первому командиру 3-й авиабригады особого назначения, начальнику авиации пограничных войск комбригу М.В. Бойцову. Расстреляли второго командира этой бригады, выросшего в командира 5-го тяжелобомбардировочного авиационного корпуса комдива B.C. Кохановского, командира 13-й авиабригады особого назначения полковника А.О. Индзера и командира 47-й авиабригады особого назначения комбрига Ф.Ф. Кармалюка. В общем, навели порядок и в десантных войсках.
Заодно почистили от "фашистов" учебные заведения: в проскрипционные списки попали начальник кафедры общей тактики Военно-воздушной академии имени Жуковского комдив Б.Я. Лавиновский, начальник кафедры оперативного искусства полковник А.С. Алгазин, начальник учебной части командного факультета полковник А. К. Меднис, профессор той же академии и начальник кафедры тактики авиации Военной академии имени Фрунзе, автор концепции создания АОН, комбриг А.Н. Лапчинский. За репрессиями военных теоретиков следовало изъятие из обращения их научных трудов, в содержании которых немедленно усматривались "вредные положения" и "пораженческие настроения". Для просмотра всей военной и военно-политической литературы - "в целях очистки ее от политически вредной и устаревшей" - наркомом обороны была назначена специальная комиссия. Время теоретических дискуссий закончилось, правила войны писались теперь в Кремле.
"Военная теория сводилась по существу к составлению мозаики из высказываний Сталина по военным вопросам, - пишет маршал М.Ф. Захаров. - Одновременно (срасформированием танковых корпусов. - Авт.) были попытки резко изменить и задачи авиации, сведя их, в сущности, к действиям только над полем боя в тесной тактической связи с наземными войсками, ведущими этот бой. Такие мероприятия свидетельствовали о повороте военной теории назад - к линейным формам борьбы в оперативном масштабе".
Французский военный атташе доносил в Париж:
"1. Красная Армия, вероятно, более не располагает командирами высокого ранга, которые бы участвовали в мировой войне иначе как в качестве солдат или унтер-офицеров. 2. Разработанная Тухачевским и его окружением военная доктрина, которую наставления и инструкции объявили вредительской и отменили, более не существует. 3. Уровень военной и общей культуры кадров, который и ранее был весьма низок, особенно упал вследствие того, что высшие командные посты были переданы офицерам, быстро выдвинутым на командование корпусом или армией, разом перепрыгнувшим несколько ступеней и выбранным либо из молодежи, чья подготовка оставляла желать лучшего и чьи интеллектуальные качества исключали критичную или неконформистскую позицию, либо из среды военных, не представляющих ценности, оказавшихся на виду в Гражданскую войну и впоследствии отодвинутых, что позволило им избежать всякого контакта с "врагами народа. В нынешних условиях выдвижение в Красной Армии представляет своего рода диплом о некомпетентности…"
Это был период, когда делались головокружительные карьеры, когда в командование дивизиями и бригадами вступали капитаны и майоры, едва освоившие обязанности командира роты, батареи или эскадрильи. Через год-два они получали генеральские погоны, но что они понимали в руководстве крупными соединениями, были ли способны, не говорю решать тактические и оперативные задачи, а хотя бы правильно сформулировать вопросы? Да и требовалось ли это от них? И что от них требовалось? По всем признакам, главным было "правильно дышать", в такт с "генеральной линией". А думать им разрешили и даже приказали проявлять инициативу потом, когда "непобедимые красные полки" за Волгой отдышались. Маршал Г. К. Жуков, самый яркий представитель новой генерации сталинских полководцев по поводу книги Б.М. Шапошникова "Мозг армии" выдал в своих мемуарах:
"Дело прошлое, но тогда, как и сейчас, считаю, что название книги "Мозг армии" применительно к Красной Армии неверно. "Мозгом" Красной Армии с первых дней её… являлся ЦК ВКП(б), поскольку ни одно решение крупного военного вопроса не предпринималось без участия Центрального Комитета. Название это скорее подходит к старой царской армии, где "мозгом" действительно был генеральный штаб".
Как известно, мозг ЦК находился в голове товарища Сталина, а сам ЦК за всю войну ни разу не собрался, так как не имелось в том необходимости. Между тем, в середине 1930-х годов заграничные наблюдатели в своих аналитических записках утверждали, что "нынешний советский план обороны и проведённое за последние год-два большое расширение Красной Армии целиком родились из головы Тухачевского". Иосиф Виссарионович эти отчеты почитывал и "неправильное положение" намерен был исправить. А то, что опальных военачальников вместо того, чтобы просто уволить или посадить, расстреливали, так это - "особенности национальной охоты".
В июле 1937 года, когда пальба по своим в Красной Армии еще только разгоралась, перед японской политической и военной элитой выступил с докладом помощник военного атташе в Москве капитан Коотани:
"Возникает вопрос - разве была необходимость только из антипатии залпом расстреливать целую группу? Конечно, должен быть какой-то мотив. Моё личное мнение относительно этого мотива, что здесь не было ни плана восстания, ни даже террористических планов. Насколько мы можем себе представить, вполне возможно, что на попытку Сталина провести до конца чистку в среде армии военные специалисты ответили известным противодействием, исходя из необходимости не подвергать снижению боеспособность армии… Вы подумаете, может быть, что только за такую оппозицию можно было бы и не расстреливать, но так думают японцы, которые судят о России, исходя из положения в Японии, в России же в случае столкновения поездов немедленно расстреливается начальник станции, который несёт за это ответственность. Человеческая жизнь ценится в России дёшево, и если мне скажут - не смешно ли, чтобы за такую оппозицию людей расстреливали, я скажу, что ничего смешного здесь нет, а для России это вполне возможно.
Можно строить различные предположения, но, вероятно, никто не сможет оспаривать, что нынешний процесс связан с проводимой Сталиным чисткой в стране, иными словами, что он имеет целью укрепление диктатуры Сталина".
Сегодня стало модным утверждать, что репрессировано было не так уж много командиров, расстреляли не всех, кое-кого даже отпустили и восстановили в армии. Действительно, кого-то просто уволили по политическим мотивам (и весьма вероятно, что, потом судили, как сугубо цивильное лицо), кого-то просто посадили, кого-то позже выпустили под лозунгами "борьбы с перегибами" и "восстановления социалистической законности".
Командиру 3-й тяжелобомбардировочного авиакорпуса А.М. Тарновскому-Терлецкому отмерили восемь лет истребительно-трудовых лагерей, где и умер в 1943 году. На войне с немцами он не пригодился. Командир 4-й тяжел обомбардировочной авиабригады комбриг М.С. Медянский за связь с "врагами народа" Уборевичем и Хрипиным отделался сравнительно легко: сломанным ребром и почти тремя годами следственного изолятора, после чего восстановился в армии и преподавал в различных авиационных училищах, но на войну его тоже не пустили. Как и бывшего командира 31-й истребительной авиабригады ВВС КБФ комбрига И.В. Шарапова, получившего должность начальника Военно-морского авиационного училища имени Сталина. В помощниках у него ходил отсидевший два года бывший командир 42-й истребительной авиабригады ВВС ТОФ полковник П.А. Федоров. Бывший начальник ВВС ЧФ в 1941 году возглавил Военно-морское авиационное училище имени Леваневского. Комбрига А.С. Зайцева, командовавшего 3-й авиадесантной бригадой, арестовали в 1937 году (не знаю, какую статью ему лепили, но арестовали задело, за тот самый злополучный десант), освободили в 1941-м и сделали начальником кафедры ВВС Военной академии имени Фрунзе (начальника штаба 3-й бригады полковника И.П. Ешурина расстреляли по политической статье).
Некоторым даже присвоили генеральские звания.
Так ведь, всех убивать и не надо, глупо. Еще древние римляне знали, что для быстрого поднятия боевого духа легиона, достаточно обезглавить каждого десятого - для примера остальным девяти, да и большевики практиковали децимации. Это крайнее средство наведения порядка использовалось на войне в случае бегства частей с поля боя. Сталин методику усовершенствовал и провел свое "воспитательное мероприятие" до начала сражения. Мотив Вождя лежал на поверхности: поставить во главе РККА "Жуковых", думающих сначала партбилетом, а потом уже головой. Единомыслие, как основа боеспособности, страх, как стимул лояльности. Пассаж Жукова свидетельствует, что Вождь своей цели добился.
Правда, в мирное время такая армия быстро деградирует. Её командиры, привыкшие "к тоталитарной каторге ума", не интересуются военным делом, а солдаты воспринимают службу, как тягло. Оставаясь по сути комиссаром Гражданской войны, Сталин не понимал, что времена, когда исход боя решали "большие батальоны", безвозвратно прошли. Вероятные противники понимали: "Благодаря нынешнему инциденту углубится взаимная подозрительность и беспокойство в среде комсостава, особенно среди высшего комсостава Красной Армии, далее, благодаря дальнейшим репрессиям, усилится атмосфера взаимного недоверия и беспокойства в руководящей прослойке центральных административных органов. Всё это наносит вред духовной спаянности народа, и не подлежит никакому сомнению, что с точки зрения синтетической оборонной мощи или гособороны в широком понимании моральная слабость СССР будет всё больше сказываться, и что нынешний инцидент послужит источником бедствий в будущем… когда нам придётся драться с ними, мы должны будем в максимальной степени использовать это слабое место противника".
Как и следовало ожидать, репрессии в армии породили у красноармейцев недоверие к командному составу, привели к снижению уровня его профессиональной подготовки, угробили всякую инициативу и самостоятельность.
Именно в этот период наблюдались катастрофическое падение воинской дисциплины, резкое усиление пьянства, которое даже для, в общем-то, всегда пившей армии, приобрело невиданные размеры. 28 декабря 1938 года в Наркомате обороны родился приказ №-0219: "О борьбе с пьянством в РККА":
"За последнее время пьянство в армии приобрело поистине угрожающие размеры. Особенно это зло вкоренилось в среде начальствующего состава.
По далеко неполным данным, в одном только Белорусском особом военном округе за 9 месяцев 1938 г. было отмечено свыше 1300 безобразных случаев пьянства, в частях Уральского военного округа за тот же период - свыше 100 случаев и примерно та же неприглядная картина в ряде других военных округов…
Пьянство стало настоящим бичом армии. Отъявленные негодяи и пьяницы на глазах у своих не в меру спокойных начальников, на виду партийных и комсомольских организаций подрывают основы воинской дисциплины и разлагают войсковые части.
Значительная часть всех аварий, катастроф и других чрезвычайных происшествий - прямое следствие пьянства и недопустимого отношения к этому злу со стороны ответственных начальников и комиссаров…
Это говорит о том, что запятнанная честь воина Рабоче-Крестьянской Красной Армии и честь войсковой части, к которой принадлежишь, у нас мало кого беспокоит".
Разглагольствования о чести из уст Ворошилова звучат особенно забавно. Одни командиры, ожидая своей очереди, заливали страх водкой, другие прибегали к суициду, третьи "заворачивали болт на службу", ну а командир 11-й тяжелобомбардировочной авиабригады комбриг А. И. Орловский, измучившись по ночам прислушиваться к шагам за дверью, написал донос сам на себя, в котором признался, что состоит в "военном заговоре".
Вполне закономерно, что снижение профессионализма и дисциплины повлекло за собой всплеск аварийности: самолеты горели, взрывались, падали, сталкивались, бились на земле и в воздухе. В 1936 году в военно-воздушных силах произошло 280 аварий и катастроф, погибли 94 человека. Количество происшествий неуклонно росло, и, понятное дело, все они были следствием подрывной деятельности "агентов германо-японского фашизма". 25 мая 1937 года Ворошилов подписал приказ: "О мерах предотвращения порчи материальной части ВВС РККА по злому умыслу":"За последнее время в Военных Воздушных Силах РККА имел место ряд случаев порчи материальной части по злому умыслу, повлекшей за собой аварии и даже катастрофы с тяжелыми человеческими жертвами.
Расследованием этих случаев установлено, что наша бдительность все еще остается недостаточной, что диверсанты и вредители, пользуясь нашей неорганизованностью и слабостью контроля, остаются неразоблаченными и продолжают творить свое черное дело".
Не помогло: в 1937 году в 398 авариях и катастрофах погибли 110 человек.
Приказом №-0018 от 21 мая 1938 года до командного, политического и инженерного состава было доведено "Постановление Главного Военного Совета РККА об аварийности в частях ВВС РККА", в котором говорилось об "огромном росте аварий и особенно катастроф":
"Несмотря на то, что ЦК ВКП(б) и Правительство в 1932 г., а затем в 1936 г. поставили перед ВВС РККА во всем объеме вопрос о борьбе с аварийностью, за последние два года аварийность не только не снизилась, но значительно возросла, особенно в январе, феврале и первой половине марта 1938 г.
В 1937 г. количество чрезвычайных происшествий в ВВС по сравнению с 1936 г. увеличилось: а) по авариям на 80 %, б) по катастрофам на 70 %".
С учетом происходивших в стране "очистительных процессов", объяснение этому нашли вполне ожидаемое - по-прежнему гадят "враги народа", а "преданные партии и рабочему классу" выдвиженцы - некомпетентны:
"1. В ряде частей ослабла большевистская бдительность, плохо поставлена партийно-политическая работа. Не выкорчеванные полностью враги народа в такой обстановке ловко используют положение, продолжая творить свои преступные дела.
2. Несколько ослабла воинская дисциплина, в результате чего нарушаются приказы и уставы РККА, регламентирующие воинский порядок и взаимоотношения между начальниками и подчиненными. Появились расхлябанность и разгильдяйство, доходящие в отдельных случаях до обсуждения отдаваемых начальниками распоряжений. Имеют место случаи панибратства и ложного демократизма.
3. Выдвинутые на руководящие должности преданные партии и рабочему классу молодые командные и политические кадры, обладая высокими личными качествами, в большинстве не имеют еще практического опыта по руководству частями и соединениями, не могут сосредоточить основного внимания и времени на главнейших вопросах - личном руководстве боевой подготовкой.