– Райан, на Рождество исполнится четыре месяца со дня нашей свадьбы. Конечно, твои сестры не подарок, но к этому времени уже должны были смириться с твоей женитьбой. То, что началось как брак по расчету, неким чудом превратилось в брак по любви. Надеюсь, они оставили свои попытки судиться с тобой?
– Только потому, что Рей и их адвокаты посоветовали забыть о всяких судах. У них нет ни малейшего шанса выиграть процесс. Я женился до сорока лет, как и требовал отец в завещании. И ма пригрозила им всяческими карами. Помни, у нее тоже полно денег и в один прекрасный день она составит завещание, а гарпии ужасно алчны.
– Им просто нужно узнать меня получше. Они приняли наше приглашение на Рождество? – спросила Эшли.
– Ты попросила их остаться на две ночи. Они умирают от желания посмотреть, как ты живешь. Фрэнки же наслаждается, терзая их описаниями прекрасных обедов и роскоши спален.
– Все будет хорошо, – заверила Эшли.
Муж с сомнением покачал головой, но что он мог поделать? Нельзя же отозвать приглашения! Кроме того, миссис Бернс готовит на целую армию, а Бернс чистит столько серебра, словно открыл ювелирную лавку. Райан в жизни не видел столько серебряных приборов. Бернсы, с разрешения Эшли, наняли еще двух женщин – помочь им в эти десять дней. В доме все перевернуто: ковры, шторы и занавески пылесосятся, мебель вытирается, на кровати стелется надушенное лавандой белье, перьевые перины и чудесные одеяла из гусиного пуха. В день приезда гостей в каждой спальне стояли маленькие вазы с букетами из красных гвоздик и сосновых веток. К тому времени как перед домом остановился необычайно длинный лимузин с родственниками, Райан почти смирился с неизбежным. Сегодня, в сочельник, в доме пахло сосной и корицей. Он влюблен в жену и еще год назад не представлял, как будет счастлив!
– Добро пожаловать в Кимбро-Холл! – гостеприимно приветствовал он, выйдя на крыльцо и обнимая мать.
Остальные, как всегда, выходили в порядке старшинства: Брайд и Пит Франклин, Элизабет и Пол Суини, Кэтлин и Кевин Магуайр, Дейдре и Роберт Наполи, Фрэнки и ее сын, Майкл О'Коннор. Райан здоровался с каждым, после чего гости переходили к Эшли, стоявшей рядом с мужем.
– Настоящий хозяин поместья, – ехидно заметила Брайд.
– Так оно и есть, – улыбнулась Эшли. – Он здесь хозяин. Я так рада, что вы смогли приехать! Заходите скорее, на улице холодно. Бернс возьмет у вас пальто.
Заметив своего водителя, стоявшего неподалеку, она попросила:
– Билл, не поможете водителю лимузина с багажом? Спасибо.
Она повела гостей в холл, где уже ждали Бернсы.
– Парень, тебе, кажется, повезло, – заметил водитель лимузина, знакомый с Биллом.
Тот широко улыбнулся:
– Совсем как в старые времена, о которых рассказывал мне дед. Он тоже работал на такую семью. У меня даже собственная квартира над гаражом!
Водитель завистливо присвистнул:
– Здорово! А теперь давай занесем вещи. До города далеко, а жена сдерет с меня шкуру, если не поспею к церковной службе.
Он открыл багажник и вместе с Биллом стал вносить вещи в дом. Бернсы показывали, куда ставить сумки. Спустившись вниз, дворецкий вручил водителю простой белый конверт:
– Счастливого Рождества. Это от мистера и миссис Малкахи. Когда двадцать шестого вернетесь за гостями, получите еще один. Только езжайте поосторожнее: дороги могут быть скользкими.
Он открыл двери и выпроводил водителя.
К удивлению Райана, вечер прошел на редкость приятно. На ужин подали креветочный коктейль, маленькие тарелки с пастой под простым соусом маринара, дуврскую камбалу, тушенную в масле с лимоном, великолепную запеканку из моркови с сыром и сливками, крошечные пирожки с картофелем и зеленый салат. На десерт был карамельный крем, посыпанный ягодами малины и поданный в креманках.
Анджелина довольно улыбалась. Ее невестка, хоть и не католичка, все же знала, что двадцать четвертое декабря – день поста. Правда, такой пир вряд ли может считаться постом: и дочери, и их мужья жадно поглощали еду, и за столом было непривычно тихо.
– Здесь есть церковь, в которую можно пойти католикам? – спросила она Эшли.
– Да, Святой Анны. В машине Райана поместятся пятеро, а остальных отвезет Билл в лимузине, который я наняла на уик-энд. Поэтому мы поужинали раньше обычного. Я подумала, что неплохо бы подремать перед службой.
– А вы с нами пойдете? – многозначительно улыбнулась Кэтлин.
Эшли спокойно покачала головой:
– Я буду в англиканской церкви Святого Луки. И сама поведу машину. Прежде чем спросите, заявляю, что не собираюсь переходить в католичество. Будь этот мир идеальным, в нем не было бы стольких конфессий, но поскольку этот мир не идеален, я предпочту собственную церковь.
– Но вы собираетесь обвенчаться в церкви? – допытывалась Брайд.
– Да, – коротко бросила Эшли.
– А ваши дети? То есть если у вас они будут, – вмешалась Элизабет. – В какой вере вы будете их воспитывать, хотелось бы знать?
– Еще бы тебе не хотелось, – резко ответил Райан, которого начал раздражать тон разговора. – Всему свое время. Когда настанет нужный момент, мы тебе сообщим. А сейчас, девочки, думаю, что на сегодня достаточно вопросов.
Он вдруг заметил легкую улыбку Брайд. Господи Боже! Кажется, она потихоньку начинает смягчаться!
В половине одиннадцатого машины были готовы, и родственники уехали в церковь Святой Анны. Проезжая мимо, Эшли погудела и помахала им рукой, остановив машину у старой каменной церкви на другой стороне улицы. Обе службы закончились почти одновременно, и Райан, попросив Фрэнки сесть за руль, присоединился к жене. Они вернулись в Кимбро-Холл, где нашли эгног с виски и горячий сидр вместе с тонкими ломтиками почти черного кекса с цукатами и орехами.
– Это фруктовый кекс? – удивилась Анджелина.
– Так его пекут ирландцы. Рецепт моей прапрабабки, – сообщила Эшли. – Одно из немногих блюд, которые я готовлю сама каждый год.
– Совершенно не похож на отвратительные кексы-кирпичики, которые приходилось есть в католической школе, – заметила Фрэнки. – Помните, мы еще шутили, что из них вполне можно выстроить здание! А тут! Столько засахаренных вишен и орехов!
Все улеглись спать. Под елью в гостиной громоздились груды подарков, привезенных сестрами. Эшли прошлась по дому, счастливо улыбаясь. Завтра утром мужа ждет большой сюрприз!
Она немного постояла в гостиной, освещенной только угасающим огнем в камине. Было уже за полночь, и в воздухе разливалось волшебство. Она это чувствует.
Поднявшись наверх, Эшли отметила, что за дверями спален все тихо. Войдя к себе, она увидела обнаженного Райана. Его гигантская восставшая плоть была обвязана большим красным бантом.
– Развлекаешься? – хихикнула Эшли.
– Тебе не понравился мой подарок?
– Хотелось бы знать, как ты добился этого в мое отсутствие? – спросила она.
– Золотые руки и живое воображение, – ухмыльнулся он.
– Полагаю, мне нужно примерить: а вдруг не тот размер, – сказала она, принимаясь стягивать водолазку. – Но, похоже, мне будет в самый раз, дорогой.
Эшли расстегнула и отбросила лифчик, скинула домашние туфли, которые всегда носила в доме, когда не бегала босиком, потянула вниз язычок молнии слаксов, сняла и их. За слаксами последовали шелковые бикини. Оставшись обнаженной, она развязала роскошный красный бант, украшавший мужское достоинство Райана, и, сжав его в ладони, повела мужа в спальню.
Толкнув Райана на постель, она села сверху, так что попка оказалась перед самым его лицом, и, стиснув его "петушок" между грудями, стала двигать ими взад-вперед.
– О-о, беби, – пробормотал он, когда его плоть отвердела еще больше. Руки сами собой потянулись к упругим округлым ягодицам.
– Тебе нравится? – спросила она, лизнув головку "петушка".
– Да, – выдохнул он. – Очень.
Эшли обвела головку языком и, что-то промычав, взяла его губами, так что кончик проник в горло. Но она не слишком старалась, не желая, чтобы на этот раз он кончил ей в рот. Несколько минут она продолжала сосать, но потом выпустила, ахнув, когда палец Райана глубоко проник в ее попку.
– О Боже!
Раньше он никогда этого не делал! Она сильно сжала ягодицы. Райан хмыкнул и повернул палец.
– Нравится? – спросил он ей в тон.
– Не уверена, – призналась она.
– Мы раздобудем симпатичное маленькое дилдо и когда-нибудь поиграем. Нам нужно расширять горизонты, не находишь? – прошептал он, прежде чем отнять руку.
– О Господи, я уже тебе надоела? – ужаснулась Эшли, повернувшись к нему лицом.
– Ты никогда не надоешь мне, беби, – заверил он и, перевернув ее, вонзился во влажное лоно. – Здесь, и только здесь мое место.
Эшли обхватила его ногами и запрокинула голову. Все мысли вылетели из головы. Он унес ее к высотам наслаждения, и она царапалась, кусалась и вопила. Райан глухо стонал и тоже закричал, когда они кончили вместе.
Когда они отдыхали, усталые, но довольные, Эшли неожиданно хихикнула:
– Хорошо еще, что наши комнаты далеко от остальных спален. Иначе гарпии наверняка возревновали бы.
– Пропади они пропадом! – буркнул Райан. Эшли засмеялась.
– Это был твой первый рождественский подарок, – заметила она.
– И твой тоже, – заверил он, обнимая ее и натягивая одеяло.
Они заснули и проснулись несколько часов спустя от запаха кофе. Значит, Бернс, как всегда, бесшумно вошел в комнату, чтобы принести завтрак. Они встали, накинули халаты, вышли и увидели на столе поднос, украшенный веточкой омелы, с тарелкой коричных булочек и маслом. Оба набросились на еду, осознав, что успели нагулять зверский аппетит после ночных трудов.
– Давай откроем наши подарки, а то мне не терпится, – с мальчишеской улыбкой попросил Райан. Эшли кивнула.
Вместе, с ребяческой торопливостью они сорвали обертки и открыли коробки, до этого лежавшие под елочкой. Они давно решили ограничиться двумя подарками каждому. В коробках для Эшли оказалась красная кашемировая водолазка и красивая золотая цепочка, с которой свисало рубиновое сердце. Это было так трогательно, что у нее невольно выступили слезы на глазах.
Эшли подарила мужу изумительный антикварный миниатюрный триптих из золота с драгоценными камнями, купленный с помощью Бьянки в Венеции, и еженедельник для офиса в кожаном переплете. Он искренне восхитился и тем, и другим.
– Но мы еще вывесили чулки для Санты, – напомнила Эшли. – Я что-то вижу в твоем. Посмотри, что там!
– Но мы же договорились! По два подарка. Я и забыл о чулке! Так нечестно! Или подарки в чулке не входят в общее количество? – расстроился Райан.
– Вспомнишь в будущем году. Иди, взгляни, что тебе оставил Санта, – подначивала Эшли.
– Скорее всего, уголек, – ухмыльнулся он, но вытащил узкую прямоугольную коробочку в яркой праздничной обертке. Наверное, в ней модные часы!
Он осторожно снял бумагу, поднял крышку и недоуменно уставился на пластиковый прямоугольник с розовым плюсом посредине.
– Что это?
– Тест на беременность, который я купила вчера, – тихо пояснила Эшли.
Райан, очевидно, потеряв дар речи, раскрыл рот и уставился на жену. Красивое лицо неожиданно осветилось улыбкой.
– У нас будет ребенок? – хрипло выдавил он.
– У нас будет ребенок, – подтвердила Эшли, улыбаясь в ответ.
– Когда?
– В августе. Думаю, во всем виновато то венецианское зеркало над кроватью.
– Нам нужно пожениться! Немедленно!
– По-моему, мы уже женаты, – напомнила она.
– Но не в глазах церкви, – нервно возразил Райан.
– Если это сделает тебя счастливым, я согласна, – кивнула Эшли. – Только в присутствии обоих священников – моего и твоего.
– Никаких препятствий! Но сразу после праздников, договорились?
– Хорошо. Сегодня после ужина объявим твоей семье.
– Конечно! – обрадовался Райан. – Ма будет так довольна, особенно когда узнает, что мы поженимся.
– Мы уже женаты, болван ты итало-ирландский! Женаты по закону, – настаивала она.
– Да-да, все верно, но без благословения церкви, сама понимаешь… Ну пожалуйста, пусть на этот раз все будет по-моему. Слишком сильны во мне религиозные принципы, – уговаривал Райан.
– Мне нравятся твои принципы, – смеясь, заверила Эшли.
Они допили кофе, оделись и спустились вниз поздороваться с гостями.
Бернс оставил завтрак на буфете в гостиной. После спокойной ночи и превосходной еды старшие сестры Райана заметно подобрели к невестке. Подействовали и уговоры мужей, смягчившие разочарование из-за потерянных денег. Они обменялись привезенными подарками друг с другом, младшей сестрой, племянником, матерью, братом и Эшли.
– Да они смеются! – прошептал матери Майкл. – Никогда раньше не видел, чтобы тетки так много смеялись.
– Страшноватое зрелище, не находишь? – пробормотала в ответ Фрэнки.
– Ведите себя прилично! – одернула их Анджелина.
– Прости, бабушка, – буркнул Майкл.
Рождественский обед подали в четыре часа дня.
– Я не совсем разбираюсь в ваших традициях, – извинилась Эшли, – поэтому попросила миссис Би приготовить то, что всегда подавалось в нашей семье: говяжьи ребрышки, окорок и индейку.
Отметив, что гости пробуют всего понемногу, она сообразила, что положила начало новой традиции!
На гарнир подавались жаренный вместе с говядиной картофель, запеканка из батата, пюре – картофельное и из репы, зеленые бобы, лук в сливках, свежие испеченные булочки, масло, соусы – клюквенный и из хрена.
– Где вы раздобыли такие свежие бобы? – полюбопытствовала Магдален.
– У нас есть небольшая теплица, где зимой мы выращиваем бобы, зеленый горошек, салат, редиску, морковь, шпинат и свеклу. Пробовали получить помидоры, но места не хватает. Мы стараемся собирать совсем молодые бобы.
– Все равно, что жить в собственном отдельном мире, – удивилась Кэтлин. – Здесь случаются преступления?
– Случаются, но редко. Конечно, Эгрет-Пойнт не рай, но очень к этому близок. Преступность в основном молодежная, а когда живешь в маленьком городе, найти виновного не составляет труда. Все знают, кто ты, кто твои родители и родственники и что ты сотворил.
– А наркотики? – поинтересовался Кевин.
– Те, кто хочет, всегда могут раздобыть желаемое, но только не здесь. Скорее всего за пределами города, – пояснила Эшли.
Обед завершился домашним сливовым пудингом, пирогами с мясом и яблоками, замороженной бомбой, изготовленной из шоколада, ванили и малинового шербета, а также чаем и кофе. Потом все перешли в гостиную, где в камине потрескивал огонь, а свет гирлянд отражался в окне. Эшли подошла к столу, на котором стоял поднос с ликерами, и предложила гостям выпить после обеда.
– Какое чудесное обручальное кольцо! – отметила Брайд.
– Райан заказал его в Венеции, когда мы в прошлом месяце были там, – гордо ответила Эшли. – И подарил на день рождения. А на Рождество я получила вот это. – Она приподняла золотую цепь с рубиновым сердцем.
– Вам понравилась Венеция? – поинтересовалась Элизабет.
– Очень! – воскликнула Эшли. – Мы жили в палаццо графини ди Висконсини. Роскошный дворец! И она была так любезна! Райан реставрирует гардероб, который она нашла в австрийском антикварном магазинчике.
– Не думала, что у вас настолько широкие взгляды, – мягко заметила Дейдре.
– О чем вы? – удивилась Эшли.
– Только свободно мыслящая женщина способна жить под одной крышей с бывшей любовницей мужа. Боюсь, я не настолько прогрессивная особа, как вы, Эшли. – Она слегка улыбнулась.
В комнате воцарилась мертвая тишина, но, прежде чем Эшли собралась с мыслями и придумала достойный ответ, Райан вскочил и шагнул к сестре.
– Бьянка ди Висконсини никогда не была моей любовницей! – рявкнул он. – Иисусе, Ди, мне было шестнадцать, когда я в первый раз ее увидел. Мы не виделись и не разговаривали двадцать три года!
– Ты трахал ее, Райан, – спокойно парировала Дейдре. – Все лето напролет!
– Дейдре Мэри Малкахи! – воскликнула Анджелина. – Чтобы я больше не слышала подобных выражений из твоих уст! Да как ты смеешь! И к тому же в присутствии племянника! Немедленно извинись перед Райаном и его женой!
– Это еще зачем? Или мы будем притворяться, что этого не было, ма? – усмехнулась Дейдре.
– Да, тем летом графиня совратила твоего брата. Ей не следовало этого делать, но женщины не всегда могут совладать с собой. Она попросила у меня прощения. К тому же твой брат рано или поздно все равно познал бы радости плоти. Если уж говорить честно – и Господь знает, я никогда не думала, что скажу это вслух, – но если твоему брату суждено было познать женщину – а я знала, что он не собирается стать священником, – прекрасно, что этой женщиной оказалась именно Бьянка ди Висконсини. Итальянки умеют любить и быть любимыми. Но вряд ли ее можно назвать любовницей Райана. Как только ты пришла и рассказала мне, что происходит, мы немедленно покинули Венецию! – напомнила раскрасневшаяся от досады и гнева Анджелина.
Райан, очевидно, был в бешенстве.
– Какого дьявола тебе потребовалось высказаться именно сейчас? – прошипел он. – Неужели сестры Малкахи никак не могут обойтись без скандала даже на семейном празднике?!
– Я говорила, что когда-нибудь отомщу тебе за Карло! – все так же спокойно пояснила Дейдре.
– У дяди Райана в шестнадцать лет была любовница? – восхищенно ахнул Майкл. – Круто! Представляю, что скажут парни в моем дортуаре!
Фрэнки хихикнула, и даже уничтожающий взгляд матери не успокоил ее.
– Кто этот Карло, черт побери? – допытывался Райан. – И какого черта я ему сделал? Ты спятила, Ди. Тебе нужна серьезная помощь. Психиатра.
– Ты даже не помнишь, верно?! – драматически возопила Дейдре. – Карло Фабиано был любовью всей моей жизни, а ты наговорил о нем отцу всяких гадостей! Если бы ты промолчал, я бы никогда не сказала ма о тебе и графине! Мы не уехали бы из Венеции. Может быть, я никогда бы не покинула Венецию!
– Ты говоришь о том слизняке, с которым встречалась тем летом? Который бился об заклад со своими дружками, что в два счета сумеет залезть к тебе в трусики? А дружки, в свою очередь, рассказали об этом всему городу! Я спас твою глупую задницу, сестричка! – прогремел Райан.
– Я не верила этому тогда и не верю сейчас! Карло любил меня! Он хотел жениться на мне! – рассердилась Дейдре.