В середине 40-х годов XVII в. в Лондоне начались заседания идейно связанного и с розенкрейцерами, и с мечтаниями Бэкона так называемого "невидимого колледжа" - кружка ученых, интересовавшихся натурфилософией. В 1660 г. несколько членов этого кружка, включая Р. Бойля, основали новое научное общество. Впоследствии оно получило покровительство Карла II и название "Лондонское королевское общество для развития знаний о природе", со временем превратившись в английский аналог других европейских академий наук. Члены общества подчеркивали, что не связаны ничьим авторитетом и не готовы ничего принимать на веру. С 1703 по 1727 г. Лондонское королевское общество возглавлял Ньютон.
Множество кружков, обществ и академий появилось и во Франции. Ришелье в 1635 г. учредил Французскую академию, объединившую гуманитариев, а Кольбер в 1666 г. - Академию наук. В отличие от Англии, где Королевское общество обладало творческой и финансовой независимостью, хотя и находилось под покровительством Карла И, во Франции деятельность Академии наук с самого начала направлялась государством. Ее патроном стал король, члены Академии получали государственные пенсии, а результаты их трудов оценивались в зависимости от непосредственной пользы, которую могли принести промышленности и торговле. Таким образом, в XVII в. возникло еще одно новое явление - стремление поставить науку на службу государству.
Примерно в это же время появились и международные научные журналы. В Париже с 1665 г. издавался "Журнал ученых" - еженедельное обозрение книг, литературных споров и научных открытий по всей Европе. Королевское общество сочло необходимым ответить изданием под названием "Философские труды", которое появилось на свет несколько месяцев спустя и издавалось ежемесячно на английском языке и раз в три месяца на латыни. Со временем их примеру последовали и другие страны.
Тем не менее, хотя к концу XVII в. международное сотрудничество ученых стало нормой, привычка к нему прививалась непросто. В ходе Научной революции нередки еще были случаи, когда совершившие открытие не торопились публиковать результаты своих опытов, либо делали это в максимально общем виде, чтобы соперники ими не воспользовались; годами могли вестись споры о приоритете, превращавшие коллег в смертельных врагов.
Итоги и последствия Научной революции
Помимо частных, конкретных изобретений и открытий, пусть даже менявших жизнь человека и его представления об окружающем мире, Научная революция имела и гораздо более глубокие последствия.
Прежде всего, от науки начинают ожидать решения насущных проблем. Обеспечение безопасной навигации, развитие промышленности, военное дело, медицина - вот те направления, в которых наиболее активно работали ученые XVII в. Постепенно возникала наука в современном смысле этого слова - теснейшим образом соединенная с практикой. Фактически появилась особая профессия ученого - человека, призванного открывать новое. Для того чтобы это оказалось возможным, потребовался настоящий переворот в мировоззрении. Ранее, в рамках концепции Аристотеля, было принято рассматривать природу как идеал, которому всё остальное может лишь подражать. Однако постепенно природа стала восприниматься как гигантская машина, своего рода механизм, в котором каждый элемент зависит от конфигурации и движения целого. При этом все части такой машины соразмерны и в равной мере необходимы для функционирования целого - это представление фактически подрывало фундамент, лежавший в основе идеи о необходимости социальных иерархий.
Как только мир и природа начинают восприниматься в качестве машины, постепенно исчезает принципиальная ранее граница между природными и искусственными объектами. Декарт утверждал: "Нет различий между машинами, созданными ремесленниками, и различными телами, составляющими природу". Явления природы копируются и воспроизводятся в специально предназначенных для научной деятельности местах - в лабораториях. Так получение знания со временем начинает приравниваться к творению. Поскольку природу создал Бог, лишь он точно знает, как она функционирует, однако человек способен познать то, что создал или воспроизвел он сам. Тем самым наука XVII в. ставила во главу угла опыт, эксперимент, одновременно создавая потребность в использовании специальных научных приборов, оборудования, без которого эксперимент был бы невозможен.
Разумеется, не стоит преувеличивать скорость распространения новых идей и новых принципов ведения научных исследований. Широкие массы населения, как правило, ничего не знали о совершаемых открытиях. Университетское образование по большей части оставалось консервативным. Да и среди интеллектуальной элиты далеко не все были готовы отказаться от привычной картины мира. Так, например, английский поэт Джон Мильтон (1608–1674) во время путешествия по Италии встречался с Галилеем, но тем не менее в своей знаменитой поэме "Потерянный рай" (1667) воспроизвел космологию Птолемея. С другой стороны, интерес к науке проявлялся в XVII в. едва ли не во всех слоях общества: ей уделяли внимание короли и министры, среди ученых можно было встретить государственных деятелей (Ян де Витт), ею занимались дворяне (Гюйгенс и Бойль, Браге), буржуа (Левенгук) и выходцы из других социальных групп (Ньютон был сыном фермера).
Еще одним следствием Научной революции стало изменение отношения к религии, о котором речь уже шла выше. Однако кроме нового взгляда на Бога, XVII в. дал начало и новому взгляду на человека. Воспринимая природу, как машину, сконструированную богом-инженером, некоторые деятели Научной революции (например, Декарт) и человека уподобляли машине, физическому автомату, предпочитая оставлять при этом за рамками исследования проблемы человеческой души. Нидерландский философ Бенедикт (Барух) Спиноза (1632–1677) пошел в этом плане еще дальше и применил декартовский геометрический метод к человеческим страстям, эмоциям, грехам и порокам.
Другим итогом Научной революции стало появление такого важнейшего для последующих эпох понятия, как "прогресс". Если разум всемогущ, способен познать объективную истину и обратить это знание на благо человеку, то человек - творец своей собственной судьбы. Таким образом, появляется новый вектор, цель, к которой можно и нужно стремиться (без чего понятие прогресса лишено смысла). Ранее этот вектор был совсем иным - он основывался на христианской идее о неизбежном конце истории, когда воцарится гармония и исчезнут страдания. Однако спасение ждало не всех, а лишь самых достойных. Отныне же целью становится развитие разума, познание, которое поможет сделать иной саму судьбу человека и затронет всех.
Появление идеи прогресса было невозможно без отказа от безоговорочного признания авторитета древних. Как отмечал Бэкон, "Истина - дочь Времени, а не Авторитета", и для многих ученых XVII в. это стало действительно так. Если для Средних веков весьма характерно представление о завершенности наук, которое соседствовало с идеей неизменности мира, то в годы Научной революции возникает мысль о том, что каждое новое поколение ученых привносит что-то свое, продвигается дальше, стоит на плечах предшественников. Ведь, как отмечал Гассенди, "все древнее было некогда новым", и в некотором роде пример обновления подал сам Аристотель, выступив против своего учителя Платона.
Однако на мир не просто начинают смотреть по-иному - возникает механистическая, строго упорядоченная картина вселенной. XVII век - это век наблюдения, измерения, век стремления разложить всё на составляющие. Чрезвычайно популярным становится слово "анатомия": английский поэт Джон Донн публикует в эту эпоху религиозно-мистическую поэму "Анатомия мира" (1611), Роберт Бертон создает энциклопедическое сочинение "Анатомия меланхолии" (1621), хорошо известны полотна Рембрандта "Урок анатомии доктора Тульпа" и "Урок анатомии доктора Деймана".
Ученые задумались о том, что в природе всё гармонично, ее жизнь подчиняется четким законам, а среди людей царят голод, нищета, войны, социальное неравенство. Нельзя ли применить созданный в естественных науках инструментарий к исследованиям общества? Математика начинает использоваться в социальных науках (демографии, экономике и др.), обретает свои очертания разрабатывавшаяся еще в Средние века теория "естественного права" (т. е. права, существующего изначально, от природы). Общество и государство теперь нередко сравнивают с организмами, происходящие в них процессы - с физическими явлениями: например, появляется понятие "силы" применительно к общественной жизни (и сегодня мы говорим "расстановка сил", "соотношение сил"). Формируется представление о том, что если технические открытия приносят непосредственную пользу человечеству, то, как писал знаменитый английский философ Томас Гоббс (1588–1679), "пользу философии морали и философии государства можно оценить не столько по тем выгодам, которые обеспечивает их знание, сколько по тому ущербу, который наносит их незнание".
Однако в годы Научной революции ученые лишь начинают активно обсуждать эти проблемы, их детальная разработка принадлежит уже веку Просвещения.
Развитие и успехи медицины в XVI–XVII веках
Значительных успехов в эпоху Научной революции достигли медицина и биология. До этого времени мышление врачей и их практическая деятельность всецело определялись традиционными медицинскими системами, основы которых были заложены еще в Древнем мире. К XVI–XVII вв. наибольшее влияние повсеместно имели три таких системы - китайская, индотибетская и греко-арабская. Причем последняя пользовалась признанием самого значительного числа врачей и господствовала на территориях государств Западной и Восточной Европы, Северной Африки, Аравийского полуострова, Российского царства, Османской империи и других государств Азии и колоний. Греко-арабская медицина завоевала известное признание даже на территориях, подконтрольных китайским императорам, где она получила наименование "унани медицина" (т. е. "ионийская медицина").
Названные выше традиционные медицинские системы, несмотря на множество индивидуальных особенностей, постулировали сходные представления о принципах устройства и жизнедеятельности человеческого организма, о здоровье и болезни; формировали практически идентичные подходы к диагностике, лечению и профилактике. Все они рассматривали человеческий организм (микрокосм) как единое и неделимое целое, являющееся частью Макрокосма и находящееся с ним в непрерывном взаимодействии. Важнейшим связующим звеном между Микро- и Макрокосмом считалась особая духовно-материальная и витально-энергетическая субстанция ("пневма" - в греко-арабской, "прана" - в индо-тибетской, "ци" - в китайской медицине). Постоянное наполнение тела этой субстанцией и ее беспрепятственное движение в теле (по трем сосудистым системам в грекоарабской медицине, каналам "нади" в индо-тибетской, "меридианам" в китайской медицине) рассматривалось как обязательное условие жизни и здоровья.
Тело признавалось состоящим из жидких (соков) и твердых частей, которые в свою очередь являлись результатом "смешения" четырех (грекоарабская медицина) или пяти (китайская и индо-тибетская медицина) первоэлементов (стихий). Эти элементы благодаря присущим им "противоположным качествам" ("силам", "свойствам") находились в постоянном диалектическом взаимодействии, состоявшем в их непрерывном взаимопорождении и взаимопреодолении. (Например, четырьмя первоэлементами греко-арабской медицины являлись земля, вода, воздух, огонь. Первоэлемент "земля" обладал качествами сухости и холода, "вода" - холода и влажности, "воздух" - влажности и теплоты, "огонь" - теплоты и сухости.) Если в результате такого взаимодействия первоэлементов их "качества" уравновешивали друг друга, то организм находился в состоянии здоровья. Причем под "уравновешенностью качеств" понималось их "справедливое распределение" для данного конкретного организма и каждого из его органов, соков, частей тела. Если же какое-нибудь "качество" получало перевес над остальными - возникала болезнь.
Таким образом, все три основные системы рассматривали болезнь как состояние, противоположное здоровью, "общее расстройство" всего организма, возникающее вследствие нарушения циркуляции "пневмы" ("ци", "праны") или утраты "уравновешенности внутренних качеств", которые получили наименование ближайших причин болезни.
Их возникновение считалось результатом одновременного воздействия на организм человека двух групп отдаленных причин - внешних (случайных) и внутренних (предрасполагающих). К внешним причинам относили факторы окружающей среды (температура воздуха, инсоляция, влажность, "непогода" и т. п.), "механически действующие вредности", яды, "миазмы" и др. Перечень отдаленных внутренних причин включал в себя предрасположенности к болезням, зависящие от темперамента, возраста, пола, телосложения, наследственных и врожденных факторов, а также образа жизни человека, рациона питания и др.
Диагностика болезненных состояний осуществлялась на основании сбора данных, получаемых в процессе расспроса пациента, его осмотра, обнюхивания, ощупывания, выслушивания дыхательных органов, определения изменений температуры тела, визуального исследования внешнего вида выделений (моча, кал, пот, кровь, мокрота), изучения особенностей пульса.
Так врач получал набор разнообразных симптомов и признаков, на основании которых путем умозрительных рассуждений "определял" ближайшую причину болезни - то или иное нарушение в "циркуляции пневм" или "качество внутреннего страдания". Например, такие симптомы и признаки, как головная боль, прекращение потоотделения, обложенный язык, полное отсутствие жажды, являлись внешними проявлениями "болезней холодности" (болезней, возникавших в результате перевеса "холода" над всеми остальными качествами). Особо следует подчеркнуть, что основоположники и апологеты традиционных медицинских систем не стремились "называть болезни по имени" и не ставили перед собой задачи выделять и описывать, выражаясь современным языком, их отдельные нозологические (классификационные) формы. Исключение делалось лишь для наиболее часто встречавшихся устойчивых сочетаний симптомов и признаков (перемежающаяся лихорадка, чахотка, чума, оспа, проказа, водянка и др.), которых в рассматриваемый период было выделено около 150.
Подходы к лечению основывались на положении о том, что "лечит природа", а в тех случаях, когда ее сил оказывается недостаточно, дело врача - прийти ей на помощь. Помощь состояла в воздействии на уже упоминавшиеся ближайшие причины болезненных состояний. Основными лечебными приемами по восстановлению свободной циркуляции в теле "пневмы" служили массаж, физическая и дыхательная гимнастика, "очистительные" процедуры (кровопускания, назначение слабительных, рвотных, потогонных средств) и различные методики точечных воздействий на особые точки (точки пересечения "каналов" циркуляции "пневмы" ("ци", "праны")) на поверхности тела путем иглоукалывания (акупунктура), давления (акупрессура), прижигания. Особо отметим, что эти методики широко применялись не только в китайской и индо-тибетской, но и в греко-арабской медицине. Единственное отличие состояло в том, что в странах Западной Европы, арабского Востока, Российском царстве акупунктура выполнялась не с помощью иголок, а путем нанесения мельчайших надрезов кожи ("до капли крови"). Более того, начиная со второй половины XVII в., акупунктура и прижигания получили в Западной Европе и России даже большее распространение, чем в Китае, где они были искусственно вытеснены "траволечением" после 1644 г.
Восстановление "уравновешенности" внутренних качеств осуществлялось главным образом средствами лекарственной терапии, которые могли возместить недостающие "внутренние качества" и умерить избыток противоположных "качеств". Болезни "холода" следовало лечить лекарствами, основным "качеством" которых была "теплота", "горячие" - средствами, способными охлаждать, и т. д. "Поистине, когда будет понятно качество болезни, - писал Ибн Сина, - нужно выбрать лекарство с противоположным качеством, ибо болезнь лечится противодействием". О "качествах", присущих тем или иным лекарственным средствам, судили по их вкусу, запаху, внешнему виду и т. д. Лекарственным сырьем служили природные материалы растительного (травы, ягоды, корни, ветви, листья, млечный сок, кора деревьев), животного (рога, кости, мясо, кровь, желчь, жир, мозг, кожа, когти, волосы, моча животных) и минерального происхождения. Лекарственные средства изготавливались в формах настоев, отваров, порошков, пилюль и включали, как правило, несколько десятков компонентов. Кроме лекарственной терапии важная роль в восстановлении "уравновешенности" внутренних качеств отводилась устранению "погрешностей" в режимах труда и отдыха, сна и бодрствования; в пищевом рационе.
Названные выше подходы и методы лечения в полной мере распространялись и на группу "болезней нарушения непрерывности", к которым относились: раны, язвы (нагноившиеся раны), переломы, кровотечения, растяжения и разрывы мышц и связок, вывихи, раздробления и т. п., словом, все то, что нуждается в хирургической помощи.
Считалось, что, "когда нарушение непрерывности происходит в органе с хорошей (уравновешенной) натурой, то он быстро снова становится годным, если же это происходит в органе с дурной натурой, он не поддается лечению…". При этом "основное" лечение могло дополняться и рядом "рукодеятельных" манипуляций, таких как остановка кровотечения с помощью наложения лигатуры или "скручивания" поврежденного сосуда; вскрытие гнойников, очистка ран от грязи и попавших в нее посторонних предметов, прижигание ран раскаленным железом или кипящим маслом, вправление вывихов, вытяжение и наложение шины при переломах. В исключительных случаях могли производиться операции камнесечения, ампутации конечностей, трепанации черепа, глубокие разрезы для извлечения попавших в тело посторонних предметов. Однако врачи крайне неохотно шли на собственно оперативные вмешательства из-за их чрезвычайной опасности для жизни пациента. Более того, врачи предпочитали выполнять их чужими руками (цирюльники, банщики и др.), что существенно тормозило развитие хирургических практик.
Практические рекомендации в отношении "сохранения здоровья и предупреждения болезней" носили ярко выраженный индивидуальный характер, состояли в разработке предписаний в отношении режимов труда и отдыха, диеты, гимнастики и т. д. для каждого отдельного человека с учетом особенностей его "натуры". Широко известные меры, предпринимавшиеся рядом древних и средневековых государств по санитарно-гигиеническому благоустройству городов - создание водопроводов, специальных канализационных стоков, установление контроля над качеством продуктов на рынках, строительство бань и другие, не были напрямую связаны с существовавшими медицинскими представлениями. В их основе лежали прежде всего культурные, религиозные, политические мотивы или соображения городского благоустройства.