Применялись следующие виды наказаний: смертная казнь через повешение или расстрел (для партизан), от трех до десяти лет тюрьмы - для лиц, оказывавших содействие народным мстителям, три года тюрьмы с конфискацией имущества или без нее - для дезертиров. Приговоренные к срокам заключения отбывали наказание в Локотьской окружной тюрьме. Особенно много было там отказавшихся служить в РОНА и "народной милиции". К ним также применялись и внесудебные репрессии - выселение из дома, взятие из семьи заложников и др.
К особо опасным преступлениям относилось и самогоноварение. Так, согласно приказу Б. Каминского "О борьбе с пьянством" (1942 год) полагалось:
1) все дела по пьянкам и самогонокурению рассматривать В трехдневный срок;
2) лиц, виновных в изготовлении самогона, и лиц, употребляющих его при исполнении служебных обязанностей, судить по статье 45, через военно-полевые суды, вплоть до расстрела виновных.
Пытаясь удержать население округа в повиновении и вместе с тем показать всем свою приверженность закону, каминцы провели несколько открытых судебных процессов над партизанами и подпольщиками. Так, в марте 1943 года были арестованы члены антифашистской организации Брасовского района Орловской области "За Родину". До июня 1943 года шло следствие. По некоторым архивным данным, для этого судебного процесса были подобраны двенадцать присяжных заседателей (естественно, из числа наиболее антисоветски настроенных граждан). На протяжении всех дней, пока шел процесс, коллаборационистская газета "Голос народа" публиковала отчеты о нем.
В газетах, а также партизанских донесениях в штаб партизанского движения, в частности, сообщалось: "…Все подсудимые вели себя на суде исключительно гордо и достойно. Никто из них не просил пощады. Тон для всех подсудимых задал подпольной командир группы С. В. Васильев. В своем выступлении он говорил: "Русский народ до глубины души возмущает та обстановка, которую создали здесь немцы. Они покрыли всю Европу и оккупированные районы нашей страны концлагерями и виселицами. Мы боролись за свободу и независимость, мы боролись за свой народ и не просим у вас пощады". Героически вел себя на суде также Фирсов Анатолий Андреевич, которому Каминский задал вопрос: "За что вы боролись?" Фирсов ответил: "За русский народ, за нашу Родину". Тогда Каминский в ярости закричал: "Дурак, твоя Родина село Заловкино, вот иди туда и борись!" Товарищ Фирсов на это громогласно объявил: "Сам ты ни черта не разбираешься, что такое Родина. Твоя родина - Польша. Вот туда иди сам и борись, а здесь нечего околачиваться!" Через некоторое время задал еще вопрос. Фирсов, не оборачиваясь, начал на него отвечать членам суда. Судья сделал замечание, говоря, чтобы Фирсов отвечал, и обернулся в зал к Каминскому. Фирсов махнул рукой в сторону зала и говорит: "Подумаешь, всякие тут будут задавать вопросы, а я им должен отвечать. Я подсудимый и отвечаю суду"".
Всего по делу подпольной организации "За Родину" было арестовано около двухсот человек. Многих из них каминцы расстреляли. Но их мужественное поведение на суде оказало огромное влияние на настроение мирного населения, солдат "русско-немецких войск" округа.
Создавая судебную систему при "новой русской администрации", оккупанты преследовали в немалой степени пропагандистские цели. Нацисты рассчитывали таким образом добиться стабильности в своем тылу, переложив часть репрессивных функций непосредственно на само русское население. Рассуждения о негуманности советских правоохранительных органов противопоставлялись "немецкому порядку".
Однако попытки представить гитлеровцев наследниками "Великих судебных Уставов 1864 года" были изначально обречены на провал. Население на оккупированной территории России отлично видело, что наказания за наиболее серьезные, с нацистской точки зрения, преступления целиком и полностью находятся в компетенции захватчиков. В ведении судов, формально подчинявшихся коллаборационистской администрации, находились лишь маловажные преступления и проступки.
Там же, где предпринимались попытки изобразить полную независимость "русских судей" (и даже "судов присяжных") от немецкой администрации, приговоры представителям советского сопротивления были предопределены изначально. Мирное население не верило в справедливость этих судебных учреждений, считая их марионетками нацистских оккупационных властей.
Глава восьмая
Арийцы и унтерменши
Нацистская национальная политика. - Школа "чистоты нации". - Холокост. - Жители Прибалтики, славяне и татары.
Проблемам расовой чистоты и необходимости бороться за нее посвящена одиннадцатая глава первой части "Mein Kampf" Адольфа Гитлера. Она называется "Народ и раса". "Вершина человеческой культуры" - арийцы противопоставлялись "стае голодных крыс" - евреям. Все остальные народы занимали в этой расистской пирамиде различное место. В зависимости от него кого-то предполагалось ассимилировать, а кто-то подлежал частичному или полному уничтожению.
20 июня 1941 года Альфред Розенберг заявил: "Россия никогда не была национальным государством, а всегда являлась государством многонациональным… Все народы оставались враждебными русским… Задача нашей внешней политики представляется мне следующей: в разумном и целенаправленном виде учесть стремление к свободе всех этих народов и облечь их в определенную форму государственности. Это значит: на огромной территории Советского Союза органически нарезать государственные образования и настроить их против Москвы, чтобы на ближайшие столетия освободить германский рейх от дурного давления с Востока". Однако большинство нацистских бонз отрицательно относились к идеям о каких-либо независимых национальных государствах на территории покоренного Третьим рейхом Советского Союза.
Многонациональный характер населения Советского Союза в предвоенных планах нацистов оценивался чаще всего лишь с той точки зрения, что межнациональные противоречия в СССР настолько велики, что он представляет собой "колосс на глиняных ногах". В условиях подготовки плана молниеносной войны никакой серьезной и продуманной политики по отношению к различным народам России не планировалось. Если и готовились какие-либо планы, то они касались полного или частичного уничтожения "недочеловеков", в первую очередь евреев и цыган.
Одной из форм деятельности немецко-фашистской оккупационной политики было разделение населения по национальному признаку. Исходя из теории расового превосходства немцев над другими народами, в Третьем рейхе сформировалась своего рода школа "чистоты нации". Но она не была постоянной. По мере изменения военной и политической конъюнктуры ту или иную нацию могли признать "расово чистой" и наоборот. В целом, эта политика была подчинена успешному исполнению планов германского командования на каком-либо конкретном этапе войны. Деятельность пропагандистских служб осложнялась тем, что интересы народов Европы, с одной стороны, расходились с интересами Германии, а с другой - с интересами жителей определенных государств. Ведомство Геббельса на протяжении всей войны пыталось использовать малейший повод для разъединения борющихся с нацизмом сил по "национальным квартирам".
Общеизвестно, что в национал-социалистической идеологии многие народы относились к категории "Untermensch" (недочеловек). Впервые в Германии этот термин употребил 6 августа 1941 года Густав Херберт в нацистском официозе "Völkischer Beobachter". Пропагандистская машина рейха описывала "недочеловеков" как "ненавидящих европейскую цивилизацию славяно-монгольскую смесь народов".
Вершиной этого "крестового похода цивилизованной Европы за чистоту нации" стало издание образовательным отделом СС в 1942 году иллюстрированной брошюры "Унтерменш". Эта расистская брошюра была направлена на разжигание ненависти ко всем народам на востоке. Рассуждения о "славяно-татарской гидре с еврейскими головами", о "гуннских ордах", о "раскосых глазах, которые горят жаждой убийства" вызывали негативную реакцию не только среди прагматично настроенных немецких пропагандистов (последние возмущались, что после ознакомления русских с подобной печатной продукцией результат их работы сводится к нулю), но и у крупнейшего азиатского союзника рейха - Японии.
Шеф имперской безопасности Гейдрих 17 июля 1941 года подписал так называемый "Оперативный приказ № 8", в котором предусматривались "чистки от нежелательного элемента". Их должны были проводить "айнзатцкоманды" - группы из четырех - шести человек, состоящие из представителей службы безопасности и гестапо. Под "нежелательным элементом" имелись в виду евреи, политические и административные работники.
На специальных построениях в лагерях военнопленных спрашивали о их национальности. Русских выстраивали в одну колонну, украинцев - в другую, татар и кавказцев - в третью и т. д. Евреи в первые же дни были отделены от основной массы пленных и уничтожены - расстреляны, замучены.
В сентябре 1941 года на одном из совещаний военного руководства, которое рассматривало вопросы обращения с военнопленными, Отто Бройтигам, офицер связи Восточного министерства при Верховном главнокомандовании вермахта, жаловался, что "айнзатц-команды" часто уничтожали всех "обрезанных" военнопленных, принимая их за евреев. Присутствующий при этом небезызвестный шеф гестапо Генрих Мюллер заявил, что он впервые слышит, что мусульмане практикуют обычай обрезания.
С лета 1941 года на оккупированной территории России начался процесс создания немецких структур управления. Из местного населения предполагалось использовать в первую очередь тех, "чьи семьи пострадали от большевиков", но при этом предпочтение отдавалось "жителям окраинных государств", то есть Прибалтики и Украины. Немецкие пропагандистские службы отмечали, что люди со стороны, не имеющие никаких связей в данном регионе, смогут более успешно проводить политику установления "нового порядка". Кадры обычно набирались путем освобождения военнопленных из национальных меньшинств. Предварительно все они подвергались тщательной проверке на лояльность нацистам.
Игра на национальных чувствах местного населения была присуща не только нацистам, но и их союзникам. Так, в газете "Острогожский листок" (Воронежская область) был помещен материал за подписью "венгерского поручика С. Степановича" под названием "Братья - русские!". Автор аргументировал тезис о "братстве" мадьярских оккупантов с русским народом так: "Мы, венгры, родом из Азии. Наши народные обычаи, песни, танцы - сходны с вашими. Мы понимаем вас".
Одна из трагических страниц Великой Отечественной войны - судьба еврейского населения. Адольф Гитлер, у которого ненависть к евреям носила патологический характер, видел в евреях особый класс, который фактически господствовал в СССР. Он утверждал, что коммунистическая идеология и Советский Союз как объект реализации данной идеологии являются лишь орудием в руках евреев, готовящихся к захвату всего мира.
30 января 1939 года, за полгода до начала Второй мировой войны, Гитлер в одной из своих речей говорил: "Если международные еврейские финансисты в Европе и за ее пределами сумеют еще раз втянуть народы в мировую войну, то результатом войны будет не большевизация мира и, следовательно, триумф еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе". Здесь - основа взглядов Гитлера: большевизм и еврейство есть одно целое. И то и другое является врагом Германии и подлежит уничтожению.
Летне-осенняя военная кампания 1941 года не внесла каких-либо серьезных изменений в формулировки оккупационных средств массовой информации по национальному вопросу. Перспектива "возрождения" как России, так и русского народа связывалась лишь с победой Германии в этой войне. Один из лозунгов 1941 года, обращенных нацистами и к населению занятых областей России, гласил: "Жиды - это наше несчастье!"
Еврейскую нацию обвиняли в том, что:
1) эта война была развязана по ее инициативе;
2) она является нацией-паразитом, живущей за счет других;
3) евреи, захватив власть в России, создали советскую тюрьму народов.
Вывод из всего этого однозначно делался следующий: "Конец жидам - это будет конец войне".
Геноцид против евреев нацисты могли осуществлять лишь при содействии или хотя бы при сочувственном отношении к этим акциям со стороны местного населения. Поэтому не было ни одного направления в идеологическом воздействии на жителей России, оказавшихся под немецкой оккупацией, в котором бы не присутствовали антисемитские сюжеты. Основная задача этой политики заключалась в том, чтобы доказать: у немцев и русских есть общий враг - евреи. В псковской газете "За Родину" в течение всех лет оккупации существовала рубрика "Беседы с Домной Евстигнеевной", где носителем исконной народной мудрости выступала деревенская богобоязненная старушка. Из номера в номер в ее уста коллаборационистскими журналистами вкладывались следующие мысли: "Потерял народ наш разум, когда жидовских вшей себе за шиворот пустил. Вот они его и объели. Ну, да война выучит, жидовскую храбрость мы знаем. Немец ему в печенку въелся, вот он русский народ и гонит на убой за свои жидовские интересы".
Истребление еврейского населения на оккупированной территории России началось с первого дня прихода немцев и не прекращалось вплоть до их изгнания. Рассматривая "еврейский вопрос" с немецкой пунктуальностью, нацисты выработали целый комплекс различных законов, распространив их действие с территории Третьего рейха на все оккупированные вермахтом территории.
До начала XX века в большинстве европейских стран евреем считался человек, исповедовавший иудаизм. Такое правило было и в Российской империи. При крещении иудеи приобретали все права, которыми обладали христиане. Против такой практики в "Mein Kampf" гневно выступил Гитлер: "Еврей охотно пойдет на это. Представители церкви будут радоваться по поводу нового завоеванного сына церкви, а сам этот "сын" - об удавшемся гешефте".
В первые дни оккупации для населения вышло специальное распоряжение, согласно которому евреем считался тот, кто происходил, по меньшей мере, от трех дедушек или бабушек, которые в расовом отношении являлись чистокровными евреями. К евреям относились и те, кто происходил от одного или двух дедушек или бабушек, чистокровных евреев, а также тот, кто а) принадлежал к еврейской религиозной общине; б) на 22 июня 1941 года или позже состоял в зарегистрированном или незарегистрированном браке с евреем или еврейкой.
В случае сомнения нацисты сами решали по своему усмотрению, кто является евреем, опираясь на эти директивы.
Немецкое военное командование при участии союзного населения должно было немедленно обеспечить следующее:
"а) евреи в соответствии с приказом должны зарегистрироваться: сообщить фамилию, пол, возраст и адрес. Источником сведений для регистрации могут служить записи еврейской общины, а также сообщения надежных местных жителей; б) должно быть издано распоряжение о ношении евреями постоянных и ясно различимых опознавательных знаков - желтых шестиконечных звезд, по меньшей мере 10 см в поперечнике, на левой стороне груди и на середине спины; в) евреям запрещается:
1. Выезжать из своей местности или менять место жительства без разрешения гебитскомиссара или штадтскомиссара.
2. Пользоваться тротуарами, общественным транспортом, автомобилями.
3. Пользоваться местами и заведениями отдыха (курорты и плавательные бассейны, парки и парковые зоны, игровые и спортивные площадки).
4. Посещать театры, кинотеатры, библиотеки и музеи.
5. Посещать школы любого типа.
6. Владеть автомобилями и радиоприемниками.
7. Производить кошерный забой скота".
Согласно новым распоряжениям еврейские врачи и дантисты могли лечить или консультировать только еврейских пациентов. Еврейским аптекарям разрешалось заниматься своей профессией только в гетто и лагерях в той мере, в какой в них ощущалась потребность. Еврейским ветеринарам запрещалось заниматься своей профессией.
Также был издан список "запрета на профессии для лиц еврейской национальности". К ним относились:
1) адвокатура;
2) банковская деятельность и обменные операции, ростовщичество;
3) посредничество и организация агентств;
4) торговля недвижимостью;
5) торговля вразнос.
Имущество, принадлежащее евреям, подлежало конфискации. В первую очередь изымались: а) местные денежные знаки и иностранная валюта;
6) ценные бумаги; в) ценности всякого рода (монеты, золотые и серебряные слитки, другие драгоценные металлы, ювелирные изделия, драгоценные камни и т. п.).
Для поддержания своего существования еврейское население могло сохранить предметы домашнего обихода для удовлетворения минимальных потребностей (мебель, одежда, постельное белье); сумму денег из расчета 0,2 рейхсмарки (2 рубля) на каждого еврея - члена семьи в день.