Мрачный и опасный - Патриция Уилсон 19 стр.

Кэтрин прижала к груди свой блокнот, глаза ее тщетно искали путь спасения. Она отступила на шаг, готовая бежать куда глаза глядят, лишь бы подаль­ше от опасности, хотя и понимала, что далеко убе­жать ей не удастся.

– Какого черта вы здесь делаете? – прозвучал от дверей хрипловатый голос. Увидев, что силуэт приближается к ней, Кэтрин замерла на месте, трепе­ща от ужаса. – Ну? Отвечайте!

Несмотря на пронизывающий ее страх, Кэтрин постаралась справиться с собой, вот только сердце стучало, как сумасшедшее. Она все еще не могла рассмотреть мужчину, ее слепили лучи солнца, но уже знала, что это Джейк. Очертания его фигуры, голос – нет, ошибиться невозможно, это он. Но как грозен его тон!

– Мне показалось… послышался в доме какой-то шум… Я была в лесу, ну и… – Кэтрин вдруг почув­ствовала, что последние остатки храбрости покину­ли ее, она выронила блокнот и бросилась к нему на грудь, вверяя себя сильным мужским рукам. – Ох, Джейк! Как я рада, что это вы. Я перепугалась до смерти…

– До смерти? – грозно переспросил тот, но руки его все же обняли ее сильно и бережно, и она пере­стала страшиться его голоса. А Джейк подержал ее с секунду, а затем отпустил, и она, потупив взор, слегка отступила назад. – Итак, вы пришли сюда одна только потому, что вам послышался какой-то шум?

Кэтрин заговорила прежде, чем он успел развить эту тему. Она интуитивно чувствовала, что не долж­на оставлять за ним инициативу этого странного разговора.

– Теперь-то понятно, что звуки, которые я ус­лышала, произвели вы. Но до этого я была уверена, что вы в Лондоне, и когда подошла к дому и увиде­ла, что дверь открыта… Знаете, это совсем не то, что я видела вчера. Вчера дверь была заперта, но все-таки здесь кто-то был. И хотя, как вы понимаете, я никого не увидела, но вдруг ясно почувствовала, что за мной следят…

Джейк схватил ее за плечи и даже слегка встрях­нул.

– Так вот, значит, как вы проводите время? Шастаете одна вокруг Пенгаррона? – прохрипел он. – Да вы просто дурочка! Даже и не приближа­ясь к дому, там, над обрывом, да и в роще тоже, вы подвергали себя большой опасности. – Повер­нув ее и настоятельно подтолкнув в сторону двери, он гаркнул: – Вон отсюда! Сейчас отвезу вас домой, к вашей тетке, да и расскажу ей о ваших похождениях. Если она принимает у себя сумас­шедших родственников, то пусть и отвечает за них. Она у меня живо перестанет позволять вам бол­таться где вздумается.

Он довел ее до дверей и бесцеремонно вытол­кал на террасу, а Кэтрин, буквально задыхаясь от негодования и обиды, насилу смогла перевести ды­хание.

– Как вы смеете? – крикнула она, оглянувшись на него. – Никто за меня не должен отвечать. Я взрос­лый человек и сама в состоянии за себя ответить. И я делала и буду, черт возьми, делать то, что мне хочется!

– Но не тогда, когда я рядом, и не на моей тер­ритории, – отрезал Джейк. – Держитесь подальше и от меня, и от моего дома. Вам не дозволяется шас­тать здесь – ни возле дома, ни в лесу, нигде на моей земле. Это вам понятно?

Слова возражения застряли у нее в горле, стоило ей хорошенько разглядеть его, впервые с того мо­мента, как он возник на пороге. Он был в брюках хаки, в такой же рубашке с закатанными по локоть рукавами, на правой руке длинный зазубренный свежий порез. Но главное, что бросилось ей в глаза, было его лицо, вернее лоб, на котором красовался страшный огромный кровоподтек, что придавало его обычно бесстрастному лицу какое-то странное и на­пряженное выражение. Он сердито смотрел прямо ей в глаза, но она шагнула к нему, забыв его жест­кие приказы.

– Джейк! Вы ранены!

– Со мной все в порядке, – ответил он сдав­ленно.

– Нет, не все в порядке. Вы ранены.

Она подняла руку и хотела прикоснуться к его лбу, но, как только пальцы ее дотронулись до его кожи, он тотчас резко отпрянул.

– Оставим это, – холодно приказал он, повернулся и возвратился в дом, не закрыв за собой дверь. – Ваш блокнот, – донесся до нее хриплова­тый голос. – Сейчас вынесу его. Оставайтесь там, где стоите.

Кэтрин прикусила губу, тревожно наблюдая, как он выходит из дома с ее блокнотом в руке. А она и забыла о своем "средстве производства", это каза­лось ей пустяком, хотя в блокноте содержались ре­зультаты целого дня работы.

Джейк ранен, что бы он ни говорил. Он и выгля­дит не слишком хорошо. А главное – всем своим поведением настаивает на том, чтобы она держа­лась от него подальше. Если вспомнить, как он пре­следовал ее в Лондоне, сегодняшнее его отношение к ней не могло не удивлять.

Ясно одно, он не хочет видеть Кэтрин Холден в поместье Пенгаррон. Ее присутствие здесь привело его в бешенство. Она даже думать не смела о том, что может за этим стоять. Ведь Джиллиан все еще числилась в пропавших без вести. Разве не мог он вернуться сюда из-за опасений, что кто-то обнару­жит его жену? Или потому, что подозревал, что она здесь скрывается?

Джейк подошел и, передавая ей блокнот, серди­то спросил:

– Где ваша чертова корзина?

– В лесу, – спокойно ответила Кэтрин.

Она не могла понять, как ей держать себя с ним. Ей бы испугаться его, но этого не было. Сердиться на него она тоже не могла, тревожась о его самочув­ствии.

– Надо забрать корзину, – пробормотал он, нерв­но отвернувшись от взгляда ее широко открытых тре­вожных глаз. – Вам лучше пойти со мной. Я не ос­тавлю вас здесь одну.

– Я не собираюсь вновь проникать к вам в дом, – сдавленно проговорила она. – У меня хороший слух. Вы приказали мне выметаться с вашей террито­рии, и я прекрасно вас услышала и поняла. Хотя не понимаю, почему вы так нервно реагируете на мое присутствие здесь. Еще недавно вы сами по­стоянно вторгались в мою жизнь и на мою терри­торию, да к тому же еще и преследовали меня повсюду…

– Молчите, Кэтрин! – рявкнул он, направляясь через сад к лесу и нетерпеливо оглядываясь, чтобы убедиться, что она идет за ним следом. Она стара­лась не отставать, и он, в очередной раз оглянув­шись, заметил это, посмотрел на ее ноги и пробор­мотал: – Вы стали лучше ходить.

– Да, – холодно отозвалась она, решив говорить лишь то, что существенно необходимо.

Но разве не была она вынуждена признать за со­бой эту слабость, чувство вины перед людьми? Раз­ве только что, и часа не прошло, не думала об этом и не пришла к убеждению, что Джейк Трелони во­обще не нуждается в сочувствии? Он вообще ни в чем и ни в ком не нуждается. И это, честно говоря, так досаждало ей, что, случись ему сейчас упасть, она просто перешагнет через него и пойдет дальше. Какие смешные, однако, мысли…

– Черт возьми, Кэтрин! – вдруг раздраженно заговорил он. – Почему вы не ведете себя так, как подобает вашему облику? Почему вы не можете быть нежной и мечтательной девушкой, которая, обрядившись в какое-нибудь свое особое платье, сидит на диване, среди мягких подушек, лаская своего чудовищного кота? Вот как я представляю себе вас, и если бы вы поступали так, то вам ни­когда не пришлось бы переживать подобные не­приятности. Почему же вы постоянно ведете себя как слабоумная?

– Не смейте со мной так разговаривать! – вык­рикнула она, разгневанно повернувшись к нему. – Я знать вас больше не хочу. А если бы никогда не зна­ла вас, то прекрасно пережила бы это, как пережи­ла автокатастрофу, пневмонию и все в этом роде. Вы сами, с тех пор как я впервые увидела вас, веде­те себя как безумный. То хватаете меня и затаскива­ете на свою сатанинскую лошадь, то преследуете на такси и вламываетесь ко мне в дом, то насильно затаскиваете меня в свою квартиру, где…

– Вы все видите в искаженном свете… – пробор­мотал он. Но она не дала ему договорить.

– Если вы под искаженным светом имеете в виду точку зрения нормального человека, который смот­рит на сумасшедшего, то я, мистер Трелони, со­вершенно с вами согласна. И рада, что вы сами при­шли к пониманию этого.

– А вы еще утверждали, что не знаете меня и знать не хотите, – сердито буркнул Джейк. – Одна­ко в своем пылком выступлении даже диагноз мне поставили, не боясь показаться слишком дерзкой.

– Рыжие всегда дерзки, – тотчас выпалила она. – А я рыжая, неужели не заметили? И как рыжая, мистер, не считаю, что перед вами виновата. Я даже…

– В один из ближайших дней я собирался зайти к вам.

Неожиданно прозвучавшие слова Джейка заста­вили Кэтрин поджать губы и замолчать. Хорошим и настоящем моменте было только одно – она пере­стала его бояться. Но взамен Джейк страшно ее разозлил.

Увидев корзину, он подобрал ее и повернулся, чтобы идти к дому. Кэтрин он схватил за руку, будто она тоже корзина, и поволок за собой. И проделал это в своей жесткой манере, точно вы­веренными движениями. Все это просто взбесило ее, но она нашла в себе силы сдержаться и холод­но проговорить:

– Отпустите, мне надо домой.

Но Джейк не выпустил ее руки и продолжал та­щить девушку к дому.

– Я не отпущу вас, пока не доставлю в "Джесмин-коттедж" и не сдам на руки вашей тетушке. Толь­ко тогда и успокоюсь, когда препоручу вас ее забо­там, выложу все, что о вас думаю, и попрошу в дальнейшем оградить меня от ваших вторжений.

Кэтрин попридержала язык и вынуждена была вернуться вместе с ним к дому. Здесь он выпустил ее руку, уверенный, как видно, что, если она побе­жит, ему не составит труда снова поймать ее. Да и корзина с вещами, лишиться которых она вряд ли захотела бы, оставалась у него.

Джейк то и дело поглядывал на нее, но она ре­шила не обращать на это никакого внимания, не стала даже сообщать ему, что ее тетушка в данный момент лишена возможности пообщаться с ним и выслушать его строгие указания насчет пригляда за племянницей. Они обошли дом, за которым стоял автомобиль, и как только Кэтрин увидела его, ее раздражение вмиг исчезло, а тревога, напротив, возросла. Переднее крыло машины было сильно де­формировано. Других повреждений и царапин на блистающей поверхности нового "ягуара" она не заметила.

Итак, Джейк попал в аварию и, насколько она могла видеть, до сих пор не получил медицинс­кой помощи. Порез на руке уже не кровоточил, но явно не был продезинфицирован, а о необходи­мости противостолбнячных уколов он и вообще вряд ли подумал. Она удивилась, как могла сер­диться на него, не понимая в чем причина его дурного настроения, и как могла она обойтись с ним столь бессердечно.

Он забросил ее корзину на заднее сиденье, а пе­ред ней открыл переднюю дверцу и сделал чуть ли не клоунский жест, приглашая ее внутрь. Кэтрин молча повиновалась, он захлопнул за ней дверцу, обошел машину и сел за руль. Когда Джейк искоса посмотрел на нее, она прикусила губу. Он явно нуж­дался в помощи, но не способен был сознаться в этой, как он наверняка считал, слабости. Должно быть, зарычит на всякого, кто осмелится предло­жить ему помощь, совсем как раненый зверь, кото­рый забивается в свою нору, отвергая этим весь мир, а с ним и надежду на спасение.

Интересно, подумала Кэтрин, что он скажет, когда поймет, что она живет в коттедже одна. Веро­ятно, махнет рукой и решит оставить все как есть, надеясь, что уже достаточно хорошо внушил ей зап­рет на посещение всех его территорий, домов, об­рывов, ручьев и лесов.

Хорошо, но ей-то что теперь делать? Если бы тетя была дома, а не в больнице, она могла бы просто уехать из Корнуолла и подыскать себе для работы другое место, подальше от Джейка Трелони. Труд­ность заключалась в том, что ей нравится работать тут, в Корнуолле, тем более что именно здесь она начала делать книгу. Ей просто необходима здешняя атмосфера. Этот Джейк!.. Она ведь не просила его вторгаться в ее жизнь, помещать ее на какой-то там дальний план и вообще проявлять к ней какой-либо интерес.

– Вам не должно быть никакого дела до моей жизни, – громко и сердито заговорила она. – Я не завлекала вас и не просила вмешиваться в мои дела. Я даже… Да я вас просто терпеть не могу.

Джейк раздраженно хмыкнул и сказал:

– Прекрасно. Сейчас, к сожалению, у меня нет времени осмысливать это заявление. Голова занята другими, более важными делами, которые не име­ют к вам отношения. Когда я решу все свои личные проблемы, тогда и займусь этим, и посмотрим, мо­жете вы меня терпеть или нет. А пока я был вынуж­ден вас задержать.

– Вынуждены что? Ох, да вы… вы самонадеян­ный… вы просто отвратительный… – Кэтрин замол­чала, вдруг растеряв все слова и так и не найдя до­стойного и подходящего случаю существительного, потом повернулась и гневно уставилась на него. – Что вы имели в виду, говоря, что хотите меня за­держать? Да вы не имеете никаких прав что-либо со мной делать!

– Имею право, не имею права, но сейчас сде­лаю то, что задумал, – негромко, но твердо прого­ворил он. – А по-настоящему мне хотелось бы по­вернуть стрелки часов назад и вернуться в те време­на, когда я еще не наткнулся в моем лесу на нимфу. Мне бы проехать мимо… Но ничего не поделаешь, теперь мне придется сдать вас на руки вашей тете в надежде, что все обойдется.

Джейк затормозил возле "Джесмин-коттеджа", но Кэтрин не поспешила выйти, а просто сидела, гля­дя на него в упор, и тогда он тоже уставился ей прямо в глаза и смотрел до тех пор, пока щеки ее не залились румянцем.

– Вы ничуть не лучше моей тетушки, – сдавлен­но проговорила она. – Мне далеко не всегда удается понять, о чем она толкует.

Джейк протянул руку, приподнял несколько пря­дей ее волос и пропустил их сквозь пальцы, после чего вновь устремил на нее взгляд темных глаз.

– ы прекрасно понимаете, Кэтрин, о чем я тол­кую, – спокойно заговорил он. – Я не могу сейчас впустить вас в свою жизнь и, пока существует ны­нешняя ситуация, вынужден держаться от вас по­дальше. Если бы вы только знали, как трудно мне это дается! Поверьте, это именно так. Мы с вами встретились не в лучшие мои времена. – Он прикос­нулся к ее щеке и заглянул в изумленные глаза. – Вы должны знать, Кэтрин, вам угрожает опасность.

ГЛАВА 9

Она заглянула в его глаза, теряясь в их темных глу­бинах, и только тогда перевела дыхание, поскольку до этого несколько секунд не дышала.

– Мне угрожает опасность? – шепотом спросила она. – От кого? От вас?

Джейк открыл дверцу и вышел из машины.

– Было бы лучше, если бы я позволил вам ду­мать именно так, – сказал он сухо. – К несчастью, это не поможет. Нет, Кэтрин, с моей стороны вам ничто не грозит. Вы в опасности только потому, что знакомы со мной, и я знаю единственный способ оградить вас от беды. Но один я с этим не справ­люсь, поэтому вы должны всячески содействовать моим усилиям и находиться в известном мне месте.Пока не пройдет это тревожное время, я должен постоянно знать, что вы в безопасности. Лучше все­го, если вы будете тихо сидеть в своем голубином гнездышке и не высовываться оттуда. То же самое относится и к вашей тете.

Он достал с заднего сиденья ее корзину, и Кэт­рин решила, что самое время сознаться.

Вряд ли он переменил свое решение погово­рить с тетей Клэр. И очень даже хорошо, что тетки нет дома, ибо Кэтрин вовсе не была уверена, что Клэр Холден обрадуется тираническим поучени­ям и предписаниям этого "темного, как цыган" Джейка.

Выйдя из машины, она спокойно посмотрела на него и сказала:

– Тети нет дома.

Джейк нахмурился.

– Учтите, ложь в данном случае вам не поможет. Я намерен поговорить с ней и сделаю это. – Он по­казал ей на дверь коттеджа. – Прошу, мисс Холден.

– Я не лгу, – заверила его Кэтрин. – Это было бы ребячеством.

– Ребячество одна из черт вашего характера. Про­шу вас, Кэтрин, у меня не так много времени. Вхо­дите! Я за вами.

– на в больнице, я проводила ее туда сегодня утром. И с неделю, если не больше, будет проходить там обследование. Дело в том, что у нее обнаружи­лись какие-то нелады с сердцем.

Мрачные глаза Джейка сузились, уголки губ ра­зочарованно опустились.

– Ваша тетя в больнице, и вы, выходит, здесь совершенно одна? Странно…

– Что здесь такого странного?

– Ну, не знаю… – проворчал Джейк. – Но у вас же есть преданный Ральф – ваша неотступная тень, и этот, как его?.. Коллин?.. Мне кажется, вы долж­ны были бы призвать сюда подкрепление.

– С какой стати? – резко бросила Кэтрин, злясь на себя за то, что к щекам ее прилила кровь. – Я вполне самостоятельный человек.

– Хм… – хмыкнул Джейк. – Мы это увидим. От­крывайте же дверь и давайте войдем наконец.

– Я не могу позволить вам… Как это будет выгля­деть?.. Пойдут сплетни и…

– Ради Бога, Кэтрин., – прервал ее Джейк. – Я сейчас просто с ног свалюсь. Приготовьте мне чаш­ку чаю и перестаньте лепетать о своей репутации. Мне кажется, пока мы торчим здесь, на пороге, на виду у всякого, кто может проехать мимо, ваша ре­путация подвергается большей опасности. Поймите же, – раздраженно договорил он, – у меня башка просто раскалывается от боли.

– Ох, да, понимаю. Простите меня… – заговори­ла Кэтрин, тревожно глядя на него.

– Перестаньте причитать, – устало проворчал он. – Просто дайте мне чашку чаю, и дело с кон­цом.

Войдя в дом, Джейк сразу же настороженно ос­мотрелся вокруг. Очевидно, он все еще не верил, что Кэтрин сказала правду, а потому она с усмеш­кой проговорила:

– Тетя Клэр не любит прятаться под лестницей, тем более в своем доме, это не в ее правилах. Я здесь одна, если не считать вас. Присядьте, а я пойду и приготовлю чай.

Он только кивнул и больше ничего не сказал, просто подошел к окну и стал смотреть на море, а Кэтрин, метнув в него еще один сердитый взгляд, отправилась на кухню. Нет, Джейк просто невы­носим! Ведет себя так, будто он ее сторож, будто у него есть на нее какие-то права, причем посту­пает подобным образом с самого начала, с той самой минуты, как увидел ее с высоты своей жут­кой лошади.

Высокомерный, сильный и очень, очень скрыт­ный. Вот он, к примеру, заверил ее, что она в опас­ности, но ни словом, ни полсловом не дал ей по­нять, какого рода эта опасность, изволил только сказать, что она исходит не от него.

– Так откуда же все-таки мне грозит опасность? И почему? – спросила она из кухни.

– Откуда – неважно. И почему она вам грозит, я сейчас не могу объяснять, но поверьте: хватит и того, что вы со мной знакомы.

Неужели он ничего другого выдумать не мог? Что за идиотский ответ? Кэтрин сердито посмотрела на закипающий чайник и полезла в буфет за чашками.

– Да откуда вы взяли, что знакомство с вами ввергает меня в опасность? – продолжала она рас­спросы, но сделала это довольно миролюбиво, ре­шив проявить терпение и постараться не ссориться с ним.

Услышав легкий шум за спиной, она обернулась и увидела его в дверном проеме.

– Ну, если я и вовлек вас в эти сложности, то невольно, – спокойно проговорил он. – Знай я рань­ше то, что знаю теперь, то, увидев вас впервые, и близко бы не подошел, предоставив вас собствен­ной судьбе. – На лице его промелькнула гримаса боли, и он вернулся в небольшую уютную гости­ную, уже оттуда добавив: – Всего, как говорится, предусмотреть невозможно. Знать бы, где упаду, – соломки бы подстелил. Впервые увидев вас, я ре­шил, что необходимо подойти, ибо вы определенно подвергали себя риску, так, во всяком случае, мне показалось.