"Будет совсем плохо, если к вечеру мы не выберемся на чистоган, - размышлял я. - В такой чащобе зверюга подойдёт вплотную. Опять вся надежда на собак. Хорошо, что под деревьями снега мало".
Но постепенно кедрач перешёл в высокоствольный сосняк. Стало заметно светлее. И через пару часов вечерние сумерки нас застали на просеке болота.
- Всё, разбиваем лагерь, - сказал я сам себе, останавливая "Буран". - Дальше нельзя. Видишь, начинается густой рям, - кивнул я подъехавшему Николаю.
Мы быстро разбили лагерь, но палатку ставить не стали. В палатке человек для медведя как в ловушке, понимая это, мы улеглись отдыхать у надьи под открытым небом. Недалеко от нас устроились на снегу и три наши лайки. На удивление собаки вели себя спокойно.
"Значит, вокруг нас пока никого нет", - отметил я, засыпая.
Ночь прошла без происшествий. На рассвете в километре от костра лайки облаяли соболя. На этом все их охотничьи страсти закончились.
- Сколько нам ещё осталось? - спросил я ханта, изучая карту фельдшера.
- Однако километров полета до Кульёгана будет, - отозвался Коля. - А там придётся сориентироваться на местности.
- Хорошо, если карта нам поможет, - сказал я.
- Меня беспокоит шатун. Он неспроста притих, - собирая вещи, посмотрел на меня охотник.
- Вся река в тальниках. Вот там он нас и ждёт.
- Кто ждёт, тот дождётся, - усмехнулся хант, - пулю под лопатку.
Теперь дорога наша шла борами и широким болотом. На плотном
снегу снегоходы бежали ходко и к вечеру мы подъехали к Кульёгану. Переночевав в березняке у небольшого озера, мы оставили свои "бураны" в лагере и надев лыжи, отправились изучать реку пешком.
- Надо посмотреть, есть ли на Кульёгане полыньи, - сказал Николай.
- Какие ещё полыньи? - удивился я. - Морозы-то стояли зверские!
- Кульёган не Юган, на нём полыньи стоят иногда до середины декабря.
- Наверное, из-за подземных тёплых ключей, - сделал я вывод.
- Не знаю! Но если они замерзли, то считай нам повезло - можно будет по льду на "Буранах" ехать, - сказал охотник.
Спустившись с невысокого яра, мы скатились на лёд реки и рядом с берегом отправились в нужном направлении. Но, пройдя пару километров, увидели за поворотом огромную покрытую туманом полынью.
- Видишь, я же говорил, - посмотрел на открытую воду молодой хант. - Что же нам делать?
- Может, удастся объехать это окно берегом, - подумав сказал я. - Надо проверить толщину льда.
Прорубив лёд, мы пришли к выводу, что на снегоходах ехать можно, и довольные пришли в свой лагерь. Вечером, сидя у костра, мы стали ещё раз сравнивать карту реки с той картой, которую мне дал фельдшер. Получилось, что до кургана с идолами от места, где мы остановились, примерно 30–35 километров.
- Если, конечно, карта верная, - посмотрел на неё охотник.
- Может, повезёт, тогда на "Буранах" это расстояние мы проедем за день, - высказал я надежду.
- А если не повезёт? - спросил Коля.
- Тогда оставим технику и пойдём дальше на лыжах, - пожал я плечами. - Другого выхода у нас нет.
Как и предполагал Николай, нам не повезло. И не потому, что влетели в полынью, а по причине того, что снегоход ханта сломался.
- Наверное, прогорел поршень, - высказал предположение охотник. - Как так получилось? Перед охотой поставил новые поршни, и на тебе!
- Что же ты старые-то не захватил? - укорил я его. - Они бы тебя что, утянули?
- Что-то не подумал!
- Тогда придётся твой снегоход оставить здесь. Обратно вернёмся на моём, потом с запчастями скатаемся за твоим, - сделал я деловое предложение.
Николай кивнул и, оставив оба "Бурана" на льду реки, мы опять встали на лыжи. В дальнейший путь было решено взять с собой ручную нарту.
- Вернёмся сегодня назад или нет, неизвестно, - сказал я. - Лучше будет, если захватим с собой печь, палатку и спальники - может, на кургане нам жить придётся.
Захватив всё необходимое, мы снова двинулись вверх по Кульёгану. Прошло не более часа такой дороги, и я стал узнавать местность: вокруг нас всё было так, как и на карте старого фельдшера.
- Здесь за поворотом должен быть урий,- посмотрел я на рисунок. - За ним ещё поворот, но уже направо. Там исток, а на берегу истока стоит рукотворный холм или курган с идолами. Нам осталось километра два, не больше!
- Ты забыл сказать, что тот курган охраняет зверюга с лапами огромного старого лоза, и она нас ждёт, - добавил Николай.
- К тому же смеркается, а кругом вдоль реки сплошная красноталовая чащоба, так? - спросил я его.
- Так-так! - кивнул головой промысловик-охотник.
- Короче, мы в западне, ладно что вовремя спохватились. Кстати, где наши собаки? - оглянулся я по сторонам.
- Они идут лесом по берегу, исчезли сразу же как мы остановились, - припомнил Николай.
- Плохо, что их с нами нет, давай-ка назад, к снегоходам. Завтра утром сюда снова придём.
Не успел я развернуть свои лыжи, как на берегу реки в прутняке раздался треск, и на лёд выскочил Дымок - кобель Николая. Моих собак пока не было.
"Никуда не денутся - придут, - подумал я, направляясь к снегоходам.
Мы подошли к своей технике. Взяли с неё всё необходимое и, выкарабкавшись на яр в молодой соснячок, развели костёр. Вскоре вечер превратился в тёмную непроглядную ночь.
Шло время, мы наскоро поужинали и стали думать о создавшемся положении. В душе с каждой секундой всё больше нарастала тревога. На страже вокруг лагеря остался один Дымок. Он бродил между сосенками, прислушиваясь и нюхая воздух. По собаке было видно, что она нервничает.
"Куда же делись Халзан с Дамкой? - думал я. - Неужели с ними что-то случилось? Но что? Тем более, сразу с обоими? Не могли же они провалиться сквозь землю?" - терялись мы в догадках.
Вдруг у меня ни с того ни с сего сжалось сердце, и я почувствовал пустоту в области солнечного сплетения.
"Эта тварь меня видит! - пронеслось в сознании. - Она совсем рядом!"
Я инстинктивно подтянул к себе "Берелу". Краем глаза взглянув на Николая, я увидел, что тот сидит, озираясь по сторонам, согнувшись со своей неизменной "Белкой" на коленях.
"Значит, и он чувствует", - отметил я про себя.
И вдруг за моей спиной раздался треск и одновременно с ним яростный лай собак. Как я оказался на другой стороне костра и как на ходу успел взвести курки ружья, я так и не понял. Единственное, что осталось в памяти, так это огромный медведь, хватающий лапами пустоту того места, где я только что находился. Обе мои собаки рвали его со всех сторон, а вокруг них с лаем носился ошалелый Дымок.
Какая-то доля секунды, и зверь бросился на меня через огонь костра. В это время сбитый с ног Николай нажал на курок своей "Белки".
Но звук его ружья заглушили два моих выстрела. Пули поймали зверя в его прыжке. Медведь рухнул рядом с костром, разметал лапами горящие поленья и, вскочив на ноги, бросился на меня снова. Как я успел перезарядить своё оружие, для меня и сейчас остаётся загадкой. Очевидно, те доли секунды, на которые удалось задержать зверя моим собакам, и решили исход всего, что происходило. Сунув в разъярённую пасть зверя стволы, я опять спустил оба курка. Но отскочить в сторону уже не успел. Мёртвая зверюга сбила меня с ног, и я оказался задавленный всей её тушей.
Из-под медведя меня вытащил Николай.
- Боялся, что ты задохнёшься, - заикаясь сказал хант. - Он же мог тебя раздавить! Смотри какой! Я таких больших пупи ещё не видел! - показал он на лежащую тушу гигантского зверя.
Медведь, освещаемый углями костра, казался очень большим.
- Хорошо, что ты разнёс ему голову, это тебя и спасло, - продолжал охотник. - Если бы ты угодил ему в другое место, то он бы тебя убил. До чего же живучая тварь! - пнул он зверя. - Давайте, давайте, потеребите его сильнее! - подбодрил Николай остервеневших лаек.
Собаки всё так же неутомимо продолжали рвать мёртвое тело зверя.
- Откуда же взялись мои лайки? И почему они напали на медведя буквально за секунду до его прыжка? - недоумевал я.
- Что, не поймёшь, как это произошло? - подошёл ко мне Николай.
- Не пойму, - честно признался я.
- Если бы не они, - показал на моих чёрно-белых Кинямин, - нам обоим сегодня у костра была бы "крышка". Они на секунду опередили медведя и сорвали его бросок. Дали тебе возможность выстрелить да и мне тоже, хотя мои пули вряд ли что решили.
- Но откуда они взялись? - задал я вопрос Николаю.
- А ты вот у него спроси, - показал хант на тушу зверя. - Собаки ушли по его следу, - стал объяснять тактику медведя охотник. - Он этот демон, специально его им подсунул. И подсунул в конце светового дня. Чтобы атаковать нас у костра ночью.
- Без собак? - догадался я.
- Да, без собак. Он накрутил по тайге много километров и заставил собак себя догонять. Сам же, имея преимущество во времени, подошёл к нашему костру. Подобрался так, что мы и не слышали, против ветра, по всем правилам. Потому Дымок и нервничал, но обнаружить зверя не смог. Некоторое время медведь лежал и наблюдал за нами.
- Я почувствовал его взгляд - мороз по коже! - признался я.
- Я тоже, - кивнул головой Николай. - Но долго наблюдать за лагерем зверь тоже не мог. Он знал, что его скоро догонят твои собаки. Поэтому, выбрав удобный момент, он рискнул. Дымку зверюга в счёт не брала. Это не зверовая лайка. Но твои волки оказались проворнее, чем он думал. Они вцепились в него чуть раньше, теперь ты всё понял?
- Догадался, - сказал я. - Вот это бес! - посмотрел я на лежащего зверя. - Медведь с сознанием человека! Такому и огонь не страшен.
Я успокоился только тогда, когда лапы медведя одеревенели и стали холодными. Всё казалось, что он вот-вот вскочит и снова кинется.
- У тебя как в штанах, всё ладно? - посмотрел я на задумчивого ханта.
- А при чём тут штаны? - не понял он меня.
- Да я вот сходил за кусты и свои поменял, и ты можешь последовать моему примеру. Не переживай, в юртах я ничего никому не скажу.
- Ха-ха-ха! - закатился от смеха Коля. - А я-то думал, что ты о чём-то серьёзном. Честно говоря, я испугался, и здорово. Особенно, когда зверь через костёр на тебя прыгнул. Думаю, ты перезарядить ружьё не успел. А за себя испугаться? Что-то не испугался!
- Всё-таки вы взяли над ним верх! - обнял я своих собак. - Сначала он вас чуть не укокошил, а теперь все вместе мы его отправили на тот свет. Чудо произошло. И если б не вы, лежать бы нам с Николаем у костра, вместо него, - показал я на зверя.
- Что же нам с ним делать? - собирая раскиданные угли, спросил я ханта.
- Утром, однако, обдирать и грузить мясо на твой "Буран". Это не шатун, поэтому в юртах соберём медвежий праздник.
- По-мансийски он зовётся "Тулыглап", - припомнил я книгу Ювана Шесталова "Югорская колыбель".
- Совсем не так, - улыбнулся Николай. - У манси он называется "Пупихйинь", а у нас "Вэй-ях".
- Но насколько мне известно, русских на шаманские ритуальные праздники не приглашают, значит, мне не светит.
- С чего это? - удивился молодой хант. - Не приглашают христиан и коммунистов, а ты что в партии состоишь?
- Даже комсомольцем никогда не был.
- Ну так вот! И потом, ты, как и мы, чтишь духов. Тебя избрал своим другом сам Юган-Ики. Не будь с тобой его силы, ты бы этого даже не ранил, - показал Николай на медведя. - Ханты обоих Юганов считают тебя своим - последним из железных людей. Поэтому выкинь из головы, что тебе не место на медвежьем игрище. Без тебя оно просто не состоится.
- Выходит, что железные "аус-ях" и древние ханты были хорошими друзьями? - спросил я Николая.
- Все наши легенды говорят об этом. Многие хантейские роды произошли от верховских богатырей.
- Ну тогда давай укладываться. Надеюсь, второй пупи к нам ночью не пожалует, - предложил я охотнику.
После перенесённого стресса смертельно хотелось спать. Сильно болело ушибленное плечо, и чувствовалась боль в рёбрах. Поэтому, едва коснувшись постеленного на лапник спальника, я погрузился в глубокий сон.
Утром мы разглядели убитого зверя: тёмно-бурый гигантский медведь с седой грудью и огромной головой казался всё ещё живым.
- Шкуру снимать будем для праздника вместе с головой, - сказал Николай. - А мясо разрубим на куски и уложим на твою нарту.
- А то, что это оборотень, ничего? - посмотрел я на молодого ханта.
- Дух его покинул. Теперь он просто медведь. Несчастный, глупый, который подчинился злой воле духа тёмного. Чтобы душа его в нашем мире не страдала, надо её отпустить и попросить у неё прощения. Всё это мы и должны сделать на игрище.
Николай был прав, убитый нами медведь не был шатуном. Под шкурой у зверя оказалось столько жира, что ему могла позавидовать любая раскормленная свинья.
- Смотри-ка, он что облупленное яйцо - весь белый! - не переставал удивляться я.
- И толщина жира на спине в четверть! А ведь до того как поднялся из берлоги, он был ещё жирнее, - рассматривая освежеванного зверя, рассуждал хант.
Кое-как втиснув добытого медведя в нарту снегохода, мы во второй половине дня отправились к тому месту, где на карте фельдшера был изображён холм с идолами. В ручной маленькой нарте у нас лежала палатка, печь и немного продуктов. Свой поисковый лагерь мы разбили на яру в высокоствольном сосняке. Где-то здесь, совсем рядом, должен находиться курган. И завтра нам предстояло его отыскать. В эту ночь мы спали уже в палатке. От горящей печи было тепло и уютно.
"Что же нас ждёт? - думал я, засыпая. - Если действительно завтра мы найдём курган и на нём окаменевших от времени не угорских, а совсем иных идолов, то что с ними делать? Уничтожить их, как говорил старик-фельдшер, значит, уподобиться Герострату. А не уничтожить, получается - заставить души людей страдать и дальше. Какой же выход?"
И тут я вспомнил, что приход человеческих душ на землю связан с фазами Луны. Когда в полнолуние свет Луны освещает лица идолов, тогда и совершается переход. Значит, Луна даёт проклятым и наказанным человеческим душам энергию перехода из потустороннего мира в наш. Из пятимерного пространства в четырёхмерное. Следовательно, надо лишить магию отождествления её лунной силы. Для этого не так много и требуется: достаточно собрать все кумиры и спрятать подальше от лунного света.
Найдя выход, я со спокойной душой уснул. Рано утром, после короткого завтрака, надев лыжи, мы отправились на поиски кургана. Первым на рукотворную гору натолкнулся Николай. Когда я пришёл на его сигнальный выстрел, то от увиденного у меня закружилась голова. Молодой хант стоял у подножия точно такого же огромного вытянутого кургана, какие я видел в вершине Тыма.
"Та же самая культура, - отметил я про себя. - Наверняка, где-то поблизости стоят точно такие же заросшие лесом курганы. Скорее всего, мы натолкнулись на древний родовой, а может, и племенной некрополь".
- Ну что, поздравляю! - пожал я руку ханту. - Мы почти у цели. Это, бесспорно, курган. Давай-ка по компасу проверим его ориентацию.
Я достал из кармана свой компас и убедился, что вытянутый на сотню шагов курган ориентирован строго с юга на север. Нарисовав насыпь на карте, мы занялись её исследованием. К великому разочарованию, идолов на кургане мы не обнаружили.
- Что же делать? - спросил Николай. - Неужели все наши труды зря? Либо фельдшера обманули, либо он тебя.
- Ни то, ни другое, - сказал я. - Вспомни медведя. Он что, случайность, по-твоему? Просто надо поискать другие такие же курганы. Их должно быть здесь несколько. На одном из них и стоят древние идолы. Лично я в этом убеждён.
И мы снова отправились на поиск. Не прошло и десяти минут, как я натолкнулся на ещё одну насыпь. Второй курган оказался чуть меньше первого, по высоте он был такой же и точно так же сориентирован. Но никаких идолов на нём мы опять не нашли. Через некоторое время нам удалось отыскать среди леса ещё один огромный курган. Но он тоже оказался пустым. И тогда я стал лихорадочно соображать.
"Все найденные нами курганы стоят в сосняке. Сосняк довольно густой. О чём это говорит? Да о том, что сила луны нейтрализуется деревьями. И до земли почти не доходит. Следовательно, надо искать курган с идолами, который стоит не в лесу, а на открытом месте".
- Коля, - обернулся я к ханту. - Как ты думаешь, в какой стороне отсюда болото?
- А зачем оно тебе? - удивился охотник.
- Я думаю, наш курган стоит на болоте. В лесу он быть не может. Иначе Луна его не осветит.
- Правильно, - согласился со мной молодой охотник. - Я забыл, что идолов должна осветить Луна. Болото, я думаю, должно быть в той стороне, - показал на северо-запад Кинямин.
И мы направились в указанную хантом сторону. На пути нам встретилась ещё одна рукотворная насыпь. Когда мы её обошли, то увидели перед собой мелкоствольный болотный рям, а на его фоне заросший старой могучей сосной вытянутый в меридиональном направлении курган.
- Кажется, мы у цели, - показал я на рукотворный холм. - Наверняка, на нём стоят идолы. Больше им негде быть.
Когда мы пересекли рям и стали подходить к подножию кургана, моё сердце чуть не выпрыгнуло от волнения".
"Неужели я сейчас увижу атрибутику древнего магического обряда отождествления? - думал я. - Идолы как раз ею и являются.
Предчувствие меня не обмануло. Поднявшись на несколько шагов на курган, я увидел выступающего из-под снега первого идола. Он стоял рядом с комелем огромной сосны и его большие круглые глаза смотрели в небо.
"Это не идол, а скорее деревянная скульптура, - удивился я находке. - На голове виднеется что-то наподобие малахая, правильные черты лица и окладистая борода!"
- Это не наше изображение духа, такого я ещё не видел, - сказал Николай, осматривая скульптуру.
- Мне думается, что это чей-то портрет, - предположил я. - Посмотри, он как живой! По выражению его лица можно судить о характере.
И мы стали искать другие подобные изображения. Вскоре нам удалось найти ещё двух идолов, потом ещё четырёх. Через час интенсивных поисков нами было обнаружено 52 деревянных портрета. Кроме мужских лиц, нам попадались красивые женские и детские лица и даже лица стариков.
- Как видишь, всё, что говорил фельдшер, правда, - посмотрел я на растерянного ханта.
- Да, я вижу, - согласился тот. - Но что нам делать с портретами? Похоже, их тут несколько сотен!
- "Утро вечера мудренее", - сказал я, подумав. - Сейчас вечер. Что-нибудь решим.
Утром мы с Николаем стали рубить на вершине кургана лабаз.
- Ломать изображения людей нельзя, - решили мы. - Значит, надо их собрать и аккуратно сложить в сухом тёмном месте. Пусть они лежат ещё сотню лет. Может, кто их в будущем и найдёт. По крайней мере, в лабазе они лучше сохранятся.