Их, Англии и Франции, сверхцель заключалась в намерении столкнуть лбами Германию и СССР. Замысел был разгадан, и на всех этапах переговоров дипломатическим уловкам советская сторона противопоставляла открытые и ясные предложения с единой целью – защиты мира в Европе.
Справка. О проволочке с переговорами Лондона и Парижа с Москвой крупный английский политик Ллойд Джордж выступил во французской газете "Ле суар" с резкой статьей, направленной против руководителей английской политики. Касаясь причин той "беспокойной канители", в которой завязли переговоры трех стран, он писал, что на этот вопрос возможен лишь одни ответ: "Нивель Чемберлен, Галифакс и Джон Саймон не желают никакого соглашения с Россией".
Итак, в канун нападения Гитлера на Польшу августовские советско-англо-французские переговоры провалились. И выводы о причинах провала их не могут не удивлять.
Во-первых, конкретные предложения советской стороны были отвергнуты, хотя такие соглашения могли бы стать эффективным способом образумить агрессора, избалованного полной безнаказанностью и попустительством западных держав на протяжении многих лет.
Во-вторых, поведение правительств Англии и Франции говорило о политике этих стран, не имеющей ничего общего с интересами народов Европы и борьбой с грядущей агрессией.
В-третьих, коварный замысел англо-французской политики заключался в том, чтобы дать понять Гитлеру: у Советской России нет союзников, Красная Россия изолирована, Гитлер может напасть на Советы, не рискуя встретить противодействие со стороны англичан и французов.
Но советская сторона располагала сведениями и еще об одной враждебной СССР интриге: англичане одновременно с переговорами с Советами вели закулисные переговоры с Германией, и этим последним они придавали несравненно большее значение.
Еще в мае 1933 года британская консервативная газета "Дейли мейл" предлагала новому канцлеру Германии отхватить от СССР "жизненное пространство" (а теперь, в 1939 году, речь шла о предложении договориться с Гитлером о разделе мира и сфер влияния, решать все вопросы без СССР и главным образом за счет СССР)…
Таково было поведение правителей Англии, которым рисовалась заманчивая картина прочного пакта с Германией и так называемая "канализация" германской агрессии на Восток против недавно "гарантированной" ими Польши и в сторону Советской России.
В этих условиях выбор, стоявший перед Советской Россией, был следующим:
– либо принять в целях самообороны сделанное Германией предложение о заключении договора о ненападении (это давало возможность обеспечить нашей стране продление мира еще на некоторый срок и использовать его с целью лучшей подготовки своих сил для отпора готовящегося нападения агрессора);
– либо отклонить предложение Германии о пакте ненападения (в этих условиях нападение Германии на Польшу и разгром ею польских войск в короткой войне с помощью Запада втравили бы Советскую Россию в конфликт в невыгодной для страны обстановке и при полной ее изоляции).
В этой обстановке Советское правительство оказалось вынужденным сделать свой выбор и заключить с Германией пакт о ненападении. И этот выбор оказался весьма дальновидным шагом советской внешней политики при создавшейся ситуации грядущего вторжения гитлеровских войск в Польшу. Он в известной степени предопределил благоприятный для СССР исход Великой Отечественной войны.
Справка. Еще в годы войны, в 1944 году, государственный чиновник высокого ранга в американской администрации отдал должное этому шагу советской стороны в вопросе заключения "пакта Молотова – Риббентропа", как окрестили его на Западе. Заместитель госсекретаря США С. Уэллис так оценил его появление за несколько дней до начала Второй мировой войны: "С практической точки зрения важно отметить, что советско-германское соглашение дало возможность Советскому правительству добиться преимуществ, которые два года спустя, когда произошло давно ожидаемое нападение Германии, сыграли для Советского Союза огромную роль".
В связи с указанным выше характерен такой факт: из всех европейских стран СССР оказался последним государством, заключившим соглашение о ненападении с Германией, причем за считанные дня до реализации Гитлером "плана Вайс" – атаки на Польшу.
Ибо к этому моменту Германия вовлекла в "союзнические договоры" всю Европу, за исключением оккупированных ею двенадцати стран. В "дружеской паутине" соглашений с Германией барахтались будущие наши союзники по войне – взрастившие фашизм и подготовившие мировую бойню Англия и Франция при прямой экономической помощи агрессору со стороны их заокеанского друга США.
Вот и получается, что США не противодействовали пагубной политике направления агрессии на Восток, против СССР, и даже после войны пытались осудить советскую сторону за право защищаться перед угрозой нашествия на нашу страну – хотя бы с помощью "бумажного договора".
И потому можно однозначно констатировать: к пакту с Германией подтолкнула Советскую Россию враждебная политика Запада! Отсюда ряд "почему?". С подтекстом – кто первым начал марафон с союзническими договорами с Германией, причем с все более и более яркой окраской антисоветской и антирусской направленности.
1934 год: почему Польша, имея союзников в лице Англии и Франции, могла пойти на пакт с Гитлером о ненападении?
1938 год: почему Англия и Франция, представлявшие реальную господствующую силу в Европе, могли пойти на совместную с гитлеровцами декларацию о ненападении?
1939 год: а почему СССР, находившийся в менее благоприятных условиях и изолированный благодаря враждебной политике тех же Англии и Франции, не мог пойти на такой шаг с Германией?
Разве это не факт, что из всех неагрессивных больших держав Европы СССР стал последней державой, которая пошла на пакт о ненападении с Германией?!
Так что же так раздражает фальсифицирующих историю Второй мировой войны политиков и историков, когда речь заходит о предвоенном периоде? То, что…
• СССР удалось умело использовать советско-германский пакт о ненападении в целях укрепления свой обороноспособности;
• СССР удалось отодвинуть свои границы далеко на Запад и преградить путь беспрепятственному продвижению германской агрессии на Восток;
• гитлеровским войскам пришлось начинать свое наступление на Советскую Россию с государственной границы, проходящей на сотни километров западнее от жизненно важных центров страны;
• СССР не истек кровью в Отечественной войне, а вышел из этой трагедии народов мира безусловным победителем!
Политические и дипломатические баталии последних дней перед началом Мировой войны и через десятилетия тревожат глубоко мыслящих людей, даже из страны – традиционного политического и экономического противника России. Далеко видящие политики разглядели еще одну положительную для СССР грань в факте появления "пакта": "Мерой достижения Сталина можно считать изменение расписания войны и приоритетов Гитлера… Искусство, с которым это было сделано, вполне могло быть заимствовано из учебников по дипломатическому искусству XVIII века" (Генри Киссинджер, американский госсекретарь, 1973–1977).
Заключая советско-германский пакт о ненападении в августе 1939 года, советская сторона ни на минуту не сомневалась в том, что рано или поздно Гитлер вторгнется в просторы России.
Такая уверенность советских руководителей вытекала из основной политической и военной установки "третьего рейха". Она подтверждалась практической деятельностью Германии за весь предвоенный период, когда Гитлер прибрал к рукам фактически весь Европейский континент путем опоры на "ось", союзников и "нейтралов" или просто оккупировав страны.
Поэтому первая задача советского правительства состояла в том, чтобы создать "восточный фронт" против гитлеровской агрессии, построить линию обороны у западных границ и организовать таким образом барьер против беспрепятственного продвижения германских войск в глубь страны. Для этого нужно было воссоединить Западную Белоруссию и Западную Украину, войти в Прибалтику и выдвинуть туда советские войска. Причем без промедления.
И на основе взаимной договоренности на эти рубежи советская сторона вышла. Впрочем, это был выход на традиционные границы еще царской России, изъятой из территории Советской России в результате интервенции.
Но… англо-франко-американские круги ответили на это шаг СССР антисоветской кампанией, квалифицируя его действие как агрессию. Однако все ли так думали?
Справка. Проницательные политические деятели Запада поняли смысл советской политики и признали правильным создание против Гитлера "восточного фронта". Среди них первое место принадлежало "врагу Красной России № 1" Уинстону Черчиллю, тогда еще военно-морскому министру Британии. В своем выступлении по радио 1 октября 1939 года (на второй месяц Мировой войны), после ряда недружественных выпадов в адрес Советской России, он весьма прозорливо заметил: "То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть. Когда г-н фон Риббентроп был вызван на прошлой неделе в Москву, то это было сделано для того, чтобы он ознакомился с этим фактом и признал, что замыслам нацистов в отношении Балтийских государств и Украины должен быть положен конец".
Создание "восточного фронта" означало коренной перелом в развитии войны – западные "демократы", допустившие Гитлера на земли всей Европы, еще не осознавали, что там, на Востоке, формируется будущий Главный Фронт Мировой Войны. А пока западные правители не хотели понять, что речь идет не об ущемлении национальных прав Прибалтийских стран либо Польши, а о том, чтобы предотвратить преждевременное превращение этих стран в бесправную колонию гитлеровского "Третьего рейха".
Справка. Ведь точно так же, несмотря на протесты египтян, поступили англичане в Египте, когда преградили путь гитлеровскому вермахту в сторону Суэцкого канала. И Египет не стал гитлеровской колонией. Конечно, со стороны Англии это превентивная мера не была агрессией?
Или США, несмотря на протесты марокканцев, высадили свои войска в Марокко. Они создали плацдарм противодействия германской агрессии вблизи южных границ западной Европы. Разве это со сторон американцев был акт агрессии?
Звучит дико, но в канун 65-летия Великой Победы над фашизмом еще более усилилось стремление Запада пересмотреть итоги этой войны. Зачем это нужно?
Это весьма убедительно показала Наталья Нарочницкая, публицист, президент Фонда исторической перспективы, депутат Госдумы и член Комитета по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России: "…борьба с "империей зла" требовала новых идеологий… В них виртуозно решалась задача: развенчать СССР как главного борца против фашизма, при этом не реабилитировать сам фашизм, освободить Запад от вины за него…"
"Югославия была нежелательным фактором…"
Вчера – Гитлер, сегодня – Клинтон, Блэр, Шредер, Ширак…
Своим бесправным появлением и гитлеровской жестокостью, масштабами и геополитическими последствиями Балканская война подвергла испытанию сложившийся после Второй мировой войны силовой баланс в регионе и его интересы. Более того, в качестве "кровавого эксперимента" оказалась вся система международных отношений и существующие принципы, заложенные мировым сообществом и его организациями.
Гражданская война, вспыхнувшая в Югославии в 1991 году, стала тяжелейшим из кризисов в Европе, ибо носила характер кровопролитного столкновения между родственным народами – сербами и хорватами, христианами и мусульманами, – столетие проживавшими в миролюбивом согласии на политическом, экономическом и социальном уровне.
В оценке кризисов, породивших Югославскую трагедию, выдвинуты прямо противоположные подходы к факторам, их вызвавшим, особенно в части причин перерастания в вооруженный конфликт.
Итак, три рабочих версии:
– ответственна за войну Республика Сербия, которая с помощью силы пыталась сохранить прежний общественный режим и совершила агрессию против "демократической" Словении, Хорватии и против Боснии и Герцеговины; сербам приписывалось имперское стремление главенствовать на территории Югославии (мнение, распространяемое в западных СМИ); международные организации признали республики, вышедшие из состава Югославии, жертвами Сербии; результат: отказ в признании СРЮ – Союзной Республики Югославия (Сербия и Черногория) и санкции против нее.
– Сербия ответственна за то, что не читывала интересы тех, кто хотел выйти из состава Югославии и тех, кто желал остаться в ней;
– кризис и война показали слабость международных организаций в погашении далеко идущих в регионе последствий в условиях столкновения на политической, этнической и религиозной почве.
И вот еще версия, убийственная своей правдоподобностью и способная быть достаточно хорошо аргументированной: определенная часть аналитиков склоняется к тому, что главную причину усматривает во внешних силах и в наличии своего рода "международного заговора" против Югославии; сама Югославия определена на заклание в качестве "лаборатории" по отработке регулирования кризисных ситуаций в целях изменения баланса сил и достижения "собственных" геополитических целей.
Историческая справка. Аналитики отмечают прямую заинтересованность Австрии и Германии в распаде Югославии и создании новых малых государств.
В опубликованной в Нью-Йорке (1992) книге "Сербы и хорваты: борьба в Югославии" ее втор А. Драгнич проводит исторические параллели с предвоенным периодом, когда хорватские лидеры также опирались на вмешательство внешних сил, в первую очередь, Германии, для создания "независимого хорватского государства".
Он ссылается на французские служебные документы, свидетельствующие, что Германия спешила с признанием Словении и Хорватии в качестве самостоятельных государств. Цель: создать так называемый "Тевтонский пояс" от Балтики до Адриатики.
Турция намеревалась создать в балкано-черноморском регионе мост в Европу. Она не была заинтересована в существовании единой Югославии, тем более с значительным экономическим, значит – военным потенциалом. Италия претендовала на возврат ей полуострова Истрия и районов Далмации.
Свой интерес имела в регионе Америка. Американская администрация заранее прорабатывала последствия так называемой "инструментализации" этнических и национальных факторов в случае возможного кризиса в Югославии.
В этом отношении любопытно признание сенатора от Канзаса. Еще (точнее, уже) в 1987 году Р. Доул призвал начать крестовый поход в целях уничтожения Югославии. С его помощью в Лос-Анджелесе работала "хорватская" радиостанция. В феврале 1991 года этот сенатор представил в сенат проект закона с призывом оказания помощи "некоммунистическим республикам" Югославии. Цель закона – обойти стороной центральное югославское правительство.
Болгарский писатель Стоян Бараков в работе "Открытая рана Балкан", исследуя роль внешнего фактора в распаде Югославии, справедливо отмечал, что после неожиданного падения Берлинской стены (1989) началась перекройка карты Европейского континента и жестокая борьба за сферы влияния в регионе и на будущем постъюгославском пространстве.
Он указывал, что Югославская народная армия была среди первых пяти армий в Европе, которая могла бы выступить на пути процесса распада страны и затяжной борьбы за обладание Балканами.
И в Европе, и за океаном "сильные мира сего" взяли на вооружение гитлеровскую заповедь: "Югославия – нежелательным фактором…". Правда, это было сказано в канун нападения на Советскую Россию. И потому натовцы ее "бомбили многократно сильнее", чем гитлеровские асы в годы Мировой войны.
Глава 1. Югославская трагедия
Югославия была нежелательным фактором в отношении операции "Марита"… А еще больше – в отношении плана "Барбаросса". Сербы и славяне никогда не были прогермански настроенными.
Из документов Нюрнбергского трибунала. 1946.
Мне хотелось увлечь идеей распада Югославии тех, кто обладал весомым влиянием в Европе – Геншера и Папу… И тот, и другой согласились, что было бы лучше, если бы СФРЮ перестала существовать.
Степе Месич, последний президент целостной СФРЮ
Международное сообщество то ли ошибочно, то ли сознательно, в 1991 году и в последующие годы истолковывало происходящие события в Югославии как этнический конфликт и национальную революцию в ходе демократических преобразований в стране.
Признание Европейским Союзом Словении и Хорватии самостоятельными государствами выглядело весьма спорным, ибо определялось по большей части не принципами самоопределения и беспристрастностью, а необходимостью сохранения единства ЕС. Более того, как следствие такого признания возникли конфликты между европейскими государствами, когда предложения в поддержку Словении и Хорватии со стороны Германии открыто оспаривались Англией и Францией, которые прилагали усилия по спасению Югославской федерации.