– В институт Лолке пора, – авторитетно заявила мать и уже тише сказала Лолите. – Давай быстрее, жуешь, как корова.
Она сделала несколько бутербродов, положила на тарелку салат, налила в большую чашку чай, поставила всё это на поднос и понесла Жорику в спальню. За её действиями Лолита следила почти с ненавистью. Слышно было, как Жорик и мать разговаривают в спальне.
– Что, курочка моя, ревнуешь меня? – сладко спросил он. – Иди ко мне, квочечка! Я тебе перышки потрепаю!
– Жорик, перестань, Лолка ещё дома, – у матери был очень довольный голос.
– А мы Лолку не зовем сюда.
– А кто её утром звал? – в её голосе послышались ревнивые нотки.
– Курочка моя, ну не будь такой ревнивой!
– А кто ж Лолку обработал? От кого она влетела? Не от тебя ли?
– Кто ж знал, что так получится? Ну, ничего страшного… Всего и делов-то! Ты же говорила, что нашла кого-то ей. Соседа какого-то.
Лолита не стала допивать чай, встала из-за стола и пошла к себе. Она оделась и взяла сумку. Проходя мимо спальни, она, не останавливаясь, сказала довольно громко:
– Мама, я ухожу!
– Вот видишь, она уже ушла, – послышался голос Жорика. – Давай, раздевайся!
– Ненасытный ты какой, Жорка! – в голосе матери было сплошное счастье.
Лолита от всей души хлопнула дверью, мысленно пожелав Жорику стать импотентом. Нужно было идти на остановку, трястись двадцать минут в набитом трамвае, а потом целый день вращаться среди всех этих везучих. "Как мне всё это надоело! Ничего, вечно так не будет! Я ещё всех переплюну!" – думала она, глядя в не очень чистое окно трамвая.
Глава 4
По дороге от остановки к зданию института Лолита встретила свою подругу – Валентину. От Валентины не укрылось скверное настроение подруги. Зная, что у Лолиты дурное расположение духа не сулит ничего хорошего окружающим, она постаралась не попасть под раздачу.
– Что нового? – ненавязчиво спросила она.
– Блевать охота. Мать с Жоркой кувыркаться начали, не успела я за дверь выйти, а до этого Жорка, только проснуться успел, всеми своими принадлежностями хвастать начал. Одуреть можно!
– Лола, а может быть, у тебя просто задержка? – осторожно спросила Валя.
– Да не задержка это… Если уж гинеколог сказал, что не задержка, то, наверное, так и есть.
– Может что-нибудь такое сделать? Ну, сама понимаешь… попариться или еще что?
– Пробовала. Ничего не помогает. Уже каждый день парюсь и всю мебель передвинула. Скоро зад будет, как у макаки красный и бицепсы, как наши тяжеловесы накачаю. Чего ты думаешь, я на тренировках падаю без конца? Сама вся в синяках, тренер оборался… Вчера вообще наслушалась, что я корова. Как мне это всё надоело! – у Лолиты даже лицо начало кривиться. – Мать соседа сватать начала, а я его как увижу, так ещё больше блевать тянет… А мать радуется – темненький, не досмотрится, квартиру ему дадут… тьфу…
– Потом разведешься. Квартиру разменяете или, если порядочный окажется, тебе оставит. А там, может быть, найдешь другого.
– Кого найду? Где? У меня куда распределение? В школу. Кого я там найду? Задрипанного учителишку? Это ещё хуже…
– Ну, может, если повезет, директора, – предположила Валя.
– Во-первых, большинство директоров – бабы, во-вторых, если мужики, то женатые, в-третьих, они партийные и не разводятся. И вообще, директора школы я тоже не хочу.
– А кого ты хочешь?
– Не знаю… Валька, почему нам так не везет? Всех выездных и перспективных уже заняли. Футболистов всех растащили, баскетболистов тоже. Вообще они все крутятся своей компанией. Шахматистам, кажется, кроме досок ничего не нужно. Идиотизм!
– Кстати, – перевела Валя разговор на другую тему, в надежде вывести подругу из раздраженного состояния, – вчера наши вернулись из Германии, с чемпионата.
– И, как всегда, без нас, – с сарказмом произнесла Лолита. План Вали сорвался.
Валя решила больше не испытывать судьбу и помолчать. Они почти дошли до здания института. У пешеходной дорожки, напротив института остановилась новенькая сверкающая "Волга", из неё вышел высокий крупный темноволосый парень в дорогой кожаной куртке, новых джинсах, шикарных кроссовках и с умопомрачительной спортивной сумкой. Выражение его лица было волевым и спокойным, походка уверенной. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что проблем у него не бывает никогда. Это был Дима Амерханов, боксер, одна из звезд института. Ещё его называли Димой Ханом или просто Ханом. Лолита и Валя прекрасно знали его в лицо, видели почти каждый день, если он был в институте, преклонялась перед ним, как перед любым из кумиров (Лолита в тайне завидовала ему и, как всех кумиров, ненавидела), мечтательно вздыхали, глядя на него… Он же, скорей всего, даже не подозревал об их существовании, вращаясь на своих высоких орбитах.
– Представляешь, Хан золото привез! – восхищенно сказала Валя.
– Да?… – Лолита, сощурившись, смотрела ему вслед. – И ему что, за это личную "Волгу" выделили, как ректору?
– Это его отца, служебная.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Лолита.
– Его отец директор завода стройдетали. Моя мать работает в бухгалтерии и его знает.
– Ну, ну… Слушай, а Хан ещё не женился?
– Вроде бы нет… А что? – Валя непонимающе смотрела на подругу.
– Вот он-то мне и нужен! Это то, что подойдет! И, кроме всего, он почти черный.
– Лолка, что это ты придумала? – Валя даже остановилась. – Да он на нас и смотреть не станет.
– Зачем на нас? На меня. И не смотреть, а женится он на мне, – самоуверенно заявила Лолита.
– ?!!!… – у Вали пропал дар речи.
– Не пялься, глаза вылезут. Я уже всё решила.
Глава 5
Дима сидел в кафе, пытаясь скрасить ожидание тренера чашкой кофе и рассматриванием пейзажа за окном. Тренера срочно вызвали к ректору и неизвестно сколько могло подлиться ожидание. Пейзаж был знаком и уже успел надоесть до зевоты. В дальнем углу сидел в обнимку со своей девушкой легкоатлет Андрей Белоусов. Он честно решил прогулять лекцию по какой-то там дисциплине ради светлого чувства. Дима решил не портить идиллию своим присутствием и ограничился только приветственным жестом, когда Андрей его заметил. Девушка была не из института. Андрей, как и Дима, не воспринимал девушек-спортсменок, как существ противоположного пола. Они были "своими парнями", точно так же, как парни, в свою очередь, "лучшими подружками". Девушка, сидящая рядом с Андреем, однозначно была не спортсменкой, а девушкой. Он смотрел на неё обожающим взглядом и томно улыбался. Она шепотом спросила что-то у Андрея и, получив ответ, несколько минут смотрела на Диму большими от удивления глазами. Потом она всё же решила, что свой кумир, сидящий рядом, не хуже, а, может, ещё лучше, и переключила нежнейший взгляд на Андрея. Диму это немного позабавило. Он снова отвернулся к окну и попытался представить себя и Лесю на месте Андрея с девушкой, а Андрея на своем месте. Неизвестно, интересовалась бы Леся Андреем, или нет, а вот у него глаза бы были очень большими при виде Амерханова средь бела дня в стенах института в обнимку с девушкой. Дима слыл среди друзей чуть ли не монахом, принявшим обет безбрачия. На самом деле монахом он никогда не был. Просто не любил выставлять чувства напоказ. По крайней мере, так откровенно.
– Привет! – услышал он над собой женский голос.
Дима повернулся и увидел стоящую рядом девушку. Она была маленькая, тоненькая, даже, пожалуй, слишком тоненькая. Лицо её показалось знакомым. Определенно, он где-то её видел, но не запомнил, настолько она была невыразительной. Девушка смотрела на него и улыбалась так, будто встретила старого друга. Он поймал себя на мысли, что глупо так сидеть и таращиться на неё, нужно было хотя бы поздороваться.
– Привет! – ответил он, так же беззаботно, как и девушка.
– Это ты что ли Дима Амерханов? – спросила она.
– Ну, я, – Дима улыбнулся одними уголками губ.
– Я так и думала! Не возражаешь, если я присяду? – она отодвинула для себя стул.
– Садись, – милостиво разрешил он.
– Тебя, наверное, удивляет, что я так запросто?
– Как тебе сказать? – он снова улыбнулся. – Кофе хочешь?
– Хочу. Можно даже с сахаром. Слава Богу, можно дать себе маленькую передышку хотя бы на пару дней.
– Костик, сделай нам по кофейку! – чуть повысив голос, попросил Дима бармена, и снова с улыбкой обратился к своей неожиданной компаньонке. – Судя по твоей последней фразе, калории ты считаешь регулярно?
– Приходится, – вздохнула огорченно девушка. – Это тебе хорошо, тебя тренер вес сбрасывать не заставит.
– Ты права. А тебя, надо так понимать, заставляет?
– Конечно! Я ещё не представилась. Лолита Коньква.
– Очень приятно, – Дима вежливо улыбнулся. – Лицо знакомое, а где видел, извини, не помню.
– Я на последнем курсе учусь. Слышу о тебе уже который год, но всё не было времени познакомиться поближе – то у меня соревнования, то у тебя. И никак мы с тобой не встретимся! Я себе уже давно цель поставила. Приеду – с Амерхановым познакомлюсь. И всё никак не находила минутки. Я – гимнастка, – гордо сообщила она.
– Ты тоже в сборной? – поинтересовался он.
– Сейчас в резерве. Была в сборной до прошлого года, потом получила травму. Ну, мастера спорта международного класса всё же отхватить успела, – на удачу соврала Лолита. – Кстати, мы как-то с тобой вместе в Киеве были. Помнишь?
– Нет, – Дима смущенно улыбнулся. – Мне очень стыдно, но я мало кого из женской части знаю. Лица мелькают, только у всех свои тренировки. Устаешь так, что одна мечта – выспаться.
– Ваш кофе, – бармен поставил перед ними чашечки и окинул Лолиту оценивающим взглядом.
– Спасибо, Костик, – поблагодарил его Дима. – Что с меня?
Бармен назвал сумму, он рассчитался. Лолита успела оценить его, явно не пустой, бумажник из дорогой кожи. Когда бармен отошел, она спросила:
– Ты часто здесь бываешь?
– Почти каждый день, если я здесь вообще бываю. Почему ты спрашиваешь? Не видела меня здесь раньше?
– Просто я здесь бываю очень редко. Нельзя позволять себе и капельки сладкого. Вот закончу институт, а через пару лет, когда совсем уйду из спорта, плюну на диету и буду есть одни пирожные и шоколад, – мечтательно вздохнула она и потом снова сменила тему. – Ты давно приехал? Я вчера пришла в институт, все гудят – Дима с золотом вернулся!
– Вчера из Германии прилетел. Ты тоже где-то была?
– Ну да. Только мне в этот раз повезло, я недалеко ездила. У твоего тренера нет такой дурной привычки делать из тебя свадебного генерала?
– Нет.
– Зато у моего – есть. Очень любит посещать свой родной городишко – Павлоград. Нас за собой тащит. Ну, там встречи с учениками детской спортивной школы, визит в соседний городок и прочая ерунда. Так утомительно! И, естественно, поучаствовав в "честной борьбе" с местными звездочками, всегда получаешь золотую медальку и раздаешь детишкам автографы, – о "золотой медальке" Лолита сказала со снисходительной улыбкой таким тоном, будто получала их штук по десять на день.
– Автографы иногда и я раздаю, но только в узком кругу, – Дима тоже улыбнулся. – Не люблю я этого.
– Почему? – удивилась Лолита.
– Как-то неловко, – он поморщился. – Не люблю и всё. Не нравится мне эта суета.
– А мне нравится. Смотрят на тебя все с таким восторгом.
– Кому что, – философски заметил Дима.
– Кстати, что ты сегодня вечером делаешь?
– Ещё не знаю.
– У меня собирается небольшая компания. Хотим отпраздновать победу. Не хочешь присоединиться? Народ спортивный, все свои.
– Право же, не знаю, – Дима не хотел огорчать её резким отказом и постарался ответить как можно более неопределенно. – Не хочется влезать в чужую компанию, тем более, как я понял, вечеринка будет для узкого круга. Да и вечером могут появиться какие-нибудь дела.
– Какие дела? Не скромничай! Соглашайся, – настаивала Лолита. Она достала из сумки блокнотик, написала адрес, вырвала листок и протянула Диме. – Вот, здесь адрес и телефон. Приходи запросто. Мы собираемся в семь. Я буду ждать.
Глава 6
Наконец-то все дела в институте были закончены. Дима зашел домой, оставил сумку. Дома никого не было: родители были на работе, Коля в университете. Дима снял трубку телефона, набрал номер. Услышав голос на том конце, он улыбнулся и спросил:
– Лесенька, как дела?
– Жду тебя, – ответил женский голос. – Ты уже из дому?
– Из дому и собираюсь к тебе. Минут через двадцать буду.
Цветы для Леси Дима успел купить ещё по пути из института. Одна мысль о Лесе вызывала самые положительные эмоции. Дошел до её дома он быстро. Когда проходил через двор, его остановила девушка примерно его лет, крашенная блондинка с мелкими чертами лица.
– Здравствуй, Дима! – сладко улыбнулась она.
– Здравствуй, – ответил он.
– Как дела?
– Прекрасно.
– Я слышала, ты снова где-то на соревнованиях был?
– Слышала, страна такая есть Германия? Это в Европе.
– Я и смотрю, джинсики у тебя новые, кроссовочки тоже. Ты к Лесе с цветами?
– Извини, Марьяна, не к тебе. И вообще, я спешу.
– Конечно, конечно… Последний вопрос. Как там папа… мама, Коля?
– Все в порядке, спасибо. А сейчас, извини, спешу.
Марьяна проводила его долгим тоскующим взглядом. Дима знал, как она смотрит, но никак не прореагировал. Марьяну он терпеть не мог с детства. Зато она не давала ему прохода, особенно, последние несколько лет.
Дима вошел в подъезд, быстро поднялся на третий этаж, остановился перед нужной дверью, глубоко вдохнул и сосчитал до десяти. Сердце колотилось так, будто он шел на первое свидание. Стараясь выглядеть спокойно, он нажал на кнопку звонка. За дверью послышались легкие шаги, и сердце снова заколотилось, как у пойманной птицы.
– Кто? – спросил приятный женский голос.
– Я, Лесенька.
Дверь распахнулась, и Дима подхватил на руки открывшую ему девушку. Она обвила его шею руками, радостно рассмеялась, но тут же попробовала напустить на себя строгий вид и сказала:
– Поставь на место, соседи увидят.
– Пусть видят! Пусть завидуют! Пусть весь свет знает, что я тебя люблю! – Дима поцеловал Лесю и, повернувшись, будто за ними действительно кто-то наблюдал, спросил. – Все видели? Позавидуйте, что не вас.
– Хан, хватит хулиганить! – Леся снова рассмеялась. – Проходи.
– Это тебе, Лесенька, – он отдал ей цветы.
– Красивые, – сказала Леся, счастливо улыбаясь, и почти спрятала лицо в букете белых хризантем.
– Ты одна? – снимая кроссовки, спросил Дима.
– Одна и ждала тебя. Лешка с Коляном после пяти придут, мама до восьми, а папа вместе с твоим появится. У нас с тобой целых два часа.
– Тогда не теряем времени? – Дима легко подхватил её на руки.
– Димка, как я по тебе скучала, – прошептала Леся, прижимаясь к нему. – Как я тебя люблю…
– И я тебя люблю.
…Дима обнял лежащую рядом Лесю, поднес к губам её тонкую руку и перецеловал каждый палец. Она ласково погладила его по лицу и прижалась щекой к его мускулистой груди.
– Какой ты сильный, Димка, – совсем тихо сказала она. – С тобой рядом совсем не страшно…
– Почему тебе должно быть страшно? Ты чего-то боишься? – насторожился Дима.
– Нет… так просто… Просто почему-то подумала, что рядом с таким здоровым и сильны, как ты, жить не страшно и умереть не страшно.
– Зачем ты так говоришь? Лучше жить. Жить долго-долго. Согласна?
– Согласна, – в её голосе послышалась странная тоска.
– Что с тобой, Лесенька? – он встревожился не на шутку. – Если что-то случилось…
– Ничего, глупенький! – прервала его Леся.
– Точно ничего? У тебя второй день глаза грустные.
Леся высвободилась из его объятий и села. Её ярко-рыжие вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Она лукаво улыбнулась и, отбросив назад капризную прядь, сказала:
– Амерханов, я начинаю ревновать!
– Это почему же? – Дима приподнялся на локте и удивленно посмотрел на неё.
– Ещё бы у меня были не грустные глаза, если ты лежишь почти спокойно со мной рядом уже целых десять минут, время идет, скоро Лешка вернется.
– Ну, во-первых, это не я попросил отдыха, – он склонил Лесю на подушку и прильнул губами к её телу.
– А во-вторых? – она прижала его голову к груди.
– Во-вторых, не отвлекай меня, я упущенное наверстать хочу.
– Что, без комментариев? – всё ещё шутливо спросила она.
– С одним, – Дима на секунду приподнял голову. – Только это чуть попозже.
Через несколько минут они задыхались от страсти, лаская друг друга. Он взял Лесю нежно и сильно.
– О, Господи!… Как же я тебя люблю, Лесенька! – его голос превратился в хриплый срывающийся шепот.
…Когда они вышли на улицу, было уже начало седьмого. На город спускались сумерки. Улицы заливал бледный свет фонарей. Вечно спешащая толпа отличалась от утренней усталостью лиц и наличием полных сумок и пакетов.
– Давай пройдемся, – предложила Леся. – Времени ещё предостаточно. Пойдем за ручку, как в детском саду.
– Не сильно устанешь? – Дима взял её за руку.
– Не волнуйся, не устану. Мне совсем не хочется лезть в набитый троллейбус.
– Давай я такси остановлю.
– Наши люди в булочную на такси не ездят, – отшутилась Леся. – Не хочу. Давай всё же пройдемся. Или ты дальше ринга не ходишь?
– Куда прикажете пойду, – Дима отвесил шуточный поклон.
– Хорошо, что ты сегодня смог прийти. Я действительно очень скучала по тебе и не могла дождаться, когда ты придешь.
– Я специально пораньше постарался все дела закончить. Если бы ты знала, как мне тебя не хватает, когда я уезжаю! Особенно скверно ночью. Кажется, утро никогда не наступит, уснуть не могу. Лежу, думаю о тебе. Потом представляю твоё лицо, представляю, что ты рядом, и становится легче. Знаешь, я не видел тебя всего неделю, а кажется, что целую вечность. Смешно?
– Приятно. Ты сам смешной, Димка, – она ласково улыбнулась. – Приезжаешь и смотришь на меня так, будто видишь впервые. Забавно!
– Ты каждый раз разная. Прошла всего неделя, а ты изменилась.
– Изменилась? – Леся удивилась. – Что же изменилось во мне? Я плохо выгляжу?
– Нет. Просто глаза грустные, бледная, похудела.
– Глаза грустные, бледная, потому, что скучала.
– Я уже приехал, а глаза всё равно грустные и румянца не добавилось.
– Тебе кажется. И, что похудела, кажется.
– А вот это не кажется.
– Ерунда, кажется, – упрямо повторила Леся. Потом, помолчав, добавила. – Я с тобой серьезно поговорить хотела… Только никому не говори…
– Что случилось? – Дима слегка сжал её пальцы.
– Ты честно никому не скажешь?
– Не скажу. Так что случилось?
– А случилось…
Леся замолчала и повернулась к Диме. Он хмурился, его глаза были тревожными. Она ещё раз взвесила, все за и против, вспомнила о лежащем в сумочке листке с последними результатами обследований, попробовала представить его реакцию. Всё равно ни её слова, ни его реакция, какой бы она ни была, ничего не смогли бы изменить. Разве что он мучился бы вместе с ней, а в итоге…
– Так что случилось? – повторил Дима свой вопрос. – Почему ты так смотришь?