Возле нашего столика остановилась официантка, прерывая очарование момента, и поставила перед ним его заказ. Но он продолжал смотреть на меня поверх ее рук, пока она расставляла перед ним тарелки. Я практически могла слышать, о чем он думает. Он хотел уйти отсюда. Отвести меня в свой кабинет и швырнуть на стол. И я не могла лгать себе. Я тоже хотела всего этого.
Как только официантка ушла, он отодвинул тарелки в сторону и потянулся к моим рукам.
- Проведи со мной эти выходные, - предложил он, кардинально меняя игру и внося в нее свои собственные правила.
- Что? - шокировано спросила я.
- На этих выходных я еду в Нью-Йорк на конференцию. Поехали со мной.
Уехать на выходные - серьезный шаг. Мне нужно решить, что я буду делать. Хочу ли я, чтобы мой брак с Майклом стал нормальным? Потому что если хочу, я ни в коем случае не должна никуда ехать на выходные, которые определенно обещают крышесносный секс. Но если же я решу, что все, что было между мной и Майклом давно прошло, то выходные крышесносного секса с Романом именно то, что мне нужно.
Но пока мой мозг делал выводы, рот опередил его, приняв решение за меня.
- Когда мы выезжаем? - слова слетели с моих губ, шокировав не только Романа, но и меня.
Его улыбка была сексуальной и греховной.
- Завтра.
Машина Майкла стояла в гараже, но дома никого не было, когда я вернулась. Кроме Дьюка, который чуть не сбил меня с ног, когда я вошла в дом. Он прыгнул на меня и покрыл лицо своими слюнявыми собачьими поцелуями.
- Сидеть, Дьюк, - фыркнула я.
Теперь, когда напротив меня не было Романа, с его очаровывающими глазами и улыбкой, принятое решение довлело надо мной. Я просто не могу уехать на выходные с другим мужчиной. Я замужем. Даже если решусь уйти от Майкла, а эта мысль уже мелькала где-то в подсознании, я достаточно уважаю себя, чтобы дождаться, пока мы будем разведены по закону, и только потом решусь лечь в постель к другому мужчине.
Сняв туфли, я поднялась наверх и быстрым шагом направилась к спальне. С тех пор как согласилась на пробежку в парке с Романом и поняла, какую пользу она оказывает, я бегала как минимум раз в день. И сейчас мне хотелось пробежаться. Мне нужно подумать.
Подняв руки вверх, я растрепала волосы, уложенные в аккуратный пучок, и провела пальцами по прядям. Я собиралась переодеться во что-нибудь более удобное и бегать, пока не пойму, как разобраться с нелепым решением, которое приняла.
Распахнув дверь, я увидела Майкла и брюнетку, их тела двигались на нашей кровати, и как ни печально, но я нисколько не была удивлена. Пройдя через всю комнату, даже не потрудившись прервать их, я открыла дверь в гардеробную и потянулась за чемоданом. Мне вовсе не нужно идти на пробежку. Мое первоначальное решение абсолютно верное. То, что было между мной и Майклом ушло, и я больше не волнуюсь по поводу того, что собираюсь делать, пока замужем за ним. Ему, очевидно, глубоко наплевать на наш брак и на меня.
Кровать заскрипела, и все движения в комнате прекратились. Я услышала, как позади меня кто-то быстро прошлепал босиком, но не обратила на это внимания, вместо этого швырнув всю одежду, которая мне нужна, в свой чемодан.
- Сэм? Что ты делаешь? - спросил Майкл у меня из-за спины.
В его голосе мне послышались панические нотки, но я и на них не обратила внимания. Я больше не собираюсь искать в своей голове то, чего там нет.
- Собираю вещи, - я просто констатировала факт.
В моем ответе не было злости, потому что, честно, я не злилась. Мне все равно, и в этот момент я поняла, что всю любовь, которую я испытывала к Майклу, полностью выдавили из меня. Он сделал это. Это не моя вина. Я делала все, что в моих силах, стараясь спасти то, что у нас было, но очевидно, он не собирался делать то же самое. Между нами все кончено.
Я поеду и проведу выходные с Романом. И надеюсь, что у меня будет замечательный, столь нужный мне секс, а затем я вернусь домой и решу все оставшиеся вопросы.
- Я вижу, но зачем? - спросил он.
Резко развернувшись, я рассмеялась так, словно услышала самую смешную в мире шутку. Мой смех напоминал смех чокнутой истерички, которая сошла с ума.
- Ты ведь шутишь, правда? - спросила я.
Я обвела взглядом комнату и увидела, что брюнетка уже давно ушла. Кровать была в полном беспорядке, и, закрыв глаза, я могла представить восторженное выражение его лица, когда он вдалбливался в нее.
Но тут он успокоился, и кривая ухмылка появилась на его лице.
- Мы оба понимаем, что ты никуда не уйдешь. Прекрати вести себя нелепо и давай поговорим об этом.
Я снова громко рассмеялась. Ситуация в целом была совершенно нелепа и смешна. Я до чертиков была помешана на идее исправить что-то в себе, чтобы спасти наш брак, но впервые поняла, что проблема не во мне. Это Майклу нужно измениться... не мне. Я далека от идеала, но я это я. Может быть, немного более уверенная в себе, но это по-прежнему я.
- Тут не о чем говорить.
Действительно, не о чем.
Отвернувшись, я продолжила упаковывать одежду и свои личные вещи.
- Саманта? - его голос прозвучал неуверенно, и я постаралась взять себя в руки. Прошло уже очень много времени с тех пор, как он называл меня полным именем. В его голосе звучало столько потребности и любви, но уверена, что это просто притворство.
Я поступаю правильно. Уже поздно отступать.
- Да?
И тут ему удалось шокировать меня в очередной раз.
- Если ты уйдешь, не возвращайся, - сказал он и все нотки нежности и любви моментально исчезли из его голоса.
Мое решение только укрепилось. Повернувшись к нему с улыбкой на лице, я кивнула.
- Не волнуйся. И не планировала, - закрыв дверцы шкафа, я снова надела туфли и пошла к двери. - Я отдам Дьюка в питомник до своего возвращения. Вернусь на следующей неделе за остальными вещами.
И сказав это, я, не оглядываясь, вышла и закрыла за собой дверь.
21
Роман
Пока я собирал чемодан для поездки на выходные, мои мысли носились со скоростью сто пятьдесят километров в час. Я направляюсь прямиком в ад, где буду гореть целую вечность. Не говоря уже о том, что благодаря мне, то же самое ждет и Саманту.
Я собираюсь поступить неправильно, но не могу заставить себя остановиться. Она как маяк. Неважно, сколько усилий я прикладываю, чтобы оставаться в стороне, меня тянет к ней. Мой разум не сомневается - я до безумия влюблен в нее. И поскольку у меня к ней такие сильные чувства, естественно, я хочу ее. Хоть и понимаю, что желать ее неправильно, и я нарушаю одно из своих самых важных правил, все равно не могу остановиться.
Я попросил Саманту провести со мной выходные совершенно неожиданно даже для самого себя. Она сидела напротив меня, как обычно такая красивая, а я знал, что должен буду уехать от нее на все выходные. Мысль о том, чтобы провести вдали от нее даже два дня, невыносима. Слова сорвались с губ, удивив меня и по-настоящему шокировав ее.
Огромные карие глаза Саманты удивленно распахнулись. И хотя в тот момент я думал, что она откажется, она удивила меня, с легкостью согласившись поехать со мной. Очевидно, мы на одинаковой стадии готовности к серьезным отношениям, и от этого я почувствовал себя таким счастливым, каким не был уже очень долгое время.
У меня нет особых ожиданий или планов на эти выходные. Я не какой-нибудь хитрый подлец, который запланировал себе выходные, полные секса и разврата. Я просто собираюсь пустить все на самотек. Будь что будет. Обычно я бы не допустил подобного, но на сей раз именно в этом заключается мой план.
Саманта такая ранимая. Я решил, что не буду вести себя, как Майкл, и не буду давить на ее, особенно своими чувствами и эмоциями, но если все произойдет само собой, то проблемы будем решать по мере их появления.
Пока я ехал через весь город, чтобы встретить Саманту, я понял, что уверен только в том, что она слишком хороша для такого, как Майкл, и что люблю ее достаточно сильно, чтобы бороться за нее. Хочу провести эти выходные, показывая ей, как следует относиться к женщине, и хочу продемонстрировать это как мужчина, не как врач.
Менее чем через двадцать минут я встретил Саманту у собачьего питомника, где она решила оставить Дьюка. Вчера вечером она позвонила мне и сказала, что ей не очень хочется оставлять своего нового питомца с Майклом. Честно говоря, я тоже не доверяю этому засранцу. Я с легкостью могу представить, как он выталкивает Дьюка на дорогу или делает еще что-то столь же опасное.
Когда я подъехал, она ждала меня на улице. Дул теплый ветерок и желтое летнее платье колыхалось вокруг ног Саманты, давая возможность разглядеть ее идеальной формы лодыжки и коленки. Ее изящные ступни обуты в серебристые сандалии, а ногти на пальчиках ног покрашены лаком. Она потратила время, чтобы выглядеть привлекательно, и от этого я почувствовал себя более мужественным, и мне отчаянно захотелось прикоснуться к ней.
Выйдя из машины, я постарался скрыть свое желание за черными солнцезащитными очками. Обошел вокруг машины и направился к ней, улыбаясь так, что щеки начали болеть. Но моя улыбка померкла в ту же секунду, когда я оказался рядом с ней, и мои глаза, скрытые за темными стеклами очков, встретились с ее.
Что-то не так. У нее утомленный взгляд, и она заметно нервничает. Она так крепко сцепила руки перед собой, что побелели пальцы. Протянув руку, я накрыл ладонь Саманты своей, и ее прохладные пальцы исчезли в моих горячих ладонях.
- Что случилось? - сразу же спросил я.
Она развела руками, и мне оставалось только заняться ее сумками.
Покачав головой, она стала отрицать, что ее что-то беспокоит. Но она не была честна со мной. Я знаю ее достаточно хорошо, и по красным полосам на щеках и легкой припухлости вокруг глаз я понял, что недавно она плакала.
- Ничего, - она неискренне мне улыбнулась.
- Ты плакала, - констатировал я.
Протянув руку, я провел большим пальцем под ее глазом, обхватив щеку ладонью. Она улыбнулась и со вздохом прижалась к моей ладони, отчего вниз до самых кончиков пальцев пронеслись искорки.
- Мне просто грустно оставлять Дьюка. Не хочу, чтобы он думал, что я бросила его. Думаешь, он посчитает, что я предала его?
Догадываюсь, что причина ее печали кроется не в этом, но поскольку мне не хочется лезть не в свое дело, пока она сама не решит мне рассказать, я решил оставить все как есть.
- Конечно же, нет, милая. Ведь это всего лишь на несколько дней. Он будет очень рад, когда ты вернешься, и забудет обо всем остальном.
Она согласно кивнула.
- Ты прав. Теперь мне стало легче.
Я улыбнулся и обхватил ее вторую щеку, притягивая Саманту ближе к себе и целуя в лоб. Прижавшись к ее лбу своим, я целую минуту наслаждался ее запахом. Она положила руки мне на талию, ее пальцы согнулись и вжались в мою рубашку, согревая кожу.
Я хочу поцеловать ее сладкие губы, но если потороплюсь, то выходные пролетят слишком быстро. А это последнее, чего мне хочется. Я хочу насладиться временем, которое проведу с Самантой, когда нам никто не будет мешать.
Отстранившись, я приподнял ее лицо, и улыбнулся.
- Готова ехать? - спросил я.
Прищурившись от солнечных лучей, бьющих ей в глаза, она нежно улыбнулась мне.
- Очень даже готова. Будет здорово уехать из Майами на выходные. Прошло уже столько времени с тех пор, как я ездила куда-нибудь с…
Она недоговорила, ее глаза округлились и в них застыло извиняющееся выражение. Мне не хотелось, чтобы со мной она ощущала себя некомфортно из-за чего-либо. Нельзя обвинять ее в том, что ей комфортно открыто разговаривать со мной. Честность - основа любых отношений, будь то дружба или любовь.
- Все в порядке, дорогая.
- Мне следует прекратить это. Я не хочу больше разговаривать о Майкле в эти выходные.
- Думаю, мы с этим справимся, - улыбнулся я и повернулся открыть для нее дверь.
Не упоминать его имя, значит, свести мою вину к минимуму. С глаз долой из сердца вон - мой девиз на эти выходные.
Саманта поблагодарила меня и скользнула на сиденье. Когда она потянулась, чтобы пристегнуть ремень безопасности, вырез ее платья опустился, демонстрируя крошечный кусочек декольте. Я посмотрел на нее и снова мой взгляд замер на ее теле. Я старался не замечать, как ткань ее платья на бедрах съехала набок. Смотреть на это - все равно, что получить пулю в грудь.
Захлопнув дверь, я обошел вокруг машины и сел на водительское сиденье. Повернул ключ в замке зажигания и мотор загудел. Когда я выехал на шоссе и нажал на газ, он заурчал.
- Скажи Майами "до свидания", - предложил я, переключил скорость и накрыл ее руку своей.
Она сделала глубокий вдох и посмотрела в окно. Какое-то непонятное чувство мелькнуло на ее лице, прежде чем она прошептала "прощай".
До международного аэропорта Майами мы ехали в тишине. Я начал беспокоиться из-за того, что позвал ее с собой, и волновался, вдруг она передумала. И еще я уверен, что ее беспокоит что-то помимо Дьюка, и беспокоился, что это может быть связано со мной.
Она смотрела в окно. Песня, льющаяся из включенного радио, разбавляла тишину, но музыка не то, что мне хочется слышать. Я хочу, чтобы она поговорила со мной - доверилась мне и поняла, что всегда может положиться на меня. Мне хочется, чтобы машину заполнил ее голос, успокаивая мои нервы, но она молчит.
- Пенни за твои мысли, милая, - нарушил я непроницаемую тишину.
Саманта повернула голову ко мне и улыбнулась.
- Я размышляла о том, насколько приятна наша поездка. Моей матери бы понравились виды. Она часто говорила, как было бы здорово приехать в Майами и насладиться солнцем, но умерла до того, как ей представился шанс увидеть его.
- От чего она умерла? - задал я вопрос и сразу же возненавидел себя за него. Она расстроена. Последнее, чего мне хочется, это расстроить ее еще больше.
- Рак груди. Она умерла, когда мне было восемь лет, - ее унылый голос полон боли, и эта боль сильно резанула и по мне.
- Вы были близки?
Она кивнула, светлые пряди ее волос колыхнулись над загорелыми плечами.
- Я единственный ребенок, поэтому я гордость и радость своих родителей, их маленькая девочка. Я всегда могла рассчитывать на них обоих.
Я перевел взгляд на дорогу, а затем снова посмотрел на ее профиль.
- Затем у нее обнаружили рак груди четвертой стадии, и моя жизнь словно остановилась. Я сидела и наблюдала, как ее состояние ухудшается, а спустя шесть месяцев она умерла. Время словно застыло, вплоть до ее смерти. Когда мамы не стало, отец заменил мне обоих родителей. Мы и осознать не успели, как мне уже исполнилось девятнадцать, и я переехала к Майклу. Я не виделась с отцом, пока он не позвонил мне и не сказал, что тоже умирает.
Саманта уставилась вперед, словно на толстом стекле показывали фильм из ее воспоминаний. Она беспокойно сжимала руки, лежащие на коленях, в кулаки, и мне ничего не хотелось больше, чем остановить машину, притянуть ее в свои объятия и успокоить.
Вместо этого, я потянулся к ней и взял ее за руку. Несмотря на теплый день, у нее ледяные руки. Она посмотрела вниз на наши руки, затем снова на меня и улыбнулась.
- Спасибо.
- За что? - знаю, что ничего не сделал.
- За то, что ты есть. За то, что помог мне увидеть, что я все еще человек.
- Всегда рад помочь, Саманта, - я крепко сжал ее руку.
Мне хотелось рассказать ей, как она изменила и меня тоже. Я больше не тот мужчина, каким был, когда она впервые переступила порог моего кабинета. Я больше не воспитанный доктор, который пропускает всех вперед. Я мужчина, сгорающий от любви к женщине, которая ему не принадлежит. Также я мужчина, которому уже плевать на ограничения, потому что, когда речь идет о Саманте, я уничтожу их все, лишь бы быть рядом с ней.
Признание в любви вертится на кончике языка, но я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, хотя сердце буквально вопит о моих чувствах. Нужно рассказать о своих чувствах, выбрав правильный момент, или не рассказывать вообще.
Мы летели до Нью-Йорка около двух часов. Я удобно устроился в сиденье первого класса и был очень рад видеть Саманту, расслабленно сидящую рядом. Напряжение, которое я раньше заметил на ее лице, исчезло, и на смену ему пришла довольная улыбка, пока она смотрела на облака через иллюминатор.
Беспокойство, что она может изменить свое решение, снова стрелой пронзило грудь. Я сделал глубокий вдох и постарался остановить бешеный поток мыслей. Полагаю, что-то произошло с Майклом, перед тем как она ушла. И хотя этот вопрос готов сорваться с моих губ, я понимаю, что не могу задать его, потому что причина, по которой я хочу знать это, очень эгоистична.
Саманта проспала большую часть полета. Ее легкое дыхание касалось меня, и я не мог не любоваться ею. Она похожа на ангела. Ее мягкие губы приоткрылись, а щеки порозовели во сне. Длинные ресницы лежат на щеках и изредка подрагивают. Наклонившись к ней, я нежно поцеловал ее в щеку, а затем вытащил бумаги и начал просматривать речь, которую должен произнести завтра.
В аэропорту нас ждала машина, чтобы отвезти в отель. Руководство больницы организовало все для меня и моей спутницы, включая бронирование номера в отеле, поэтому все было идеально, начиная от водителя и заканчивая поездкой в отель.
Я положил руку Саманте на поясницу, пока мы шли к стойке администратора. О нашем багаже позаботились посыльные, поэтому в руках у нее была только сумочка. Взглядом я проследил за ремешком, свисающим с ее плеча вниз, и был вынужден отвести взгляд.
Администратор за стойкой заметила это и понимающе мне улыбнулась.
- Чем могу помочь, сэр?
- У меня бронь на имя доктора Романа Блейка.
Ее пальцы проворно запорхали над клавиатурой, и после нескольких кликов мышки она нашла мое имя.
- Вот, нашла, доктор Блейк. Ваш номер на восьмом этаже. Я позабочусь, чтобы ваш багаж доставили к вам в номер.
Я взял ключ от комнаты, который она вручила мне, и, улыбнувшись ей, повернулся к Саманте.
- Готова? - спросил я.
Саманта моргнула, а затем посмотрела на администратора, которая переводила взгляд с меня на Саманту и обратно. Щеки Саманты мило покраснели, и она подошла ближе к стойке администратора.
- Проверьте и мою бронь тоже.
Я мгновенно смутился и почувствовал, как мои щеки тоже залил румянец. Я не подумал, что Саманта может забронировать свой собственный номер. Не знаю, чего ожидал, когда мы, наконец-то, приехали в отель. Неужели я только что предположил, что она будет делить со мной один номер?
- Конечно же, - я усмехнулся, пытаясь как-то скрасить наше смущение.
Положив сумочку на стойку, она назвала администратору свое имя.
- Саманта... Олдридж.
Заминка Саманты вынудила женщину поднять голову и бросить быстрый взгляд на меня, затем она снова опустила голову и продолжила печатать.
Администратор закусила уголок губы и с улыбкой подняла голову.
- Кажется, ваш номер на пятом этаже, миссис Олдридж.
- Отлично, - поспешно сказала Саманта.
Мне не нужно видеть ее лицо, чтобы понять, что она покраснела. Ее плечи напряжены, а спина прямая.