Значит, сейчас это самое главное. Хотелось как можно скорее прояснить ситуацию.
Коул потянулся за сотовым телефоном и понял, что оставил его в мотеле. Пришлось заглянуть в ближайшую бакалею. Телефон-автомат стоял рядом с мини-каруселью, на которой катался испуганный мальчуган, раскачиваясь в такт какой-то слащаво-веселенькой песенке. Коул дождался, пока карусель остановится, и набрал номер.
Ответил Фрэнк.
– Алло!
Коул чуть было не повесил трубку.
– Кто это? Коул, ты? – Отец, как всегда, успел вовремя. Вот у кого реакция не притупляется никогда!
– Да, я, – ответил Коул неохотно.
– Где ты шляешься?
– Со мной все в порядке, спасибо, что спросил.
– Ты хоть понимаешь, сколько неприятностей ты нам доставил своим исчезновением?
Коул прислонился к стене:
– Нет, но полагаю, если я этим поинтересуюсь, ты сообщишь мне все подробности.
– Если бы мы с Джэнет соображали чуть медленнее, эти чертовы репортеры линчевали бы тебя.
– Фрэнк, я ни о чем не просил.
– Неблагодарный... – Фрэнк запнулся. – Надо было мне выдать им всю правду и предоставить тебе выпутываться самому.
Коул твердо решил не выходить из себя. При разговоре с Фрэнком это было равно проигрышу.
– Я понимаю, что с моей стороны довольно бестактно об этом напоминать, но разве разборки с прессой не входят в твои обязанности?
Молчание было долгим и мрачным.
– Я твой отец. Как ты смеешь говорить со мной, как с подчиненным?
Время было неподходящее, но Коул не мог воздержаться от комментариев.
– Есть вещи, которые я хотел бы обсудить с тобой по возвращении.
– Что ты имеешь в виду?
– Думаю, не стоит сейчас об этом.
– Да пошел ты! Если ты полагаешь, что я буду спокойно сидеть и слушать, как ты измываешься надо мной, ты очень ошибаешься. Не забывай, это я тебя создал! Тем, кто ты и какой ты, ты обязан прежде всего мне.
– Ради бога, забери это себе! Мне это больше не нужно. – Виски пронзила внезапная и резкая боль. Коул поморщился и прижал ладонь ко лбу. Кажется, это первый серьезный приступ с тех пор, как он уехал из "Касабланки".
– Что с тобой? Чего ты там наглотался?
– Ничего, кроме лекарств, которыми пичкали меня врачи.
– Я вовсе не такой идиот, каким ты меня, очевидно, считаешь. Рассчитываешь меня напугать? Я отлично знаю, что ты давным-давно никакой дрянью не балуешься. – Последовала еще одна пауза. – Когда ты вернешься домой? – спросил Фрэнк подозрительно спокойным голосом.
– Через пару дней, – ответил Коул, удивляясь тому, что ответил правду.
– А зачем звонишь?
– Хотел поговорить с Рэнди.
– Его здесь нет, – немного поспешно ответил Фрэнк. – Кажется, он в саду. Оставь свой номер, и я...
– Я перезвоню позже.
– Когда?
– Который сейчас час?
– А где твои часы?
Фрэнк обращал внимание на любую мелочь.
– Я понял, что из банка я получу деньги, только если решусь на ограбление. Поэтому пришлось заложить часы.
– Если тебе были нужны деньги, следовало сказать мне.
– А почему я должен просить о том, что и так мне принадлежит?
– Так вот в чем дело. Тебе не хватает карманных денег?
На Коула снова нахлынула тоска.
– Передай Рэнди, что я ему позвоню.
– Подожди минутку. Он только что вошел.
– Как дела? – Голос у Рэнди был взволнованный.
– Я подумал, не погулять ли нам вечерком по барам, если, конечно, у тебя нет других планов.
– Боюсь, идея не из лучших.
– Да? – спросил Коул озадаченно. – А почему?
– На этот вопрос довольно трудно ответить.
– Что, Фрэнк дышит в спину? Ну, попытаюсь догадаться.
– Думаю, не получится.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Рэнди несколько секунд молчал. Коул напрягся:
– Рэнди! Что происходит?
– Кажется, папа решил, что ты отбился от рук. Он говорил с врачами, и они хотят, чтобы он на пару дней отправил тебя в какую-нибудь частную клинику, где бы за тобой понаблюдали, – быстро выпалил Рэнди.
– Он хочет, чтобы провели экспертизу? – Коул слышал голос отца. Слов было не разобрать, но все было ясно по тону. Фрэнк был в бешенстве.
– Коул... я поговорю с тобой позже.
Тут раздался голос Фрэнка. Он так орал, что Коул прекрасно все слышал.
– Убирайся с глаз долой! Убирайся вон из моего дома! Не смей... – Всего остального было не разобрать. – Прости, что тебе пришлось выслушать всю эту чушь, Коул, – сказал Фрэнк уже в трубку. – У меня и в мыслях не было...
– Ты хочешь сказать, что Рэнди сказал неправду? Ты, значит, не беседовал обо мне с врачами?
– Все было не так, как представил он.
– Тогда, может, ты мне расскажешь, как все было на самом деле?
– Я очень за тебя беспокоюсь. Ты в последнее время сам на себя не похож.
– Если бы я считал, что ты имеешь хоть малейшее представление о том, какой я на самом деле, я бы тебе поверил. – Коул помолчал и добавил: – Я вешаю трубку.
– Подожди, ты не сказал, когда вернешься.
– Не знаю.
– А когда опять позвонишь?
– Не знаю. – Он собрался было положить трубку на рычаг, но вдруг вспомнил, что хотел еще кое-что сказать. – Да, папа, кстати, про дом, из которого ты собрался выгонять Рэнди. Это мой дом. И если надо будет кого-то выгнать, то я займусь этим сам. – Ответа он дожидаться не стал.
Коул сел в машину и долго сидел, уронив руки на руль. На него нахлынуло какое-то странное беспокойство. Словно поведение Фрэнка от чего-то его освободило... Он вдруг понял, что можно снова загрузить себя работой, но тогда он не найдет ответа, который ищет.
И тут его осенило.
Приняв решение, он вырулил на автостраду и поехал, еле сдерживаясь, чтобы не гнать во всю мощь. Здравый смысл подсказывал ему, что лучше всего держаться восьмидесяти миль – за такую скорость могут оштрафовать, но за решетку не посадят.
Он видел солнце, опускающееся за горы, но почти не обратил на него внимания, потому что был сосредоточен на дороге и на указателях, сообщавших ему, сколько еще осталось до Таоса. Горы сменились равниной, казавшейся поначалу плоской и унылой, но потом поразившей его своими спокойными и величественными пейзажами.
Чем ближе он был к цели, тем больше нервничал. Сердце колотилось так, будто он сидел на церемонии вручения национальной премии певцам кантри и ждал, назовут ли его лучшим певцом года в четвертый раз подряд.
Когда его впервые выдвинули на эту премию, он с ума сходил от счастья. Прежде всего потому, что должен был встретиться с людьми, которыми восхищался всю жизнь. Даже в самых смелых мечтах он не мог себе представить, что выиграет.
На второй год было проще. Он никак не ожидал, что получит премию второй раз подряд, поэтому и не волновался. Он пошел на вручение, надеясь, что, если повезет, получит пару призов за свой четвертый альбом. Когда объявили его имя, он растерялся, решив, что это просто зачитывают список номинантов.
Третий год был нелегким. Он говорил всем, что ни за что не победит, все соглашались и тут же добавляли: "Но заранее ничего сказать нельзя".
Он победил. И вышел большой конфуз. Похоже, пока он шел на сцену, мозги его превратились в кисель. Он считал, что никогда никто из лауреатов не произносил такой убогой и невразумительной речи.
В прошлом году его снова номинировали, он снова говорил всем, что не выиграет. И оказался прав.
Господи, как же он ненавидит все это.
Коул огляделся и понял, что подъезжает к городу. Он по привычке взглянул на запястье, где раньше были часы, и только потом перевел взгляд на приборный щиток. Всего-навсего шесть сорок пять. Пожалуй, рановато для неожиданного визита. Он прикинул, сколько времени понадобится на то, чтобы найти телефонную книгу, узнать адрес, спросить дорогу. Нет, пожалуй, лучше заглянуть в ресторан и подзакусить, чтобы протянуть время.
И тут он улыбнулся. Черта с два он будет сидеть в ресторане и выжидать!
К дьяволу приличия!
Дверь Коулу открыл Бадди Чэпмен в красно-белом клетчатом халате. За годы, пока они не виделись, Бадди прибавил пару-тройку фунтов. Его лицо округлилось, и, даже несмотря на седину в иссиня-черных волосах, выглядел он моложе. На руках он держал девчушку лет двух в пижамной кофточке и в памперсах.
– Чем могу служить? – спросил он, подавив зевок.
Коул решил не кокетничать.
– Знаешь, ты можешь либо пригласить меня к завтраку, либо выгнать пинком в зад. Ты имеешь полное право выбрать последнее, но я лелею надежду, что ты все-таки остановишься на первом.
Бадди присмотрелся повнимательнее и спустил девочку с рук. Она тут же спряталась за его ноги, а потом осторожно высунула голову и принялась разглядывать Коула. Бадди смотрел на незваного гостя приблизительно с тем же выражением лица.
– Коул? Это ты? – спросил он, не веря своим глазам.
Коул расплылся в улыбке:
– Ага. Не в лучшей, правда, форме.
– Да я... Знаешь, кого-кого, а тебя я здесь никак не ожидал увидеть.
– Ты хочешь сказать, что мне лучше уйти?
– Если я скажу, что совсем не держу на тебя зла, я солгу, – сказал Бадди, выдержав паузу.
– Да, оснований для этого предостаточно. Бадди стоял в некоторой нерешительности.
– Да пропади все пропадом, – сказал он наконец. – Что хорошего в том, чтобы зло копить? – Он шагнул к Коулу и крепко его обнял. – Приглашение на завтрак ты, считай, получил. – И он повел его в дом. – А также на ленч и на ужин, если решишь задержаться. Только не думай, что Сьюзен тебя отравит из вредности. Она просто так и не научилась готовить.
– Я все слышу, – сообщила Сьюзен. Она стояла в дверях кухни, скрестив руки на груди. В кулаке у нее была зажата огромная деревянная ложка.
– Иди-ка сюда. Ну, догадайся, кто это, – сказал Бадди.
– Подумаешь, какая тайна, я уже поняла, что это наш знаменитый Коул Вебстер.
Коул услышал в ее голосе не самые дружелюбные нотки.
– А как ты поняла? – спросил Бадди.
– Увидела его машину. Здесь на таких никто не ездит.
Бадди вопросительно взглянул на Коула.
– Это "Лотус", – пояснил тот.
– Боже мой! А ты забыл, как сам же говорил, что для того, чтобы добиться чего-то в музыке, тебе необходим фургон, и больше ничего? Нечего удивляться, что ты до сих пор так ничего и не добился.
Коул рассмеялся. Иначе он вполне мог расплакаться, выставив себя полным идиотом.
– Я даже не догадывался, как сильно по тебе соскучился, Бадди!
– Мог бы и раньше его найти. Это не так уж трудно, – сказала Сьюзи.
Двухлетнее создание решило, что Коула можно не бояться, подошла к нему, встала на его тапочку и обхватила руками за ногу.
– Поймала! – заявила она.
Коул не знал, как себя вести – опыта общения с детьми у него не было никакого. Бадди, заметив его растерянность, пришел на помощь. Он схватил хохочущую девчушку на руки, несколько раз чмокнул и поставил на пол.
– Топай! – сказал он, и она направилась к Сьюзи.
– Очень красивая, – сказал Коул. – Как ее зовут?
– Дарла, – ответила Сьюзи.
– Я не знал, что у вас есть дочь.
Сьюзи презрительно фыркнула и удалилась в кухню.
– Может, ты не знаешь, что у нее есть и старший брат? – спросил Бадди.
– А младший вот-вот появится, – сообщила Сьюзи из кухни.
По ее ледяному тону Коул понял, что Сьюзи вряд ли легко простит его.
– Может, мне лучше зайти попозже?
– Она злится только потому, что считает, будто меня надо от тебя защищать, – сказал Бадди мягко. – Когда она поймет, что в этом нет необходимости, все будет в полном порядке. – Он обнял Коула за плечи и повел на кухню. – Ну, рассказывай, в чем дело. Ты здесь один, без охраны? – Он усмехнулся. – Думаю, это занятная история.
И тут Коул окончательно понял, как не хватало ему Бадди. Вполне логично было бы спросить сначала, почему Коул так выглядит. Но, не спросив, как и что случилось с Коулом, Бадди дал понять, что это значения не имеет.
– История скорее долгая, нежели занятная, – ответил Коул. – И, честно говоря, малоприятная.
– Времени у меня полно. – У двери Бадди пропустил Коула вперед. – Ясно же, что ты за этим и приехал.
Он был, конечно, прав, но Коул задумался, имеет ли он право рассчитывать на дружбу и сочувствие, в сущности, брошенного им человека. Не зная, как вести себя дальше, он нерешительно взглянул на Сьюзи. Она, зажав рот ладонью, смотрела на него почти что с ужасом.
– Боже мой! Да что с тобой?
– Оставь его в покое, – буркнул Бадди, не дав Коулу ответить. – Захочет, сам расскажет.
– Все в порядке, – уверил Бадди Коул. Сьюзи подошла к Коулу и легонько коснулась рукой шрама у него над глазом.
– Я сначала даже не разглядела тебя толком... Думала, ты просто подстригся и отпустил бороду.
Коул был искренне растроган. Давно никто не был с ним так ласков. Смутившись, Коул улыбнулся и тихонько пожал ее руку.
– Это случилось несколько месяцев назад. Врачи говорят, что сейчас я лучше прежнего.
Она смотрела на него с состраданием.
– Да? Так что же ты тогда делаешь здесь?
– Ради бога, Сьюзи, – вмешался Бадди. – Дай человеку...
– Ничего страшного, – прервал его Коул. И, поняв, что сейчас это будет вполне уместно, обнял Сьюзи. И наконец заметил ее изрядно округлившийся животик. Она в ответ обхватила его и притянула к себе. – Всем известно, Сьюзи деликатничать не любит.
Не отпуская его, она запрокинула голову и взглянула ему в глаза.
– Можешь не отвечать. Неважно, почему ты приехал, главное – что ты здесь.
– Эй, смотри, потеряешь репутацию дамы суровой и бескомпромиссной.
Она положила голову ему на плечо и замерла на несколько секунд.
– Оладьи тебя устроят?
Он подумал, что эти оладьи наверняка весь день будут камнем лежать в желудке, но отказаться не посмел. Ему не хотелось обижать Сьюзи.
– Давай помогу.
Она недоверчиво на него взглянула.
– Это похоже скорее на мольбу, нежели на предложение помочь.
В дверях появился мальчуган в рубашке, спортивных брюках с Бэтменом и в красных носках.
– Не могу найти ботинки, – сообщил он. Обращался он к матери, но при этом не сводил глаз с Коула.
– А куда ты их поставил вечером? – спросил Бадди.
– Не помню, – ответил мальчик, продолжая смотреть на Коула.
Коул подошел к нему и сказал:
– Привет, меня зовут Коул. А тебя?
– И меня тоже, – ответил изумленный ребенок.
Коул стоял, словно громом пораженный. Он оглянулся на Бадди и Сыози, решив, что ослышался.
Сыози улыбнулась, Бадди кивнул.
– Почему? – спросил Коул, не зная, что еще сказать.
– Мне всегда нравилось это имя, – спокойно пояснил Бадди.
– Не мели ерунды! – вмешалась Сыози. – Он это сделал потому, что ты был лучшим его другом, во всяком случае, он так считал.
– А почему вы мне не сообщили? Сьюзи и Бадди смущенно переглянулись.
– Сообщили, – ответила Сьюзи. – И даже попросили тебя быть его крестным.
Коул оперся о косяк. Нога снова заныла.
– Мне ничего не передали.
– А я что говорил? – Бадди явно торжествовал.
Сьюзи вынула из буфета пакетик с сухой смесью для оладьев.
– Я даже пару раз пыталась до тебя дозвониться, но мне отвечали, что ты очень занят и к телефону подойти не можешь.
А Бадди все-таки пустил его в дом.
– Я действительно от вас ничего не получал.
– Это, конечно, ужасно. Но тебе никто не мешал взять трубку и самому позвонить, – сказала Сыози.
Коула восхищало, а порой и раздражало в Сьюзи именно ее упорное желание говорить правду и только правду. А что тут возразишь, винить он может лишь себя. Фрэнк возвел вокруг него каменную стену, но Коул молчаливо на это согласился. Разве не так?
– Он был занят, – вступился за Коула Бадди.
Похоже, ему частенько приходилось оправдывать поведение Коула раньше, а сейчас он просто повторял свои доводы. А Сьюзи опять отказывалась принимать их во внимание.
– Не может человек быть так занят, чтобы у него не нашлось времени позвонить старому другу, – сказал Коул. Он не желал сейчас пользоваться природным добродушием Бадди.
И тут снова раздался громкий детский крик.
– Мне кто-нибудь поможет найти ботинки?!
– Иди ты, – сказала Сьюзи Бадди.
Он многозначительно посмотрел на нее:
– А ты в мое отсутствие веди себя прилично.
Она рассмеялась:
– Коул у нас уже взрослый. Он в состоянии за себя постоять.
Полгода назад Коул бы с ней согласился. Сейчас он был в этом совсем не уверен.
Глава 6
Бадди Чэпмен сидел на лавочке на заднем дворе. Он никак не мог прийти в себя. Надо же – открыл дверь и увидел на крыльце Коула. Он столько лет мечтал именно об этом, но со временем даже надеяться перестал. И вдруг – вот он, Коул, может, и не такой молодой и прекрасный, как прежде, но все же – Коул.
Проведя с ним пару часов, Бадди понял, что Коул приехал не ради прошлой дружбы, было ясно, что он чего-то ищет. Бадди вел себя деликатно, задавал вопросы, когда понимал, что Коул впадает в свою обычную задумчивость, слушал внимательно, если Коул начинал что-то рассказывать, однако так и не выяснил, что заставило его так неожиданно появиться здесь. Коул был грустен и потерян, и Бадди чувствовал, что злится на того или на тех, кто лишил Коула радости жизни.
Бадди был старше братьев Вебстер всего лет на десять с небольшим, но когда-то он был им больше отцом, нежели Фрэнк. Если ребятам нужно было поговорить о чем-то важном, они шли к Бадди. Они знали, что могут доверять ему, что все ненужное он тут же забудет, а будет помнить только главное.
Бадди не отдавал себе отчета в том, насколько привязался к Коулу и Рэнди, пока обстоятельства не развели их в разные стороны. Он ждал много лет. Сьюзи год от года все больше негодовала на то, что человека, которого она любила, просто забыли. Но в конце концов сначала Рэнди, а теперь и Коул решили восстановить отношения.
Во двор вышел Коул. Он протянул Бадди банку с пивом и сел с ним рядом.
– Мне всегда казалось, что Нью-Мексико – это просто пустыня, – сказал он. – Я и представить себе не мог, что ты живешь у подножия горы, у самого леса.
– Ты что, хочешь сказать, что за столько лет ни разу не играл в Нью-Мексико?
Коул улыбнулся и покачал головой:
– Невероятно, правда?
–Время от времени на меня накатывает, и я начинаю мечтать о том, как снова начну гастролировать, – признался Бадди.
– И что же? Он усмехнулся:
– Тогда Сьюзи сажает меня в машину, мы едем куда глаза глядят, проводим ночь в каком-нибудь вонючем мотеле. Пара деньков такой жизни – и я снова рвусь домой.
Коул некоторое время помолчал, а потом спросил:
– А если бы условия были получше? Бадди отхлебнул пива.
– Это ты чтобы разговор поддержать или у тебя что-то на уме?
Коул отвернулся и стал смотреть на лес. Он боялся услышать ответ Бадди, боялся увидеть выражение его лица.