Мы вышли из церкви. Нашу торжественную процессию сопровождали подружки невесты, которые разбрасывали розовые лепестки на пути нашего следования, и певцы из группы Боба Саншайна, остервенело горланившие в надежде на то, что их упомянут в отчете о светской свадьбе.
На улице возле церкви натянули канаты, чтобы сдержать любопытную толпу. Казалось, весь Лос-Анджелес собрался сказать "прощай" своему самому завидному холостяку. В автопарке при церкви бойко торговали хот-догами, а на улице я заметила наскоро сколоченные прилавки с футболками, на которых красовались надписи "Харли и Синди". Нас окружила толпа фотографов - зажужжали камеры, папарацци устремились к нам, как бабочки, летящие на свет. Мы пробивались сквозь толпу к машине.
- Смотри! - Остановившись, Харли указал вверх. Над нами проплывал бледно-голубой воздушный шар с нашими инициалами, вплетенными в эмблему "Лапиник". В воздухе реяли нежнейшие лепестки роз. Толпа издавала восторженные возгласы. Кое-кто с энтузиазмом бросал в нас конфетти, рис и какие-то семена, похожие на птичий корм.
- Это потрясающе! - шепнул мне на ухо Харли, и я поняла, что он счастлив. - Я и не подозревал, что у нас столько друзей!
Я вскрикнула от боли, когда пригоршня семян подсолнечника, с силой брошенная кем-то из толпы, ударила меня в щеку. На глаза мне навернулись слезы.
- В чем дело, дорогая? - всполошился Харли. - О, не плачь! - Голос его дрожал от избытка чувств. Он громко шмыгнул носом. - Я тоже сейчас заплачу.
Когда мы прибыли на прием, устроенный в честь нашей свадьбы в изысканнейшем отеле, нам пришлось совершить ритуал, приветствуя гостей и позируя перед фотографами, прежде чем нам наконец удалось сесть за стол. Я уже знала эти ритуалы, поскольку насмотрелась на них на свадьбах других, но мне было странно оказаться в центре всей этой суматохи. Внезапно я оробела, ибо не привыкла к такому вниманию.
За сервировкой и кухней следил сам Хайнрих из ресторана "У Вагнера", что, судя по всему, считалось величайшим шиком. Числиться среди постоянных клиентов Хайнриха было почти то же самое, что удостоиться бронзовой звезды в свою честь на бульваре Голливуд или, по крайней мере, зарезервировать себе место на небесах. Сотни пар глаз следили за мной с того момента, как я села за стол, украшенный Хайнрихом бледно-голубыми лентами. Прямо передо мной сверкал изваянный изо льда гигантский флакон духов "Лапиник". Стоило ли вручать всем гостям духи и другие изделия компании бесплатно? Этого я не знала.
Я оглядела зал. Кроме очень немногих знакомых мне людей, всех остальных я не знала. Почему они так разглядывают меня?
Предполагалось, что они должны желать мне счастья, но я читала в их глазах только враждебность.
Неужели гости завидовали моей удаче, тому, что я вышла замуж за Харли? Может, все они питали тайную надежду на то, что случится что-то непредвиденное? Произойдет какой-нибудь конфуз или несчастье, И свадьба не состоится?
После того как подали первое блюдо, в зале воцарилось неловкое молчание. Почему они не разговаривали, не смеялись, не веселились? Это никак не вязалось с моими не слишком четкими представлениями о том, каким должно быть свадебное торжество. Потом лакеи Хайнриха в униформах начали обносить гостей бутылками с вином, всего лишь анемичным "Шардоннэ", но гости восприняли это как сигнал расслабиться. Схватив бокал с напитком, я залпом осушила его и снова протянула лакею. Элинор, сидевшая неподалеку, метнула на меня неодобрительный взгляд, но сегодня никто не заставил бы меня думать о количестве поглощаемых калорий.
Глядя на галерку, куда по велению Элинор были сосланы все друзья Синди, я заметила, что Бэбс на сей раз охотно проделала перелет и, видимо, не беспокоилась и о путешествии обратно. Рядом с ней расположились мужчина с тестообразным лицом и целый выводок пухлых колобков, по-видимому, Дейл и ее дети из Сиу-Фоллз.
Внезапно в центре зала возникла суматоха, так как женщина, проникшая сюда под видом одной из теток Харли, была уличена в том, что она репортер одного популярного журнала с сомнительной репутацией. По комнате поплыл гул возмущенных голосов, когда самозванку с позором выдворяли из зала. Сначала говорили о том, что в сумочке у нее оказался блокнот, а к ноге был привязан магнитофон. Позже в эти сведения были внесены коррективы: оказалось, что у нее не было магнитофона, но зато в шляпе она прятала миниатюрную камеру. К тому времени когда журналистку довели до двери, уже утверждали, что в мозг ее вживлен имплантат, связанный со спутниковой антенной, транслировавший с нее на всю страну все, что происходило здесь.
Когда эту особу изгнали из дальнего конца зала, где сидели друзья Триш и ее коллеги из ресторана "У Марти", послышались возгласы и смех. Это был самый шумный стол в зале и, судя по поведению расположившихся за ним гостей, они прихватили с собой изрядный запас спиртного. Я заметила, что один из лакеев Хайнриха проскользнул в дверь с бутылкой водки. Незаметно для остальных гостей ему вручили деньги, и он пошел вдоль стола, разливая напиток.
Среди веселящихся гостей Триш был и Чак Вудкок. Что, черт возьми, он здесь делает?
Триш поймала мой взгляд и ответила на мой незаданный вопрос:
- Я знала, Син, что ты обидишься на меня, если я приглашу его. Теперь, когда ты выпала из обоймы, у меня появились шансы поладить с ним.
Я попыталась изгнать из памяти свое свидание с Чаком в Малхоллэнд-драйв, видя, как предмет вожделений Триш, развалившись на стуле с отсутствующим видом, почесывает свой пах.
- Как по-твоему, - спросила она, томно косясь на его ширинку, - толщина пальцев мужчины соответствует размеру его Джона Томаса?
Торопливо осушив еще один бокал вина, я огляделась и заметила, что Харли разминает пальцы.
- Что касается нашего друга, сидящего рядом с тобой, - я кивнула на незадачливого насильника, посмевшего явиться на свадьбу своей несостоявшейся жертвы, - что касается Чака, то скорее это соотносится с его толстокожестью.
Пока гости уплетали десерт, фантастическое изделие из черники и бледно-голубых меренгов, я потянулась за своим бокалом и изумилась, увидев, что его цвет таинственным образом изменился, превратившись из светлого в темно-красный. Поблизости не было ни одного лакея. Кто же наполнил мой бокал? Чувствуя себя не в своей тарелке, я отхлебнула изрядную порцию, поставила бокал на стол и внимательно следила за ним. Темно-красная жидкость в бокале забурлила и начала подниматься к его краям. Мефисто! Охваченная паникой, я поднялась и оглядела комнату. Где он и чего хочет от меня сегодня?
Кое-кто из гостей бросал на меня удивленные взгляды.
- Прошу прощения, - пробормотала я, направляясь к двери. Я не хотела, чтобы Мефисто материализовался здесь. А вдруг я снова превращусь в Хариэт? Как все эти люди прореагируют, если прекрасная молодая жена Харли прямо у них на глазах сморщится и превратится в увядшую пожилую женщину?
В коридоре отеля я столкнулась с лакеем, который нес на подносе бутылку виски.
- Запишите на мой счет, - задыхаясь, бросила я и схватила бутылку. Мне отчаянно хотелось выпить.
Ворвавшись в дамский туалет, я заперлась в кабинке и начала сражаться с ярдами ткани, похожей на пену, из которой было сшито мое платье. Я желала поскорее добраться до своего тела и посмотреть, нет ли на нем признаков преждевременного старения. Пока оно было безупречным. Но меня охватил страх. Дрожащими руками я открутила крышечку с бутылки виски, ибо не держала его во рту с тех самых пор, как…
- Как мило с твоей стороны, Хариэт, что ты принесла мне выпить.
Я вздрогнула и испуганно подняла голову - Мефисто примостился на перегородке, отделявшей кабинки друг от друга.
- Убирайся! - зашипела я. - Оставь меня в покое!
- Неужели ты усомнилась во мне, Хариэт? Неужели подумала, что я забыл о тебе? - Он потянулся за бутылкой, погладив мое обнаженное плечо. - Наверное, ты уже ждешь вечера, страстно желая использовать это прекрасное тело? Повезло этому Харли!
Отпрянув от него, я попыталась привести в порядок свое платье.
- Чего ты хочешь? - сердито спросила я.
- Просто проверить, насколько ты продвинулась. Ты делаешь большие успехи, Хариэт, хотя на мгновение я испытал неприятное чувство во время церковной церемонии. Священный институт церковного брака! - Передернувшись от отвращения, Мефисто поднес бутылку к губам и надолго прильнул к ней. - К сожалению, я не смог быть свидетелем церемонии. Не идти же мне в столь мерзкое место! Поэтому и не видел, не крутишь ли ты шашни с моими врагами, и не слышал, что ты им обещала.
Он отер горлышко бутылки и передал ее мне. Я сделала большой глоток.
- Но в целом я горжусь тобой, - продолжал Мефисто. - Ты вошла в мир Голливуда с такой легкостью, будто родилась здесь. Я не ожидал, что ты добьешься столь убедительных результатов так скоро.
- Что ты хочешь сказать? - спросила я, наблюдая, как уровень виски поднимается к горлышку бутылки.
- А то, что ты поспешила урвать свой кусок пирога. - Склонив голову набок, он с интересом смотрел на меня. - Ты правильно использовала свои новые физические возможности, приобретя деньги, власть, влияние и положение в обществе. Разве не так?
- Но я…
- Я знал, что ты не устоишь перед соблазном, - самодовольно добавил он. - Ты такая же развращенная, как все они. Мне осталось недолго ждать, пока я получу веские доказательства твоей испорченности.
- Но это не так! - запротестовала я. - Меня не интересуют деньги Харли.
- Ах вот как? Неужели? - Мефисто поднял бровь. - Значит, ты вышла бы за него, даже если бы он был беден?
- Конечно, вышла бы! Я люблю его.
- Любишь?
Мефисто расхохотался так, что потерял равновесие, провалился в соседнюю кабинку и скрылся из виду.
- Любишь? - недоверчиво повторил он, появляясь из-под двери кабинки. - Ты разочаровала меня, Хариэт. Вот уж не думал, что ты попадешься на эту удочку.
- А что плохого в любви? Все радуются, когда она приходит. Почему же я не могу использовать этот шанс?
- Любовь, моя дорогая Хариэт, - иллюзия, созданная человечеством, чтобы преодолеть ощущение беззащитности и неуверенности. Каждому хочется значить хоть что-то. Это самый надежный и дешевый способ добиться власти над другим существом. Скоро ты убедишься в этом. Что случилось с твоими честолюбивыми устремлениями, Хариэт? Не верится, что ты отказалась от реальной власти, от возможности повернуться спиной к миру, столь ненавистному тебе, ради такой ненадежной замены всего этого.
- Но это именно то, чего я хочу. И почему бы тебе не отстать от меня и не оставить меня в покое? Мне нужно одно - стать счастливой.
Я отхлебнула виски, мечтая испытать то, чего не испытывала никогда прежде. Ведь я постоянно делала то, что велели мне другие.
- Значит, ты получила все, чего хотела? - Мефисто снова оказался на перегородке надо мной. - Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Надеюсь, ты не будешь разочарована.
- Ты получишь то, на что рассчитывал, заключая сделку, когда я умру, - пробормотала я, - но пока оставь меня в покое.
Мгновенным неуловимым движением он наклонился и погладил мою шею.
- Ты так хороша, когда сердишься! Уверена, что можешь подождать до вечера?
- Прекрати, - автоматически ответила я, стараясь не замечать того, что мое измученное ожиданием тело ответило на его ласку. Я подняла руку, чтобы оттолкнуть Мефисто, но моя рука встретила пустоту. Он стал прозрачным, растворился в воздухе.
- Помни, что я наблюдаю за тобой. Скоро ты поймешь, какую ошибку совершила. Ты попросишь меня вернуться и спасти тебя. Подожди только - и увидишь сама…
Голос его становился все слабее, пока не замер совсем.
Я посмотрела на полную до краев бутылку виски, сделала несколько больших глотков и с минуту подождала, но на этот раз уровень жидкости не поднялся. Мефисто ушел, и его волшебная сила вместе с ним.
Я уже собиралась выйти из кабинки, когда дверь в туалет скрипнула и до меня донеслись отдаленные звуки музыки и голосов - гости веселились. По плиточному полу простучали каблучки-шпильки.
- Господи! В этом месте я выгляжу, как эта проклятая трахнутая царица Савская! - послышался голос Триш. Ее гнусавый голос, растягивающий слова, отразился эхом от кафельных стен. - Господи, помоги мне расстегнуть эти чертовы пуговицы, Шарлин. Надо, чтобы мои сиськи были хоть чуть-чуть видны, и тогда у меня наметится хоть небольшой сдвиг с Чаком Вудкоком.
Я съежилась на унитазе, ибо сейчас совсем не жаждала общества Триш.
- Ну разве я заслуживаю такого обращения? - продолжала она, и в голосе ее появились плаксивые нотки. - Три года я была лучшей подругой Синди, а мне даже не позволили выбрать платье, какое я хотела.
- Это чертовски несправедливо, - согласилась Шарлин. - Но она ведь всегда была заносчивой маленькой сучкой.
- Ты видела, как она ведет себя? - спросила Триш возмущенно. - Лижет задницу всем этим своим надутым новым друзьям. Держу пари, Синди теперь считает, что мы для нее неподходящая компания и она слишком хороша для нас.
~ Подумай только, сколько деньжищ у нее теперь будет, - задумчиво проговорила Шарлин. - Теперь, когда она надела на палец его кольцо. Думаю, эта вечеруха влетела им в копеечку.
- Ну, при его-то деньжищах! - пробормотала Триш. - Думаю, они могли бы расщедриться и на выпивку, не скаредничая. Ты пробовала эту мочу, которую они выдавали за белое вино?
- Хочешь сказать "беуое уино"? - засмеялась Шарлин, передразнивая Элинор. - Не знаю, на что было похоже то, что подали на ваш стол, но нам пришлось подкупить лакея, чтобы он принес нам настоящее пойло.
- Лучше лопать что дают, пока дают, - заметила Триш. - Эта жадная сучка даже не сделала мне рождественского подарка. И не думаю, что когда-нибудь даст нам хоть что-нибудь.
- Чего я не понимаю, - Шарлин понизила голос, - так это того, что такой парень нашел в ней. В Синди нет ничего особенного. Интересно, как ей удалось захомутать его?
- Если хочешь знать мое мнение, Харли волнует только то, что у нее между ног. - И Триш разразилась пьяным смехом. - Она все время корчила из себя невинность, но я бы не удивилась, если бы оказалось, что она перепробовала половину мужиков по соседству. Вероятно, Синди знает какие-то фокусы, которые действуют безотказно.
Перегородка между кабинками дрогнула, звякнула задвижка.
- Черт возьми! Да у меня вот-вот лопнет мочевой пузырь! - послышался голос Триш из соседней кабинки. За этим последовало шуршание, а потом журчание жидкости.
Разгневанная, я встала и выпрямилась, намереваясь уйти, пока они были заняты своими делами. Если эти девицы столь скверного мнения обо мне, то я могу не задумываясь и без угрызений совести отвернуться от них и начать свою новую жизнь. Друзья Харли не будут так обращаться со мной. Я расправила складки платья и осторожно вышла из кабинки.
- Но ведь сейчас слишком поздно, правда? Я пыталась предостеречь его, объяснить, какую он совершает ошибку, но Харли не хотел слушать…
Услышав голос Элинор, я снова шмыгнула в свою кабинку.
- Не понимаю слепоты и тупости мужчин! - продолжала она. Судя по стуку каблуков, Элинор направилась к умывальнику.
Потом раздался щелчок - она, по-видимому, открыла пудреницу.
- Ты слышала эти брачные обеты в церкви, Сильви? "В богатстве и в бедности"… Представляю, о чем она в это время думала. Сидни высосет из него все, и винить в этом ему придется только себя.
- Забыть обо всех остальных! - воскликнула Сильви. - Уоррен уверен, что она совсем не в его вкусе.
- Нам следует держать ухо востро и постоянно приглядывать за ней, - твердо заявила Элинор. - Рано или поздно Синди оступится, сделает какой-нибудь промах. И тогда все увидят, что она лишь дешевая маленькая потаскушка. Надеюсь, Харли хватило ума заставить ее подписать брачный контракт, иначе эта маленькая сучка обчистит его, когда дело дойдет до развода.
- А ты видела, как она себя вела? - спросила Сильви негодующим шепотом. - Задирала нос и разговаривала с нами как ровня! Маленькое ничтожество!
- А ты заметила ее ужасную сестру? - усмехнулась Элинор. - И эту подружку?..
В соседней кабинке послышался беспокойный шорох…
- Да она выглядит так, будто на лбу у нее написано "шлюха"…
- Кого это, мать вашу, вы назвали шлюхой? - Перегородка дрогнула, когда Триш с силой хлопнула створкой двери и ринулась в бой. - Ах ты, старая надутая летучая мышь!
Послышались весьма неблагородные звуки завязавшейся потасовки.
- Немедленно уберите от меня руки! - возопила Элинор. - Сильви, помоги мне!
- Да ты просто завидуешь, потому что у тебя рожа как губка! - вопила Триш.
- Эта старая кикимора должна получить по заслугам! - подзадоривала Шарлин.
- О Боже! - прошептала Сильви.
- Пустите меня! - выла Элинор.
Снова скрипнула, открываясь, дверь, и воцарилось смущенное молчание.
- Везде ищут Синди. Она должна нарезать торт, - отразился эхом от стен сварливый голос Бэбс. - Кто-нибудь видел ее?
- А кто вы, мать вашу, такая? - осведомилась Шарлин.
- Ее единственная кровная родственница. Думаю, вам следовало бы это знать, - вознегодовала Бэбс. - И это дает мне большее право быть здесь, чем всем вам. - Слезливая дрожь в ее голосе сменилась отчаянным завыванием. - Моя сестренка! После всего, что я сделала для нее, она не хочет меня знать теперь, когда попала в высший свет!
Заговорило сразу несколько голосов:
- …так прекрасно все организовано… отличный сервис… что значит потерять сестру, если приобретаешь целую семью… всегда трудно…
- Все дело в обетах, которые они произнесли в церкви, - продолжала причитать Бэбс. - "Забудь обо всех, оставь всех…" Тогда-то я и поняла, что потеряла ее.
- В здравии и в болезни, - невпопад произнесла Сильви.
- В богатстве и бедности, - поддержала ее Шарлин, мелодично выпевая слова.
- Пока смерть не разлучит нас, - мрачно заключила Элинор.
- Пепел к пеплу и прах к праху, - прогнусавила Триш. - О, прошу прощения! - Она разразилась смехом. - Чертов сервис!
Я съежилась в своей кабинке, чувствуя себя премерзко. Я отчаянно хотела, чтобы они ушли. По моей щеке поползла слеза. Как я ни презирала этих людей, они казались мне моими единственными друзьями. Я не подозревала, как они ненавидят меня! Я призадумалась о своей прошлой жизни, и меня охватило чувство вины. Я вспомнила о Салли и Эндрю, людях, действительно доброжелательных ко мне. А я ничего не могла предложить им взамен. Как бы отблагодарить их теперь? Итак, у меня остался только Харли.
- Эй, посмотри-ка там, внизу, под перегородкой!
Мои размышления были прерваны отчаянным воплем Триш.
- Ведь это ее платье! Она все время там скрывалась! - Она умолкла, догадавшись, к чему приведет это открытие, и перешла на испуганный шепот: - Ты думаешь, она слышала нас, Шарлин?
- Так ей и надо, если она подслушивала! - возмутилась Сильви.
- Син! Ты там? - спросила Триш.
Закрыв глаза, я взмолилась, чтобы какой-нибудь добрый бог или злой дьявол стер их в мгновение ока с лица земли, метнув в них молнию.
- Постойте! - снова воскликнула Триш. - Я заберусь на перегородку и посмотрю сверху!
Мне пришлось быстро соображать и действовать.