"Интересно, что готовит мне будущее?" - размышляла я.
Поедем ли мы в Италию снимать новый рекламный ролик компании "Лапиник", о чем упоминал Харли? Италия ведь не так уж далеко от Англии. Может, мне представится возможность побывать в Гилдфорде и найти ответы на вопросы, мучившие меня с тех пор, как я очнулась в облике Синди?
Глядя на молодые пары, проходившие мимо меня рука об руку, я испытала острый укол тоски. Меня охватило страшное одиночество.
Я завидовала их простым радостям, тому, что они наслаждаются обществом друг друга и всем окружающим их. Харли никогда не приехал бы со мной в такое место. Он счел бы такие развлечения ниже своего достоинства. Наслаждаться простыми радостями жизни мне придется одной.
Вдруг кто-то потянул меня за полу жакета, и, опустив глаза, я увидела малыша, перепачканного только что съеденным мороженым.
- Моя мама говорит, что вы Синди Брайтмен, - сказал он тихо и доверительно. - Если не хотите, чтобы мы рассказали об этом всем, дайте нам автограф.
Малыш протянул мне ручку. Оглядев соседние столики, я заметила двух женщин, одна из которых, вероятно, была его матерью… Они улыбались и махали мне руками.
Нацарапав свое имя на салфетке, я отдала ее мальчику и приложила палец к губам.
- Тсс! - Я подмигнула ему. - Мы ведь ни с кем не будем делиться своим секретом. Верно?
Приоткрыв рот, он разглядывал салфетку.
- Отстань, прошипела я. - Оставь меня в покое, ради Бога!
- Ой, мам! - вдруг завопил он. - Ты права! Это Синди Брайтмен!
Все головы повернулись ко мне, все сидевшие уставились на меня.
- Эй! - воскликнула женщина за соседним столиком, прежде осыпавшая пеплом своей сигареты мои туфли. - Вы подпишете мне меню? Я бы очень хотела этого.
Пожилой человек в шортах-бермудах застенчиво приблизился ко мне.
- Если не возражаете. - Он разложил передо мной на столе кучу салфеток и всунул мне в ладонь автоматическую ручку. - Это было бы таким приятным сюрпризом для моих внуков!
- Эй, Уилбер, принеси-ка камеру из машины! - крикнул кто-то.
Вокруг меня начала собираться толпа.
- Если вы согласитесь дать автограф каждому, - сказал человек с салфетками, - я назову вам их имена.
- Ой, подарите мне свой локон! - захлебываясь от восторга, закричала толстая женщина в розовом тренировочном костюме и бросилась ко мне с маникюрными ножницами.
- Прошу прощения. - Я поднялась. - Мне пора. - Охваченная паникой, я осмотрелась в панике в поисках телефона.
- Вы не можете уйти сейчас, - возразила женщина за моей спиной. - Следующая на очереди я!
- Ничего подобного! - закричала другая. - Я первая увидела ее!
- Упрямая сука! - завопила девица на роликовых коньках. - Не воображай, что ты особенная!
Кто-то потянул меня за одежду, и, услышав треск рвущейся ткани, я бросилась бежать.
- Эй, мне удалось оторвать кусок ее комбинации, - услышала я возбужденный голос за своей спиной. - Я тоже хочу! - отозвался другой голос.
Я приостановилась, чтобы снять туфли, а потом помчалась по песчаному пляжу с такой скоростью, на какую только была способна. Я направлялась к улице. Когда мои преследователи стали нагонять меня, я метнула в них свою обувь. Добравшись до дороги, я оглянулась и увидела толпу, вступившую в рукопашную за обладание моими туфлями: они сражались, как стая голодных волков.
- Я первая увидела их!
- Нет, одна - моя!
- Вы в порядке, мэм? - спросил мужской голос, и я увидела рядом с собой полисмена. - Эй! - добавил он, узнав меня. - Вы не… о, как вас там?
- Синди Брайтмен! - устало ответила я и тут же обнадеживающе улыбнулась. - Если вы поможете мне выбраться отсюда, я дам вам автограф.
Он отвел меня в участок. Там я позировала перед фотографами вместе со служащими департамента полиции и подписала бейсбольную биту для предстоящей благотворительной лотереи. Только после этого мне наконец позволили уйти.
Харли не понял, что произошло.
- Зачем, ради всего святого, ты туда отправилась? Я не представляю себе худшего места.
- Но ведь никто и не просил тебя сопровождать меня туда, - неохотно отозвалась я.
- Почему ты не сказала мне, куда собираешься? Ты поступила неразумно, Синди, с тобой могло случиться все что угодно.
- Вот уж не знала, что мне понадобится письменное разрешение! - огрызнулась я. - А что плохого в том, что я захотела прогуляться по пляжу?
На следующее утро в "Лос-Анджелес тайме" появились фотографии.
- Ты погубишь мою репутацию. Зачем ты делаешь это? - Харли с отвращением бросил газету на стол, за которым мы завтракали. - Ты совсем ничего не соображаешь?
- Это не моя вина, - тихо возразила я. - Почему ты держишься со мной так, будто я сделала что-то ужасное?
- Кажется, ты не отдаешь себе отчета в том, Синди, как теперь знаменита. Это налагает на тебя ответственность. Все, что ты делаешь, может отразиться на компании "Лапиник".
Я этого не сознавала. Казалось, последняя рекламная кампания произвела на публику огромное впечатление. Теперь каждый знал историю девушки "ниоткуда", ставшей лицом компании "Лапиник". Сейчас Дэвид, брат Харли, вел переговоры с известным модельером о том, чтобы мое имя значилось среди моделей, рекламирующих спортивную одежду. Шли разговоры о том, чтобы именем Синди Брайтмен была названа подливка для салата.
- Разумеется, он будет низкокалорийным, - сообщил Харли. - И целиком из органических продуктов.
Теперь я уж не могла делать что хочу, того, о чем мечтала когда-то Хариэт. Я не могла прогуляться по улице, не могла купить платье в обычном магазинчике, даже завести друзей обычным для всех смертных образом. И все из-за своего красивого тела. Мне была заказана свобода, доступная для ординарных и некрасивых. Теперь простые радости жизни стали для меня недоступны.
Где бы я ни появилась, люди будут показывать на меня пальцем и глазеть. Даже в дамской комнате, в ресторане "У Вагнера", я подверглась преследованию двух женщин, пробравшихся туда по пожарной лестнице. Когда я заперлась в кабинке, они просунули под дверь авторучку и пару записных книжек для автографов и угрожали поднять крик, что их насилуют, если я не соглашусь.
Однажды вечером я смотрела телевизор в гостиной, когда в комнате без всяких церемоний появилась Элинор.
- Харли в спортзале, - пробормотала я, стараясь избежать ее взгляда. С тех пор как я случайно подслушала ее разговор обо мне во время нашего свадебного торжества, у меня не возникало желания разговаривать с ней.
- Знаю. - Элинор уселась в шезлонг рядом со мной. - Я только что видела его. Он одобрил мое намерение побеседовать с вами.
- О чем? - насторожилась я и отодвинулась от нее. - Не собираетесь ли вы извиниться передо мной за то, что назвали меня маленькой дешевой шлюшкой?
- Почему вы думаете, что я так вас назвала, дорогая?
- Я сама слышала это. На моей свадьбе. И не притворяйтесь, что не знаете, о чем я говорю.
Элинор оглядывала комнату, стараясь не встречаться со мной взглядом.
- Ах, на свадьбе! - беспечно сказала она, взяв пульт дистанционного управления, который я только что положила, включив телевизор. - Вам не следовало обращать внимания на то, что я говорила на свадьбе. - Элинор положила пульт на стол, суетливо стараясь поместить его рядом с коробкой бумажных салфеток и сложенным пополам журналом. - В таких случаях я перевозбуждаюсь и становлюсь слишком эмоциональной. Мой психоаналитик считает причиной этого травму, полученную в далеком детстве. Видимо, я постоянно пытаюсь сублимировать свои чувства, говоря прямо противоположное тому, что ощущаю. Это звучит, конечно, нелепо, но я-то уверена, что это правда. - Элинор бросила на меня взгляд, пытаясь понять мою реакцию, и визгливо рассмеялась: - Мне приходится платить ему двести долларов в час. Поэтому я вынуждена соглашаться.
Меня восхитило ее присутствие духа. Эта женщина так владела собой, что она сумела бы выбраться из запертого сейфа, если бы пожелала.
- Давайте поговорим начистоту, Синди, - предложила она, стараясь поскорее сменить скользкую тему. - Харли обеспокоен весьма деликатным вопросом, и едва ли вы пожелаете обсуждать его с ним. Когда вы в последний раз были у гинеколога?
Я смотрела на нее растерянно:
- А зачем мне это?
- О, дорогая! - Элинор вздохнула и закатила глаза. - Не говорите, что у вас нет карты оптимальных возможностей воспроизводства! Или что вы не пытаетесь приспособить свой образ жизни к своим циклам.
- Не знаю, о чем вы толкуете.
Она взяла свою сумку и, щелкнув замочком, вытащила и протянула мне карточку:
- Это карточка моего гинеколога. Рекомендую вам договориться о визите к нему как можно скорее. Когда пойдете на прием, захватите с собой свой календарь. Вам следует провести наблюдения за своими циклами в соответствии с его расписанием и так далее. - Элинор улыбнулась: - Вы сами сможете спланировать свои циклы, как захотите, если будете принимать назначенные им лекарства. Тогда вы сможете не беспокоиться из-за того, что ваш организм удерживает воду, а в связи с этим увеличивается вес. Вам будет незачем тревожиться о том, что ваш вес изменится, а потому придется заказывать новые платья. Или о том, что в тот день, когда будет намечен важный для вас обед, у вас возникнут проблемы из-за системы физиологического контроля. - Элинор нахмурилась и посмотрела на дверь. - Что же касается всего остального, дорогая, не позволяйте Харли слишком торопить вас. Деторождение слишком серьезно, и его следует планировать заранее. Нельзя плыть по течению, предоставив все судьбе. Иначе вы рискуете получить ребенка с нежелательными генами, не с тем цветом глаз, какой бы вы хотели, или даже не того пола.
- Не того пола?
- Ну да, то есть родите девочку вместо мальчика или наоборот. Вам придется соблюдать определенную диету, и тогда ваши дети будут рождаться в задуманной вами последовательности. По-моему, лучше, если вначале родится мальчик. Воспитывая сына, можно допустить несколько ошибок: мальчики более гибкие. К тому же это послужит вам практикой, и вы основательно подготовитесь к тому моменту, когда на свет появится хорошенькая маленькая девочка. - В глазах ее застыло мечтательное выражение. - Л потом придется подумать об их образовании и решить, какую систему ценностей выбрать для детей. Следует заранее подумать и о том, кто будет за ними приглядывать изо дня в день. Нельзя же оставлять их на одну мексиканскую няньку.
- Но я не хочу детей.
- Бросьте, теперь все хотят иметь детей. Люди заподозрят неладное, если вы не обзаведетесь ими. Выбрать разумный и правильный момент для такого шага - хорошее капиталовложение. К тому времени, когда вам исполнится сорок, мальчик уже перестанет путаться под ногами и будет сам зарабатывать на жизнь, а девочка останется еще маленькой, и, если вы будете правильно одевать ее, люди сочтут вас молодой матерью. Когда же она подрастет, вам будет с кем поговорить, если у Харли начнутся романы.
- У Харли - романы! - прыснула я. Почему-то эта мысль показалась мне очень забавной.
- Конечно, - уверенно отозвалась Элинор. - Поверьте, так всегда бывает.
- А у вас есть дети? - спросила я.
- Только один - мальчик. Видите ли, Арни - мой второй муж, и к тому времени, когда мы поженились, было уже слишком поздно заводить второго ребенка. А мне всегда хотелось иметь маленькую девочку.
Черт меня побери, если я когда-нибудь уподоблюсь ей!
- Какой он? - поинтересовалась я. - Ваш сын? Элинор извлекла из сумки пудреницу и начала изучать свое лицо.
- Сейчас я очень редко вижу его. У сына своя жизнь. - Помолчав, она подняла глаза от зеркальца и жалобно посмотрела на меня. - Он лысеет! Что подумают люди о моем возрасте, когда увидят меня рядом с ним? А сын такой невнимательный. Он даже не надевает шляпу, выезжая со мной в общество!
Элинор дрожащей рукой накрасила губы. Кажется, это признание выбило ее из колеи. Я незаметно улыбнулась, испытав облегчение оттого, что у Элинор тоже есть слабости и даже в столь продуманной и столь хорошо организованной жизни иногда случаются просчеты.
- Что это за слухи ходят о том, будто вы отправились одна на какой-то грязный общественный пляж? - вдруг спросила она, резко меняя тему. - Значит, вы не усвоили того, о чем я вам говорила?
- А почему мне нельзя отправиться куда-нибудь одной? - возмутилась я. - Почему я не могу вести себя так же, как все?
- Потому, моя дорогая девочка, что, как я уже говорила вам, вы не принадлежите к категории ординарных людей. Вы, дорогая, - лицо "Лапиник", а к тому же еще и миссис Синди Брайтмен. На вас лежит груз ответственности. У вас есть обязательства перед публикой.
- Какие именно?
- Вы, вероятно, не понимаете, как функционирует компания, - вздохнула она. - Полагаете, люди платили бы огромные деньги за продукцию "Лапиник", если бы считали, что им ее продает тот, с кем они могут столкнуться в очереди на автобус? Кто-то такой же, как они?
- Да какая разница? - рассмеялась я. - Какая разница, кто продает? Ведь продукт не становится от этого хуже. Люди платят за его качество, не так ли?
- А вот тут, моя дорогая, - решительно возразила Элинор, - вы совершенно не правы. Меньше всего их интересует качество продукта. Люди покупают его благодаря вашему имиджу. Каждый раз, приобретая флакон духов или баночку крема, люди покупают частицу вас, вашего образа, и ставят их на свой туалетный столик, чтобы они вдохновляли их мечты. Покупая продукцию "Лапиник", люди говорят себе, что могли бы стать такими же счастливыми и удачливыми, как вы. Они думают, что, проснувшись однажды утром, окажутся в волшебной стране, где превратятся в прекрасных принцесс, станут богатыми и знаменитыми и выйдут замуж за принцев. - Элинор глубоко вздохнула. - Гуляя по пляжу и позволяя увидеть в себе самую обычную женщину, вы разрушите их мечту! Обесцените ее! Неужели вам это не ясно?
Она была так возбуждена и раздосадована, будто мой образ жизни чем-то угрожал ей. Я поняла, что Элинор завидует моей молодости и красоте, желая быть на моем месте.
- И еще кое-что, - продолжала с горячностью Элинор. - Ведя себя подобным образом, вы навредите нам всем. Как только люди поймут, что мы не лучше их, как только догадаются, что богатым может стать каждый и каждый может поселиться на Беверли-Хиллз, мы потеряем свой особый статус. И все социальное здание рухнет! - Она поднялась. - В мире ограниченное количество богатства. - В ее голосе зазвучали истерические нотки. - Вы ведь не хотели бы разделить его между всеми поровну?
- Никто не собирается ничего у вас отнимать. - Я проводила Элинор до двери.
- Хотела бы я иметь вашу уверенность! Все уже меняется к худшему. Совсем недавно, лишь несколько дней назад, какой-то бродяга околачивался здесь, стреляя в наши мусорные баки. Мне пришлось просить Арни, чтобы он спустил на него собак.
Триш досаждала мне нескончаемыми телефонными звонками, напоминая о моих обещаниях поддерживать с ней знакомство и утверждая, будто с самого начала знала, что я не выполню своего обещания. Смущенная тем, что она не ошиблась, я пригласила ее к себе.
Триш приехала, когда Харли был на сеансе иглоукалывания, с помощью которого он надеялся преодолеть маниакальный страх за свое здоровье.
- Черт возьми, Син, - прошептала Триш, потрясенная увиденным, когда я показала ей дом. - Да ты, как кошка, приземлилась здесь на лапки!
Я повела ее в оранжерею и закрыла за нами дверь.
- По правде говоря, Триш, - тихо сказала я, - все вовсе не так прекрасно, как кажется. Эта жизнь совсем не похожа на то, чего я ожидала.
- Да уж, как бы не так! - Сгорая от зависти, она не выслушала меня.
- Мои отношения с Харли, - продолжала я, - далеко не безоблачны. Я не могу назвать себя счастливой… Все хуже, чем я надеялась.
Триш смотрела на меня изумленными, широко раскрытыми глазами.
- Но ведь ты знаменита! Так почему же несчастлива? - Она потрогала обивку дивана, копию старинного, оглядывая его как ценительница прекрасного. - Должно быть, он купается в роскоши. Ради Бога, Син, на что ты жалуешься?
- Деньги еще не все, Триш. Как и слава.
Она посмотрела на меня с презрительным недоумением, показывая, что придерживается совсем другого мнения.
- В таком случае в чем же смысл жизни? - осведомилась Триш. - Он что, плох в постели? В этом дело?
Я покачала головой:
- Не в этом, Триш…
- Нельзя требовать от жизни всего, Син. Парень такого возраста, как Харли, едва ли может быть так же хорош в постели, как Чак Вудкок. Верно? - Она глубоко вздохнула. - Правда, о его достоинствах я только догадываюсь. Он ушел с этой сучкой Шарлин сразу же после свадьбы. Как раз когда я думала, что мне выпал счастливый случай.
- Ты не понимаешь, Триш. Мое недовольство жизнью не связано с сексом. Это беспокоит меня меньше всего. Харли не дает мне покоя. Так что дело не в этом.
- Не дает тебе покоя? - Она бросила на меня недоверчивый и завистливый взгляд. - И как часто это у вас происходит?
- Харли просто изматывает меня. Два-три раза в ночь. Он совсем не дает мне спать. Но дело не в этом. Дело в том, что…
- Иисусе сладчайший! - пробормотала Триш, откидываясь на спинку дивана и почесывая пах. - Я была бы рада, если бы мне перепала хоть малая толика этого.
- …я не люблю Харли, Триш.
- Любишь - не любишь! - фыркнула она. - Кто это сказал, что у тебя должно быть все? - Триш с любопытством оглядела меня. - Ты живешь в сказочной стране, Син. У тебя нездоровые взгляды насчет устройства мира, и изменились они после той аварии. До нее у тебя их не было. Пора тебе спуститься на землю.
- Как? - спросила я в отчаянии. - Что я должна делать? - Что тебе надо, Син, - уверенно сказала Триш, - так это забеременеть. Сколько времени вы уже вместе? - Она помолчала, производя в уме какие-то подсчеты. - Знаешь, все сразу изменится. Топот крошечных ножек творит чудеса.
- Но я не хочу детей.