Глава 14
Петра не пыталась разговаривать с нервничавшим камердинером, а Кокетка в дурном настроении торчала под дверью. Не в силах вынести свои мысли, Петра взяла четки и прочла искреннюю молитву. Бог услышал ее, и через секунду в коридоре раздались голоса.
Она встретилась взглядом с испуганными глазами Фонтейна и пожалела, что пистолет у него, а не у нее. По крайней мере дверь была заперта, а он был слишком испуган, чтобы открыть ее. Оба смотрели, как поворачивается ручка и дверь шевелится, несмотря на замок.
Петра быстро подбежала к окну. Снаружи все выглядело нормально. Следует ли ей позвать на помощь? Нет. Главное – не открывать дверь.
В дверь постучали. Петра сделала Фонтейну знак ответить.
– Да? – спросил он, его голос вдруг стал тонким.
– Ты откроешь эту дверь, – произнес мужской голос с такой спокойной уверенностью, что даже Петра готова была подчиниться. Он говорил по-французски с итальянским акцентом. Она не знала, какой голос у Варци, но была уверена, что это он.
Петра быстро вернулась к Фонтейну и зашептала ему на ухо:
– Скажите ему, что он ошибся комнатой. Что вы больны. Скажите, чтобы убирался.
Камердинер, охваченный ужасом, повиновался. Петра забрала у него пистолет и взвела курок.
– Ты откроешь дверь, – спокойно повторил мужчина, – или я кастрирую этого парня тут.
Пауик!
– Святая дева! – воскликнул Фонтейн, схватившись руками за голову, а потом за промежность.
– Воплощение дьявола, – пробормотала Петра, ей вдруг стало трудно дышать. Но она знала, что у нее есть только один выход. Она положила пистолет и пошла к двери.
Фонтейн схватил ее и потащил назад:
– Вы не должны! Милорд сказал, что вы не должны!
– Идиот! – бросила она, вырываясь. – Вы думаете, он не сделает этого?
– Конечно, не сделает. Никто не смог бы!
– Будь ты проклят! – Она сжала кулак и изо всех сил ударила его.
Он отпустил ее, взвыв и схватившись за окровавленный нос. Петра бросилась к двери.
– Я иду, иду! Не трогайте его! – Ее дрожащие вспотевшие руки никак не могли найти ключ, и она продолжала кричать: – Я иду, я иду!
Она распахнула дверь и увидела Варци. Пауик лежал на полу, высокий худой мужчина стоял над ним, держа шпагу у его горла.
– Что вы с ним сделали? – спросила Петра, опустившись на колени рядом с ним.
Варци схватил ее за руку и поднял.
– Ничего серьезного, контессина, моя маленькая графиня, он скоро очнется. Если мы все еще будем здесь, Марко придется быть более жестоким. – Он повернулся к комнате, где всхлипывал Фонтейн, и сказал: – Молчи, или Марко кастрирует тебя.
Фонтейн замолчал.
– Что ты сделала с ним? – спросил Варци.
– Он не поверил вам, – сказала Петра.
– Репутация – бесценная вещь.
Бандит Марко опустился на колени рядом с Пауиком. Петра попыталась вырваться из рук Варци.
– Не смейте!
– Он вольет ему немного лекарства, вот и все. Чтобы задержать погоню. Так будет лучше для всех, не так ли? Пока ты будешь хорошо вести себя, контессина, больно больше не будет.
Марко вошел в спальню. Фонтейн возражал, но потом, без сомнения, выпил снадобье. Варци уже тащил Петру по узкому коридору, и у нее не было другого выхода как повиноваться.
Но из комнаты, тявкая, выбежал белый комок шерсти. Петра попыталась повернуться, но не успела. Варци взмахнул тростью, швырнув Кокетку в стену. Тявканье превратилось в визг, и Петра поняла, что в следующую секунду собачка будет убита за то, что шумит.
Она вырвалась и схватила ее, приговаривая:
– Тише, тише…
К ее удивлению, дрожащее маленькое создание замолчало. Петра прижала ее к себе, бормоча слова утешения. Она попыталась вернуть собаку в комнату, но Варци снова схватил ее и поволок по коридору, за угол, в другой номер. Там ждал еще один человек – здоровяк с хитрым лицом. Там также стоял большой сундук с открытой крышкой.
– Залезайте внутрь, будьте любезны, контессина, – сказал Варци.
Бессмысленно язвить. "А если я не буду любезна?" Петра не могла оставить Кокетку с этими людьми. Собака снова начнет лаять, и Варци, не задумываясь, убьет ее. Ей не оставалось ничего другого как взять собаку с собой, когда она забралась в сундук. Везунчик Робин, печально подумала она. Сразу избавиться от двух надоедливых женщин. И разумеется, сказала она себе, когда крышка опустилась, отсюда до Милана будет возможность сбежать. Она погладила твердое лезвие кинжала, привязанного к бедру.
Или возможность убить себя. Да, она убьет себя, прежде чем позволит Лудовико Морчини снова дотронуться до нее.
Робин быстро шел в сторону "Лисицы", прокручивая в голове свой план. Пауик и Фонтейн поедут на пакетботе с багажом, а он посмотрит, удастся ли нанять пару, чтобы изображать его и Петру по крайней мере до момента посадки на корабль. Если повезет, миланцы не поймут, что их там нет, до тех пор, пока корабль не отправится. В Дувре они будут тщетно искать их. Ему придется дать своим людям точные инструкции, как избежать возмездия. Столько всего надо обдумать, столько людей зависит от него.
Он вошел в "Лисицу" и увидел Пауика внизу лестницы, он прижимал руку к голове, вокруг него столпились люди. Робин подошел.
– Что случилось?
Слуга поднял глаза, потом, шатаясь, попытался встать на ноги, держась за балясину.
– Сэр, простите, сэр…
Робин схватил его за руку, чтобы поддержать.
– Где… моя сестра?
– Исчезла, сэр. Яд… не знаю… угрозы. Фонтейн… – У него заплетался язык. – Дверь открыта…
Робин снова усадил его и побежал наверх, проклиная себя. Ему нужно было поставить больше охранников. Или остаться самому. Или взять ее с собой. Или…
Дверь стояла открытой, а Фонтейн лежал на кровати, прижимая к лицу окровавленную тряпку. Рядом стояла испуганная горничная.
– Его ударили в нос, сэр, – сказала она Робину. – Возможно, сломали.
Слава Богу, что не хуже.
– Почему ты открыл дверь? – спросил Робин.
Глаза камердинера открылись, и он попытался встать. Робин снова уложил его.
– Я пытался этого не делать, – простонал он. – Она ударила меня!
У Робина по спине побежали мурашки.
– Это сделала она?
Камердинер кивнул.
– Приказала открыть дверь.
Робин взял со стола свой пистолет, увидел, что курок взведен, и быстро опустил его. Из пистолета не стреляли. Вся ее история была ложью? Но зачем? И если Варци был придуман, кто напал на Пауика? Он обязательно найдет ее и узнает.
– Пауик? – спросил Фонтейн. – Он… в порядке?
– Они чем-то опоили его, но он уже приходит в себя.
– Не ранен? – спросил Фонтейн.
– Нет.
Слуга откинулся на спину.
– Они и меня опоили. Мне стало плохо.
– Ты сможешь ехать? Если нет, оставайся здесь.
Он снова вскочил:
– Нет-нет, милорд! Я справлюсь с Божьей помощью.
Робин огляделся:
– Где Кокетка?
– Не знаю, сэр. Должно быть, убежала.
– Отдохни немного, – сказал Робин и пошел вниз, чувствуя себя отвратительно бессильным. Он хотел разорвать город на части голыми руками, чтобы найти Петру д'Аверио, если это ее настоящее имя, но это дело не для одного человека.
В фойе он нашел хозяина гостиницы.
– Леман, пошлите за доктором для моих людей.
– Уже послал, монсеньор. Он должен быть здесь с минуты на минуту. Я перенес вашего человека на кушетку в дамской гостиной. У меня никогда не случалось такого скандала!
Робин нашел Пауика также под присмотром горничной. Он снова повернулся к хозяину гостиницы.
– Когда все это случилось?
– Всего несколько минут назад, монсеньор. Ваш слуга, шатаясь, спустился вниз, крича о похищении. Что леди, вашу сестру, унесли.
– Кто-нибудь видел, как ее забирали?
– Нет, монсеньор, я только что узнал, что недавно двое мужчин выносили через боковую дверь сундук. Возможно, она была в нем. Но тогда никто об этом не подумал.
– Да, понимаю, – сказал Робин. Значит, ее могли действительно похитить. Абсурд чувствовать удовлетворение от этого, особенно, когда нет объяснения, почему она открыла дверь.
– Позаботьтесь о моих людях, – сказал он Леману. – Пусть кто-нибудь покажет мне эту боковую дверь.
Дверь вела с лестниц во внутренний двор, и не было ничего необычного в том, что этим путем выносят багаж. Он расспросил нескольких людей, сплетничавших там, но не узнал ничего нового. Кто-то думал, что сундук грузили в повозку. Кто-то в карету. Другие говорили, что его просто унесли. Во время погрузки на корабли множество сундуков были в движении.
Тут вбежали два морских офицера.
– Что я слышу? – спросил капитан Галлиард, гневно сверкая глазами.
– Они схватили ее, – ответил Робин, лихорадочно соображая. – До отплытия еще больше часа. Могу я попросить вас поставить в известность капитана порта, что похищена женщина и что ее могут тайком пронести на борт в сундуке? А также обратитесь к властям с просьбой перекрыть дороги, чтобы похитители не могли увезти ее.
– Считайте, что это уже сделано, – заверил Галлиард.
– Конечно, – сказал Ворсли, и оба поспешили прочь. Робин обратился к сплетничающей горничной:
– Скажите всем, что я заплачу крупную сумму за новости о моей сестре.
Женщина тоже поспешила прочь, и Робин вернулся в гостиницу.
– Леман, вы можете найти людей, которые обыщут город и найдут негодяев?
– Я могу дать вам несколько своих людей, а они знают других.
Робин кивнул:
– Пусть сообщают обо всем сюда.
Робин пошел к Пауику.
– Они ударили меня, сэр, – сказал он, прилагая огромные усилия, чтобы говорить отчетливо. – Но потом, когда я начал приходить в себя, они заставили меня что-то выпить.
Появился проворный молодой доктор, отпуская довольно возбужденные восклицания о произошедших событиях. Он осмотрел Пауика, бормоча различные умные слова, и заявил, что его заставили выпить какой-то ядовитый состав, но он останется жив. Робин округлил глаза и послал его к Фонтейну, но знал, что тот вернется сообщить сложными терминами о разбитом носе, чтобы увеличить счет.
Робин отослал горничную и спросил:
– Это был Варци?
– Вполне вероятно. Очень похож. Он и еще один, высокий, жилистый. Я бы сказал, фехтовальщик.
– А что Петра?
– Она была там. Когда они заставили меня выпить…
– Она помогала им?
– Нет-нет, сэр! Она пыталась помочь мне, но потом они утащили ее.
Слава Богу. По какой бы причине она ни открыла дверь, это был не ее план.
– Будь осторожен, – сказал он Пауику. – Если сможешь, садись на пакетбот и найми пару слуг изображать меня и Петру. Позже они смогут тайно скрыться. Я поеду другим путем.
– Будь осторожен, сынок. Это непростые люди. Тот высокий проткнул бы меня так же легко, как цыпленка.
– Я тоже так думаю, – сказал Робин и вышел в холл. – Пока никаких новостей? – спросил он у хозяина гостиницы.
– Пока нет, монсеньор, но они не могли уйти далеко.
– Это очень хитрые люди.
– Кто они, монсеньор? И зачем похитили вашу сестру?
Робин повторил историю о сбежавшей монашке. Леман, будучи католиком, не был так уж возмущен, но согласился, что ничто не оправдывает злобных нападений.
Тут в гостиницу вбежал какой-то парнишка и остановился как вкопанный.
– В "Серую овцу", месье! – выдохнул он. – Человек умирает, и говорят, что это сделала женщина!
Глава 15
Робину пришлось силой проталкиваться сквозь толпу у "Серой овцы", но когда он оказался внутри, его властная манера привлекла внимание хозяина.
– Монсеньор, такой ужас! Тут у нас гость тяжело ранен ножом. Горничная в обмороке. Слугу тошнит. Полная гостиница…
Робин перебил его:
– Кто кого ранил? Бедняга развел руками:
– Монсеньор, понятия не имею! Тот человек, он ничего не говорит, только ругается на иностранном языке. Думаю, он итальянец. Второй исчез. Некоторые говорят, что это была женщина. Но что-то не верится.
Робин схватил за руку одного из слуг.
– Где жертва?
Тот показал пальцем:
– Там.
Робин протолкнулся в комнату на первом этаже, где люди глазели на лежавшего на полу мужчину. Запах крови, поноса и рвоты заставил Робина попятиться. Когда он увидел, к чему раненый прижимал руку и откуда текла кровь, он понял, почему слугу вырвало. Ему придется быть осторожнее и не злить Петру д'Аверио.
Нет, она пошла с ними неохотно. Очень даже неохотно.
Жаль, что жертвой был не Варци. Истекающий кровью мужчина был высокий, мускулистый и не намного старше двадцати. Как же ей удалось ударить такого здоровяка?
Горничная средних лет с землистым лицом стояла рядом, но не пыталась никак помочь.
Робин опустился на колено возле раненого и попытался собрать все свои слабые познания в итальянском.
– Мой бедный друг, чем я могу вам помочь?
Его глаза чуть приоткрылись.
– Убей эту стерву, – прошипел он.
– Это с тобой сделала женщина? – удивился Робин. Раненый продолжал осыпать оскорблениями женщин.
– Тише, друг мой, тише. За доктором уже послали. Все будет хорошо. Но есть ли у вас здесь друзья? Могу я их найти?
Человек, похоже, немного расслабился.
– Синьор Варци, – пробормотал он. – Мой хозяин. Синьор Варци.
– Он остановился здесь?
– Да.
– Номер комнаты?
Но тут примчался доктор – на этот раз седовласый, восклицая от ужаса. Робину пришлось удалиться вместе с остальными зеваками. Он увидел хозяина гостиницы, опрокинувшего себе в рот стакан бренди, и подошел.
– Скверное дело.
Тот передернулся. Он щелкнул пальцами, и ему подали второй стакан.
Робин сделал глоток.
– Где синьор Варци?
– Наверное, уже уехал на корабль, монсеньор.
– Он путешествовал только с этим человеком?
– Есть еще второй, монсеньор.
– И женщина, как я понял.
– Нет, монсеньор. Кто она была, я не могу сказать. Горничная видела женщину в зеленом, выбежавшую сразу после того, как этот человек начал кричать. Она сказала, что женщина несла белую кошку. – Он пожал плечами и снова развел руками.
Кокетка. Зачем, ради всего святого, Петра взяла с собой собаку? Но похоже, обе они были в порядке, когда убегали отсюда. Но очень скоро ее начнут разыскивать.
Робин попытался подать другую версию.
– Возможно, синьор Варци напал на своего слугу, а женщина увидела это и в ужасе убежала. Иностранцы, – добавил он в своей самой галльской манере, – итальянцы известны своей жестокостью.
Хозяин гостиницы кивнул:
– Это точно, это точно.
Куда она могла побежать? В "Лисицу"? Но не тогда, когда ее утащили оттуда. Она больше ничего не знала в Булони.
– Позвали стражу, – сказал хозяин гостиницы, и как будто в ответ на его слова с улицы послышался маршевый шаг и приказ остановиться. Робин проскользнул во внутренний двор, чтобы смешаться с толпой. Ему не пришлось спрашивать о леди в зеленом, потому что все говорили о ней. К счастью, версий было много.
В синем. Нет в зеленом. В шляпке. Нет в чепце. С кошкой. Нет, с крысой. Красивая. Ведьма. Испуганная. Сумасшедшая. Злобно хихикающая.
Никто, похоже, точно не знал, куда она делась. Одна женщина была убеждена, что она превратилась в ворону и улетела.
Робин пошел прочь. "Петра, ты всегда удивляешь меня. Но черт возьми, где ты?"
Он вышел на улицу, готовый услышать новые сплетни, но замер на месте. У дверей "Серой овцы" хозяин гостиницы, бурно жестикулируя, разговаривал со смуглым мужчиной средних лет. Неброско одетый мужчина выглядел озабоченным и встревоженным – именно так и должен выглядеть человек, узнавший, что на его слугу жестоко напали.
Как говорила Петра, у синьора Варци была весьма заурядная внешность. Он был смуглым, а смуглые, особенно в Англии, ассоциируются со злодеями. Его полнота и второй подбородок наводили на мысль о преуспевающем торговце. У него даже были печальные глаза бладхаунда.
Однако он был гончей с острыми, как бритва, зубами, и часть его зубов стояла за ним – худой, скромно одетый фехтовальщик. Робин коснулся своей шпаги. Этот человек угрожал Пауику. На это нет времени – пока, по крайней мере. Он должен найти Петру раньше их.
Робин отправился в "Лисицу" в надежде узнать новости, осматривая по дороге каждый уголок. Он увидел магазин одежды. На пороге сидела пожилая женщина и вязала, она улыбнулась ему беззубой улыбкой:
– Заходите, заходите, милорд! У меня есть отличные вещи, некоторые можно надеть хоть ко двору!
Робин вошел в грязную, вонючую лавку. Петре понадобится плащ для маскировки. Женщины в Булони носили шали и плащи, так что Петра не выделялась бы на их фоне.
Он нашел темно-красный. Плащ был с пятном с одной стороны, но хорошего качества и с капюшоном.
– Сколько? – спросил он женщину. – Только не надо завышать цену, у меня нет времени торговаться.
Женщина оскорбилась, однако назвала вполне разумную цену. Робин заплатил, свернул плащ и вышел.
Он решил рискнуть задать кое-какие вопросы и спросил двух судачивших женщин, не видели ли они собачку его сестры.
– Глупое маленькое создание. Белая и пушистая, в красивом ошейнике.
Нет, они не видели.
Потом торговка фруктами вспомнила собачку с огромными пушистыми ушами.
– У нее был красивый ошейник, сэр, она украла его. И побежала вон туда.
Робин дал ей монету и поспешил в указанном направлении. "Вон туда" оказалось не в сторону "Лисицы".
Потом ребятишки рассказали ему о красивой собачке, которая не стала играть с ними и которую забрала злая женщина. Она спрашивала, как пройти к "Золотому петуху".
Ну конечно. Единственное место, кроме "Лисицы", которое Петра знала. Значит, Петра жива и здорова, и Кокетка тоже. Но обе наверняка напуганы до смерти.
В гостинице было полно народу. Робин вошел не через парадный вход, а через черный. Там суетились только что прибывшие, тревожась, удастся ли попасть на сегодняшний рейс, поэтому никто не обратил на него внимания. Однако ни Петры, ни Кокетки Робин здесь не увидел.
Робин обошел двор, заглянул в конюшню и каретные сараи, комнаты конюхов и зернохранилище. Может, расспросить людей? Скоро здесь будут солдаты, так что это опасно.
Могла ли Петра попросить убежища у той французской пары, с которой они ехали? Он уже хотел войти в гостиницу, когда заметил в арке деревянную калитку. Открыл ее и обнаружил маленький, обнесенный стеной садик, видимо, предназначенный для гостей. В данный момент он был пуст, но хорошо просматривался из гостиницы.
Робин решил, что ему надо найти укрытие. Во дворе была небольшая лужайка с широкой белой дорожкой вокруг. Между дорожкой и стеной росли кустарники и небольшие деревья.
Вдруг Робин услышал повизгивание.