Бывший секретарь Политбюро ЦК ВКП (б), а затем перебежчик на Запад, Б. Бажанов в книге своих воспоминаний подтверждает факт формирования такого отряда. По этому поводу 15 января 1940 года его принял маршал Маннергейм. Бажанов же хотел образовать Русскую Народную армию из военнопленных красноармейцев, для того чтобы предлагать советским солдатам переходить на сторону противника.
После изложения своего плана Маннергейм предоставил Ба-жанову возможность разговаривать с пленными одного лагеря. При этом он сказал:
- Если они пойдут за вами, организуйте вашу армию. Но я старый военный и сильно сомневаюсь, чтобы эти люди, вырвавшиеся из ада и спасшиеся почти чудом, захотели бы снова по собственной воле в этот ад вернуться!
И вот Бажанов в лагере для советских военнопленных.
"Все они были врагами коммунизма. Я говорил с ними языком, им понятным. Результат - из 500 человек 450 пошли добровольцами драться против большевизма…"
И еще: "Но все это были солдаты, а мне нужны были еще офицеры. На советских пленных офицеров я не хотел тратить времени: при первом же контакте с ними я увидел, что бывшие среди них два-три получекиста-полусталинца уже успели организовать ячейку и держали офицеров в терроре…"
Однако в статье "Опыт формирования русских национальных частей в Финляндии", опубликованной в органе Русского национального союза участников войны "Военный журналист", в 7-м номере за 1940 год, приводятся совершенно другие цифры.
В частности, там написано следующее: "Для опытного формирования был представлен один из лагерей красных военнопленных, в котором находилось около 500 человек. Среди них были великороссы, украинцы и представители прочих российских народностей.
Красноармейцы были в возрасте от 20 до 40 лет. Среди них не было командного состава. Бажанов немедленно приступил к их обработке. Им было выяснено, что четверть состава красноармейцев боится не только опасностей войны, но и вообще всего. Вторая четверть представляла собою ненадежный молодняк, который тоже не сочувствовал советской власти или, вернее, был ею недоволен, но не представлял себе, что ей можно себя противопоставить. Старшие красноармейцы им говорили, что до большевиков жилось лучше, и эта молодежь им верила, но была совершенно пассивна. Таким образом, половина красноармейцев была трудна для пропаганды, и потребовалось бы много времени, чтобы их привести в соответствующее состояние и создать соответствующее настроение. Третья четверть была согласна безоговорочно и немедленно драться против коммунистов. И, наконец, последняя четверть была готова идти против Советов при условии постоянного политического влияния.
После недели соответствующей обработки Бажанов начал осторожно опрашивать, кто пожелал бы поступить в "русский народный отряд" для действий в тылу Красной армии. Даже слегка колебавшегося он не брал в отряд. В результате из 500 человек военнопленных красноармейцев 200 человек выразили желание идти драться с комвластью. Пошли с энтузиазмом. Нужно отметить, что примерно одна четверть Красной армии верна режиму сов. власти. Сюда относятся танкисты, летчики и прочие техники. В них бывшие красноармейцы, ставшие "народными партизанами", готовы были стрелять, в простых же красноармейцев они категорически отказались стрелять, утверждая, что "они такие же, как и мы".
Они надеялись справиться с ними словами.
Когда красным военнопленным был задан вопрос: с какими начальниками они желают быть отправлены на фронт, с красными или белыми, - они все выразили желание, чтобы командирами были назначены белые офицеры-эмигранты. Они опасались, что бывшие красные командиры в какой-то момент могут их предать, а что белые офицеры наверняка будут расстреляны вместе с ними и их, безусловно, не предадут.
Из 6 офицеров-эмигрантов 5 (2 штабс-капитана и 3 подпоручика) оказались, по словам Бажанова, блестящими. Между белыми офицерами и партизанами сразу же установились хорошие и доверчивые отношения и полное взаимное понимание. С офицерами велись предварительные занятия отдельно от красноармейцев.
Общая обстановка этого "опыта" оказалась неблагоприятной из-за суровой зимы и уже намечавшейся неудачи финского оружия. Солдатам предстояло расстаться с теплыми помещениями и горячей пищей и снова пускаться в снежные просторы для ведения партизанских действий.
Один использованный "русский народный отряд" пробыл на фронте 10 дней. Он состоял из штабс-капитана К. и 30 бывших красноармейцев, которые называли себя "народноармейцами". Они всюду искали и находили встречи с красными патрулями. В течение трех дней к отряду штабс-капитана К. присоединилось якобы свыше 200 вооруженных красноармейцев-противников".
Быстрое окончание войны предотвратило далеко идущие планы формирования русских национальных частей. Да и могли ли они осуществиться, если Бажанов приводит цифру 450, статья - 200, а реально "использовалось", как выходит, - всего 30…
Но вернемся в Южский лагерь. Там в период оперативной работы чекистов с бывшими военнопленными бойцами и командирами подробно выясняли: "Кто сдался добровольно? Кто как себя вел в плену? Кто поверил вражеской пропаганде? Кто выдавал своих однополчан-коммунистов и комсомольцев?"
28 июня Берия доложил Сталину:
"В Южском лагере содержится 5175 красноармейцев и 293 чел. начсостава, переданных финнами при обмене военнопленными. Оперативно-чекистской группой выявлено и арестовано 414 человек, изобличенных в активной предательской работе в плену и завербованных финской разведкой для вражеской работы в СССР. Из этого числа закончено и передано прокурором МВО в Военную коллегию Верховного суда СССР следственных дел на 344 чел. Приговорены к расстрелу 232 чел. Приговор приведен в исполнение в отношении 158 чел.
Бывших военнопленных в числе 4354 чел., на которых нет достаточного материала для предания суду, подозрительных по обстоятельствам пленения и поведения в плену, - решением Особого Совещания НКВД СССР осудить к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет.
Бывших военнопленных в количестве 450 человек, попавших в плен, будучи ранеными, больными или обмороженными, в отношении которых не имеется компрометирующих материалов, - освободить и передать в распоряжение Наркомата обороны".
И еще одна "новинка" того времени, применяемая к освободившимся из плена соотечественникам, на которых нет достаточного материала для предания суду, подозрительных по обстоятельствам пленения и поведения в плену, - "решением Особого Совещания НКВД СССР осудить к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет". То есть фактически невиновных, на всякий случай, посадить…
КОНВЕНЦИИ И ГЕРМАНСКАЯ ПОЛИТИКА
Однажды молодой женевский предприниматель Анри Дюнан, проезжая через Италию, увидел поле сражения, где сошлись французы и итальянцы при Соверено. Это было 24 июня 1859 года. Испытав шоковое состояние от ужасающего зрелища огромного числа раненых, оказавшихся без элементарной помощи, вернувшись в Женеву, он написал книгу.
Считается, что именно она пробудила швейцарское общественное мнение. А в 1863 году в Женеве был создан Международный комитет Красного Креста с задачей: защищать военных и гражданских лиц, ставших жертвами военного конфликта, помогать раненым, военнопленным, политическим заключенным и жителям оккупированных территорий.
На следующий год правительство Швейцарии пригласило правительства двенадцати стран на встречу, где они договорились помогать раненым солдатам на поле боя.
Словом, для соблюдения условий первой Женевской конвенции и создали Международный комитет Красного Креста. Правительство Швейцарии оплачивали ровно половину расходов этой частной организации и разрешало пользоваться дипломатической почтой для важных и секретных сообщений.
В 1899 году была принята вторая Женевская конвенция о защите моряков, потерпевших бедствие, а в 1929 году - третья, о защите военнопленных.
Историческая справка
Женева - главный город швейцарского кантона, 408 м над уровнем моря, на юго-западном конце Женевского озера, при истоке Роны. Вместе с Базелем - самый богатый, многолюдный и красивый город Швейцарии.
Женевская конвенция - известное под этим именем международное соглашение для облегчения участи раненых и больных воинов во время войны заключено, по почину Швейцарии, 10 (22) августа 1864 года представителями 16 государств, участвовавшими в международной конференции, созванной с этой целью в Женеве. Несколько позднее к этому соглашению присоединились другие державы (32 государства - все европейские, США, Аргентина, Перу, Боливия, Чили, Сан-Сальвадор и Персия).
Главные положения конвенции: "1) приемные покои и военные госпитали признаются нейтральными и неприкосновенными и пользуются покровительством воюющих сторон, пока в них будут находиться больные или раненые; неприкосновенность амбулаторий и госпиталей прекращается, если они охраняются военной силой; 2) нейтралитет распространяется и на личный состав госпиталей и амбулаторий, включая сюда служащих по интендантской, врачебной, административной и перевязочной части для раненых, а также священнослужителей; 3) лица эти могут и после занятия местности неприятелем продолжать исполнение своих обязанностей или удалиться для присоединения к тому корпусу, к которому принадлежат; в последнем случае они должны быть передаваемы на неприятельские аванпосты; 4) движимое имущество военных госпиталей подлежит действию законов войны; состоящие при этих госпиталях лица, удаляясь из них, могут брать с собой только те вещи, которые составляют их личную собственность; приемные покои, напротив, при тех же обстоятельствах сохраняют свою движимость; 5) местные жители, подающие помощь раненым, пользуются неприкосновенностью и за ними сохраняется свобода; каждый раненый, принятый и пользующийся уходом в каком-либо доме, служит охраной этому дому; местный житель, принявший к себе раненых, освобождается от военного постоя и от некоторой части военных контрибуций; 6) раненые и больные принимаются и пользуются помощью без различия национальности; главнокомандующим представляется право немедленно сдавать на неприятельские аванпосты раненых в сражении, когда дозволяют обстоятельства и с согласия обеих сторон; 7) те лица, которые, по выздоровлению, будут признаны способными к военной службе, подлежат отправлению обратно, в отечество; прочие могут быть также отправляемы в отечество, но с обязательством не браться за оружие во все продолжение войны; 8) для госпиталей, приемных покоев и при эвакуации принят для всех одинаковый отличительный флаг, который ставится рядом с национальным флагом.
Равным образом для лиц, состоящих под защитой нейтралитета, допускается употребление особого знака на рукаве; но выдача его представляется лишь военному начальству. Флаг и нарукавная повязка представляют красный крест на белом фоне".
Считается, что Советский Союз не признал Женевскую конвенцию о военнопленных, и это явилось, в сущности, главной причиной неисчислимых страданий советских бойцов и командиров в немецком плену.
Вот и немецкий военный историк Иоахим Гофман уверенной рукой написал: "Советское правительство уже в 1917 г. больше не считало себя связанным Гаагскими конвенциями о законах и обычаях войны, а в 1929 г. отказалось и от ратификации Женевской конвенции о защите военнопленных".
Однако эта правда имеет две стороны. Но прежде ознакомимся со следующим документом.
Декларация
Нижеподписавшийся народный комиссар по иностранным делам Союза Советских Социалистических Республик настоящим объявляет, что Союз Советских Социалистических Республик присоединяется к конвенции об улучшении участи военнопленных, раненых и больных в действующих армиях, заключенной в Женеве 27 июля 1929 года.
В удостоверение чего народный комиссар по иностранным делам Союза Советских Социалистических Республик, должным образом уполномоченный для этой цели, подписал настоящую декларацию о присоединении согласно постановлению Центрального исполнительного комитета Союза Советских Социалистических Республик от 12 мая 1930 года. Настоящее присоединение является окончательным и не нуждается в дальнейшей ратификации.
Учинено в Москве 25 августа 1931 года.
(подпись) Литвинов.
Следовательно, Советский Союз подписал Женевскую конвенцию, присоединившись к ней 12 мая 1930 года. Но при этом ратификацию присоединения не счел необходимой. Этим-то и воспользовались его противники и враги. Да и сейчас пользуются.
А по поводу того, что "советское правительство уже в 1917 году больше не считало себя связанным Гаагскими конвенциями (И. Гофман)", снова все не совсем так.
Во-первых, Женевская конвенция 1929 года ничуть не перечеркивала Гаагские конвенции 1889 и 1907 годов, подписанные Россией и Германией. Более того, достаточно было подписать хотя бы одну из конвенций касательно военнопленных, чтобы требовать от противника человечного отношения к своим военнопленным.
Например, авторы Гаагской конвенции 1907 года, подписанной и Германией и Россией, учитывая, что все военные ситуации предусмотреть невозможно, сделали специальную оговорку: "Впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов войны, Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми постановлениями, население и воюющие остаются под охраной и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, законов человечности и требований общественного сознания".
В приложении к этой конвенции подчеркивалось: "Военнопленные находятся во власти неприятельского правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен. С ними надлежит обращаться человеколюбиво".
В Гаагской конвенции 1899 года были записаны и такие слова: "Хотя военнопленные теряют свою свободу, они не теряют своих прав. Другими словами, военный плен не есть более акт милосердия со стороны победителя - это право безоружного".
Историческая справка
Гаага - резиденция короля Нидерландов и местопребывание центральных правительственных учреждений. Лежит в провинции Южная Голландия, в 5 км от берега Северного моря. Первоначально Гаага была охотничьим замком графов Голландских; но уже около 1250 года Вильгельм граф Голландский (и король германский) построил здесь дворец, вокруг которого возникли и другие поселения. В XVI столетии Гаага стала резиденцией Генеральных штатов, а в течение XVII и XVIII столетий была местом важнейших дипломатических переговоров. Здесь был заключен 4 января 1717 года тройной союз между Францией, Англией и Голландией, а 17 февраля того же года - мир между Испанией, Савойей и Австрией. Гаага в то время все еще считалась селом, самым большим на свете. Крайне неблагоприятное влияние на благосостояние Гааги имели события 1795 года и затем правление короля Людовика Бонапарте, который перевел высшие правительственные учреждения в Утрехт в Амстердам…
Гаагская мирная конференция 1899 года, или Гаагская конференция разоружения, была созвана по инициативе императора Николая II. 12 августа 1898 года министр иностранных дел граф Муравьев обратился к представителям России за границей с циркулярной нотой, в которой говорил: "Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений являются, при настоящем положении вещей, целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств. Все возрастающее бремя финансовых тягостей в корне расшатывает общественное благосостояние. Духовные и физические силы народов, труд и капитал отвлечены в большей своей части от естественного назначения и расточаются непроизводительно. Сотни миллионов расходуются на приобретение страшных средств истребления, которые, сегодня представляясь последним словом науки, завтра должны потерять всякую цену ввиду новых изобретений. Просвещение народа и развитие его благосостояния и богатства пресекаются или направляются на ложные пути… Если бы такое положение продолжалось, оно роковым образом привело бы к тому именно бедствию, которого стремятся избегнуть и перед ужасами которого заранее содрогается мысль человека. Положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья - таков ныне высший долг для всех государств. Преисполненный этим чувством, Государь Император повелеть мне соизволил обратиться к правительствам государств, представители коих аккредитованы при Высочайшем Дворе, с предложением о созыве конференции в видах обсуждения этой важной задачи. С Божьей помощью, конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века".
В конце 1898 года происходила дипломатическая переписка между державами по вопросу о конференции… В результате ее Россия несколько изменила свой взгляд на задачи конференции. В ноте графа Муравьева от 30 декабря 1898 года - 11 января 1899 года, обращенной к иностранным дипломатическим представителям в Петербурге, было отмечено, что правительства и общественное мнение встретили сочувственно проект, долженствовавший "обеспечить всем народам благо действительного и прочного мира и прежде всего положить предел все увеличивающемуся развитию современных вооружений; в то же время, обстоятельства, казалось, вполне благоприятствовали осуществлению в более или менее близком будущем означенной человеколюбивой задачи… Однако политическое положение значительно изменилось в последнее время. Многие государства приступили к новым вооружениям, стараясь в еще большей мере развить свои военные силы".
Подлежащими разрешению на конференции были признаны следующие вопросы: