В лагере "Х-С" г. Любек содержался ст. л-т Джугашвили Яков, а также сын бывшего премьер-министра Франции Леона Блюма - капитан Роберт Блюм. Джугашвили и Блюм содержались в одной камере. Стефанович раз 15 заходил к Джугашвили, предлагал материальную помощь, но тот отказался, вел себя независимо и гордо. Не вставал перед немецкими офицерами, подвергался за это карцеру. "Газетные сплетни немцев обо мне - ложь", - говорил Джугашвили. Был уверен в победе СССР. Написал ему свой адрес в Москве: ул. Грановского, дом 3, кв. 84".
А вот докладная из Берлина за 14 сентября 1946 года, адресованная министру внутренних дел СССР генерал-полковнику Круглову С.Н., которая после прочтения последним была доложена Сталину: "Оперативным Сектором МВД гор. Берлина 10-го июля с.г. был арестован работник отдела "1-Ц" Главного штаба Центральной группы немецких войск - ГЕНСГЕР Пауль.
Будучи допрошенным, он показал, что в 1941 году в городе Борисове он в качестве переводчика участвовал на допросе старшего лейтенанта артиллерии ДЖУГАШВИЛИ Якова. Допрос вел капитан отдела "1-Ц" доктор ШУЛЬЦЕ, работник 5-го отдела Главного управления Имперской Безопасности. После допроса ДЖУГАШВИЛИ был направлен в концлагерь Заксенхаузен.
В дальнейшем нами было установлено, что американцы в 1945 году арестовали более 15 работников лагеря Заксенхаузен. Поэтому была заявлена просьба передать их для дальнейшего следствия нам, так как лагерь Заксенхаузен находится на нашей территории. Американцы передали арестованных, в числе которых оказался комендант лагеря КАИНДЛЬ, полковник СС, и командир охранного батальона ВЕГНЕР, подполковник СС.
В целях проверки показаний ГЕНСГЕРА был допрошен арестованный бывший командир охранного батальона СС дивизии "Мертвая Голова", охранявшего концлагерь Заксенхаузен, ВЕГНЕР Густав, 1905 года рождения, с высшим полицейским образованием, член фашистской партии с 1939 года.
На допросе ВЕГНЕР Густав показал, что в концлагере Заксенхаузен находился особый лагерь "А". В этом лагере содержались генералы и старшие офицеры Красной армии, английской и греческой армий.
В марте месяце 1943 года ВЕГНЕР шел по территории особого лагеря "А" вместе с комендантом концлагеря Заксенхаузен полковником СС - КАИНДЛЕМ, который обратил его внимание на барак № 2 и сказал, что в этот барак сегодня должны быть переведены из тюрьмы концлагеря два старших лейтенанта, один из которых является сыном Сталина, а второй - родственником Молотова.
При этом приказал ему, чтобы в бараке вывесили правила поведения военнопленных на русском языке.
На следующий день действительно в барак № 2 были переведены генерал БЕССОНОВ, два подполковника и старшие лейтенанты ДЖУГАШВИЛИ Яков и КОКОРИН. Генерал-майор БЕССОНОВ у немцев был начальником школы диверсантов-подростков в гор. Познань, в настоящее время арестован и находится в Москве.
В последующем ВЕГНЕР несколько раз приходил в барак № 2 и спрашивал у старшего лейтенанта ДЖУГАШВИЛИ, какие он имеет просьбы к комендатуре лагеря. ДЖУГАШВИЛИ никогда ничего не просил, кроме газет, по которым интересовался положением на фронте. Свою фамилию ДЖУГАШВИЛИ никогда не называл. Держал себя всегда независимо и с некоторым презрением к администрации лагеря.
Далее ВАГНЕР показал, что в конце 1943 года ему стало известно, что ДЖУГАШВИЛИ был убит часовым при попытке к бегству. Подробностей убийства ВЕГНЕР якобы не знает, так как следствие по этому случаю велось по поручению ГИММЛЕРА.
В связи с такими показаниями нами был допрошен комендант концлагеря Заксенхаузен - КАЙНДЛЬ, полковник СС, член фашистской партии с 1937 года, который подтвердил, что действительно старший лейтенант ДЖУГАШВИЛИ в течение трех недель содержался в лагерной тюрьме, а затем по указанию ГИММЛЕРА был переведен в особый лагерь "А".
Этот лагерь состоял из трех бараков, огороженных каменной стеной, и, кроме того, на расстоянии 2-х метров от стены были поставлены 3 забора из колючей проволоки. Через один из них был пропущен ток высокого напряжения.
Как показал КАЙНДЛЬ, он каждую неделю входил в барак № 2 и интересовался заключенными.
Генерал БЕССОНОВ по заданию ГИММЛЕРА писал проект о реорганизации России по принципу Германии. КАИНДЛЮ было известно, что БЕССОНОВ и два подполковника являлись агентами гестапо, работали более года под руководством немцев по разложению Красной армии, но в чем-то провинились и поэтому их направили в концлагерь.
Старший лейтенант ДЖУГАШВИЛИ держал себя замкнуто, ни с кем не разговаривал, в том числе и с генералом БЕССОНОВЫМ, и никаких просьб к администрации лагеря не заявлял, но весьма интересовался положением на фронте.
КАЙНДЛЬ один раз, по просьбе ДЖУГАШВИЛИ, кроме газет дал карту с обозначением положения частей Красной армии и немецкой армии. ДЖУГАШВИЛИ долго и внимательно рассматривал карту.
Относительно убийства ДЖУГАШВИЛИ КАЙНДЛЬ показал, что в конце 1943 года старший лейтенант ДЖУГАШВИЛИ был убит часовым при следующих обстоятельствах:
Арестованные барака №2 были на прогулке около барака. В 7 часов вечера эсэсовец - ЮНГЛИНГ, наблюдавший за ними, приказал зайти в барак, и все пошли. ДЖУГАШВИЛИ не пошел и потребовал коменданта лагеря, эсэсовец ЮНГЛИНГ повторил свое приказание, но ДЖУГАШВИЛИ отказался его выполнять. Тогда эсэсовец сказал, что пойдет звонить по телефону коменданту КАИНДЛЮ. Во время разговора по телефону ЮНГЛИНГ сказал КАЙНДЛЮ, что слышит выстрел, и повесил трубку. В это время, как показывает КАЙНДЛЬ, происходило следующее:
ДЖУГАШВИЛИ, идя в раздумьи, перешел через нейтральную тропу к проволоке. Часовой взял винтовку наизготовку и крикнул "стой". ДЖУГАШВИЛИ продолжал идти. Часовой крикнул "стрелять буду".
После этого окрика ДЖУГАШВИЛИ начал ругаться, схватился руками за гимнастерку, разорвал ворот, обнажил грудь и закричал часовому "стреляй". Часовой выстрелил в голову и убил ДЖУГАШВИЛИ.
ДЖУГАШВИЛИ одновременно с выстрелом часового схватился за проволоку высокого напряжения и сразу же упал на первые два ряда колючей проволоки.
В таком положении убитый ДЖУГАШВИЛИ по указанию КАЙНДЛЯ лежал 24 часа, пока не поступило распоряжение ГИММЛЕРА - снять труп и отвезти на исследование в лагерный крематорий. Затем в крематорий приехали два профессора из Имперской Безопасности, которые составили акт о том, что ДЖУГАШВИЛИ убит ударом электрического тока высокого напряжения, а выстрел в голову последовал после. Вместе с этим в акте было записано, что часовой действовал правильно, согласно инструкции.
После заключения профессоров тело ДЖУГАШВИЛИ было сожжено в крематории, а пепел помещен в урну, которая была отправлена вместе с материалами расследования убийства ДЖУГАШВИЛИ в Главное Управление Имперской Безопасности.
Как показывает КАЙНДЛЬ, он во время следствия боялся неприятностей от ГИММЛЕРА, но дело обошлось "благополучно".
В целях проверки правильности показаний КАЙНДЛЯ о расстреле ДЖУГАШВИЛИ ему было предложено описать внешний вид ДЖУГАШВИЛИ.
КАЙНДЛЬ хорошо помнил внешний облик ДЖУГАШВИЛИ и правильно описал его.
Кроме того, был предъявлен снимок ДЖУГАШВИЛИ, вырезанный из немецкого журнала. И на снимке КАЙНДЛЬ сразу показал ДЖУГАШВИЛИ.
Таким образом, показания КАЙНДЛЯ в той части, что у него в лагере в 1943 году содержался и был расстрелян ДЖУГАШВИЛИ, не вызывают сомнения.
Добавление КАЙНДЛЯ о том, что ДЖУГАШВИЛИ убит электрическим током высокого напряжения, является вымыслом КАЙНДЛЯ в целях смягчения его ответственности за расстрел ДЖУГАШВИЛИ.
На заданный мной вопрос КАЙНДЛЮ, где хранилось личное дело на военнопленного ДЖУГАШВИЛИ, он ответил, что дело хранил у себя в сейфе, а перед капитуляцией Германии приказал своему адъютанту сжечь.
В ходе следствия установлено, что комендант концлагеря полковник СС - КАЙНДЛЬ и командир охранного батальона СС - подполковник СС ВЕГНЕР, боясь предстоящей ответственности за совершенные преступления в концлагере, не все говорят. Зафиксированы их попытки покончить жизнь самоубийством, при этом высказывают намерения броситься на часового, разбиться о стену камеры и т.д…"
Таким образом, старший сын Сталина Яков Джугашвили, находясь в плену, вел себя там мужественно и не пошел на сотрудничество с немцами.
22 апреля 1943 года Гиммлер направил письмо в нацистское министерство иностранных дел:
"Дорогой Риббентроп!
Посылаю Вам рапорт об обстоятельствах, при которых военнопленный Яков Джугашвили, сын Сталина, был расстрелян при попытке к бегству из особого блока "А" в Заксенхаузене близ Ораниенбурга.
Хайль Гитлер!
Ваш Генрих Гиммлер".
Все справки, письма, протоколы допросов и другие материалы о пребывании в немецком плену и гибели Якова Иосифовича Джугашвили за период с 1941 по 1945 год, а также другие материалы сегодня находятся на хранении в архивном фонде 3-го Главного управления контрразведки "СМЕРШ" МГБ СССР
И теперь, казалось бы, все ясно в трагической судьбе сына Сталина, прожившего в немецкой неволе целый год и еще девять месяцев. Однако с недавнего времени появилась новая версия, которая говорит о том, что старший сын Сталина никогда не был в немецком плену в годы войны, а его плен немцы просто инсценировали.
Не думаю, что советские спецслужбы не смогли бы установить обман, если бы он действительно имел место. Для этого у них было достаточно времени и возможностей.
Да и кто бы посмел водить за нос Иосифа Виссарионовича!
Факт пребывания Якова Джугашвили лишний раз доказывает следующий документ:
"СПРАВКА МАЙОРА МИНАСЯНА о Я.И. ДЖУГАШВИЛИ
12 марта 1945 г.
В представительство уполномоченного СНК СССР по репатриации советских граждан в Западной Европе.
Г. Париж, 16-е, ул. Генерала АППЕР, 4.
СПРАВКА
Капитан артиллерии Яков Иосифович ДЖУГАШВИЛИ (сын маршала СССР товарища СТАЛИНА) находился со мной в плену в Южной Баварии, около маленького города Гоммельбурга. Лагерь военнопленных был международного характера, где были заключены в застенки: советские, французские, английские и бельгийские офицеры. В этом лагере были заключены 27 советских генералов и много старшего начальствующего состава РККА.
Яков Джугашвили в этом лагере был заключен с апреля месяца 1942 года и был в нем по июнь 1942 года, а после чего был переведен в другой мне известный лагерь. Яшу Джугашвили лично знали многие советские офицеры. За короткий промежуток времени нахождения в Гоммельбургском лагере показал себя стойким, а своим поведением мужественным и непоколебимым советским офицером, достойным сыном Великого отца, Маршала товарища Сталина. Питание он получал такое же, как и остальные советские офицеры, т.е. 150 гр. отварного "хлеба" в день, один раз брюквенный суп без всякой приправы.
Немцы его использовали на хозяйственных работах внутри лагеря, воспользовавшись его способностями: он работал резчиком по кости. Из лошадиных костей он резал фигуры, шахматы, табачные трубки и т.д.
Ежедневно приезжали к нему фотокорреспонденты фашистских газет с сотрудниками ГЕСТАПО, чтобы принудить Яшу и получить от него им выгодные сведения, на что всегда встречали твердый отказ: "Я люблю свою Родину, я никогда ничего не скажу плохого о моей Родине!" - таков был ответ Яши. Яшу Джугашвили одели немцы в "камуфлет". На его красноармейском мундире в 12-ти местах большими буквами разноцветными красками было написано "S.U.".
Начальник штаба 1-го Сов. партизанского полка
майор (МИНАСЯН)
12 марта 1945 г.
Г. Ним.
Верно: Начальник отдела по работе за границей полковник ФИЛАТОВ…"
В 1945 году в Потсдаме Сталину предложили поехать в Заксенхаузен, посмотреть, где погиб его сын.
- Я приехал сюда не по личным делам, - ответил вождь…
ТОВАРИЩ СТАЛИН: ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ
Во второй половине дня 12 августа 1942 года самолет с английской делегацией приземлился на Центральном аэродроме в Москве.
Уинстона Черчилля встречали заместитель председателя Совнаркома и нарком иностранных дел В.М. Молотов, начальник Генерального штаба РККА маршал Б.А. Шапошников, другие официальные лица, представители дипломатического корпуса, прессы и радио.
Не было только Сталина…
Премьер-министра Великобритании, немного опасавшегося роскошного банкета и русского гостеприимства, разместили на государственной даче № 7, что под Москвой.
"После всех необходимых погружений и омовений нас угощали в столовой всевозможными отборными блюдами и напитками, в том числе, конечно, икрой и водкой. Кроме того, было много других блюд и вин из Франции и Германии, гораздо больше, чем мы могли или хотели съесть", - вспоминал английский премьер.
В 7 часов вечера состоялась его первая встреча со Сталиным.
Как он сам напишет, "я прибыл в Кремль и впервые встретился с великим революционным вождем и мудрым русским государственным деятелем и воином, с которым в течение следующих трех лет мне предстояло быть в близких, строгих, но всегда волнующих, а иногда даже сердечных отношениях".
Первые переговоры продолжались около 4 часов. 13 августа состоялась их вторая беседа.
Официальный обед был назначен на 14 августа.
Как известно, обеды там происходили по обыкновению в вечернее время.
В этот раз на нем присутствовало около 40 человек, в том числе некоторые военачальники, члены Политбюро и другие высокопоставленные лица.
"Такие обеды длятся долго, было произнесено множество тостов и ответов на них в форме очень коротких речей. Сплетни о том, что эти советские обеды превращаются просто в глупые попойки, абсолютно беспочвенны. Маршал и его коллеги неизменно пили после тостов из крохотных рюмок, делая каждый раз лишь маленький глоток. Меня угощали изрядно", - вспоминал У. Черчилль.
Присутствовавший на этом обеде будущий маршал авиации А.Е. Голованов описал обед несколько более красочно, нежели это сделал английский премьер: "Тем временем я увидел в руках британского премьера бутылку армянского коньяка. Рассмотрев этикетку, он наполнил рюмку Сталина. В ответ Сталин налил тот же коньяк Черчиллю. Тосты следовали один за другим. Сталин и Черчилль пили вровень. Я уже слышал, что Черчилль способен поглощать большое количество горячительных напитков, но таких способностей за Сталиным не водилось. Что-то будет?! Почему и сам не знаю, мною овладела тревога. За столом шла оживленная беседа, звучала русская и английская речь.
Референт Павлов с такой легкостью и быстротой переводил разговор Сталина с Черчиллем, что казалось, они отлично понимают друг друга без переводчика. Я впервые увидел, что можно вести разговор на разных языках так, словно переводчика не существует.
Черчилль вытащил сигару такого размера, что подумалось, не изготавливают ли ему эти сигары на заказ. Речь Черчилля была невнятна, говорил он, словно набрав полон рот каши, однако Павлов ни разу не переспросил его, хотя беседа была весьма продолжительна. В руках Павлова были записная книжка и карандаш: он, оказывается, одновременно стенографировал. Павлова я уже знал, так как мы перебрасывали его на самолете Асимова в Лондон. Небольшого роста, белокурый молодой человек обладал поразительным мастерством переводчика.
Тосты продолжались. Черчилль на глазах пьянел, в поведении же Сталина ничего не менялось. Видимо, по молодости я слишком откровенно проявлял интерес к состоянию двух великих политических деятелей: одного - коммуниста, другого - капиталиста - и очень переживал, чем все это кончится.
Наконец, Сталин вопросительно взглянул на меня и пожал плечами. Я понял, что совсем неприлично проявлять столь явное любопытство, и отвернулся. Но это продолжалось недолго, и я с тем же откровенным, присущим молодости любопытством стал смотреть на них.
Судя по всему, Черчилль начал говорить что-то лишнее, так как Брук, стараясь делать это как можно незаметнее, то и дело тянул Черчилля за рукав. Сталин же, взяв инициативу в свои руки, подливал коньяк собеседнику и себе, чокался вместе с Черчиллем, осушал рюмки, продолжая непринужденно вести, как видно, весьма интересовавшую его беседу".
Наконец, обед подошел к концу. Все присутствовавшие встали и попрощались. Английский премьер покидал зал, поддерживаемый под руки. Все стали расходиться. Один Голованов стоял как завороженный и смотрел только на вождя. Безусловно, тот заметил пристальный взгляд молодого генерала и подошел к нему, сказав как-то совсем необычно, по-доброму:
- Не бойся, России я не пропью. А вот Черчилль будет завтра метаться, когда ему скажут, что он тут наболтал… - И немного подумав, добавил: - Когда делаются большие государственные дела, любой напиток должен казаться тебе водой, и ты всегда будешь на высоте. Всего хорошего…"