Среди крестьян предпринимались попытки создания молодежных католических обществ, однако основными организациями католической церкви на селе оставались организации Католической акции – "Мариинские конгрегации". Созданные иезуитами еще в XVI в., в 1855 и 1910 гг. они были реформированы (энциклика "Regale comuni"). В Хорватии, Славонии, Далмации, Боснии и Герцеговине в 1910 г. их насчитывалось около 80, позднее это число значительно выросло. В рамках "Мариинских конгрегаций" создавались ячейки с разделением по полу, возрасту, профессии и месту проживания (самой ответственной считалась категория юношей и девушек от 14 до 25 лет). "Мариинские конгрегации", задуманные как "апостолат мирян", кроме социального и национального воспитания, выполняли и вполне определенные политические задачи. Под контролем священника на заседаниях конгрегаций обсуждались актуальные жизненные проблемы в соответствии с учением католической церкви. В предвыборный период проводились отдельные заседания обществ, где осуществлялась агитация в пользу клерикальных кандидатов и осуждались свободомыслящие политики, т. е. в конгрегациях епископы напрямую обращались к населению с указаниями, за кого надо голосовать. Кто впоследствии не голосовал за католических кандидатов, исключался из конгрегации "в связи с нехристианским образом жизни" .
Среди рабочих была предпринята попытка создания "Хорватского христианского рабочего союза". Его целью было оказание рабочим помощи в борьбе против капитализма, но в связи с тем, что до 1914 г. на хорватских территориях практически не было рабочего класса, деятельность церкви в этом направлении особым успехом не увенчалась.
Первые годы работы ХКД показали, что хорватское духовенство в своих общественно-политических воззрениях не однородно. Оно разделялось на сторонников Й.Ю. Штроссмайера, А. Старчевича, приверженцев группы "Хорватство" и ее противников и т. д. Кроме того, "старшее" поколение духовенства, в основном в той или иной форме включенное в деятельность политических партий, тезис Махнича о культурно-просветительной борьбе в молодежной среде стало воспринимать крайне негативно, полагая, что она только усиливает, а не ослабляет "безбожные настроения молодежи", в то время как участие католиков, особенно церковных иерархов, в политических партиях необходимо. Разгоревшаяся полемика Махнича и его последователей с прогрессивной молодежью с одной стороны и "старым духовенством", с другой, привели к обратному результату: большая часть интеллигенции (ученые, преподаватели, студенты и даже учащиеся гимназий) перешла на отстраненную позицию, которой в равной степени был чужд как радикальный католицизм движения Махнича, так и атеизм напредняков . Прекращение выхода газеты "Хорватство" в 1910 г. и общее ослабление антикатолической агитации на хорватских территориях закрыло первую фазу в истории ХКД.
Далмация и Истрия . Далмация по Кампоформийскому миру (1797) была передана Австрии и находилась под ее непосредственным управлением вплоть до 1918 г. (За исключением 1805–1813, когда Далмация, захваченная Наполеоном, входила в состав Иллирийских провинций). Практически все основные политические силы Королевства Хорватия-Славония жизненно важным считали "далматинский вопрос" и благоприятное его разрешение (в нужном для хорватов направлении) называли важнейшей стратегической задачей хорватской национальной политики. Требование о присоединении Далмации к Хорватии-Славонии было выдвинуто политическими силами банской Хорватии сразу после обновления политической жизни в 1860–1861 гг. В "территориальной целостности Триединого Королевства Хорватии-Славонии-Далмации" они видели основу для его стабильного положения в монархии и ведущей роли среди остальных югославянских территорий.
Вслед за началом формирования политических партий в банской Хорватии в Далмации в 1861 г. была основана Народная партия (народняки) , у истоков которой стояли видные хорватские и сербские общественно-политические лидеры. Первоначально далматинская Народная партия являлась единым фронтом сербских и хорватских политических сил, она способствовала смягчению сербско-хорватских противоречий, ее сторонники говорили на общем, "югославянском", "сербско-хорватском" языке . Основной формой сопротивления политике Вены являлись усилия по расширению использования национального языка вместо итальянского и немецкого в системе местного далматинского управления и образования. Это была борьба за просвещение и культуру, в широком смысле – борьба за консолидацию народа на культурной основе.
С момента своего создания партия должна была выработать позицию применительно к острым общественно-политических проблемам и вызовам – присоединение Далмации к Хорватии (главный пункт в программе партии), отношение к власти, сербскохорватские взаимоотношения, югославянская политика, столкновение либерального и клерикального течений. По всем этим аспектам расхождения наблюдались не только между хорватской и сербской частями, но и внутри каждой из них, в этой связи политика партии зачастую характеризовалась колебаниями, непоследовательностью и внутренними кризисами.
Хорватскую часть возглавили М. Павлинович , М. Клаич, К. Войнович, установившие тесные политические связи с Народно-либеральной партией банской Хорватии и солидаризировавшиеся с политическими концепциями круга Штроссмайера. Идеология Народной партии, не оформленная в системном виде, тем не менее, была достаточно полно представлена в публицистических работах ее лидеров и охватывала общественно-политическую, национальную и культурную области. Главная цель определялась как развитие нации, но для этого необходимо формирование национального сознания – в этом аспекте идеологи Народной партии разделились на два лагеря, в зависимости от того, к какому сословию они принадлежали.
Народняки-представители городской интеллигенции получили образование и говорили на итальянском языке, были воспитаны на итальянской культуре, а свой родной язык должны были учить (однако далеко не все из них это делали), поэтому их мировоззрение отличала определенная идейная двойственность. Центром национально-культурной деятельности они считали город, полагая, что с него следует стереть печать векового итальянского влияния, но при этом соблюдали пиетет к традициям итальянской культуры, признавали ее заслуги в развитии Далмации и считали, что итальянские культурные достижения должны остаться в Далмации. Национальное возрождение народняки-горожане советовали проводить постепенно и без потрясений, но необходимость просвещения народа и достижения общего социально-экономического прогресса они рассматривали исходя из общеевропейских либеральных принципов. Процесс национальной интеграции они видели в рамках югославянской идеи.
Социальную опору партии на селе составляло, в основном, духовенство, в подавляющем большинстве принадлежащее к ордену францисканцев . Представители народняков, принадлежащих к сельской интеллигенции (прежде всего, А. Матас – директор францисканской гимназии и М. Павлинович – приходской священник) противопоставляли свое течение городскому. Павлинович горожан именовал "представителями убогого народа, лишенного возможности собственного культурного прогресса", а итальянский язык – "оковами, угрожающими основам нашего существования". В противовес народнякам-горожанам была выдвинута консервативная доктрина, основу которой составляли тезисы о том, что формировать национальное сознание следует не под влиянием города, а на основе собственных культурных ценностей народа; активная роль церкви в обществе является залогом идейного, общественно-политического и социального прогресса. Раскол между католической и православной церквами Павлинович и его сторонники считали наибольшим препятствием для национальной деятельности, выдвигая идею обновления церковного единства. В идеологии народняков-представителей сельской интеллигенции консервативная религиозная доктрина составляла единый комплекс с национальной. Тезис о единстве веры и национальности Павлинович публично высказал еще в 1860 г., позднее сведя свою национальную программу к формуле "хорват и католик". Успех национальной интеграции они обусловливали, в отличие от народняков-горожан, отказом от югославянской национальной идеи и смещением центра тяжести национальной деятельности в сторону формирования хорватского национального сознания .
В итоге Павлинович в своих идеологических построениях остановился на двух главных требованиях: соединение с Хорватией (на основе государственного права, понимаемого как хорватское государственное право) и "хорватизация" системы общинного управления и школьного образования . Он разработал доктрину "хорватского политического народа", согласно которой "сербы в Хорватии могут быть лишь хорватами восточной церкви", расширяя хорватское государственное право на четыре категории – географическую, этнографическую, историческую и государственно-правовую. "Мы хотим, – писал Павлинович, – Хорватию, национально-государственно целостную и единую", под именем "Триединого королевства Хорватии-Славонии-Далмации мы понимаем единое Хорватское королевство", носителем суверенитета и государственного права которого является хорватский народ . В число хорватских территорий он включил Хорватию, Славонию, Далмацию, Истрию, Междумурье, Боснию и Герцеговину .
Несмотря на то, что Павлинович являлся убежденным противником системы венского централизма, отстаивавшим идеи децентрализации австрийской империи и образования на ее пространстве ряда автономных территорий, относительно хорватских земель он был бескомпромиссным сторонником их территориальной целостности, не допуская, в частности, возможности выделения территорий Военной Границы . Существование сербского народа, в отличие от А. Старчевича, он признавал, но строго в границах собственно Сербии: "Поскольку сербы и хорваты – один народ, поэтому имена серб и хорват – два различных наименования не по национальности, а только по государству… если одно государство называется Сербия, а другое – Хорватия, значит, кто находится в государстве сербском – тот серб, а кто в хорватском – тот хорват", – писал Павлинович .
Однако в целом оба хорватских варианта идеологии Народной партии предоставляли далматинскому обществу возможность включиться в хорватской национальный простор, соответственно, они являлись вариантами хорватской национальной интеграционной идеологии.
В противовес Народной партии, Автономистская партия (Autonomistička stranka, автономаши), основанная в 1861 г., выступала против соединения Далмации с Хорватией и Славонией, отстаивая право края на автономию в рамках монархии. Автономаши собрали вокруг себя, в основном, городское население, чиновников и часть интеллигенции. Лидер автономашей – градоначальник Сплита А. Баямонти – и его сторонники придерживались тезиса "все мы, итальянцы или славяне, – далматинцы" . Но с течением времени Баямонти определился в сторону итальянского характера Далмации. Со второй половины 1860-х годов автономисты вышли на новый уровень борьбы с Народной партией и начали развертывание массовых демонстраций, которые стали повседневным явлением в жизни далматинских городов.
Особенностью развития правашского движения в Далмации было то, что на ее территории так и не появились правашские идеи в их первозданном, старчевичевском, виде, прежде всего, относительно единых хорватских земель вне Австрии и Венгрии. Далматинские праваши с самого своего появления (спустя двадцать лет после начала деятельности правашей в Хорватии) твердо придерживались промонархических взглядов.
Так, правашская группа Иво Продана, ученика Павлиновича, была организационно оформлена в 1883 г. и просуществовала до 1894 г. Продан был редактором газеты "Католическая Далмация ("La Dalmazia cattolika")", печатного органа римско-католического духовенства, в которой нашли отражение как идей Павлиновича, так и правашей Хорватии. Лозунгом Продана стал тезис "Сначала Бог и вера, а потом – отечество", одной из основ его идеологии было отрицание существования сербской нации. По сути, Продан стремился к основанию хорватской католической партии, однако за ним не стояли влиятельные круги римско-католической иерархии. Павлинович, вопреки ожиданиям, не поддержал свое духовное чадо, поскольку, в отличие от Продана, терпеть не мог Старчевича и его идеи, к которым тот постоянно апеллировал. Он считал, что лишь созданная им идеология является истинно правашской, к которой Старчевич не имеет никакого отношения. Особой критике Павлиновича подверглись тезисы Старчевича о необходимости ликвидации Соглашения 1868 г. и в целом "старчевичевский антимонархический бунт", а также антиклерикализм и ненависть Старчевича к Штроссмайеру .
Так как социальной опорой и сторонниками групп Продана и Павлиновича был римско-католический клир, с ужесточением борьбы между этими двумя политиками духовенство Далмации раскололось на две части. В 1884 г. между Павлиновичем и Проданом произошло очередное острое столкновение, обусловленное расхождением во взглядах при выработке национально-политической программы. Дело в том, что Продан обнародовал "узкую" программу "клерикально-правашского" толка. Проект Павлиновича предполагал большее – объединение хорватской идеологии государственного права и югославянской мысли, последняя трактовалась как широкое сотрудничество и "собирание" южнославянских (именно южнославянских, т. е. включая и болгар) народов в конфедеративный союз . Югославизм понимался Павлиновичем не более чем в этно-лингвистической и географической категориях, ни в коем случае не определявших вектор национального развития.
В результате в Народной партии одержало верх течение Павлиновича, характеризующееся тяготением к хорватской национальной исключительности. Хорватская политическая идеология была пронизана его доктриной о создании в рамках Австро-Венгрии единого, независимого хорватского государства на основе хорватского исторического государственного права, в котором "существует один-единственный политический народ, одна-единственная политическая индивидуальность" . Под его влиянием Народная партия в 1889 г. изменила название на Народную хорватскую партию и приняла программу на основе хорватского государственного права.
Появление в Нови-Саде (Воеводина) "Заставы" С. Милетича и "Объединенной омладины сербской" также под его руководством, отстаивающие национально-государственную сербскую идеологию, а также развитие сербского национального сознания в целом, послужили импульсом для выделения далматинских сербов во главе с Л. Томановичем из совместных с хорватами организаций. Катализатором окончательного раскола Народной партии явилась оккупация Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в 1878 г. Хорватская часть партии одобрила это событие. Павлинович выразил убеждение, что "Спасение и процветание Боснии заключается только в союзе с Хорватией, как и для Далмации нет истинного прогресса, ни государственного, ни национального, ни экономического, без союза с Боснией" .
В 1879 г. сербы создали Сербскую партию (Српска странка) с целью поддержки сербского национального сознания в Далмации и отказались от идеи объединения Далмации с Хорватией и Славонией. В Задаре С. Беланович начал издавать "Српски лист" ("Сербскую газету"), ставшую рупором сербского движения в Приморье. Так был завершен процесс дифференциации далматинской политики на хорватскую и сербскую.
Сербская партия представляла скорее группу единомышленников, нежели политическую партию с четкой организацией. Она выражала интересы всего сербского населения в Далмации, ее сторонники объединялись вокруг "Сербской газеты" (с 1888 г. "Српски глас"), бесспорным лидером партии являлся С. Беланович. Однако с момента появления на далматинской политической сцене в партии выделилось два лагеря. К первому относилась либерально настроенная интеллигенция с Белановичем во главе, в состав второго входило православное духовенство под руководством епископа Н. Милаша. Сторонники Белановича придерживались тезиса "сербы трех вероисповеданий", единомышленники Милаша полагали православие единственным хранителем сербского национального сознания.