Оставалось придумать предлог. Ба! Игорь хлопнул себя по лбу. Елена ведь тоже дочь этого учителя, автора "Сказок по математике". Вот отличный повод обратиться к ней.
Сердце Игоря учащенно билось. Нелегко вступать в одну и ту же реку дважды! Тонкими, гибкими пальцами он пробежал по клавишам телефона.
Теперь глухие удары сердца перемежались с далекими гудками.
- Алло! - Высокий девичий голосок на том конце линии озадачил Игоря. Размышляя о Лене, он как-то совсем забыл о ее дочери. - Алло?! - повторилось в трубке.
- Будьте добры Елену Павловну, - модулируя строгую интонацию, попросил Игорь.
- Мама, тебя какой-то мужчина, - послышалось где-то в глубине никогда не виденной Игорем квартиры. - Басит, как медведь.
- Слушаю. - Голос Лены был ровен.
Звонок мужчины не удивил Елену: постоянные рекламодатели часто звонили к ней домой, так как застать ее в агентстве было трудно. Наверно, и сейчас звонит очередной клиент.
- Елка, здравствуй, это я, - сказал Игорь и замолк.
- Здравствуй, Игорь, - отозвалась Лена после заметной паузы.
- Я хотел.., переговорить с тобой…,по поводу сотрудничества с нашим издательством. - Игорь почти без запинки произнес заранее заготовленную фразу.
- Спасибо. Мне казалось, что я уже ответила тебе. Своей работой я довольна.
- Да, конечно, - поспешно сказал Игорь. - Но тут особое обстоятельство. Понимаешь, Шурик передал нам рукопись вашего отца, а у меня почти все сотрудники уволились. Может, ты согласишься поработать над ней? Ты же должна быть грамотеем, как дочь филолога, - пошутил он.
Елена действительно была безукоризненно грамотна. Странно, что Игорь попал в точку. Хотя что ж тут странного. Она работала под его началом в НИИ и писала обстоятельные научные отчеты. Возможно, Игорь тогда обратил внимание, что у нее нет проблем с орфографией. Разумеется, она справится и с этой работой, как с любой из многих, которые выполняла в последнее время, но.., сомнения охватили Лену. Опять находиться рядом с Игорем, видеть его, разговаривать. Разве не дала она себе зарок, что не вернется к этому! Но с другой стороны - это книга папы. При жизни он так и не дождался ее выхода. Елена вспомнила, как отец мечтал об издании. Отдельные главы даже давал читать ей.
Елена молчала долго. Игорь даже решил, что телефонная связь прервалась. Он подул в трубку:
- Елка, ты меня слышишь?
- Да, Игорь, слышу. Хорошо. Я попробую. Правда, у меня мало свободного времени. Тебе срочно?
- Не горит, - успокоил ее Игорь и тут же осторожно спросил:
- А какие у тебя отношения с компьютером? Умеешь работать на нем?
- Немного знакома. В нашем НИИ, перед увольнением, подучилась. Но у меня нет компьютера. Разве речь идет не об обычной корректорской правке гранок?
- Корректорская правка - это заключительный этап. Вначале ввод текста в компьютер, потом редактирование. А там и верстку освоишь. Я у тебя дома установлю настольную издательскую систему. Раз ты работала на компьютере, проблем не будет. У меня, кстати, почти все сотрудники - надомники.
- Ты же сказал, что они уволились! - подловила Игоря Елена.
- Нужные уволились, - пошутил Игорь. - Лучше тебя с рукописью твоего отца никто не справится. Ты же и рисовать умеешь. А там много схем и иллюстраций. Так когда тебе привезти компьютер?
- Я позвоню. В эти дни у меня много заказов.
Разве что в воскресенье…
Воскресный день не входил в планы Игоря. Объяснять Ольге свое отсутствие в выходной день было затруднительно. Но возражать Елене не хотелось: он с таким трудом уговорил ее.
- Только звони лучше на работу, дома меня трудно застать, - зачем-то добавил он.
- Ну разумеется, - хмыкнула в трубку Лена, - не стоит беспокоить святое семейство.
Игорь сразу почувствовал перемену в голосе Лены. Черт его дернул намекнуть ей о нежелательности звонков домой. Лена и сама ему ни за что не позвонила бы: слишком хорошо Ольга знает ее голос. Игорь положил трубку на рычаг. Постоял в задумчивости и прошлепал в свой кабинет. В пустой квартире только шорох его тапок нарушал тишину.
* * *
Разговор с Еленой расстроил Игоря: сухие интонации, язвительные замечания. Нет, он ожидал другого. Разве так она общалась с ним прежде? Где тот девичий трепет, который, правда, когда-то вызывал в нем лишь усмешку. Игорь открыл ящик стола и достал объемистую папку, заполненную письмами, открытками, записками. Это была лишь небольшая часть любовных излияний, обрушенных на него девушками в юные годы, до женитьбы на Ольге.
(Письма последних лет он предусмотрительно уничтожал.) Игорь долго рылся среди вороха бумаг. Где же тот маленький листок из школьной тетради? Вот он! Игорь развернул сложенный вчетверо листок в клеточку. За много лет бумага пожелтела, крестом обозначились сгибы. Полузабытый почерк вновь воскресил диковатую школьницу, которая, мучаясь у доски, не могла составить уравнение.
"Дорогой Игорь Дмитриевич!
Спасибо Вам за уроки электротехники, которые Вы даете с таким мастерством. Я искренне полюбила этот предмет и теперь иду на техминимум как на праздник. Мне также не безразличны Вы сами, Ваш голос, Ваша походка, Ваш блоковский профиль.
Извините, что я обращаю внимание на внешние черты, но ведь, как известно, в человеке все должно быть прекрасно. И я вижу в Вас прежде всего Человека. Как бы я хотела быть с Вами рядом, вместе работать, помогать во всем. К сожалению, я пока лишь обычная школьница, а Вы почти инженер. Но если Вам понадобится какая-нибудь помощь: перечертитъ схему, нарисовать электрическую цепь и т, п., я всегда готова Вам помочь. Я изучала рисунок и неплохо умею пользоваться рейсфедером.
Мой телефон: .."
Далее следовала подпись: Лена Ясенева. Из осторожности или врожденного благородства Игорь всегда отрезал подписи авторов любовных записок, а потом благополучно забывал, кому они принадлежали. Но такую записку разве забудешь?! Начинающему преподавателю трудно было удержаться от хвастовства. Ведь записка косвенно подтверждала его педагогическое искусство. Он показал ее другу. Тот лишь усмехнулся и назвал автора записки "дитя технического века". Больше Игорь никому ее не показывал, но сохранил вместе с другими подобными. Хотя сейчас Игорь полагал, что подобных не было. Ему писала робкая девочка, воспитанная матерью-учительницей, все усилия которой были направлены на то, чтобы дочь получила профессию, поступила в институт и прочее, прочее.
Она действительно была тогда наивным ребенком. Как жаль, что он не разглядел в девочке-отличнице истинную умницу, которая открылась ему позднее. Умницу, понимающую не только хитросплетение формул, но и тонкости душевных переживаний. А может, ей следовало проявить тогда больше настойчивости?
Очень скоро после женитьбы стало очевидно, что его брак не удался. И брак Елены, как выяснилось, не принес ей счастья. Игорь тяжело вздохнул и положил на место дорогой ему листок. Аккуратно завязал тесемки на старой папке. Как болезненно ощутил он сейчас разъединенность с близкой ему по духу - теперь он в этом не сомневался - Еленой. А ведь счастье было так возможно. Какой он был дурак!
Игорь рано обрел независимость. Гибель обоих родителей в автокатастрофе повергла его в отчаяние. Как дикий зверь, вырвался он из самого себя.
Бесшабашные студенческие вечеринки помогали ему забыться. Его квартира была распахнута для всех знакомых и незнакомых гуляк. Игоря - серебряного медалиста школы - чуть не отчислили со второго курса за неуспеваемость. Лишь перспектива оказаться в армии притормозила его загул. Груда учебников и конспектов на столе сменила батарея винных бутылок.
И тут на помощь пришла обстоятельная Ольга. Она решительно отвадила всех гуляк из его квартиры. Она давала ему свои конспекты, помогала делать расчетные задания. Ольга стала для него всем: кухаркой, домработницей, любовницей. Четверокурсник Игорь Дмитриевич, аккуратный и обязательный, каким его увидела Елена, во многом был обязан своей подруге Ольге Ерофеевой. Впоследствии, когда Ольга стала его женой, Игорь понял, что все имеет обратную сторону, за все приходится платить. Постепенно Ольга из незаменимой помощницы превратилась в домашнего деспота. Обруч ее требований, назиданий, жесткого контроля сковал его. И он словно бы раздвоился. Один Игорь, ставший добычей жены, как бы в отместку ей, развлекался со случайными "девочками", лгал и изворачивался. Другой все больше замыкался в себе, ощущая свое одиночество. Он скучал на шумных застольях, избегал назойливого внимания доступных красоток, сторонился бесконечных интриг на телестудии, где работал инженером по звуку.
На телестудии платили мало, и Ольга настоятельно требовала, чтобы Игорь сменил работу. Она в то время состояла в профкоме НИИ "Магнит" и помогла ему получить должность начальника лаборатории. Это было последнее подневольное решение в его жизни. В дальнейшем он все решал самостоятельно.
Очередной поворот в жизни Игоря привел его тогда к новой встрече с Еленой. Теперь они стали коллегами. И не только. Игорь с удивлением обнаружил в женщине равного себе человека. Ему открылось то, что раньше было скрыто за строгим форменным платьицем школьницы: талант, решительность, гордость.
Перед ним была творческая личность, способный инженер и очень привлекательная внешне женщина.
Казалось, что вместе со школьной формой она сбросила и какую-то угловатость, застенчивость, "ненормальность", которая отпугивала Игоря-стажера. "Хотя нет, - улыбнулся Игорь новому воспоминанию, - странности Елки остались при ней!" Игорь снова закурил и взглянул на часы: через час встреча с прорабом, ремонтирующим его офис. Пора двигаться.
12
На улице окончательно рассвело. Игорь мчался на своем джипе по широкому Московскому проспекту, не встречая преград. И снова мысли его катились в глубь пролетевших лет, будто сани с горы.
Он вспоминал историю, ставшую заключительной в их отношениях. Прошло почти семь лет с той памятной весны. Год был памятен и для страны. Чернобыльская катастрофа встряхнула всех, заставила иначе взглянуть на жизнь.
Незадолго до этой страшной даты Игорь и Елена были направлены в командировку в маленький, южный городок, недалеко от места страшной аварии.
С ними была и третья сотрудница, Людмила, она же Милка, прежняя однокурсница Елены. Все втроем проводили на заводе целые дни. До позднего вечера шли испытания нового прибора. Расчеты, переделки и вновь испытания. После работы Елена с Людмилой уже не выходили из своего номера, занимаясь немудреным хозяйственным бытом. Все приглашения Игоря: пойти в кино или просто прогуляться - Елена неизменно отклоняла. Но в этих ее отказах Игорь улавливал какое-то сожаление - она словно поставила барьер самой себе. А Игорь не умел останавливаться на полпути.
И вот, страшное известие. Городок, куда они были командированы, по счастью, не пострадал при радиоактивном взрыве, даже и находился неподалеку.
Ветер отогнал зловещее облако в другую сторону. Но почти осязаемая близость "конца света" встряхнула Игоря, заставила его действовать решительнее. "Надо только немного дожать, - думал он. - Ведь взгляды Елки красноречивее ее слов". Создать благоприятную ситуацию ему позволило его служебное положение.
В один из дней Игорь дал Елене расчетное задание, предложив ей остаться работать в своем номере гостиницы. Людмила, как обычно, отправилась с ним на завод.
Там Игорь покрутился возле приборов, а затем, наказав Людмиле продолжать модельные измерения самостоятельно, быстро удалился.
- Поехал на полигон, готовить натурные испытания, - бросил он коллеге на ходу и, следуя разработанному им плану, повернул обратно в гостиницу.
На улице было пасмурно. Многодневная жара не выдержала собственной назойливости, и сейчас небо заволокло тучами. Когда Игорь подошел к гостинице, на него упали первые капли дождя.
Он поднялся на два пролета по лестнице и остановился перед дверью номера, который Лена делила с Людмилой. Осторожно постучал и, не дождавшись ответа, приоткрыл дверь:
- Елка, ты здесь?
Лена не сразу услышала его. Она сидела спиной к двери за столом с разложенными на нем бумагами и задумчиво смотрела в окно. Струи дождя все увереннее прочерчивали оконные стекла и громко стучали по жестяному листу подоконника, как будто тоже просились войти. Игорь прихлопнул за собой дверь. Лена вздрогнула и обернулась. В ее задумчивых серых глазах словно разливалась голубизна. Контраст неподвижной фигуры и плывущего взгляда вызвал в Игоре прилив нежности.
- Как расчеты? - спросил он, подходя ближе.
И не дожидаясь ответа, коснулся рукой ее волос и погладил их.
Лена чуть развернулась на стуле, безвольно опустив руки вдоль тела. Взгляд ее остановился где-то на кончике галстука Игоря. Изумрудный разлив в ее глазах сменился холодным, стальным блеском.
- Нет, нет! - с беспомощным отчаянием вскрикнула Лена и, отталкивая Игоря, вскочила со стула. Серые тапочки остались лежать под столом.
Она сделала два шага и остановилась у прикроватной тумбочки. Игорь последовал за ней. Он снова обнял Елену за плечи и мягко, но решительно усадил на кровать, покрытую голубым покрывалом. Панцирная сетка жалобно скрипнула от неожиданности. Игорь медленно приблизил свое лицо к губам Лены и кончиком языка осторожно лизнул пунцовый минус ее крепко сжатого рта. Лена еще сильнее стиснула зубы и отвернула лицо от Игоря.
- Минутку, подожди, я сейчас, - как будто собираясь устроиться поудобнее, пробормотала Елена.
Игорь, повинуясь неожиданной просьбе, чуть отпрянул в сторону. Елена схватила с тумбочки ножницы с длинными острыми концами и ярко оранжевыми ручками и поднесла их к подбородку Игоря. Тот, собрав все самообладание, застыл в неудобной позе.
Только сейчас он понял, зачем она шагнула к тумбочке минутой ранее.
- Лена, остановись, - тихо произнес Игорь, ощущая острые концы у своего горла. Лицо его побледнело.
Лена сделала еще одно решительное движение и.., отсекла галстук Игоря у самого его узла. Потом она спокойно положила ножницы на место, на салфетку, покрывающую тумбочку. Отрезанный конец серого, с зелеными фасолинами галстука безвольно свисал с ее пальцев. Неподвижные, широко раскрытые глаза Игоря растерянно смотрели на Лену.
Наконец он заговорил:
А Понимаешь, Лена, это очень неприятно. Ты словно отрезала что-то очень для меня важное, а не просто кусок ткани. (В то время Игорь еще не был знаком с трудами Фрейда, это потом он прочел о фаллическом символе).
Он отодвинулся от Лены и неторопливо развязал ненужный теперь узел обрезанного галстука.
Тот, как замок ошейника, поддавался с трудом. Наконец Игорь распутал узел и, спрятав остатки галстука в карман брюк, спросил:
- Ну зачем ты это сделала, какая муха тебя укусила?
Лена, опустив голову, накручивала на пальцы завоеванный трофей.
- Прости меня, - наконец произнесла она. - С тех пор как в аэропорту Ольга, прощаясь, поправляла твой галстук, я возненавидела его. И когда он оказался перед моими глазами… Я решила на память о тебе… Я не знаю, как это случилось.
- Ты ревнуешь, дурочка. - Игорь положил руку ей на колено, но из-за ее поступка желание было утрачено. - Мы ведь с тобой знаем, что нужны друг другу. Что будем вместе и что судьба приберегла для нас немало шансов оказаться наедине.
- Украденные шансы мне не нужны, - покачала головой Лена.
- Непозволительно пренебрегать подарками судьбы. Ведь она так капризна. Только что мы чудом избежали Чернобыльской трагедии. Страшное облако прошло чуть ли не над нашими головами. Мы должны быть вместе, хотя бы сейчас, сегодня.
- Мы должны были быть вместе. Но теперь уже невозможно что-либо изменить. Нам остается только нести свой крест. У нас дети. Счастье невозможно наполовину. Все или ничего.
- Значит, ничего? - с легкой грустью переспросил Игорь.
В то время мысль оставить Ольгу даже не приходила ему в голову. Зачем эти крайности? Ясно, что пушкинская Татьяна для Елены не отвлеченный пример. Но ведь сейчас иные времена. Непреклонная Татьяна не училась в техническом вузе, не ездила в командировки. Как объяснить Лене, что в современной жизни другие темпы, другие критерии. Что можно и нужно стремиться быть счастливыми при любых обстоятельствах.
- Жизнь сложна, лучше избегать крайностей, - вкрадчиво произнес Игорь. - И ты и я много теряем, лишаясь возможности хоть изредка бывать наедине.
- Возможно, ты и прав, - задумчиво сказала Елена и нерешительно положила голову на плечо Игорю. Шелковистые ее волосы мягко щекотали его шею. - Только я не могу делить тебя с нею.
И перед Женькой я несу ответственность. Я сама росла без отца. И не хочу, чтобы у дочки повторилась моя судьба.
Потом они говорили еще о чем-то, уже несущественном. Игорь понимал, что сопротивление Елены преодолеть будет сложно. Первый приступ явно не удался. И настроение его было безвозвратно испорчено. Отрезанный галстук как будто продолжал кровоточить. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возникла Людмила. Капли дождя еще блестели на ее лбу и волосах. Легкое трикотажное платье, намокнув, обтягивало бедра.
Лена отпрянула от Игоря, но картина, открывшаяся Людмиле, была красноречива.
Эти двое сидели на кровати, прислонившись спинами к холодной оштукатуренной стене. Волосы Лены были растрепаны, в руках она держала галстук Игоря. Тот, в свою очередь, был в небрежно расстегнутой белой рубашке, на вороте которой, кажется, виднелся алый мазок губной помады. Серые тапочки Лены, как пугливые мышата, выглядывали из-под стола.
Людмила приняла невозмутимый вид и без всякого выражения сказала:
- Игорь, тебя везде ищут: на полигоне, в цехе.
Там государственная комиссия нагрянула. Твое присутствие необходимо.
- Да, да, - слегка смущенно произнес Игорь. - Я заскочил к Лене за графиком испытаний. Мы тут слегка поспорили над его составлением.
- Я понимаю, - кивнула Людмила и, выжимая подол намокшего платья, проследовала к шкафу.
Игорь наконец сообразил, что Людмиле, вымокшей до нитки, следует быстрее переодеться. Он быстро встал с кровати и покинул комнату. И он, и Лена не сомневались, что Людмила по-своему истолкует их уединение.
По их возвращении домой состоялось общественное разбирательство на парткоме НИИ. Оно и положило конец едва начавшемуся роману.