Китай
В ходе поисков оптимальной стратегии холодной войны преобладающей в Вашингтоне стала следующая точка зрения. Сосредоточить всю американскую мощь для поддержки чанкайшистского Китая значило бы потенциально ослабить американские позиции в Европе. При этом китайская ситуация была столь запутанной, что достижение успеха представлялось далеко не гарантированным. И предпочтение было отдано Европе. "Стоимость наших общих усилий по приостановлению и уничтожению коммунистических сил в Китае невозможно определить, - указывал Маршалл. - Но представляется ясным, что огромный масштаб задачи и возможная стоимость ее выполнения не будут соответствовать достигнутым результатам". Предпочтение, отданное Европе, определило отношение к Китаю. В Европу пошли миллиарды, в Китай - миллионы. Чанкайшистскому Китаю было выделено 400 млн. долл. (столько же, сколько получили по "плану Трумэна" Греция и Турция).
Маршалл в качестве посла США при чанкайшистском режиме пробыл в Китае год- потерянный год. Как и предсказывал Маршалл, коммунисты нанесли удар с севера. В апреле 1949 г. миллионная армия Мао Цзэдуна обрушилась на южные провинции. Отныне Чан Кайши был обречен. Генерал Макартур написал в журнале "Лайф" статью под названием "Падение Китая угрожает Америке". В стране началась подлинная истерия: кто потерял Китай? 4 августа 1949 г. президент Трумэн присутствовал на инаугурации огромного тома, изданного государственным департаментом: "Отношения Соединенных Штатов с Китаем: особое внимание к периоду 1944–1949". На тысяче страниц этого тома делалась попытка объяснить причины поражения американской дипломатии в Китае. Ведь помощь Чан Кайши превысила 2 млрд. долл. только после победы над Японией. Все это были деньги и вооружение, направленные на возобладание Чан Кайши над китайскими коммунистами. "Но контроль над исходом гражданской войны в Китае не принадлежал Соединенным Штатам", - писал в предисловии Дин Ачесон. Не все были согласны с этим выводом.
Победа революции в 1949 г. и выход Китая из-под американского контроля нанесла мощный удар по позициям США в холодной войне. Реакция правящих кругов США на это напоминала реакцию на создание в СССР атомного оружия: кто виноват, кто допустил? Имперская психология в США взошла уже на такие высоты, стала столь всеобъемлющим общенациональным явлением, что на вопрос, почему США не могут осуществлять влияние в Польше и почему они потеряли влияние в Китае, ответ был однозначным: из-за ошибок, некомпетентности, а то и злого умысла тех, кто представляет внешнеполитическое ведомство, из-за скаредности законодателей, недодавших нескольких миллиардов чанкайшистам, из-за "спячки" в Пентагоне. Атмосфера поддержки глобальной экспансии стала в США таковой, что в Вашингтоне не возникал вопрос о том, а могли ли США в принципе контролировать события в той же Польше и Китае, был ли контроль над этими странами возможен для США вообще? До конца 60-х годов, до вьетнамского фиаско, этот подход - "если постараться, то все возможно" - господствовал в американской столице.
Стратегические каноны
Чтобы в условиях усложнившейся международной обстановки скорректировать внешнеполитическую стратегию, президент Г. Трумэн 30 января 1950 г. потребовал от государственного департамента и министерства обороны "сделать общий обзор, осуществить общую оценку внешней и военной политики США в свете потери Китая, овладения Советами атомной энергией и перспектив создания водородной бомбы". После более чем трехмесячной аналитической работы доклад лег на стол президента. В Совете национальной безопасности он получил наименование СНБ 68. Он был представлен президенту 7 апреля 1950 г. Этот важный документ американской внешнеполитической стратегии, патроном которого был Дин Ачесон, требует внимательного рассмотрения.
Преамбула не давала места гибкости. "Советский Союз, в отличие от прежних претендентов на гегемонию, воодушевлен новой фанатичной верой, противоположной нашей и желает овладеть абсолютной властью над остальным миром".
В нем перечислены четыре возможных варианта курса внешней политики США в будущем. Первый - продолжение в общих чертах политики 1945–1950 годов. Второй - агрессивный курс, предполагавший превентивную войну против СССР. Третий рекомендовал свертывание заокеанских баз и обязательств, возвращение в Западное полушарие, проведение политики укрепления Северной и Южной Америки, некий вариант создания обособленной "крепости Америка".
Четвертый предлагал развитие военного потенциала США и союзных капиталистических стран, подключение возможностей союзников к наращиваемому американскому арсеналу.
Авторы доклада скептически относились к действиям по прежнему образу и подобию (первый вариант). С их точки зрения, он не смог препятствовать созданию атомного оружия в СССР и победе китайской революции; продолжение прежней политики низвело бы США с доминирующих позиций на второстепенные. Второй вариант - наиболее непредсказуемый по последствиям - был трудноосуществимым.
Превентивная война против СССР таила большие неожиданности, особенно в условиях наличия у СССР собственного ядерного оружия. Третий вариант был неприемлем для сторонников активного ведения холодной войны. Сдача всех заокеанских позиций не казалась привлекательной для тех, кто всерьез рассматривал вариант ведения превентивной войны против Советского Союза, для тех, кто желал воспользоваться ослаблением западноевропейских метрополий и стремился к закреплению США в Азии и Африке. Вся логика рассуждений авторов СНБ 68 вела к выводу о приемлемости лишь четвертого варианта.
Это - курс на быстрое увеличение стратегической мощи США параллельно с укреплением военного потенциала главных союзников. В конечном счете он стал генеральным направлением американской внешней политики с 1950 г. и до конца 60-х годов. Творцы СНБ 68 выступили за долгосрочную программу американского вооружения (в ходе которой США должны были оставить СССР в холодной войне далеко позади), за помощь союзным державам повсюду в мире, за усилия по более жесткому контролю над мировым развитием, дабы избежать провалов, подобных китайскому. По существу этот документ впервые в практике американской внешней политики без обиняков и оговорок обосновывал полицейские функции США повсюду в мире. Именно СНБ 68 нес в себе зародыш будущих войн в Корее и Вьетнаме, двух крупнейших войн того периода, когда США попытались возглавить западный мир.
Как один из основополагающих документов послевоенной внешней политики США СНБ 68 был значительным "шагом вперед" по сравнению с "доктриной Трумэна". В нем не признавалось иных географических границ, кроме границы Восток - Запад. Самое опасное в этом документе - нарочитое изображение мира в черно-белых тонах. "Наша политика и действия должны вызвать коренные изменения в характере советской системы", - говорилось в нем. Такая примитивизация сложной, многообразной, многоплановой ситуации в мире была весьма опасна. Колоссальные ресурсы Америки ставились на защиту существующего порядка; любая перемена регионального масштаба - будь то изменение ориентации одной из "периферийных" стран, отказ от предоставления американцам баз или просто политические колебания в правительстве какой-либо далекой страны, - воспринималась сугубо в контексте американо-советского противоборства, как победа или поражение той или иной стороны. При такой постановке вопроса любое изменение в мире могло привести в действие силы, способные стать носителями общего ядерного конфликта. Возникал соблазн все мировые перемены объяснить подрывной деятельностью врагов Америки, посягающих на ее мировое влияние. Задачей США стало ни более ни менее, как предотвращение перемен в мире.
Такой курс неизбежно влек за собой приведение в действие вооруженных сил США в ситуациях, не только крайне далеких от защиты национальных американских интересов, но и вовсе не имеющих к этим интересам отношения.
В документе указывалось, что Соединенные Штаты при их богатстве могут позволить себе расходы на военные нужды в размере 20 % валового национального продукта страны, то есть 50 млрд. долл. Нелегко было заставить американского налогоплательщика заплатить такую немыслимую для мирного времени сумму. Документ СНБ 68 предрекал, что к 1954 г. Советский Союз создаст ядерные силы, достаточные для уничтожения США. Указывалось, что впереди Америку ждет "неограниченный период напряженности и опасности", предотвращение которых потребует от американцев осуществления "смелой и массированной программы". Лишь такое напряжение усилий могло поставить США в "политический и материальный центр, в то время как другие свободные нации будут вращаться на разных орбитах вокруг них". Такая откровенная постановка вопроса ликвидировала все идеалистические мотивы, всю риторику американской пропаганды, и поэтому президент Г. Трумэн определил документ как сугубо секретный. Позже в мемуарах он писал, что СНБ 68 "означал огромные военные усилия в мирное время. Он предусматривал удвоение или утроение бюджета, значительное увеличение налогов, введение различного рода контрольных мер. Он означал огромную перемену в нашем обычном образе действий в мирное время".
* * *
Чтобы привести в действие программы глобальной активизации и мирового контроля, зафиксированные в меморандуме СНБ 68, американской администрации срочно требовалось обострение международной обстановки. Только в условиях кризиса можно было преодолеть оппозицию внутри страны, заставить конгресс раскошелиться, свести на нет силу антиимпериалистических элементов американского общества. Как писал американский исследователь С. Амброуз, "в июне 1950 г. президент Трумэн отчаянно нуждался в кризисе, который позволил бы доказать американскому народу, что он (президент. - А.У.) и демократическая партия вовсе не "мягки" по отношению к коммунизму, что они готовы к распространению сдерживания на Азию, к укреплению позиции Чан Кайши на Тайване, сохранению американских баз в Японии и, главное, готовы перевооружить Америку и НАТО".
В июне 1950 г. Г. Трумэн принял решение большой важности. По существу началась реализация меморандума СНБ 68. 7-му флоту США был отдан приказ занять позицию в проливе, отделяющем Тайвань от материка. Это означало, что Соединенные Штаты при определенном повороте событий готовы принять вооруженное участие в Китае на стороне чанкайшистов.
Одновременно президент США официально дал обещание предоставить помощь контрреволюционным силам на Филиппинах и в Индокитае. Оплотом американского влияния на азиатском континенте была Южная Корея, целиком зависимая от Соединенных Штатов. Объединение Кореи было приемлемо для США только в виде перехода Северной Кореи под юрисдикцию южнокорейского режима. На выборах весной 1950 г. сторонники Ли Сын Мана получили 48 из 120 мест в южнокорейском парламенте. Тем не менее США, презрев волю южнокорейцев, полностью поддержали Ли Сын Мана - им нужен был покорный режим.
Будь администрация Г. Трумэна хоть отчасти последовательной в соблюдении буржуазно-демократических принципов, она должна была бы неизбежно прийти к выводу, что в Китае и в Корее она оказалась связанной с политически обреченными фигурами. Но в условиях значительного расширения сферы внешнего влияния, провозглашенного в меморандуме СНБ 68, имперского психоза внутри страны трезвый подход, предполагающий компромисс, с учетом всех обстоятельств стал рассматриваться как отступление, как предательство (так он маккартистами и назывался). Чувствуя твердую американскую поддержку, их сателлиты в Сеуле заняли жесткую позицию в вопросе об объединении страны. В начавшихся боевых действиях в июне 1950 г. они твердо рассчитывали на помощь Вашингтона. Для правых в США нужен был полигон силовой дипломатии. Без начала войны в Корее, утверждал один из помощников Д. Ачесона, осуществление идей СНБ 68 было бы крайне сложным. Возникшее в связи с корейской войной обострение положения на Дальнем Востоке превращало имперские планы из мечтаний экстремистов в конкретную внешнеполитическую повестку дня.
Идея глобальной вовлеченности лучше всего выражена в следующей фразе СНБ 68: США должны быть готовы "встретить любой новый вызов быстро и без колебаний". При этом географические рамки этого вызова не оговаривались, что и подразумевало его глобальность. И превращение ее в своеобразный плацдарм новой внешнеполитической стратегии Вашингтона.
Корейская война
С провозглашением Китайской Народной Республики холодная война пришла в Азию. Американцы не могли допустить победы коммунистов в Корее: если коммунисты захватят всю эту страну, то это будет кинжал, направленный на Японию. 29 июня президент Трумэн сказал, что "мы находимся в состоянии войны". Северокорейских войск было, по американским оценкам, 90 тысяч человек, южнокорейцев - 25 тысяч, американцев - 10 тысяч. Но уже в первой декаде июля американский главнокомандующий Макартур запросил еще
30 тыс. американских войск. Конгресс выделил на военные нужды 48,2 млрд. долл. на следующий финансовый год.
После начала военных действий на Корейском полуострове президент США заявил о распространении действия "доктрины Трумэна" на тихоокеанскую зону. В официальном заявлении правительство Соединенных Штатов сообщило, что готово вооруженными силами "предотвратить любое распространение коммунизма" в Азии". Американское правительство объявило о расширении военной помощи своему французскому союзнику, стремившемуся подавить войну за национальное освобождение в Индокитае, о предоставлении военной помощи реакционному правительству Филиппин, боровшемуся с демократическим движением Хукбалахап. Что касается войны в Корее, президент США объявил, что он "приказал воздушным и морским силам осуществить прикрытие войск (южно) корейского правительства и оказать им помощь".
Уже через два дня после приказа Г. Трумэна о бомбежке северокорейских объектов в Вашингтоне стало ясно, что "стерильные" методы абсолютно неэффективны. 30 июня 1950 г. был отдан приказ послать в Корею американские войска, расположенные на Японских островах. Началась подготовка к созданию корпуса вторжения и в самих США. При этом громогласные заявления о союзнических обязательствах, коллективизме, консультациях и т. п. оказались фикцией. Вашингтон принимал все главные решения без каких бы то ни было консультаций с союзниками и даже без их оповещения. Там, где США попытались прикрыться именем международных организаций, их лицемерие обнажилось сразу же. Американский главнокомандующий генерал Д. Макартур значился как "командующий войсками Объединенных Наций", однако он никогда не получал никаких приказов, кроме приказов Объединенного комитета начальников штабов США, и не знал никакого контроля, кроме того, который исходил из Вашингтона. Даже формальные донесения в ООН, по собственному признанию Д. Макартура, подвергались цензуре госдепартамента и министерства обороны США.
Соединенные Штаты поставили половину из воевавших против КНДР вооруженных сил (т. е. больше, чем собственная армия южнокорейского режима и контингенты западных союзников), 80 % военно-морских, 90 % военно-воздушных сил.
Весьма беспардонное обращение США с Организацией Объединенных Наций достигло своего апогея, когда военное командование увидело возможность нанести северокорейским войскам серьезный удар. До 17 августа 1950 г. представители США в ООН говорили лишь о помощи южнокорейскому режиму. В этот же день американский представитель У. Остин открыто заявил, что США распространяют свое "политическое планирование" не только на южную, но и на северную часть Корейского полуострова. Из Вашингтона генералу Макартуру было приказано двигаться вперед до тех пор, пока, "по вашему мнению, действия сил, находящихся ныне под вашим командованием, дают основания верить в возможность успеха". Учитывая солидарность СССР и КНР с КНДР, можно сказать, что это была санкция на действия, чреватые весьма серьезными последствиями.
* * *
Какую цель преследовали США в Корее? Трумэн заявил 4 октября 1952 г.: "Мы сражаемся в Корее для того, чтобы нам не пришлось воевать в Уичите, в Чикаго, в Новом Орлеане или в бухте Сан-Франциско". Так получал грандиозное распространение миф о тотальной "коммунистической угрозе".
Фантастичность американских умозаключений не нуждается в комментариях. Это был первый случай, когда глобальное распространение политического влияния и сопутствующих политических обязательств США вызвало необходимость в крупномасштабных военных действиях. США пошли на та172 кой шаг, они показали готовность заплатить высокую цену за беспрецедентное расширение зоны своего влияния. В Корее же на самом деле шла гражданская война за объединение Кореи, и коммунистическое прикрытие было необходимо Ким Ир Сену для того, чтобы заручиться помощью СССР и КНР.
В конце 1950 г. китайские войска силою 260 тысяч перешли реку Ялу и вошли в Северную Корею. Война стала приобретать мировые пропорции. Государственный секретарь Ачесон сказал, что "мы не можем нанести китайцам поражение в Корее. Они могут выставить больше солдат, чем мы". В Америке задумались, а что будет, если на помощь корейцам и китайцам придут русские? Угроза большой войны была ближе, чем когда-либо.
Американское правительство не предполагало, что цена поддержки их южнокорейского сателлита будет столь огромной. Быть может, в Вашингтоне вначале верили в несложную для американцев операцию, сводящуюся по существу к массированной бомбежке. За такие ошибки США были наказаны жестоким образом. Первоначально внутри страны не вызвало массовой оппозиции вмешательство американских вооруженных сил в дела государства, столь отдаленного от американских берегов. Имперская психология, самонадеянная уверенность в праве устанавливать порядок по собственному разумению стали к началу 50-х годов характерной чертой американской национальной действительности. В век торжества идей национального суверенитета США встали на пути революции, расплачиваясь за это жертвами в Корее, а потом во Вьетнаме.
Корейская война стала своеобразным рубежом в жизни американского общества. На волне имперского угара, считая свою победу в Корее обеспеченной, Соединенные Штаты ранней осенью 1950 г. приняли решение об укреплении своих позиций повсеместно. 12 сентября 1950 г. государственный секретарь США Д. Ачесон поразил английского и французского послов предложением создать западногерманскую армию в составе 10 дивизий. Громкие протесты двух главных союзников по НАТО были напрасны. США демонстративно послали в Европу четыре свои дивизии, подвергли союзников массированному политическому давлению с целью интеграции их сил под американским командованием. В декабре 1950 г. главнокомандующим объединенных натовских сил в Европе стал американский генерал Д. Эйзенхауэр.
Однако вопреки ожиданиям идеологов и стратегов холодной войны конфликт в Корее не принес быстрого успеха.