* * *
Одним из наиболее важных выводов из Карибского кризиса было осознание опасности распространения ядерного оружия. В начале 60-х годов ядерным оружием обладали четыре державы - СССР, США, Англия и Франция, на подходе к ядерному порогу находилась КНР. Дальнейшее распространение ядерного оружия сужало зону действия Вашингтона, с одной стороны, и грозило возможностью превращения обычных конфликтов в ядерные - с другой. США приложили в 1962 г. значительные усилия, чтобы замедлить развитие ядерных программ Англии и Франции, тех союзников, на которых Вашингтон мог оказать давление. Дж. Кеннеди увидел еще одну особенность ядерного века: распространение ядерного оружия грозило подорвать исключительное положение самих США в этой области.
Взгляды по вопросу об отношении к распространению ядерного оружия администрации Дж. Кеннеди выразил генерал М. Тэйлор. Он писал: "Маловероятно, чтобы мы использовали ядерные силы для целей, выходящих за пределы обеспечения нашего национального выживания. Когда же наша жизнь будет поставлена на карту? Двумя определенными случаями были бы: атомная атака на континентальные Соединенные Штаты или убежденность в бесспорной неизбежности такого нападения. Третьим возможным случаем было бы крупномасштабное наступление на Западную Европу…" Любые акции, меньшие по своей значимости, чем угроза Западной Европе, по мнению Тэйлора, не являлись достаточным основанием для ядерного выступления США. Все "малые" конфликты должны были решаться при помощи обычных вооруженных сил. По американским схемам, западноевропейским союзникам надлежало наращивать мощь обычных вооруженных сил, уступая США инициативу в области ядерных сил.
Детализированной интерпретацией новых взглядов и логическим их завершением было появление так называемой "доктрины Макнамары", впоследствии ставшей официальной доктриной США и НАТО под названием доктрины "гибкого реагирования". Суть ее заключалась в готовности Запада вести как тотальную атомную войну, так и локальные войны с применением или без применения ядерного оружия.
Против холодной войны выступало и отсутствие единства Запада. Так США встретили противодействие западноевропейцев по вопросам стратегии. На несовместимость американской и французской стратегических доктрин с наибольшей полнотой и ясностью указал начальник французского генерального штаба генерал Айере. Он противопоставил американской доктрине "гибкого реагирования" французскую национальную доктрину "обороны по всем азимутам". В конечном счете Соединенным Штатам не удалось овладеть контролем над атомным оружием всего западного мира.
Первая проигранная война
Холодная война расколола весь мир. В середине 60-х годов, ведя холодную войну, Соединенные Штаты стали "охранять" свою безмерно растянутую зону влияния с отчаянной решимостью. Наиболее наглядным образом это проявилось у антиподов- во Вьетнаме. Америка бросила на решение вьетнамской проблемы огромные материальные силы. Численность американских войск во Вьетнаме в 1968 г. значительно превысила 500 тыс. Большинство американцев еще верило в необходимость охранять все аванпосты холодной войны.
Почему американцы во Вьетнаме пошли на крайние меры? К началу 60-х годов американские правящие круги зашли в тупик. В подготовленном в 1962 г. для президента аналитическом документе Совета национальной безопасности говорилось: "Значительные потери территории или ресурсов сделают для США более сложным осуществление цели создания того вида мирового окружения, какое они желают, породят пораженчество среди правительств и народов в некоммунистическом мире и вызовут разочарование внутри США".
Америка не имела права проигрывать, не имела права отступать, что могло привести к подрыву национального самосознания американского народа и веры в США союзников - высокомерие здесь достигло своего пика. Такая посылка привела к нелепой и страшной в своей трагичности ситуации: вдали от американских берегов Соединенные Штаты сконцентрировали почти все, что могли, стремясь к самоубийственной цели - "ни за что не уступить", хотя отступление в данном случае означало лишь признание за вьетнамским народом того права, которое американцы считают первым и самым священным для себя, - права на самоопределение.
И только во второй половине 60-х годов в правящих кругах стало созревать убеждение в необходимости дифференцированно подходить к холодной войне - различать существенное и второстепенное, выделять действительно первостепенные по значимости для США регионы, форпосты и отделить их от зон, значение которых менее существенно.
Вьетнам способствовал развитию этого процесса, как ничто иное. Сомнения охватили президента Л. Джонсона в феврале 1968 г., когда главнокомандующий американскими войсками во Вьетнаме генерал Уэстморленд в дополнение к находящейся в его распоряжении более чем полумиллионной армии запросил еще 206 тыс. солдат. Лишь с помощью семисоттысячной армии Уэстморленд обещал "усмирить" Вьетнам. Но для этого нужно было призвать на действительную службу резервистов. Возникла необходимость в мобилизации в ситуации, когда непосредственно территории США никто не угрожал.
Годы вьетнамской войны способствовали политическому отрезвлению широких масс американского народа, еще убежденных в необходимости холодной войны. Но отрезвление шло медленно. Большинство американского общества поддерживало войну во Вьетнаме по меньшей мере до февраля 1968 г., до национального вьетнамского праздника Тет, когда Фронт национального освобождения Южного Вьетнама широким наступлением опрокинул все надежды интервентов и их пособников. Потери, понесенные во Вьетнаме, фиаско 1968 г., потрясающие свидетельства очевидцев, журналистов и политиков, выступивших критиками вьетнамской авантюры, вызвали крах экспансионистской психологии. В умах американских стратегов началось просветление. Выступая перед комиссией по иностранным делам американского сената, Дж.
Кеннан ("отец" теории сдерживания) пришел к следующему выводу: "Наш престиж в глазах мира будет больше в том случае, если мы решительно и мужественно отойдем с неразумных позиций и не будем упорно преследовать экстравагантные и ничего не обещающие цели".
Даже у таких самоуверенных и хладнокровных деятелей администрации, как Р. Макнамара, война во Вьетнаме начала вызывать в 1966–1967 годах серьезную озабоченность.
За безоговорочное продолжение войны во Вьетнаме выступали только "ястребы" типа братьев У. и Ю. Ростоу, для которых даже малое отступление в холодной войне казалось непозволительным. К марту 1968 г. Л. Джонсон оказался изолированным в собственной партии, в кругу прежних единомышленников, и вынужден был 30 марта 1968 г. заявить о своем выходе из политической игры, об отказе баллотироваться на президентский пост во второй раз. Ошибкой дипломатии Вашингтона была переоценка американских возможностей в мире.
Глава X ЭРА ПЕРЕГОВОРОВ
Торможение холодной войны
Отчаянный рывок Кеннеди - Джонсона в 1961–1967 годах не дал США долговременного стратегического превосходства, СССР достиг паритета на высоком уровне. Впервые после президента Трумэна посерьезневшая Америка летом 1967 г. в Глассборо пошла на встречу с руководством СССР (Джонсон- Косыгин). Два обстоятельства подталкивали Вашингтон: гонка вооружений не дала США превосходства, а сформировала стратегический паритет; Вьетнам изолировал Америку даже в западном мире.
Теперь контакты с СССР могли сделать продолжающуюся холодную войну менее опасной.
Делая шаги в направлении улучшения отношений с Советским Союзом, администрация Р. Никсона исходила из того, что планы периода холодной войны о достижении некоей "позиции силы", с которой можно будет начинать переговоры с СССР, если и имели под собой основание, то лишь на рубеже 40- 50-х годов. В дальнейшем Запад удалялся от искомой "позиции силы". Если США и в дальнейшем будут тешить себя иллюзиями о достижении в некоем будущем абсолютно превосходящих позиций, то они лишь вынудят СССР еще более увеличить усилия по самообороне. В критической обстановке конца 60 - начала 70-х годов, когда СССР достиг состояния стратегического паритета с США, а США "завязли во Вьетнаме", американское руководство решило добиться упорядоченности в советско-американских отношениях.
И советское руководство постепенно отошло от прежнего ожесточения, принесшего вторжение в Венгрию и Чехословакию в 1956 и 1968 годах. Вот что зафиксировано в документах XXIV съезда КПСС: "Улучшение советско-американских отношений отвечало бы интересам советского и американского народов, интересам упрочения мира".
Конкретные задачи США в начавшемся диалоге с СССР, обещавшем ослабление противостояния холодной войны, были таковы: достичь договоренности по стратегическим вооружениям; заморозить, насколько это возможно, статускво в развивающемся мире. В качестве "платы" за это американская сторона была готова - и обещала - понизить таможенные барьеры, продавая товары высокой технической сложности и продовольствие; предоставлять кредиты; признать как окончательные границы в Европе.
Администрация Р. Никсона внесла корректировку в систему стратегического планирования, направленного против Советского Союза, предпочтение "выборочного"- в пику тотальному- подходу в ведении холодной войны. Президент Никсон критически отнесся к всемасштабному военному строительству и скорректировал доктрину "гибкого реагирования" в пользу "реалистического сдерживания". Если предшественники хотели иметь превосходство над Советским Союзом по всем параметрам, то Р. Никсон выдвинул концепцию "достаточности". Никсон: "Наша цель состоит в том, чтобы иметь уверенность, что Соединенные Штаты обладают достаточной военной мощью, чтобы защитить свои интересы и поддержать те обязательства, которые администрация сочтет существенными для интересов Соединенных Штатов во всем мире. Мне кажется, достаточность была бы лучшим термином, чем превосходство".
Такая корректировка означала более экономичный подход к военным расходам, более бережное отношение к расшатанной военными расходами экономике страны. Как и в 50-х годах, США хотели сохранить за собой роль "ядерного меча" Запада, заполняя компонент обычных сил войсками союзников.
Договоры ОСВ-1 И ПРО
По прошествии полугода пребывания у власти представители администрации Р. Никсона заявили о готовности начать переговоры с СССР, и они начались 17 ноября 1969 г. в Хельсинки.
После двух с половиной лет переговоров удалось найти почву для обоюдовыгодного компромисса. Обе стороны, согласно бессрочному Договору об ограничении систем противоракетной обороны (подписан в Москве 26 мая 1972 г.), отказались от дорогостоящего и дестабилизирующего строительства систем противоракетной обороны по периметру своих границ.
Договор от 26 мая 1972 г. оказал важнейшее стабилизирующее влияние на советско-американский военный баланс. Впервые в послевоенный период США отказались развертывать крупную, имеющую стратегическое значение систему.
Вторым важнейшим шагом, сделанным в мае 1972 г., было заключение Договора об ограничении стратегических вооружений - ОСВ-1. СССР и США зафиксировали примерный паритет центральных стратегических систем в Договоре ОСВ-1 (1972). То был первый договор об ограничении ядерных вооружений, согласно которому ограничивалось число стационарных пусковых установок МБР и пусковых установок баллистических ракет на подводных лодках. Договором и временным соглашением (сопутствующим договору) юридически закреплялся принцип равной безопасности в области наступательных стратегических вооружений. Поистине капитальные изменения произошли в ходе холодной войны: США признали равными себе по силе и статусу другую державу- Советский Союз. Подписание этих важнейших соглашений позволило в середине 70-х годов добиться значительного оздоровления международной обстановки. То была дань реализму, и она сразу же оказала оздоровляющее влияние на всю систему советско-американских отношений.
Москва в 1971 г. подтвердила свою приверженность идеям мирного сосуществования как альтернативы холодной войне: "Мы исходим из того, что улучшение отношений между СССР и США возможно. Наша принципиальная линия в отношении капиталистических стран, в том числе США, состоит в том, чтобы последовательно и полно осуществлять на практике принципы мирного сосуществования; развивать взаимовыгодные связи, а с теми государствами, которые готовы к этому, сотрудничать на поприще укрепления мира, придавая максимально устойчивый характер взаимоотношениям с ними".
Отход от политики конфронтации привел к материализации климата "разрядки": десятки соглашений по вопросам торговли, судоходства, сельского хозяйства, транспорта, мирного использования атомной энергии и т. п. Казалось, что возникает новый мир с более обнадеживающими перспективами.
При этом Р. Никсон и Г. Киссинджер видели в политике разрядки, пользуясь определением американского историка Дж. Гэддиса, попытку "сдержать мощь и влияние Советского Союза на основе комбинации давления и соблазнов, которые должны были в случае успеха убедить русских, что в их собственных интересах быть сдерживаемыми". Администрация Никсона стремилась в своей деятельности осуществить синтез стратегической цельности эйзенхауэровского подхода с тактической гибкостью линии Кеннеди - Джонсона. Целью ее были концентрированные усилия по созданию структурно оформленной системы связей с пестрой совокупностью нескольких десятков стран, зависимых в той или иной степени от США. Причины неудач данной политики заключались в том, что Вашингтон пытался организовать зависимый от США мир в тот исторический период, когда возможности американского воздействия значительно ослабли и когда исчезли навсегда как стратегическая неуязвимость США, так и их исключительное экономическое превосходство, позволявшее им активно применять экономические рычаги воздействия в отношении союзников.
Похолодание
Уход Никсона с политической арены после уотергейтского скандала (1974) нанес удар по инициативам, противостоящим холодной войне. В политике американской правящей элиты по отношению к СССР начинается брожение, вызванное давлением правых сил, считавших "разрядку" ложной концепцией, способствующей (а не препятствующей) крушению американских позиций в мире. А правые усиливали контрнаступление. В феврале 1974 г. сенатор Голдуотер выразил кредо противников улучшения отношений с СССР: "Мы никогда не были в худшей позиции, чем сегодня… СССР превосходит нас в каждой категории вооружений… Мы были по глупости втянуты в договор о прекращении испытаний ядерного оружия и в переговоры ОСВ… Все это поставит США в позицию слабости". С октябрьского (1973 г.) кризиса на Ближнем Востоке и объявления Организацией стран - экспортеров нефти эмбарго на поставки нефти в США начинается постепенный отход от политики улучшения советско-американских отношений таких ее первоначальных проводников, как Г. Киссинджер.
Республиканская администрация оказалась "не готовой" к распаду португальской колониальной империи, что привело к потере американских позиций в бывших португальских колониях- Анголе и Мозамбике, образованию линии так называемых "прифронтовых государств", расположенных на границах с ЮАР, готовых оказать помощь черному населению ЮАР в борьбе против режима апартеида в Южной Африке и враждебных американскому влиянию. В Западной Азии крупнейшей ошибкой администрации Р. Никсона была исключительная опора на "самый стабильный режим"- шахский Иран, которому с 1972 г. стали продаваться все виды оружия, за исключением стратегического. Ошибка этой ориентации стала очевидной для всех с падением режима шаха в 1979 г.
На Среднем и Ближнем Востоке США не сумели занять более или менее прочных позиций в среде арабских стран (за исключением таких стран, как Саудовская Аравия), что осложнило реализацию американских интересов в этом районе после войны 1973 г. В Восточном Средиземноморье поддержка, оказывавшаяся американцами правительству "черных полковников" в Греции, стимулировала в 1974 г. волнения на Кипре, следствием чего были высадка на острове турецких войск и общее ухудшение греко-турецких отношений.
Полагаем, что емкую и в целом верную оценку курса республиканцев дал американский историк Дж. Геддис: "Киссинджер стремился к философскому углублению" американского подхода к мировым делам: концентрироваться на строительстве стабильного международного порядка между сверхдержавами, а уже потом приступать к различным кризисам повсюду… Только на этом пути, думал он, могли быть достигнуты необходимая пропорция и чувство направленного движения, исчезнувшее из недавней американской внешней политики. Оказалось, что достижение перспективы требует жертвы в отношении деталей: сверхупрощение является платой за более широкое видение".