Нет сомнения в том, что разгром КПСС под лозунгами борьбы против беззаконий, совершавшихся якобы по приказу Сталина, потряс бы страну до основания. Слишком свежа была в сознании людей память о всенародном горе, вызванном смертью Сталина. Советские люди не могли забыть состоявшийся полгода назад XIX съезд КПСС, в котором участвовал Сталин, а также клятвы руководителей страны у гроба Сталина быть верными делу Ленина - Сталина и КПСС. Не исключено, что для того, чтобы сосредоточить все усилия на подавлении недовольства в обществе, Берии пришлось бы пойти на ряд уступок тем внутренним и внешним силам, которые могли воспользоваться дестабилизацией общества для нанесения по СССР мощных ударов. Многие руководители страны полагали, что Берия вольно или невольно вел дело к развалу Союза ССР. Н.С. Хрущев считал, что "предложения Берия были направлены на то, чтобы поссорить русских с другими национальностями, чтобы разжечь вражду между народами нашей страны".
Потом Берию обвиняли также в попытках единолично наладить отношения с Югославией, фактически находившиеся на грани полного разрыва с 1948 года. По словам Молотова, Берия собирался "сговориться с Ранковичем и Тито, которые ведут себя как враги Советского Союза… Одного этого факта достаточно, чтобы сделать вывод: Берия - агент чужого лагеря, агент классового врага". В этой критике Молотов был поддержан другими участниками пленума.
Особое беспокойство вызвало предложение Берии об отказе от строительства социализма в Германской Демократической Республике. Оценивая предложение Берии об уходе из ГДР, В.М. Молотов сказал, что его принятие "значило - отказаться от того, что было завоевано кровью наших солдат, кровью нашего народа, в тяжелой борьбе с гитлеризмом". Вероятно, что за отказом от ГДР могло бы последовать и более широкое отступление СССР из Центральной и Юго-Восточной Европы.
Многие высказывания Берии позволяли прийти к выводу, что во имя укрепления своей поддержки он был готов пойти на серьезные перемены и в общественной организации страны. Суммируя свои впечатления от предложений и высказываний Берии, Молотов утверждал, что "у него был другой курс - курс на капитализм".
Опасаясь, что инициативы Берии поведут к развалу СССР и даже к ликвидации советского строя, считая, что они направлены на укрепление положения лишь самого Берии и возглавляемого им министерства, члены Президиума ЦК выступили против него. На заседании Президиума ЦК КПСС 26 июня 1953 года Маленков при поддержке большинства присутствовавших обвинил Берию в стремлении поставить МВД СССР над партией. Берия был смещен со всех постов и арестован.
На состоявшемся со 2 по 6 июля 1953 года Пленуме ЦК КПСС эти обвинения были поддержаны всеми ораторами. Вина за беззакония, которую Берия пытался возложить на Сталина, теперь перекладывалась исключительно на самого Берию, а также его предшественников на посту. В своем выступлении на пленуме Н.С. Хрущев говорил: "Давайте мы посмотрим назад, возьмем период последних 10 лет. Какие заговоры внутри страны были открыты Министерством внутренних дел, Министерством госбезопасности? Было много липовых, дутых дел, а заговоров никаких… Давайте посмотрим дела 1937 года и после 1937 года, среди них также было много липовых дел. (Голос из Президиума: "Больше половины липы, правильно")… Возьмите дело "врачей-вредителей". Это позорное дело для нас. Мингрельское дело в Грузии - тоже "липа". (При этом Хрущев скрыл, что оба упомянутых им сфальсифицированных дела были инициированы, когда он сам курировал МГБ СССР, а были прекращены по требованию Берии.) "Почему же он стремился на пост министра внутренних дел?" - спрашивал Хрущев и отвечал: "Ему этот пост был нужен для того, чтобы взять в свои руки этот, я бы сказал, трудно контролируемый орган и использовать в своих гнусных целях… Берия, Ягода, Ежов, Абакумов, - все это ягодки одного поля". Получалось, что сама система государственной безопасности порождает беззакония и годна лишь для "гнусных целей". Объясняя "гнусные цели" Берии, Хрущев обвинял его в стремлении "установить через МВД свою диктатуру, поставить МВД над партией".
Хрущев возлагал на Берию ответственность за самые различные проблемы страны, в то же время замечая, что в последние годы своей жизни Сталин не вполне держал под контролем ситуацию в стране и излишне доверял Берии. Хрущев говорил: "К сожалению, мы не могли принять важных решений по сельскому хозяйству как в последний период жизни Сталина, так и после его смерти. Почему? Потому, что при постановке того или иного вопроса Берия сеял сомнения или часто при обсуждении добивался снятия вопроса с обсуждения. Мы все уважаем товарища Сталина. Но годы свое берут. В последнее время товарищ Сталин бумаг не читал, людей не принимал, потому что здоровье у него было слабое. И это обстоятельство ловко использовал прохвост Берия, очень ловко. Он, как провокатор, подсказывал товарищу Сталину, что, мол, вопрос не подработан и он снимался… Так было при жизни товарища Сталина, он это продолжал и после его. смерти. Я хочу высказать свои соображения, почему он так поступал. Он - провокатор. Он считал - чем хуже, тем лучше… В результате многие отрасли сельского хозяйства находятся в запущенном состоянии: молока мало, мяса мало. А какой же коммунизм, если нет лепешек и масла?.. Это делалось для того, чтобы свалить вину на других, а потом, добравшись до власти, объявить амнистию, чтобы сказали: вот Берия спасает. Это - дешевая демагогия… Это был провокатор, крупный провокатор… Ведь нам могут сказать наши друзья: слушайте, дорогие товарищи, вы нас учите, как строить социализм, а вы у себя картофель выращивать не умеете, не можете обеспечить свой народ, капусты у вас в столице нет. А почему? Потому, что не могли решить, срывает провокатор". Если Берия пытался свалить наличие различных проблем на Сталина, то Хрущев и другие выступавшие на пленуме обвиняли во всех бедах страны Берию.
Некоторые из выступавших энергично осудили антисталинскую кампанию Берии. В своем выступлении министр металлургии И.Т. Тевосян заявил: "Берия начал чернить имя товарища Сталина, имя, священное для всех нас, коммунистов, для всего нашего народа… чтобы возвысить себя, свое имя". Каганович утверждал, что "Берия хочет, дискредитируя Сталина, подорвать ту основу, на которой мы сидим, и очистить путь себе". Он признавал: "Надо сказать, что кое-чего он добился. Сталин постепенно стал сходить со страниц печати". Известно, что после появления на страницах "Литературной газеты" 19 марта статьи ее главного редактора К. Симонова, в которой он писал, что "самая важная" задача литературы состояла "в том, чтобы во всем величии и во всей полноте запечатлеть… образ величайшего гения всех времен и народов - бессмертного Сталина", его вызвали в ЦК и пригрозили немедленной отставкой с занимаемого им поста. (Симонов был снят с поста главного редактора в августе 1953 года.)
Каганович заявлял: "Мы знаем хорошо, что у каждого даже великого человека есть недостатки, были они и у товарища Сталина. И мы, его ученики, не намерены обожествлять его без недостатков… Однако это не означает, что мы позволим изменять направо и налево устои, основы великого учения Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. А именно к этому и вел дело этот новоявленный претендент в "диктаторы"…. Берия враждебно относился к заявлениям о том, что Сталин великий продолжатель дела Ленина, Маркса - Энгельса. Сегодня, ликвидировав этого предателя Берию, мы должны полностью восстановить законные права Сталина и именовать Великое коммунистическое учение - учением Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина (Аплодисменты)".
В своем выступлении бывший член Политбюро A.A. Андреев потребовал прекращения кампании против культа личности: "Появился откуда-то вопрос о культе личности. Почему стал этот вопрос? Ведь он решен давным-давно в марксистской литературе, он решен в жизни, миллионы людей знают, какое значение имеет гениальная личность, стоящая во главе движения, какое значение имели и имеют Ленин и Сталин, а тут откуда-то появился вопрос о культе личности. Это проделки Берии. (Из президиума товарищ Ворошилов: "Правильно".) Он хотел похоронить имя товарища Сталина и не только имя товарища Сталина, но это было направлено и против преемника товарища Сталина товарища Маленкова. (Голос из зала: "Правильно". Маленков: "Все мы преемники, одного преемника у товарища Сталина нет".) Вы являетесь Председателем Совета Министров, пост, который занимал т. Сталин. (Голос из зала: "Правильно". Бурные аплодисменты.)"
Пленум ЦК отменил решение Президиума ЦК от 9 мая о порядке оформления колонн демонстрантов и зданий в дни государственных праздников, в соответствии с которым запрещалось использовать во время праздников портреты Сталина, а также членов Президиума ЦК. Казалось, что Берия, как и Троцкий до него, потерпел провал в своих попытках "судить" Сталина.
Суд над Берией и его подельниками в декабре 1953 года сопровождался обвинением их не только в попытке "поставить МВД СССР над партией", ной в вопиющих нарушениях законности, совершенных ими в 30–50-х годах. Их всех приговорили к расстрелу и приговор был быстро приведен в исполнение. (В начале XXI века П.Я. Мешик и ряд других участников этого процесса были посмертно реабилитированы. Хотя сам Берия не был реабилитирован, вскоре появилась версия о том, что сам Берия был расстрелян до суда.)
Сообщения об аресте, суде, а затем расстреле Л.П. Берии вновь поразили советских людей в переломном 1953 году. По всей стране были проведены соответствующие митинги и собрания на предприятиях и в учреждениях, на которых бывшего "второго человека" страны именовали "агентом международного империализма", не приводя в подтверждение этого никаких убедительных фактов. В результате отношение значительной части советских людей к происшедшему отличалось сочетанием цинизма и легкомыслия, что выразилось в популярной частушке:
"Берия, Берия Вышел из доверия!
…. А Георгий Маленков Надавал ему пинков".
Глава 3
Маленков против культа личности Сталина
Арест Берии подвел черту под его попытками дискредитировала Сталина. Однако в своем заключительном выступлении на июльском Пленуме ЦК Г.М. Маленков подверг критике те положения выступлений A.A. Андреева и И.Т. Тевосяна на Пленуме ЦК, в которых осуждалась кампания против культа личности. Объявив, что культ личности органически чужд марксизму-ленинизму, Маленков зачитал отрывок из частного письма Карла Маркса, написанного в 1877 году историку, немецкому социал-демократу Вильгельму Блоссу. (По каким-то причинам Вильгельма Блоса в этом и многих последующих политических документах ЦК КПСС именовали "Блоссом".) В письме говорилось о "неприязни" Маркса "ко всякому культу личности". Он писал, что "никогда не допускал до огласки многочисленные обращения, в которых признавались мои заслуги и которыми мне надоедали из разных стран, - и даже никогда не отвечал на них, разве только изредка за них отчитывал".
Кроме того, Маленков заявил: "Товарищи, здесь на Пленуме, неосторожно и явно неправильно был затронут вопрос о преемнике товарища Сталина. Я считаю себя обязанным ответить на следующее выступление. Никто один не смеет, не может, не должен и не хочет претендовать на роль преемника. (Голоса: "Правильно". Аплодисменты.) Преемником великого Сталина является крепко сплоченный, монолитный коллектив руководителей партии, проверенных в трудные годы борьбы за судьбы нашей родины, за счастье народов Советского Союза, закаленных в борьбе с врагами партии, испытанных борцов за дело коммунизма, способных последовательно и решительно проводить выработанную нашей партией политику, направленную на успешное построение коммунизма. Такой коллектив, сплоченный на принципиальной основе великого учения Маркса - Энгельса - Ленина - Сталина, у нас есть. Партия его знает. Он и является преемником товарища Сталина. (Бурные аплодисменты.)" С этого времени в пропаганде постоянно стали говорить о решающей роли партии и ее "коллективного руководства". Постоянно говорилось и о том, что культ личности противоречит марксизму.
Фактически обвиняя Сталина в пренебрежении к этим положениям марксизма, Маленков заявил: "Вы должны знать, товарищи, что культ личности т. Сталина в повседневной практике руководства принял болезненные формы и размеры, методы коллективности в работе были отброшены, критика и самокритика в нашем высшем звенё вовсе отсутствовала. Мы не имеем права скрывать от вас, что такой уродливый культ личности привел к безапелляционности единоличных решений, и в последние годы стал наносить серьезный ущерб делу руководства партией и страной".
В качестве первого примера ошибок Сталина Маленков сослался на его выступление на октябрьском Пленуме ЦК, в котором он, по словам Маленкова, "без всяких оснований дискредитировал тт. Молотова и Микояна". Маленков также заявил, что в феврале 1953 года Сталин "настойчиво предложил увеличить налоги в деревне на 40 миллиардов рублей. Все мы понимали вопиющую неправильность и опасность этого мероприятия. Мы говорили, что все денежные доходы колхозов составляют немного более этой суммы. Однако этот вопрос не был подвергнут обсуждению, коллективность в руководстве была настолько принижена и подавлена, что приводимые т. Сталину доказательства были им безапелляционно отброшены". Маленков возложил на Сталина ответственность и за то, что план строительства Главного Туркменского канала оказался непродуманным, а расчет необходимых расходов и экономической эффективности этого строительства не был произведен. Осудил Маленков и положение из работы Сталина "Экономические проблемы социализма в СССР" о постепенном переходе от товарообмена к продуктообмену.
Однако критика Маленковым Сталина умерялась его последующими заявлениями: "Как видите, товарищи, и у великих людей могут быть слабости. Эти слабости были и у т. Сталина. Мы должны об этом сказать, чтобы правильно, по-марксистски поставить вопрос о необходимости обеспечить коллективность руководства в партии, критику и самокритику во всех партийных звеньях, в том числе, прежде всего, в ЦК и в Президиуме. Мы должны об этом сказать, чтобы не повторить ошибок, связанных с отсутствием коллективного руководства и с неправильным пониманием вопроса о культе личности, ибо эти ошибки, в отсутствие т. Сталина, будут трижды опасными. (Голоса: "Правильно"".) Мы обязаны остро поставить этот вопрос. Тут не может быть недомолвок. Если при т. Сталине возможны были ошибки, то тем более чревато большими опасностями повторение их в отсутствие такого вождя, каким был т. Сталин. (Голоса: "Правильно".) Уважать, чтить и свято следовать великому учению Маркса - Энгельса - Ленина - Сталина - это значит, прежде всего, устранять то, что мешает последовательному его проведению".
Таким образом, хотя нападки Берии на Сталина были осуждены, впервые с официальной трибуны ЦК прозвучала критика ряда теоретических высказываний и практических действий Сталина. Несмотря на то, что обвинения Сталина в организации беззаконий были отвергнуты, все же создавалось впечатление, что Сталин проявил беспечность, позволив Берии и его подручным творить беззакония. В то же время выступление Маленкова не было опубликовано, и его критические заявления в адрес Сталина не распространялись в печати.
Указывая на ошибки Сталина, Маленков утверждал, что новое руководство готово в ближайшее время принять меры для их устранении и решения давно насущных проблем. В принятом пленумом постановлении "О преступных и антигосударственных действиях Берия" говорилось не только о бывшем министре внутренних дел. В нем обращалось внимание на нарушения порядка в созыве съездов партии и пленумов ЦК в течение последних лет (то есть в последние годы жизни Сталина). Указывалось на отступление "от марксистско-ленинского понимания вопроса о личности в истории". (После этого следовала все та же цитата из "письма Карла Маркса Вильгельму Блосу".)
В заключении постановления его авторы подчеркивали важность "неразрывной связи" КПСС с народом. Обращалось внимание на необходимость "чутко относиться к запросам трудящихся, проявлять повседневную заботу об улучшении материального благосостояния рабочих, колхозников, интеллигенции, всех советских людей, памятуя, что забота об интересах советского народа является важнейшей обязанностью нашей партии… Было бы неправильно забывать о том, Что у нас есть еще и нерешенные неотложные хозяйственные задачи, особенно в деле дальнейшего подъема сельского хозяйства (животноводство, овощеводство и т. д.). У нас имеются еще известные трудности роста, связанные с решением гигантской задачи максимального удовлетворения непрерывно растущих материальных и культурных потребностей трудящихся".
Через месяц после завершения Пленума ЦК Маленков выступил 8 августа 1953 года на сессии Верховного Совета СССР. Значительную часть своего выступления Г.М. Маленков посвятил рассказу о серьезных проблемах советского сельского хозяйства. Под аплодисменты собравшихся он объявил о решении "пойти незначительное снижение норм обязательных поставок с личного подсобного хозяйства колхозников", "изменить систему обложения колхозников сельскохозяйственным налогом, снизить денежный налог в среднем примерно в 2 раза с каждого колхозного двора и снять полностью оставшуюся недоимку по сельскохозяйственному налогу прошлых лет". Маленков выразил надежду на то, что "задача создания в течение ближайших 2–3 лет обилия продовольствия для населения и сырья для легкой промышленности будет успешно решена". При этом Маленков обещал, что ежегодные сокращения цен на эти товары, осуществлявшиеся в последние годы правления Сталина, будут продолжены.
В заключение своей речи Маленков заверял, что "Коммунистическая партия и Советское правительство знают, куда и как вести народ, потому что они руководствуются научной теорией общественного развития - марксизмом-ленинизмом, знамя которой высоко поднято нашим отцом и учителем гениальным Лениным и продолжателем его дела великим Сталиным. (Бурные аплодисменты.) Советское государство и Коммунистическая партия вооружают народ на основе учения Маркса - Энгельса - Ленина - Сталина глубоким знанием объективных законов развития общества, законов строительства коммунизма и дают тем самым ясную перспективу созидательной деятельности советского народа".
Достаточно было сравнить речь Маленкова 8 августа 1953 года и его выступление с отчетным докладом на XIX съезде КПСС, чтобы заметить, насколько изменилась его оценка Сталина. Тогда Маленков упомянул имя Сталина и слово "сталинский" более 50 раз, многократно цитировал его высказывания, а целый раздел доклада был посвящен работе Сталина "Экономические проблемы социализма в СССР". Тогда Маленков именовал Сталина "великим", "гениальным", "вождем", "учителем". Теперь упоминания Сталина были значительно реже, а цитат из работ Сталина не было. Так Маленков реализовал выдвинутые им на июльском пленуме положения о "борьбе против культа личности".
Провозглашенные Маленковым налоговые льготы и обещания быстро увеличить производство товаров широкого потребления были положительно оценены в народе. В той же форме, в какой была дана оценка аресту Берии, и в таком же легкомысленном духе теперь было высказано мнение по поводу отличия курса Маленкова от прежней политики страны:
"Батюшка Сталин Дал угля и стали.
А Георгий Маленков Дал нам хлеба и блинков!"
В то же время своим выступлением Маленков подчеркнул решающую роль возглавлявшегося им Совета Министров, а также Верховного Совета, на сессии которого он выступил. Это могло беспокоить партийных руководителей центрального и местного уровня. Этим воспользовался Хрущев.