* * *
Еще раз я воспользовалась мастерством Фузу несколько дней спустя, на скучнейшем приеме, который моя подруга давала по случаю повышения по службе своего мужа. Я там почти никого не знала, разговоры были невыносимы… Я взяла туда Фузу без всякой задней мысли и была бесконечно признательна ему, почувствовав, едва подали суп, его необыкновенное прикосновение, незаметное другим гостям из-за длинной льняной скатерти, которая покрывала стол. Мне более или менее удавалось делать вид, будто я заинтересована разговором с нагоняющим тоску соседом. Божественные касания украдкой достигли самого потайного участка моего тела, и в течение всего обеда он дразнил, ласкал, гладил меня так, что почти целый час я балансировала на грани оргазма. Я старалась не выдать себя и только в подходящие моменты разговора произнесла несколько раз "о!" и "ах!" Это стоило мне огромных усилий. Я чувствовала, что вся вспотела, боялась, как бы на платье не появилось случайное пятно, но все же наслаждалась этой сладкой пыткой. Безрассудный Фузу старательно поглаживал меня, проходил по моим пламенным губкам, безнаказанно потирал их… Время от времени он позволял мне короткие секунды отдыха, чтобы я могла перевести дыхание. Потом нежности возобновлялись, усиливались, убыстрялись; мне казалось, что мое тело колышется слишком явно, чтобы это оставалось незаметным… Сосед заинтересованно посмотрел на меня, и я поняла, что бессознательно потерлась о его бедро своим, когда еще больше раздвинула ноги, стараясь угодить Фузу. Неужели он воспринял это как аванс? Мое положение становилось нестерпимым. От волнения у меня закружилась голова, нервы вибрировали, как старая стена от ветра, колени задрожали оттого, что нельзя было развести их еще шире и тем самым открыть дорогу более свободному завоеванию. Едва закончился обед и был проглочен последний кусочек десерта, мы поспешно спрятались в ванной. Там его ласки, на этот раз почти грубые и болезненные, довели меня до высшего блаженства. Я снова подумала о Жереми; надо было уговорить его пойти со мной. На минутку я загрустила, а потом поняла, что придется найти способ сохранить лучший из двух миров…
* * *
Но и после того дня, несмотря на дистанцию, которую я безуспешно пыталась установить между нами, Фузу не переставал удивлять меня как своей нежностью, так и умением доставить радость в те моменты, когда я меньше всего ожидала этого приятного сюрприза. Так, однажды он появился в ресторане, где я работаю, во время моего обеденного перерыва. В маленьком закутке для персонала он вновь вызвал у меня трепет внизу живота. Я вспоминаю и эпизод, произошедший как-то во второй половине дня в поезде, когда я ехала к своей сестре. Меня окружали пассажиры, но под его натиском я сдалась. Мое плотное пальто обеспечивало хоть минимальное приличие. Ничто не могло помешать ему продемонстрировать свое несравненное волшебство. Так он насиловал меня в кино, в ресторане, в баре, у всех на виду… Ну или почти у всех. Даже в раздевалке спортзала! И бессчетное количество раз он почти равнодушно прикасался ко мне, с нежностью и теплом трогал, ласкал дома, в спокойной обстановке, пока я смотрела кино… Позже, в постели, его заботы становились более настойчивыми, более требовательными. Сладостными. Восхитительно невыносимыми. И каждый раз без исключения он соблазнял, удовлетворял меня, приводил в восторг. И никогда не просил ничего взамен!
Жереми, напротив, немного нетерпелив, несмотря на все его достоинства. Он хочет, чтобы я чаще была с ним… Просит, чтобы я оставалась у него на ночь. Думаю, я кажусь ему слишком независимой. И все же нельзя, чтобы я ему разонравилась.
Я готова на все, чтобы объяснить ситуацию Жереми. Хочу, чтобы он увидел меня в истинном свете. Мы не сможем построить крепкие отношения, если будем скрытничать и лгать! Если он не согласится выделить Фузу место в моей жизни и постели, тем хуже для него самого. Придется мне найти кого-то более понимающего. Будет, конечно, жаль, но мне кажется немыслимым и совершенно ненужным отказываться сейчас от Фузу. Я обожаю его! Я все чаще и чаще хочу его, причем во все более необычных местах. Сколько еще времени он пробудет со мной? Сколько дней, недель или месяцев пройдет, прежде чем нас разлучат однообразие или пресыщенность? Возможно, по мере развития моих отношений с Жереми связь с Фузу потеряет часть своей привлекательности. Кто знает? Может быть, мне удастся найти равновесие, которое удовлетворит каждого в нашем союзе. Это было бы просто идеально. Две редкие жемчужины. Почему я должна выбирать между ними? В конце концов, они дополняют друг друга. Как они непохожи! Один дарит мне стабильность и любовь, другой – страсть и новизну. Жереми более сильный и привлекательный; благодаря его вниманию, я чувствую свою значительность, чуть ли не высокочтимость. Он горячий, сексуальный, и редкая женщина не оборачивается ему вслед. Но он начисто лишен тонкости и изящества Фузу, такого миниатюрного, скромного, почти невинного. Но отныне я верю пословице: "Мал золотник да дорог"!
Такой маленький, но насколько действенный! Это, в своем роде, лучший партнер, какой у меня когда-либо был. И уж точно самый маленький… Едва 10 сантиметров! Впрочем, как раз благодаря этому я могу всегда держать его при себе: он легко помещается в мою сумочку. Мой Фузу фиолетовый, но я знаю, что бывают и синие, и бирюзовые, и, наверное, желтые. Их окрестили "самыми маленькими вибраторами в мире"… Как всегда скромно, как это характерно для азиатов! Made in China. Китайцы так изобретательны!
Хорошие манеры
Два месяца я ждал этого момента. Восемь долгих недель я томился без Стефани, прелестной женщины, которую мне было запрещено беспокоить все это время, хоть я и разделил с ней свою судьбу. Подумать только, мы живем вместе! Что бы со мной было, если бы сложилось по-другому? Не хочу и думать об этом!
Как бы там ни было, я с радостью поддержал ее желание возобновить учебу и принял тот факт, что, желая как можно лучше подготовиться к повергающим ее в ужас экзаменам, она стала совершенно неспособна к нормальному общению. Даже самые страстные мои ласки оставляли ее безучастной… А два часа в день, когда ей нужно было сделать паузу и поднять свой хорошенький носик от книг, полностью принадлежали ее дочери – шестилетней малышке, которая очень быстро завоевала мое расположение своей ласковостью и невероятным обаянием.
Наши отношения со Стефани достигли такого уровня, что мне хотелось жить с ней, вернее, с ними, долгие годы; и я был готов на эту ничтожную жертву, на этот маленький перерыв, лишь бы любимая могла расти профессионально. Это, по-моему, было меньшее, что я мог сделать в благодарность за нее саму…
Но все же это сложно – целых два месяца воздержания, когда связи едва год, когда страсть еще сильна… Эти два месяца тянулись просто бесконечно.
Я смотрел, как она была прекрасна, несмотря на синие круги под глазами, я вдыхал ее аромат, который так любил, я ложился рядом с ней, стараясь сдерживать свое желание, те считанные разы, когда она не засыпала, утомленная, на тахте с книгой в руках. Я невыносимо хотел ее, буквально до боли, но крепился и хвалил себя за это. Старые добрые способы наслаждения позволяли мне хоть немного снять напряжение, но и от них пришлось отказаться, так как они только разжигали, а не удовлетворяли меня. Я прилежно пытался думать о другом, использовал все возможные приемы.
Но вот воздержание, наконец, приблизилось к концу. Стефани только что сдала последний экзамен. Я согласился дать ей еще три дня, чтобы она смогла отоспаться от всей души, а к долгожданной субботе – мы обвели этот день в календаре на кухне как дату возобновления наших отношений, как сокровенный праздник – к субботе я был готов на все… Она дала мне понять, что устроит для нас нечто необыкновенное. Я заранее трепетал, с радостью предвкушая взаимные услады. Мне бы хватило и обычной ночи любви, без особенных ухищрений и огня! Но, зная ее, я готовился к совсем другому. Потому что больше всех других качеств и особенностей женщины, которую я выбрал себе в подруги, меня сводила с ума та легкость, с какой ей удавалось меня удивить, особенно в постели. И всегда с изяществом… Изящество так важно для нее! Она выросла в более обеспеченной и светской среде, чем я, и забавлялась моим "социальным" воспитанием и обучением меня "хорошим манерам", которые привила ей ее буржуазная семья. Я поддавался. Правда, не настолько, чтобы ее родственники с их непомерным снобизмом приняли меня, простого механика, но все же поддавался…
Однако, и к счастью, мое "воспитание" на этом не заканчивалось. Ей нравилось показывать мне в постели такие штуки, о которых я и не догадывался, будучи не слишком темпераментным по натуре. Она значительно расширила мои сексуальные горизонты, и это еще мягко сказано…
Короче, Стефани была первой знакомой мне женщиной, которая умела меня удивить – как в жизни, так и в постели… Или в других местах. Особенно в других…
Свободная, абсолютно свободная, в полном смысле этого слова, то есть не подчиняющаяся никаким запретам, никаким условностям, естественным или навязанным… Она непринужденно чувствовала себя в своем теле и умела им пользоваться. И никогда не смущалась, к моей огромной радости. С ней я познал невероятное блаженство, она обладала таким неуемным любопытством, что все время была готова открывать новые грани наслаждения, новые пути к удовольствию, не скупясь ни на траты, ни на безрассудство.
К этому самому вечеру "возрождения отношений" она обещала мне нечто новенькое и "незабываемое", намекнув только, что чем-то подобным мы уже пользовались в наших пикантных играх. Учитывая, что за год мы перепробовали значительное число сценариев и реализовали массу фантазий, этот намек мне мало что давал. Я достаточно хорошо знал ее и понимал, что бесполезно пытаться угадать ее намерения.
Это только разжигало мое воображение, и несколько дней я ни о чем другом не мог думать. Я смотрел на нее спящую и грезил. Я поджидал ее в душе и мечтал. Я подавал ей обед и томился. Но старательно избегал задавать вопросы, догадываясь, что она все равно бесцеремонно оборвет их и ничего не расскажет.
Наконец наступила суббота, и она вручила мне лист, на котором были написаны четкие указания, которые мне следовало точно выполнить. Я открыл было рот, чтобы первый раз за неделю задать ей вопрос, но она прижала к моим губам свой тоненький пальчик и повторила, что я должен беспрекословно и не колеблясь делать все, что она попросит. За это я буду вознагражден сверх самых моих сумасшедших надежд… Сама же она ушла, чтобы сделать какие-то таинственные покупки и "другие приготовления". Предупредила, что вернется ровно к шестнадцати часам и что мне надо быть в форме к этому времени. В форме – то есть именно таким, каким она хочет меня видеть…
Итак, я "готовился" согласно указаниям. Для начала пришлось переставить мебель в гостиной, чтобы достать нашу маленькую наклонную скамеечку для развлечений, на которой нужно было встретить Стефани. Я весь вспотел, пока делал это, но не ослушался. Затем я должен был выбрать порнофильм и посмотреть его в одиночестве, ожидая возвращения моей возлюбленной. Я нашел довольно тяжелый, как она и просила. Ее собственный слова были: "…очень, очень жесткое порно, мой дорогой. Я хочу, чтобы ты был в лучшем виде, когда я вернусь!"
Выполнив эти задания, я собрал вещи Матильды, за которой в три часа должна была прийти моя дорогая, всегда такая "милая", теща. С трудом понимаю, что за удовольствие малышка могла получить, переночевав у такой мегеры, хотя, в общем-то, знал, что желчные замечания и высокомерный голос та предназначает только мне одному.
Мать Стефани как всегда пренебрежительно смерила меня с головы до ног, будто в очередной раз удивляясь, что могла найти во мне ее дочь, и, уходя, с издевкой спросила: "Вы, по крайней мере, не забыли положить девочке пижаму?"
Нет! Я не забыл пижаму! Зять не такой идиот!
Наконец, закрыв за ней дверь, я пристегнулся ремнями к наклонной скамеечке и включил видеомагнитофон, терпеливо ожидая возвращения своей подруги.
* * *
Я почувствовал озноб. Мне казалось, что я провел привязанным несколько часов, тогда как прошло лишь около двадцати минут. Нет, мне не было неудобно; свободной рукой я мог регулировать громкость телевизора или поднести к губам стакан пива, если бы захотел пить… Однако Стефани категорически запретила мне ласкать себя.
"В любом случае, – успокаивал я себя, – она вот-вот придет".
В конце концов, целью ожидания было дать мне возбудиться в томлении: что же милая для меня припасла… Такого рода прелюдия перед нашими забавами была мне хорошо знакома. Кожаные ремни, стягивающие запястья и лодыжки, не раз уже использовались на мне или на Стефани… Иногда я закреплял ее в более соблазнительной позе, чаще всего зафиксировав колени и локти. Тогда она придумывала привлекательные "костюмы", как, например, мой любимый вариант – ее школьная форма. Было так забавно видеть ее с маленькими косичками, конфетно-розовой помадой на губах и белыми сандалиями на ногах – они должны были бы подчеркнуть ее "чистоту", но в сочетании с позой подчеркивали порок. Она поигрывала великолепными ягодицами, так что я едва не сходил с ума от вожделения. Прогибала спину, и я видел ее манящее обнаженное тело под строгими складками юбки в клетку.
Мне нравилось ее немного поистязать, если у самого хватало сил хоть недолго сопротивляться соблазну наброситься на нее и моментально ею овладеть. Как и я, она любила покраснение своей белой кожи после небольшой порки… Я лизал, ласкал, пощипывал ее, сначала медленно, потом все более и более жадно. Я вводил меж ее разведенных ног сразу несколько пальцев и трепал ее крутые бедра. Я раззадоривал ее, щекотал, кусал, пока она не начинала просить пощады или не истекала волнующей рекой.
Но в тот день я сам был жертвой, ожидающей своего истязателя, и довольствовался пассивной ролью. Единственным моим развлечением являлся эротический фильм, самый откровенный в нашей коллекции, и я следил за парами, которые предавались разнообразным извращением на маленьком экране.
Несмотря на возбуждение от ожидания и на горячие картинки, которые сменялись у меня перед глазами, я опять возвращался к своим мыслям. Что на этот раз выдумала Стефани, чтобы удивить меня? Может быть, она принесет одну или несколько новых "игрушек", вроде тех, которыми часто безнаказанно пытала, терзала, мучила меня? Я воображал набор таинственных вибраторов, ароматических масел, странных приспособлений… А вдруг она купит, наконец, какой-нибудь реалистично сделанный фаллоимитатор? Она сможет радостно использовать его во всех ложбинках своего тела и достичь высшего блаженства, в то время как я, бесполезный и беспомощный, почувствую, что мой собственный агрегат раздулся до предела и едва не лопается… Возможно, она закрепит имитатор специальным ремнем на талии и таким волшебным образом превратится в гермафродита, чтобы дать мне испытать неизведанные ранее удовольствия, в которых сливаются боль и наслаждение, насилие и согласие, бунт и подчинение. Она будет расхаживать перед зеркалом, любуясь своим странным видом… Или же… Я заговариваюсь, наверное, но почему нет?..
Мы несколько раз говорили о том, чтобы пригласить кого-нибудь третьего поучаствовать в наших развлечениях, или даже другую пару, чтобы исследовать новые пути. Неужели момент настал, неужели сегодняшний вечер и есть то самое "когда-нибудь", с наступлением которого мы собирались распахнуть свои двери чужакам?
При мысли об этой более чем заманчивой перспективе мой член вздыбился, а взгляд прилип к экрану, на котором высокая блондинка жадно лизала внушительный стержень коренастого брюнета. Между ее бедер виднелась блестящая плоть, заполненная огромным пластмассовым пенисом, которым ловко управляла темноволосая шатенка. Она делала это с таким мастерством! Я был в восторге от того, как умело двигались руки женщины, пока мужчина – другой! – погружал губы в ее лоно. Эта сцена возбудила меня до предела, и я едва сдерживал свою свободную руку, которая тянулась на помощь моему естеству, чтобы облегчить его страдания. Почти нечеловеческим усилием мне удалось ее смирить, и я вновь стал ждать скорого прихода Стефани. Я хотел, чтобы она полностью воспользовалась моим состоянием или, по крайней мере, поприсутствовала бы при головокружительном оргазме, которого я должен был достигнуть через несколько мгновений. Ей оставалось бы лишь подставить ротик в нужное место…
Взгляд мой снова упал на телевизор. Блондинка спрятала теперь лицо между бедер брюнетки и сладострастно работала языком, а один из мужчин брутальными движениями входил в нее сзади, для удобства удерживая за бедра. Второй тем временем мастурбировал надо ртом брюнетки, которая иногда коротко целовала его. Камера приблизилась к губам блондинки, и я зачарованно смотрел, как она облизывала и посасывала прелести своей компаньонки, безо всякой нежности ощупывала его пальцами с длинными, покрытыми лаком ногтями, а потом беспощадно скользнула внутрь.
Что я сказал бы, явись Стефани со столь же дружной парочкой? Разрешил бы я ей вытворять с другой женщиной то, созерцанием чего наслаждался сейчас? Согласился бы видеть, как ее заполняет чужой пенис? Как она извивается от прикосновения чужих пальцев, чужого языка? А она сама позволила ли бы себе все эти непристойности? Готова ли была бы предстать передо мной в таком виде?
Жар, разгоревшийся внизу моего живота, привел меня в замешательство. На кончике моего члена заблестела капля, он еще больше набух, готовясь выпустить обильную струю; по всей его длине, казалось, пробежал электрический разряд. Молнии пронзили мое тело, задрожали колени, я был в тот момент лишь скоплением наэлектризованных клеток, магнитным полем. Мои неприкаянные руки дергались, в горле пересохло, дыхание стало прерывистым. Но я снова не позволил свободной руке прийти на выручку своему телу, чтобы снять перенапряжение. Я думал о лице Стефани, о ее сияющих в момент блаженства глазах. Я мечтал о ее мягких ладонях, о шелковистой коже ее лица, которым она прижалась бы к моему животу и груди, о ее ноготках, легонько царапающих меня. Ах, почему он задерживалась?..
Я очень отчетливо видел, как напряглась от упоения раковина брюнетки. Блондинка наслаждалась плодами своей умелой работы: губки и живот ее любовницы беспрерывно дрожали. Хотя я и не сомневался, что ласки могут возыметь над женщиной именно такой эффект, надо признать, что мне никогда не доводилось видеть подобного оргазма – ни в порнофильме, ни в жизни… Какая прекрасная актриса! Потом, после короткой паузы, девушки сменили позы; блондинка присела над лицом своей подруги, а один из мужчин схватил ее, подойдя сзади, и начал мять ее груди. Второй тип встал над брюнеткой, и бал продолжился, причем обе женщины замечательно изображали экстаз.
Наконец я пресытился этим зрелищем настойчиво выставленной напоказ обнаженной плоти.
Прошло еще много времени, прежде чем появилась Стефани. Я задыхался от нетерпения, к тому же было крайне любопытно увидеть сюрприз, который она мне приготовила.
И вот я услышал, как открылась дверь. Она здесь! То есть, кто-то здесь, потому что шаги были не такими легкими, как у Стефани. Но тогда кто? Женщина, никаких сомнений. Она двигалась лишь немного тяжелее моей любимой, и ее каблуки тихонько стучали по паркету.
Я прислушался. Довольно смущенные и колеблющиеся шаги приближались… Значит, момент настал?
Я затаил дыхание, сердце бешено стучало и при этом как будто замерло. Где же тогда Стефани? Или она решила дать нам познакомиться, прежде чем присоединиться самой?