Нижегородский край в эти годы оказался на самом острие индустриализации и, как следствие, на пике рабочих забастовок. В 1926 году ЦК посылает в Нижний Новгород с инспекцией инструктора организационно-распределительного отдела ЦК Георгия Маленкова. 25-летний партаппаратчик, что называется, "рыл землю", чтобы показать свое рвение и неумелость секретаря губкома А. Жданова. Как пишет А.Н. Волынец, в документе, представленном в ЦК, "ситуация с настроениями пролетариата в освещении Маленкова выглядела удручающе. По его мнению, крайком не принимал никаких мер по привлечению низового актива к пропаганде политики партии, основная масса членов партии не посещала даже партийных собраний, не участвовала в общественной жизни и не платила членских взносов. Маленков отметил также большое количество растрат, краж и, особенно, пьянство" .
Молодой инструктор орграспреда ЦК, по-видимому, рассчитывал, что после его доклада секретарь Нижегородского губкома будет снят с должности. 12 сентября 1926 года Жданова действительно вызвали с объяснениями на заседание Оргбюро ЦК. Заседание вел Сталин, и выяснилось, что его заботило совсем не то, на что делал упор Маленков: не игнорирование членами партии собраний и не плохая уплата членских взносов. Стенограмма заседания Оргбюро показывает, что генсека волновал ход индустриализации и потому вопросы, которые он задавал, касались прежде всего действительных причин забастовок, конфликтов по вопросам зарплаты между квалифицированными и неквалифицированными рабочими.
К удивлению Сталина, Жданов держался спокойно, на вопросы отвечал вдумчиво и, что самое главное, по делу. Вопрос повышения зарплаты и той и другой группе рабочих ставить, конечно, необходимо, отвечал секретарь Нижегородского губкома, но только ставить, чтобы снять напряжение, а вот обещать ничего не надо : средств-то все равно нет. "Товарищ Сталин, – сказал Жданов, обращаясь лично к генсеку, – бузят-то больше квалифицированные рабочие. Они являются наиболее требовательным элементом. Они поднимают вопрос, чтобы еще больше сделать разницу, а неквалифицированные боятся, как бы этого не произошло… Мы считаем, что эту разницу между квалифицированными и неквалифицированными нужно оставить. Во всяком случае, не давать квалифицированным уйти вперед" .
Сталину очень понравились не только компетентность руководителя края, но и сама манера держаться на высоком партийном суде. А несколько косвенных вопросов Жданову и ответы на них показали генсеку, что секретарь Нижегородского губкома надежно контролирует обстановку в большом и сложном регионе Центральной России.
В итоге Маленков потерпел аппаратное поражение, и в нем навсегда поселилась неприязнь к Жданову, а Сталин в 1926 году "положил глаз" на секретаря Нижегородского губкома и уже больше не сводил с него взора. С этого момента Жданов стал набирать политический и общественный вес, а Нижегородский край стал лидером индустриализации в СССР. Похоже, именно тогда он понял, что в одиночку на политическом поле игры не будет, нужно выдвигать и воспитывать свои собственные управленческие кадры. И желательно – из родственных ему исконно русских областей страны.
15 ноября 1930 года М. Горький (1868–1936) публикует в газете "Правда" статью под заголовком "Если враг не сдается – его уничтожают". С этого момента Сталин начинает финальный этап борьбы за возвращение знаменитого писателя на родину. В марте 1932 года пролетарский писатель публикует в "Правде" и в "Известиях" статью-памфлет "С кем вы, мастера культуры", а в октябре окончательно возвращается из итальянской эмиграции в СССР. Советское правительство отдает ему бывший особняк Рябушинского на Спиридоновке и предоставляет две шикарные дачи в Горках и в Крыму, а Нижний Новгород переименовывается в честь своего уроженца и становится городом Горьким. Секретарь губкома Жданов близко сходится с великим писателем, знакомство с которым случилось еще в 1928 году, когда Горький впервые после 1917 года посетил свою родину. В связи с этим имя горьковского секретаря губкома все чаще попадает на страницы центральных газет, по разным поводам упоминается на радио.
Вполне возможно, Жданов так бы и работал вполне успешно в своем крае, но судьба распорядилась иначе. Отказавшемуся переезжать в Москву С. Кирову срочно понадобился своего рода офицер связи для контактов со Сталиным, и он предложил генсеку на эту должность Жданова с назначением того секретарем ЦК. Политбюро эту идею Кирова реализовало. Как на новичка на Андрея Александровича немедленно повесили практически все имевшиеся в ЦК вакансии. Он стал курировать: сельскохозяйственный отдел, планово-финансово-торговый, политико-административный, руководящих парторганов, управления делами, а потом еще и агитации и пропаганды. Фактически же по всем этим обязанностям Жданов стал неофициальным помощником Сталина. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в 1934 году Жданов провел в кабинете генсека 278 часов. Больше его со Сталиным в том году работали только Молотов и Каганович.
В первый же год работы Жданова в Кремле Сталин сразу и резко приближает нового секретаря ЦК к себе, приглашает его на застолья в своей кремлевской квартире, а летом 1934 года – на свою дачу в Сочи.
Сын Андрея Александровича в своих мемуарах вспоминает, что в августе того года на даче Сталина в Мацесте вождь, Киров и Жданов "много говорили о Покровском и покровщине", естественно в сугубо критическом ключе. Именно в этой связи 8 августа 1934 года родились здесь два документа, которые "стали ключевыми директивами, во многом определившими официальную идеологию той эпохи", – подписанные Сталиным, Ждановым и Кировым "Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР" и "Замечания о конспекте учебника новой истории". Биограф Жданова справедливо замечает: "Эти тезисы во многом, даже в отдельных деталях хронологии и формулировках, предопределили советскую историческую науку и после завершения сталинской эпохи". Проводить эти тезисы в жизнь Сталин поручает Жданову.
В этом же месяце в Москве состоялся Первый всесоюзный съезд советских писателей, проводимый по личной просьбе Сталина М. Горьким, курировать который от ЦК генсек поручает Жданову. Это был экзамен на соответствие нового секретаря ЦК на идеологическую пригодность. Жданов этот экзамен выдержал. Его каждодневные вечерние доклады Сталину о том, как идут дела на съезде, как ведет себя в процессе прений М. Горький, как выглядят в своих выступлениях и в кулуарах съезда Бухарин, Радек и другие, вождя полностью удовлетворили. По окончании этого двухнедельного действа Жданов становится идейно и по-человечески (а две эти ипостаси Сталин никогда не разделял) окончательно близок к вождю.
Но в этом же 1934 году положение Жданова круто изменяется. 1 декабря в коридоре Смольного в Ленинграде выстрелом в затылок некто Николаев убивает Кирова, и Сталин ставит на Ленинградскую партийную организацию неформального помощника Кирова в Москве Жданова. Андрей Александрович сохраняет за собой пост секретаря ЦК, но в Москве теперь, вплоть до 1945 года, бывает только наездами.
Сегодня, к сожалению, можно только гадать о том, сознательно Жданов с приходом в Кремль начал выдвигать в руководящее звено партии и государства этнически русские кадры или это были интуитивные, основанные на проявлении национального самосознания действия, которые подтолкнул сам Сталин своим "коренным поворотом" в национальном вопросе прочь от ленинских интенций и исторической школы Покровского. Документов тех лет, которые подтверждали бы эту догадку, в архивах не осталось. Да их, таковых, наверное, и не было в природе. Надо хорошо представлять себе психологическую атмосферу тех лет, в которой "варились" руководители партии и правительства, чтобы с большой долей уверенности сказать, что таких документов и не могло быть. Остались только позднейшие мемуарные воспоминания Н. Хрущева о том, что с момента переезда в Кремль Жданов в кратких разговорах с ним в 1930–1940-х годах постоянно возвращался к теме о том, что русский народ в Советском Союзе незаслуженно обойден в своем социальном и материальном положении.
Остается, однако, фактом, что с 1934 года Жданов начинает настойчиво выдвигать наверх русские кадры. И тенденция эта была настолько явственной, что биограф Жданова Алексей Волынец в своих позднейших публикациях прямо называет эту тенденцию "аппаратной революцией Жданова".
Невозможно отрицать, что с приходом на верхи власти Жданов действительно сразу же начал подбирать "свою" команду, хотя в строгом смысле слова его окружение командой никогда не являлось, да даже и не выглядело таковой, к выходцу из центральной русской области люди тянулись скорее в силу его личного обаяния, брызжущего из него во всех обстоятельствах большого творческого заряда, организационного импульса. Но невозможно, конечно, сбрасывать со счетов и фактор национального, русского, инстинкта.
Наверное, первым в этом ряду следует назвать А.С. Щербакова (1901–1945). Эта связка была самая давняя, так как Жданов, по некоторым данным , был женат на родной сестре Щербакова. Во всех случаях между Щербаковым и Ждановым всегда сохранялись очень теплые отношения, начало которым было положено еще в 1920-х годах, когда Щербаков работал в партаппарате Нижегородской области (крае) под началом Жданова. В 1936 году Жданов "вытаскивает" Щербакова с Нижегородчины, назначая его вторым секретарем Ленинградского обкома и горкома партии. В 1937–1938 годах по рекомендации Жданова Сталин направляет Щербакова возглавить, последовательно, ряд областных комитетов партии в Сибири и на Украине. Александр Сергеевич всюду проводит массовые кровавые чистки партийного, государственного и хозяйственного аппаратов, а на место уничтоженных руководителей ставит новых, которых Москва тут же утверждает. Жданов, как член высшего руководства партии, принимает в этих утверждениях активное участие.
Случай со Щербаковым не был единичным. Переехав в Ленинград, Жданов начинает формирование новой руководящей команды в городе и области. В 1935 году он "вытаскивает" из Сталино (ныне Донецк, Украина) руководителя группы планирования и учета Комиссии советского контроля при СНК СССР 30-летнего Н.А. Вознесенского и ставит его во главу Ленинградской городской плановой комиссии, а потом делает его заместителем председателя горисполкома Ленинграда. В 1937 году освобождается должность председателя Государственной плановой комиссии при СНК СССР , и Жданов, по воспоминаниям А. Микояна, рекомендует Сталину поставить на эту должность Н. Вознесенского, что и происходит.
В 1937 году Жданов ставит директором ткацкой фабрики "Октябрьская" 32-летнего выпускника текстильного института А.Н. Косыгина, а через год назначает его заведующим промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома. Через год Косыгин становится председателем горисполкома, а еще через год Жданов рекомендует его Сталину, и вождь выдвигает Косыгина на должность наркома текстильной промышленности и в члены ЦК ВКП(б).
В 1937 году Жданов "разглядел" на заводе "Большевик" (бывший Обуховский) 30-летнего заместителя конструкторского бюро Д.Ф. Устинова, и в 1938-м добивается перед Сталиным назначения Устинова директором завода, а в 1941 году Дмитрий Федорович становится наркомом вооружений.
В самом Ленинграде Жданов формирует свою собственную команду. Уроженец старого русского городка Боровичи Алексей Александрович Кузнецов, пройдя до этого школу работы в партаппарате Новгородчины, был замечен еще Кировым и поставлен на руководство Дзержинским райкомом города, а в августе 1937 года, в 32 года, становится ближайшим помощником Жданова и вторым секретарем горкома.
В 1939 году председателем Ленинградского горсовета становится П.С. Попков, за которым Жданов внимательно наблюдает с 1937 года, когда тот закончил Ленинградский институт инженеров коммунального строительства и был избран председателем Ленинского райсовета депутатов.
В 1939 году в команду Жданова включается человек с очень непростой биографией, инженер Я.Ф. Капустин. В 1935 году он проходил производственную стажировку в Англии. В 1937 году исключался из партии за производственные ошибки (потом восстановлен). Тем не менее Жданов вводит его в горком на должность секретаря по промышленности.
Возрастает политический вес и самого Жданова. 4 мая 1941 года политбюро принимает постановление "Об усилении работы советских и местных органов", согласно которому бывший нижегородский секретарь официально становится "заместителем тов. Сталина по секретариату ЦК", то есть, по сути, вторым человеком в партии и в стране. Почти одновременно с этим Сталин назначает своим первым заместителем по Совнаркому Николая Вознесенского, а начальником Управления пропаганды и агитации ЦК становится выдвиженец Жданова Щербаков, он же – и первый секретарь Московского комитета партии.
Возрастание ждановского политического влияния продолжится и после войны. На выборах Верховного Совета в 1946 году Жданов становится председателем палаты Совета Союза Верхсовета СССР и 19 марта председательствует на совместном заседании обеих палат. Это на его адрес ("Председателя совместного заседания Совета Союза и Совета Национальностей Верховного Совета СССР тов. Жданова А.А.") Сталин направляет заявление с просьбой утвердить правительство СССР во главе с И.В. Сталиным. Жданов утверждает.
Параллельно с этим событием в Кремле проходит первый после 1939 года пленум ЦК, на котором с докладами выступают три человека – Сталин, Жданов и Маленков. Только эти трое избираются на пленуме во все высшие органы партии – политбюро, оргбюро и секретариат.
Застарелый, еще с 1920-х годов, антагонист Жданова Г.М. Маленков, хоть и входит в тройку самых влиятельных аппаратных партийных политиков, вынужден смириться с тем, что влияние Жданова продолжает расти в аппаратном аспекте. Сталин соглашается со Ждановым в том, чтобы первый секретарь Ленинградского обкома и горкома А.А. Кузнецов стал секретарем ЦК по вопросам кадровой политики партии (в Питере его сменяет П.С. Попков). Сталин даже идет дальше и уже сам, без подачи со стороны Жданова, предлагает вменить Кузнецову и контроль над органами безопасности в стране, за который (контроль) с военного времени шла постоянная тяжба и "перетягивание каната" между министром госбезопасности (с 1946) В. Абакумовым и Берией .
Одновременно с Кузнецовым секретарем ЦК и членом оргбюро, оставаясь первым секретарем МГК и МК ВКП(б) и председателем Моссовета стал другой выдвиженец Жданова – Г.М. Попов. А через месяц новым секретарем ЦК и заведующим Организационно-инструкторским отделом ЦК стал еще один выдвиженец Андрея Александровича, известный ему еще со времени работы в Нижнем – 38-летний Н.С. Патоличев.
Выходцы из ленинградской команды Жданова в этот период возглавят и целый ряд регионов страны. "Ленинградцы" займут ключевые посты во вновь созданных в 1944–1945 годах Псковской и Новгородской областях. Второй секретарь Ленинградского обкома Иосиф Турко возглавит Ярославскую область. Председатель исполкома Леноблсовета Николай Соловьев возглавит входившую тогда в РСФСР Крымскую область. Секретари Ленинградского горкома Георгий Кедров и Александр Вербицкий станут партийными руководителями соответственно Эстонской ССР и Мурманской области.
Кроме того, заместителем министра Вооруженных сил СССР становится близкий Жданову человек, бывший командующий Ленфронтом маршал Л. Говоров, а начальником Главного политического управления Советской армии – генерал И. Уткин, бывший руководитель Горьковского автозавода. Были и другие назначения подобного рода. Судя по всему, Сталин, видя, что Жданов всех своих выдвиженцев оценивает прежде всего по деловым качествам, ничего не имел против этих кадровых движений. Форум "За правду и право" отмечает, что все выдвиженцы второго человека в партии отличались не только тем, что были лично знакомы Жданову, но и тем, что все они доказали делом способность решать "сложнейшие хозяйственные задачи". Можно к этому добавить: все эти выдвиженцы были русскими. Хотя Сталин не мог, конечно, не видеть, что ждановские выдвиженцы расширяют свой ареал влияния, окружая самих себя своими собственными кадрами. Вождю, по-видимому, в голову не приходило, что придет такое время, когда он будет в буквальном смысле выкорчевывать эти кадры из всех пор управленческого механизма не только в РСФСР, но и в других республиках. Даже в 1948 году, уже после смерти Жданова, никто не обратил внимания и на то, как Петр Попков, выступая на объединенной областной и городской партийной конференции Ленинграда, с гордостью расскажет, что за два минувших года Ленинградская парторганизация выдвинула на руководящую работу 12 тысяч человек. Забегая вперед, следует сказать, что в 1949–1953 годах все они переживут крушение своих судеб.
В декабре 1945-го Сталин возвращает Жданова из Ленинграда в Москву. Но за два года до этого имело место одно весьма важное политическое событие, которому, на мой взгляд, до сих пор еще не дана должная оценка, но которое имеет прямое отношение к теме нашего исследования.