– Чего ты испугалась, глупышка? Эта штуковина – именно то, что сейчас тебе требуется. Разве ты не ощущаешь томительную пустоту в своем лоне? Разве твой трепещущий клитор не изнемогает без хорошей стимуляции? Расслабься, крошка, и раздвинь пошире ножки!
Меган молча повиновалась. Леонора обильно намазала вибратор пахучим маслом, подошла к ней вплотную и начала водить концом прибора по ее клитору. Меган почувствовала, что у нее перехватило горло. Боль в промежности становилась нестерпимой, груди учащенно вздымались, соски встали торчком. Меган издала надрывный стон – и Леонора моментально вогнала штуковину, которую она держала в руке, в ее влагалище до упора. Меган захрипела и замотала головой. Стенки лона судорожно сжали вибратор, по бедрам растеклось тепло. А еще спустя мгновение Меган полегчало и стало очень хорошо.
Повернув основание прибора, Леонора свободной рукой начала массировать Меган груди и поочередно лизать ее соски. Вибратор тихо урчал в ее влагалище, распространяя по тазу волны блаженства. Никогда прежде ей не доводилось испытывать сразу столько острых ощущений. С непривычки у нее зарябило перед глазами и помутилось в голове. В шейке матки словно бы заискрилось – и тотчас же всю нижнюю половину ее тела свела приятная судорога. Громко охнув, Меган снова кончила. Новая волна удовольствия захлестнула ее, пронзительный удовлетворенный визг непроизвольно вырвался у нее из груди, и небывалый пароксизм многократного оргазма сотряс ее до основания. Словно сквозь вату она услышала голос Ренато:
– Леонора, спускайся с помоста. Она тобой вполне удовлетворена.
– Ты осталась мной довольна, крошка? – тихо спросила у Меган Леонора, прежде чем уйти. – Ну, что же ты молчишь?
– Это трудно описать словами, – хрипло произнесла Меган, открыв глаза, в которых сверкали слезы чистой радости.
– И это только начало! Со мной ты познаешь еще и не такое удовольствие, если, конечно, захочешь, – пообещала Леонора и, дернув ее на прощание за сосок, спрыгнула со сцены, уступая место другому участнику представления.
Ренато немедленно вспрыгнул на помост и за пять минут довел, действуя только языком и руками, Меган до нового умопомрачительного оргазма. Рыдая и стеная словно безумная, она, однако, услышала, как он тихо сказал ей:
– Будь поосторожнее с этими людьми, они чрезвычайно опасны!
Меган, однако, не придала этому предупреждению должного значения, рассудок ее в этот момент слегка помутился. Она была способна только чувствовать и наслаждаться. А удовольствия в эту ночь сыпались на нее как из волшебного рога изобилия. Следующей на помост вспорхнула Алессандра. Сначала она попыталась выжать из тела Меган оргазм с помощью рук и языка, обхаживая ими ее половые губы и клитор. Однако как она ни старалась, эти истерзанные части тела Меган упорно не реагировали на раздражение. И лишь когда Алессандра, отчаявшись добиться успеха, укусила свою жертву за сосок и глубоко вогнала в ее взмыленное влагалище указательный палец, где-то в глубине тела Меган вновь зашевелилось вожделение. Все ее мускулы напряглись, в клиторе возникла долгожданная пульсация, Меган сладострастно застонала и зажмурилась. Однако предчувствие сладостного ощущения на сей раз ее обмануло. Как она ни тужилась, как ни ерзала по влажным подушкам своей горячей и мокрой от соков попкой, оргазм не приходил к ней. От досады Меган даже взвыла. И как только чудовищная мысль о том, что она больше не сумеет кончить, пронзила ее воспаленный мозг, Меган отрезвела и вспомнила, что за ней пристально наблюдают. Ее прошиб холодный пот, и всякое желание продолжать этот фарс у нее пропало. Ей живо представилось, как жалко она сейчас выглядит, и вспомнилось предостережение Ренато. Почувствовав резкую перемену ее настроения, Алессандра спросила:
– Что случилось? Если ты меня подведешь, я буду вынуждена признать свое поражение и выйти из игры.
– Не разговаривай с ней! Это запрещено правилами! – воскликнул Фабрицио. – Тебе не хватило умения и смекалки, так что слезай с помоста и уступи свое место мне.
Меган подняла глаза и взглянула на него. Он показался ей выше ростом и излучающим скрытую угрозу. По позвоночнику ее пробежал холодок. Фабрицио ухмыльнулся и промолвил:
– Надеюсь, что от меня удача не отвернется, крошка. Для пущей уверенности в этом я воспользуюсь одним полезным приспособлением.
– Каким, если не секрет? – срывающимся голосом спросила Меган.
– Тебе запрещено задавать вопросы! – строго сказал итальянец. – Но я пойду тебе навстречу и удовлетворю твое любопытство. Я опробую на тебе усовершенствованный вибратор со специальной насечкой на корпусе. Причем использую его несколько оригинальным образом.
С этими словами он опустился рядом с Меган на колени, уложил ее на живот и, подоткнув под него и бедра несколько подушек, грубо раздвинул руками ее аппетитные ягодицы.
– Какой, однако, у нее восхитительный зад! – воскликнула Леонора. – Какая нежная, розоватая кожа!
Какой славный, тугой анус. Он, наверное, еще девственный.
Трепеща от испуга, унижения и похоти, Меган с замирающим сердцем ждала, застыв в пикантной позе, когда Фабрицио наконец дотронется до нее вибратором. Но он вопреки ее тревожным ожиданиям нежно поцеловал ее в шею и, пробормотав что-то поитальянски, принялся облизывать ей позвоночник. Его заключительный поцелуй в копчик поверг Меган в смятение. Она не знала, ликовать ли ей по поводу столь элегантного выражения его чувств к ней или же напрячься в предчувствии неожиданного сюрприза. Ее незащищенный анус испуганно сжимался, колени дрожали, в промежности росло напряжение. Язык итальянца волшебным образом свернулся в трубочку и юркнул, словно мышка в свою норку, в ее задний проход. Меган охнула и завиляла задом.
Фабрицио еще немного поорудовал в ее попке языком и, раздвинув руками ее пылающие ягодицы, впился ртом в сочное преддверие влагалища. Меган утробно взвыла и задергалась, ощущая невероятную пульсацию в клиторе. Сжав ее ягодицы своими длинными сильными пальцами до боли, Фабрицио начал водить языком по расселине между ними. Она замотала головой и шумно втянула ртом воздух. Он ухватился за ее набухшие губы и стал дергать за соски. Жалобно пискнув, Меган затрепетала, покрывшись испариной. Фабрицио убрал руки с ее грудей и вновь стал массировать ее попку, тщательно втирая в анус ароматное масло. Меган громко заохала, испытывая головокружение от охватившего ее вожделения.
– Умница! – пророкотал итальянец и стал тереть всей своей большой ладонью, умащенной специальным маслом, ее срамные губы и клитор.
Меган издала протяжный стон. Блаженное тепло распространилось по ее тугим бедрам. Охваченная умиротворением, она совершенно расслабилась, боясь неловким телодвижением спугнуть оргазм, зарождавшийся в таинственных глубинах ее женского естества. Пока еще он лишь робко давал о себе знать легким щекотанием в промежности и покалыванием в головке клитора. Но чутье подсказывало Меган, что этот оргазм не будет похож на все предыдущие, он будет подобен девятому валу во время шторма и зашвырнет ее в неведомую пучину исступленного сладострастия.
Внезапно плавное течение ее фантазий нарушила резкая боль в анусе. Меган взвизгнула, но было уже поздно: палец Фабрицио проник в ее задний проход.
– Не трепыхайся, глупышка, – с угрозой в голосе сказал итальянец. – Потерпи еще немного, и ты ощутишь невероятное блаженство.
– Нет! Не надо! Я не хочу! Немедленно прекрати это!
– Закрой рот, дура! – прикрикнул он на нее и стал быстро двигать в анусе своим длинным пальцем, норовя расширить отверстие.
Меган захныкала от боли и затряслась.
– Вот видишь, глупышка, ты уже начинаешь входить во вкус, – удовлетворенно произнес Фабрицио. – Дыши глубже, это помогает.
Постепенно боль стихла и сменилась легким онемением, которое, в свою очередь, переросло в приятные ощущения. Меган расслабилась и пошире расставила ноги. Клитор ее торчал, налившись кровью, груди набухли, соски стали твердыми, как вишневые косточки, а половые губы стали настолько чувствительными, что прикоснись к ним Фабрицио всей ладонью, оргазм наступил бы незамедлительно. В ожидании этого чудесного мига она совершенно утратила бдительность и закрыла глаза. Но уже в следующее мгновение Меган пожалела, что забыла о вибраторе с насечкой, который Фабрицио временно отложил в сторонку. Коварный итальянец снова взял его в руку и немилосердно вогнал ей в задний проход.
– Нет! – вскричала она не своим голосом.
Но итальянец был неумолим. С поразительной жестокостью он повернул основание вибратора. Моторчик заработал, и насадка стала стремительно вращаться в попке ошалевшей библиотекарши. Глаза ее вылезли из орбит, нижняя челюсть отвисла, язык вывалился наружу, а по щекам потекли крупные слезы. Все ее тело задергалось, пронизываемое разрядами электрического тока. Меган пронзительно завизжала и завиляла задом. Неописуемая боль неожиданно исчезла, и на ее место пришло райское блаженство, от которого по всем клеточкам ее организма распространилось тепло.
Фабрицио провел свободной рукой снизу по ее животу и неожиданно стиснул пальцами клитор. Крик чистого восторга вырвался из ее груди, она содрогнулась и застонала:
– Еще! Сильнее! Умоляю тебя!
Итальянец прибавил вибратору оборотов.
Меган захрипела и уронила голову. В ушах у нее возник гул. Насечка на стволе фаллоимитатора вызывала в анусе не передаваемые словами ощущения. Нервы Меган словно бы оголились. Импульсы невероятной мощи сотрясали ее до основания, она зарычала, завыла и забилась в том самом бешеном оргазме, которого так долго ожидала.
Сокращение мышц ее полового аппарата продолжалось, как ей показалось, целую вечность. Вибратор вгрызался в ее задний проход все глубже и глубже. Свет померк в глазах Меган, она судорожно вздохнула и провалилась в беспамятство.
Очнулась она, когда Фабрицио стал вынимать свой жуткий прибор из ее прямой кишки. На миг ей почудилось, что все ее внутренности сейчас вылезут наружу. Но когда итальянец закончил процедуру, в попке у нее возникла восхитительная легкость.
– В следующий раз я буду там сам, – сказал Фабрицио и, убрав вибратор в мешочек, поцеловал Меган в щеку. – Ты будешь извиваться и вертеться на моем пенисе, как бабочка на иголке, а я сожму руками твои крутые бока и с наслаждением изолью в тебя семя. Признайся, что тебе этого хочется!
Меган вздрогнула, придя в невероятное возбуждение от этих слов, и уткнулась лицом в мокрую от пота и слез подушку, ощущая необыкновенную слабость. Ей было и чуточку неловко, и очень приятно. Удовлетворение, полученное после унижения и боли, оказалось, к ее удивлению, чрезвычайно сладостным. Фабрицио рывком поднял ее на ноги и, освободив от наручников и цепей, помог ей одеться.
– Не хочешь чего-нибудь выпить с нами перед сном? – непринужденно спросил он.
– Спасибо, нет. Я хочу спать, – чуть слышно ответила она и направилась к выходу. Но Фабрицио схватил ее за локоть и прошептал:
– Завтра Алессандра улетает в Милан на съемки видеоклипа.
– И мы проведем ночь только вдвоем? – спросила, чуть дыша от восторга, Меган, отказываясь верить своим ушам.
– Да, милая! Я буду любить тебя всю ночь напролет.
– Это восхитительно! – выдохнула она и вышла из комнаты.
Едва лишь дверь, тихо скрипнув, затворилась за ней, Алессандра сказала:
– Я догадалась, о чем вы шептались. Смотри не перегни палку, дорогой. Сегодня ты чуть было не потерял над своими эмоциями контроль. Девчонка еще не готова уподобиться нам и пуститься во все тяжкие ради наслаждения. Завтра тебе следует быть особенно осторожным, поскольку вовремя остановить тебя будет некому.
– Спасибо за предупреждение, дорогая, – сказал Фабрицио. – Уверяю тебя, что все будет нормально. Я не собираюсь портить наш общий праздник. Мы будем растлевать ее постепенно, так, чтобы не отбить у нее охоту и дальше участвовать в наших развлечениях. Верно, Леонора?
– Девчонка податлива от природы, – вступила в разговор его сестра. – Жаль только, что ей не по душе лесбийский секс. Я это сегодня почувствовала.
– Это поправимо, – успокоил ее Ренато. – Сейчас она увлечена Фабрицио, но позже, когда ее тело привыкнет к чувственным удовольствиям, она станет более податлива и к твоим ласкам. Представляю, что она испытает, когда ты внезапно начнешь безжалостно охаживать ее кнутом.
– Надеюсь, что ждать этого мне осталось недолго, – с демонической усмешкой промолвила Леонора.
Все многозначительно переглянулись и расхохотались.
Глава 8
На следующее утро, когда Алессандра умчалась в Милан, а Ренато и Фабрицио уединились в кабинете, Меган приступила к работе в библиотеке. С воодушевлением разбирая книги и расставляя их по полкам, она совершенно забыла о том, что по дому бродит, изнывая от скуки, Леонора. Между тем сестра Фабрицио представляла для нее серьезную угрозу, так как не только скучала, но и испытывала сексуальную неудовлетворенность, близкую к фрустрации.
Накануне ночью, когда они с Ренато вернулись в свою спальню, Леонора немедленно уложила своего любовника на кровать и стала, по своему обыкновению, привязывать к металлическим прутьям спинки лентами его руки. Он некоторое время терпел это издевательство, а потом заявил, что устал и хочет спать. При этом его лицо исказилось гримасой отвращения, и Леонора заподозрила, что виной тому – англичанка. Когда Ренато захрапел, повернувшись к Леоноре спиной, она стала анализировать его поведение с момента появления библиотекарши в усадьбе, и постепенно из отдельных фрагментов сложилась четкая общая картина, убедившая Леонору в том, что Ренато устал от грубого секса и тяготеет к нежности и ласке. Спала в эту ночь Леонора плохо. Утром, зайдя на кухню, она сорвала злость на служанке, грубо велев ей убраться. Перепуганная девушка поспешила ретироваться. Леонора сама приготовила себе чай и села завтракать, размышляя над тем, как ей лучше унять свою похоть.
Верховая прогулка, которую она совершила на рассвете, немного облегчила ее сексуальные страдания. Седло хорошенько натерло ей и срамные губы, и клитор, благодаря чему она испытала легкий оргазм. Однако для полного умиротворения ей было этого мало, требовалось заполнить свое лоно чем-то твердым, почувствовать в себе нечто живое и теплое, желательно эрегированный пенис. Из мира легкомысленных фантазий Леонору вернул к реальности голос вошедшего в кухню Франко.
– А где прислуга? – недовольным тоном спросил он.
– Сегодня у нас самообслуживание, – холодно промолвила Леонора. – Так что вари себе кофе сам.
– О Боже, какая скука! – сказал Франко. – А где Ренато?
– Он работает с моим братом.
– Ах да! Выходит, только я бездельничаю. Ты уже была на верховой прогулке?
– А тебе-то какое дело? – огрызнулась Леонора.
– У тебя унылый вид. Подозреваю, что твой любовник огорчил тебя этой ночью. Угадал? Вы с ним поссорились?
– Мы с Ренато никогда не ссоримся, он слишком умен, чтобы позволить себе это, – ответила Леонора.
– Как это банально, – наморщив нос, изрек Франко. – Если хочешь, я могу поднять тебе настроение.
– Это как же? – Леонора насмешливо ухмыльнулась.
Франко сжал ей запястье и наклонился, чтобы поцеловать ее в пухлые губки. Она влепила ему звонкую пощечину. Франко прищурился и с размаху двинул ей кулаком в ухо. Она ударилась об стенку затылком, злобно сверкнула глазами и укусила его за руку. Он завопил от боли. Воспользовавшись его минутным замешательством, коварная Леонора изготовилась, чтобы двинуть ему коленом в пах. Однако наученный горьким опытом Франко ловко увернулся от удара и, толкнув Леонору руками в грудь, прижал ее спиной к стене.
– Мне по душе такие стервы, – прошипел он. – Сейчас мы проверим, насколько горяча твоя промежность.
Леонора покосилась на бугор, обозначившийся у него в ширинке, и огрызнулась:
– Только не думай, что я стану податливой.
– Не притворяйся, что тебе не хочется почувствовать в себе моего дракончика, – с усмешкой сказал Франко, перехватив ее похотливый взгляд. – Бьюсь об заклад, что ты уже мокренькая.
Говоря это, он слегка ослабил нажим на ее плечи, Леонора вывернулась и попыталась расцарапать ногтями его ухмыляющуюся физиономию. Франко успел отпрянуть, и ноготки Леоноры впились в его рубашку. Оторванные пуговицы разлетелись по полу, ткань с треском разорвалась, а на животе остались кровавые борозды.
Франко поморщился, но не попятился, а перешел в наступление. Он бесцеремонно развернул ее спиной к себе и пригнул ее голову к столу. Чтобы не разбить лоб, Леонора уперлась руками в столешницу. В этот момент Франко задрал подол ее летнего платья, сорвал с нее трусики и, придерживая правой рукой ее голову, ухватил левой за мокрую вульву. Колени Леоноры стали ватными, она сладострастно застонала. Франко немедленно вогнал свой причиндал в ее влагалище.
Мотая головой и повизгивая, Леонора завертела задом.
– Тебе ведь этого хотелось, – рычал Франко, тарабаня ее с поразительной жестокостью.
Леонора упала грудью на стол, отчего ее зад оттопырился еще больше, и закричала:
– Сильнее! Еще! Вот так!
Франко сжал ей руками бока и принялся драить ее с нечеловеческой силой. Стоны Леоноры перешли в протяжный вой, лоно истекало нектаром. Она кончила первой, резко вскрикнув. Франко тотчас же тоже задергался, охнул и выплеснул в нее порцию своего горячего желе. Мышцы влагалища сократились и стали всасывать его семя до последней капли. Франко с шумом вытянул свой инструмент из ее жарких тисков, убрал его в ширинку и застегнул молнию. Леонора распрямилась и обернулась, в надежде что он ее поцелует. Однако он с невозмутимым видом сел за стол и сказал:
– А теперь свари мне кофе!
– Перебьешься! С тебя довольно и того, что ты получил, – ответила она, с трудом сдерживая ярость.
Он нагло расхохотался:
– Ах, так ты сделала мне одолжение, подставив мне свой толстый зад? А мне показалось, что тебе самой этого хотелось.
– Я не сказала, что мне этого не хотелось. Но тебе этого хотелось больше, чем мне. Потому что ты давно меня добивался. Я просто тебя пожалела.
– Я не нуждаюсь в твоей жалости, – холодно обронил он.
– Не строй из себя униженного и оскорбленного! – фыркнув, сказала Леонора. – Лучше признайся, что тебе стыдно, что я сумела заманить тебя в свою ловушку и заставила тебя меня трахнуть.
– Ты еще пожалеешь об этих словах! – помрачнев, воскликнул Франко. – Я тебя хорошенько проучу! Ты чересчур избаловалась и возомнила себя бог знает кем. Не все мужчины такие мягкотелые, как Ренато. И я тебе это докажу.
– Не нужно меня пугать, я тебя не боюсь! – ответила Леонора. – И не пытайся выглядеть героем, я знаю, что по натуре ты трус.
Франко побагровел от злости, вскочил из-за стола и молча вышел из кухни.
Оставшись одна, Леонора стала думать, как ей вести себя с ним дальше. Теперь, когда они наконец-то вступили в интимную близость, ей расхотелось ссориться с ним окончательно, тем более что ему далось унять ее похоть. Главная проблема заключалась, однако, не столько в налаживании отношений со своим новым любовником, сколько в поддержании их с Ренато. Похоже было, что он уже не испытывал к ней ни прежней страсти, ни привязанности.