Одно из наиболее репрезентативных поселений периода ранней и средней бронзы – Эль Хадрамиль на реке Гвадалете (современный Аркос де ла Фронтера, недалеко от Кадиса). Оно возникло в эпоху среднего неолита и достигло расцвета в эпоху развитой бронзы. Благодаря столь продолжительной жизни на его примере можно проследить возникновение не известного ранее типа урбанизма: поселение имело улицы и площади, прямоугольные или, реже, овальные в плане жилища, подземные и полуподземные сооружения, служившие для дренажа и сбора воды. Жилища представляли собой "анфилады" внутренних помещений, во дворах находились ямы с вертикально выложенными стенами для хранения зерна и силоса. Особого внимания заслуживает большое сооружение, вырубленное в скале и имевшее два входа (или, возможно, вход и световой колодец в виде люка). Его значительная площадь, сложная архитектура, объем затраченного труда – всё это свидетельствует в пользу его культового предназначения. Оно могло быть подземным святилищем, но могло служить и местом захоронения представителей элиты. Окончательный вывод сделать трудно, поскольку в помещении отсутствуют какие-либо артефакты, а современная археология не знает ему аналогов. Правда, на территории поселения найдено два бетила, изготовленных из известняка по типу позднеэнеолитических идолов и украшенных выгравированными и расписанными геометрическими узорами, однако нет уверенности в их принадлежности к предполагаемому святилищу. Они вполне могли играть самостоятельную роль в организации культа Верховного Бога и Богини-Матери, поскольку – если допустить возможность их синхронного существования – их вряд ли поместили бы в виде пары в одном и том же святилище. Из других археологических находок особо выделим изделия из металла (фрагменты ножей, иглы, топоры), разнообразную керамику – кухонную и использовавшуюся в качестве тары для хранения продуктов питания.
Продолжительность жизни поселения и благоприятность естественно-географических условий наводят на мысль о его важной роли в системе взаимосвязей, развивавшихся на протяжении II тыс. до н. э. в окрестностях Кадиса, с одой стороны, между крупными, укрепленными поселениями – своего рода административными центрами (Эль Аргар, Ла Бастида и др.), и, с другой – незначительными по площади, рядовыми пунктами, большинство населения которых занималось сельскохозяйственной деятельностью, обеспечивая продуктами питания себя и жителей административных центров. Наличие дорог, открывавших доступ к металлам и ориентированных в своем большинстве на крупные поселения типа Эль Хадрамиля, – это явное свидетельство того, что жители придорожных поселений занимались горным делом и металлургией, продукция которых служила целям обмена. Остатки дренажных и оросительных сооружений, широких каналов (канав), служивших для промывки горных пород и транспортировки рудного сырья, свидетельствуют об организации жизни на основе общинной собственности, поскольку эксплуатация водных ресурсов, строительство связанных с этим сооружений и их обслуживание в одиночку были невозможны.
Эпоха древней и средней бронзы (2200–1650-е гг. до н. э.) стала временем формирования и расцвета Аргарской культуры, которая локализуется на юго-востоке Пиренейского полуострова и представлена многочисленными небольшими поселениями аграрного типа либо oppida – протогородскими центрами, осуществлявшими контроль за торговыми дорогами, переправами и местами добычи рудного сырья. Культура получила свое название по поселению Эль Аргар (пров. Альмерия), хотя не меньшее значение для ее характеристики имеет и недавно открытое поселение Пеньялоса, которое, находясь по соседству с горняцкой зоной, могло играть роль перекрестка в транспортировке минералов. Находки на его территории мельниц, глубоких тиглей и шлаков говорят о занятиях его жителей не только добычей рудного сырья, но и плавкой металла и его обработкой. Найдены даже остатки плавильных печей, существовавших под открытым небом и без каких-либо загородок и, следовательно, являвшихся коллективной собственностью. Жилища сооружены из камня породы сланцевых, с применением глиняного раствора и использованием штукатурки. В одном из них сохранилось четыре слоя штукатурки, и это – очевидное свидетельство продолжительности его эксплуатации.
Экспорт как рудного сырья, так и собственных изделий из металла – это яркое свидетельство самостоятельности аргарцев Пеньялосы в торгово-экономических контактах с внешним миром.
В период расцвета бронзы во многих геостратегически важных пунктах Пиренейского полуострова, на невысоких плато появляются поселения, топографию и планировку которых можно соотнести с поселением Лос Мильярес. Наиболее изученным из них является недавно открытое испанскими археологами поселение Мотилья де Асуэр (2200–1500-е гг. до н. э., пров. Сьюдад Реаль). Это небольшая крепость и примыкавшие к внешней стороне ее оборонительной стены поселение и некрополь. Фортификационная система была непростой: две стены, плавно, подобно спирали, переходившие одна в другую, и квадратная в плане башня, к востоку от которой на небольшом расстоянии находился колодец с гидравлической системой для подъема воды.
Поселение располагалось в радиусе 50 м от стены и состояло из небольших жилищ, разделенных внутренними перегородками на скромные по размерам комнаты. Пары жилых строений соединялись общими стенами. Имелись зернохранилища и хозяйственные ямы, найдены зернотерки и корзины для хранения семян зерновых и бобовых культур.
Исследование некрополя позволяет говорить об использовании обряда ингумации с помещением покойника в простую яму, иногда обложенную камнями. Детей хоронили в керамических сосудах.
Мотилья – это пример рядового поселения центральной Испании эпохи развитой бронзы, наряду с которыми существовали и более крупные, с еще более продуманной системой укреплений. Они состояли из трех рядов стен и имели особенно хорошо укрепленные ворота. В таких поселениях имелись улицы, а в Серро дель Кучильо (пров. Куэнка) археологи раскопали два больших здания общественного назначения. Размеры одного из них составляли 8,5×5,25 м, оно имело глинобитные стены, а вход был покрыт красной штукатуркой. Второе здание было двухэтажным.
Эпоха поздней бронзы (1250–700-е гг. до н. э.), традиционно считающаяся финалом первобытной истории, отражает те кардинальные изменения, которые последовательно завоевывали себе место во всех сферах жизнедеятельности древнейших жителей Испании: в демографии, экономике, общественных отношениях. Технологические инновации (например, навыки изготовления полых, дутых, литых изделий из бронзы) обеспечили индустриальный прогресс, он в свою очередь принес изменения в социальную сферу – появились сложные, иерархизированные общества, всё более уходившие от первобытной демократии к централизованному управлению, а демографический рост населения, в том числе за счет иноземцев, ускорял эти процессы. Так привилегированное географическое положение Пиренейского полуострова приобретает особое значение в истории его населения.
Благодаря археологии известно, что к X в. до н. э. бронзолитейное производство атлантического побережья достигает пика своих возможностей, а его продукция активно обменивается и широко копируется по всему Средиземноморью. Южная Андалусия превращается в своего рода перекресток восточных и атлантических влияний, ее культура – это прелюдия в процессе вызревания знаменитой тартессийской цивилизации. Северо-восток и восток полуострова оказываются под воздействием Центральной Европы (обряд кремации, культура полей погребальных урн).
Раздел 2. Испания в эпоху античности
Глава 1. Эпоха железа в Испании – время великих колонизаций и расцвета местных цивилизаций
Иноземные цивилизации оказывают столь очевидное влияние на местные культуры эпохи железа (750/700 гг. до н. э. – конец I тыс. до н. э./ начало I тыс. н. э.), что региональные и тем более локальные особенности этих последних порой трудно ощутимы. Отсутствие фактора насилия и, напротив, органичность впитывания иных культурных достижений готовят почву для последующего сотрудничества этих цивилизационных стран в рамках единого полуостровного пространства. Жерновом, который перетирал в единую массу туземный и иноземный компоненты, являлась Эстремадура (в частности, долина Рио Тинто – правобережье Тахо), притягивавшая к себе разнообразием и доступностью ресурсов и отправлявшая на рынки все, что добывалось в ее недрах и производилось в ее мастерских – разнообразное сырье, изделия из бронзы, керамику и т. д. Открытость, "космополитизм" жителей Эстремадуры впечатляют: например, местные горняки добывают медь и олово, местные же кузнецы-металлурги производят бронзовые слитки или готовые изделия, а проживающие в их поселениях торговые агенты из Центральной Европы и Британских островов занимаются торгово-обменными операциями. Следами совместного обитания, основ трудовой кооперации и специализации являются керамика и изделия из бронзы, регистрируемые археологами повсеместно в рамках обозначенных регионов, – в Андалусии, с одной стороны, и на атлантическом побережье континентальной Европы, с другой. Часть местных обществ была занята строительством дорог, другая – осуществляет контроль над ними и над торгово-посредническими операциями в целом. Появляются странствующие ремесленники – одиночки или группы. Это специалисты-оружейники, ювелиры, гончары-керамисты. Они конкурируют с заезжими мастерами из Финикии, Эгеиды, Этрурии, упоминания о которых часто встречаются у Гомера, Страбона и других античных писателей и изделия которых использовались не только в быту и на войне, но и жертвовались в храмы, хранились в виде кладов, сопровождали умерших в иной жизни.
Другой важный и одновременно хорошо изученный археологией регион – это восток и юго-восток Испании. Он дает пример развития местного урбанизма. В протогородах превалируют дома на каменном цоколе, со стенами из сырцового кирпича, с колоннами, которые поддерживают потолки. Важной особенностью культуры этого региона является принцип континуитета: поселения эпохи поздней бронзы (равно как и святилища) располагаются как правило на местах своих предшественников. Например, Лас Коготас–1 (1300–900-е гг. до н. э.) можно рассматривать как прямое продолжение жизни аргарского поселения Лас Коготас эпохи бронзы (1500–1300-е гг. до н. э.), хотя и гораздо более урбанизированного. Из новых городских образований следует назвать Пенья Негра де Кревильенте (совр. Аликанте), открыт в 1970-х годах. Оно основывается на рубеже X–IX вв. до н. э. как центр торговли металлами между востоком и западом Пиренейского полуострова и изначально было так тесно связано своей культурой с поселениями нижнего Гвадалквивира, что возникает вопрос: не колония ли это или хотя бы выселок горняков-металлургов междуречья Рио Тинто – Одьеля? Важнейшей находкой в поселении Пенья Негра стала хижина первой половины VIII в. до н. э. с большой плавильной печью в центре, грудами шлака вдоль стен, с каменными мельницами для измельчения минерала. Там же найдены матрицы для изготовления мечей, копий, топоров и другой продукции из металла, дорогостоящей и требовавшей высокого мастерства. Вокруг мастерской раскопаны гигантские груды производственного мусора – шлака, заготовок, бракованных изделий и т. д. Можно сказать, что мы имеем пример производственного центра, обслуживавшего потребности не только локального, но и регионального рынка юго-восточной Испании.
Эпоха раннего железа на Пиренейском полуострове, не знавшая ни гальштатской, ни латенской культур, традиционных для Западной Европы, датируется VIII–III вв. до н. э.
Ранее всего интерес к новым технологиям проявили обитатели юга и востока Пиренейского полуострова. В центральном и северо-западном регионах металлургия железа и металлопроизводство зарождаются во второй половине I тыс. до н. э. не без влияния кельтов, которые проникали сюда из-за Пиренеев. В результате взаимодействия двух этносов, местного и кельтского, в VI в. до н. э. в восточной части Месеты оформляется кельтиберийская культура, рано начавшая свое проникновение в более северные и западные регионы. Этноним "кельтиберы" начинают использовать античные авторы III в. до н. э., которые относят к ним целую группу племен: ареваки, ветоны, карпетаны, лузитаны. Почти не подверглись кельтскому влиянию некоторые горные племена севера – галаики, астуры, кантабры, васконы, а также жители юга и востока.
Поселение Эль Сото де Мединилья и эпоха раннего железа в Центральной Испании
Культура периода раннего железа в центральной части Пиренейского полуострова археологически представленная уже 600 раскопанными поселениями, ассоциируется с поселком Эль Сото де Мединилья конца IX–V вв. до н. э. (пров. Вальядолид).
Своей историей он демонстрирует все те базовые изменения, которые способствовали прогрессу местных культур благодаря внедрению железа в разные сферы хозяйственной деятельности, выразившемуся в появлении быстро вращающегося гончарного круга и других ремесленных технологий, росте населения, ускорении урбанизационных процессов, приведших к переходу от протогорода (oppidum) к городу. Поселение располагалось на обоих берегах реки Писуэрги, имело площадь 2 га. На первом этапе своей истории его состояло из круглых хижин, сооруженных из стволов и ветвей деревьев. Его защищала небольшая стена, возведенная из сырцового кирпича и с внутренней стороны укрепленная скромной деревянной изгородью. В VII в. до н. э. она сгорела и никогда более не восстанавливалась. В эпоху расцвета поселения жилища строились из камня, были однокомнатными, в 10–30 кв. метров, со сплошной лавкой по периметру "комнаты" и с очагом в центре. В ряде жилых помещений на стенах и скамьях обнаружены остатки росписи, в которой использовались геометрические мотивы и традиционные для иберийской культуры цвета – белый, черный, красный и желтый. Археологами выявлены хозяйственные помещения (амбары и склады), а также специально выделенные зоны для изготовления керамики и выпечки хлеба. Таким образом, можно считать, что ремесла перерастают уровень домашних производств, приобретают специализированный характер и требуют квалифицированных работников.
Кельтиберы, хотя и жили в тесном соседстве с автохтонами (а возможно имели с ними единые этнические корни), сохраняли свою собственную культуру: иерархическую организацию гентильного типа, поселения-крепости, кремацию в качестве основного погребального ритуала. Их культура базировалась на металлургии железа и использовании быстро вращающегося гончарного круга. С течением времени кельтские вожди и их окружение распространили свою культуру по тем землям Пиренейского полуострова, куда ходили боевыми походами, оставив там свои поселения (например, Побладо де Лос Кастильехос, пров. Саламанка) и некрополи (типа Сан Мартин де Усеро, пров. Сория). Процесс аккультурации не был синхронным: Центральная Португалия и Галисия оказались более консервативными и автономными, а юг и юго-восток очередной раз распахнули свои ворота выходцам из Восточного Средиземноморья, весьма активно проявившим себя в этих землях.
Рядовые поселения эпохи железа были небольшими, а их жилая архитектура, с точки зрения профессионального мастерства, контрастировала с фортификационной. Жилая застройка не знала какой-либо единой модели. Так, в крепости Саррансано жилища были квадратными в плане, с глинобитными стенами, с внутренним очагом и лавками вдоль стен. Дома состояли из одного помещения площадью в 10–30 кв. метров. Стены нередко расписывались геометрическим орнаментом с использованием белой, черной, красной и желтой красок. По соседству с Саррансано располагалось поселение Эль Кастильехо де Фуэнсанко, наиболее древние жилища которого имели круглое основание, частично вырубленное в скале, и лишь с VI в. до н. э. появляются фундаменты из плотно утрамбованной и скрепленной раствором глины. На них сооружались прямоугольные в плане строения из необожженного кирпича. Уличная планировка отсутствовала, хотя раскопанный блок из шести жилищ, вплотную примыкавших к оборонительной стене, может свидетельствовать о зарождении этой градостроительной традиции.
География поселений весьма красноречива: они располагались вдоль морского или речного побережья, в стратегически выгодных местах, нередко на мысах, контролировали разнообразные ресурсы и были хорошо укреплены самой природой. Жители занимались сельским хозяйством и обязательно добычей руд, а также их поставкой не только на региональные, но и на внешние рынки. Современная археология свидетельствует, что в VII в. до н. э. их партнеры, финикийские торговцы, добирались до североатлантического побережья Пиренейского полуострова, а в поселениях типа Тоска-нос, Кото де Пенья и Торросо они обменивали на местные товары предметы роскоши – фибулы, поясные пряжки и другие мужские и женские украшения собственного производства, а также изделия из железа, произведенные в Тартессиде. С V в. до н. э. на этих территориях наблюдается прирост населения, создаются новые производственные и торговые центры, а из Гадеса (совр. Кадис) по многочисленным сухопутным дорогам регулярно прибывает продукция массового производства – греческая и пунийская керамика, вино, оливковое масло, соленая рыба и рыбопродукты.
Из туземных сообществ наиболее своеобразную культуру создали тартессии, на землях которых сложилась цивилизация Тартессиды. По своим корням они скорее всего – автохтоны, к началу железного века неоднократно испытавшие иноземные влияния, как материково-европейские, так и восточносредиземноморские. Правда, в науке существует и другая теория, относящая Тартессиду к провинциально-ориентализирующему средиземноморскому миру. Она активно поддерживается патриархом испанского антиковедения академиком Х. М. Бласкесом Мартинесом, который в пользу своей теории привлекает такой разнообразный материал, как ветхозаветные свидетельства о плаваниях в Тартесс ближневосточных купцов, с одной стороны, и указания Помпея Трога о тартессийских правителях Гаргорисе и Габисе, с другой.