Доктор, должно быть, вышел из комнаты, потому что воцарилась тишина. Я пробралась в дом и, повинуясь импульсу, пошла в комнату к мисс Карсон. Я постучалась, и когда она услышала мой голос, то разрешила мне войти.
Я переступила порог. Аделина лежала на кровати рядом с мисс Карсон и обнимала ее. Девочка плакала, и гувернантка успокаивала ее. Меня захлестнули эмоции, и я тоже кинулась к мисс Карсон. Мы втроем в обнимку лежали на кровати. Потом вошел доктор. Он побледнел и выглядел несчастным.
- О папа! - воскликнула Аделина. - Не позволяй мисс Карсон уехать!
- Мы должны сделать все возможное, чтобы она осталась, - ответил доктор.
- Да, да, да! - крикнула Аделина.
- А теперь, дети, - произнес он, - мне нужно сказать мисс Карсон нечто важное. Кармел, уведи, пожалуйста, Аделину.
Мы поднялись с кровати, и Аделина подбежала к отцу. Она взяла его за руку.
- Пожалуйста… ну, пожалуйста… пусть она останется!
- Милое мое дитя, - сказал он, наклонился и поцеловал ее. Ничего подобного я раньше не видела. - Я сделаю все, что в моей власти, - пообещал доктор. Потом он ласково улыбнулся мне и, взяв Аделину за руку, я увела ее из комнаты.
Это была странная ночь. Я почти не спала. Утром, когда я проснулась, меня охватило дурное предчувствие. Я знала, что этот день будет очень важным.
Конечно, это был день, когда Генри уезжал в школу. Он должен был уехать в десять утра, как всегда. Раньше в этот день все иное отходило на второй план. Так было и теперь.
Генри провел вечер с Лусианом в Грандже, и, казалось, ничего не знал о вчерашних событиях. Но с другой стороны, Генри никогда особенно не интересовался тем, что не касалось непосредственно его. А мисс Карсон играла очень незначительную роль в его жизни. Он не осознает - и не захочет понять, какой трагедией станет для нас ее отъезд.
Доктор отвез сына на станцию. Там Генри встретится с Лусианом, и они поедут в школу вдвоем. Попрощавшись с ними, доктор поедет в свой приемный кабинет и не вернется до второй половины дня. Это казалось странным после вчерашней драмы - жизнь вернулась в обычное русло. Но, конечно, все было не так, как всегда; эта тишина была предвестником шторма. Миссис Марлин будет настаивать, чтобы мисс Карсон уехала. Сможет ли доктор воспрепятствовать этому?
Мисс Карсон чувствовала себя не очень хорошо и не могла давать уроки. Эстелла была очень этому рада. Она знала, что вчера произошла ссора между гувернанткой и матерью, и дала мне понять, что ей известно что-то, о чем она не хочет мне говорить. Эстелла ушла повидаться с Камиллой, которая уезжала в школу только через несколько дней.
Я не пошла вместе с ней. Мне не хотелось уходить из дома, потому что я не знала, что может произойти в Коммонвуд-Хаусе.
Миссис Марлин оставалась в своей комнате и вела себя очень тихо.
Я слышала, как няня сказала миссис Бартон:
- Хозяйка расстроена. А кто бы не расстроился? Вот погодите, он вернется, тогда и начнется фейерверк!
Было что-то странное в этой тишине. Она наполнила весь дом. Но тишина закончится, когда доктор вернется домой, потому что наступит время "фейерверка".
Однако все произошло еще до того, как он вернулся. Том Ярдли вошел в комнату миссис Марлин узнать, не хочет ли она, чтобы он вывез ее кресло в сад. Казалось, нашему садовнику на роду написано делать важные открытия.
Французское окно было открыто, поэтому он постучал и окликнул хозяйку. Ответа не последовало, и Том заглянул в комнату. Миссис Марлин лежала на кровати. Том подумал, что она все еще спит, и уже собирался уйти, когда услышал какой-то булькающий звук, который показался ему очень странным. Он решил, что лучше рассказать об этом, поэтому пошел в кухню. Там была миссис Бартон, поэтому он рассказал ей.
Они вместе пошли в комнату хозяйки. Миссис Марлин не издавала ни звука; но им показалось, что она выглядит как-то странно, и миссис Бартон сказала, что будет нелишним послать за доктором Эверестом.
Том отправился за доктором, но тот поехал к пациенту, и прошел целый час, прежде чем он прибыл в Коммонвуд-Хаус. Когда он приехал, то увидел, что миссис Марлин умерла.
Морское путешествие
Мне трудно вспомнить точно, что случилось в тот день. Было много беготни. Все перешептывались. Дом погрузился в тяжелую гнетущую тишину.
Новость о том, что миссис Марлин умерла, стала для всех шоком. Доктору Эвересту пришлось послать за доктором Марлином, и тот пришел домой изумленный, не веря в то, что случилось.
Они долго сидели вместе, потом доктор Эверест уехал. Няня и миссис Бартон шептались в кухне. Когда пришла Энни Логан, она осталась с ними, и вся троица заперлась, чтобы никто не слышал, о чем они говорят.
Доктор и мисс Карсон были в гостиной. Оба были потрясены.
Мы с Эстеллой обсуждали случившееся. Ни одна из нас не могла притворяться, что скорбит о миссис Марлин. Я часто слышала, как к смерти применялся эпитет "счастливое избавление", и думала, что в данном случае эти слова подходят как нельзя лучше. Для нас это точно стало избавлением, и, поскольку миссис Марлин испытывала сильные боли, для нее тоже.
Няня зловеще произнесла:
- Нужно провести расследование. Тогда станет ясно, что к чему.
Дом неуловимо изменился. Повсюду залегли грозные тени. Я чувствовала, что с нами произойдет что-то невероятное, но говорила себе, что когда все утрясется, все будет хорошо, миссис Марлин с нами не будет и мы все заживем счастливо.
Но жизнь идет своим путем. Власти должны были провести расследование, и это зловещее слово, казалось, всплывало в каждом подслушанном разговоре.
Все окна были тщательно зашторены, дом погрузился в темноту. Двери комнат, принадлежавших миссис Марлин, были заперты на ключ, и никому не разрешалось туда входить.
Эстелла сказала, что когда люди умирают так внезапно, их разрезают, чтобы узнать причину смерти. Я догадалась, что няня Гилрой и миссис Бартон имели в виду, что, когда это будет сделано, выяснится что-то важное.
Дня через три после смерти миссис Марлин в Коммонвуд-Хаус прибыла посетительница. Это была высокая худая женщина, вид у нее был очень важный. Меня поразило ее сходство с миссис Марлин. Доктор встретил ее с некоторым удивлением. Из своего наблюдательного пункта я услышала, как она сказала ему:
- Я подумала, что мне следует приехать. Нужно что-то решать с детьми.
Женщина прошла с доктором в гостиную. Потом была долгая пауза - я ничего не могла услышать. Через некоторое время Эстеллу позвали в гостиную. Она пробыла там довольно долго и вышла с изумленным видом. Она побежала в свою комнату, и я пошла за ней следом.
- Кто это такая и что она хочет? - спросила я. - Я никогда прежде ее не видела.
- Это моя тетя Флоренс. Мы с Аделиной поживем пока у нее.
Я беспомощно уставилась на Эстеллу.
- Когда?
- Сейчас. Мне нужно сказать няне, чтобы она помогла кое-что собрать.
- Куда вы уезжаете?
- Я же тебе сказала: поживем пока у тети. Она приехала забрать нас.
- Это что-то вроде каникул?
Эстелла пожала плечами.
- Она говорит, нам лучше не оставаться здесь.
- Вы уедете прямо сейчас?
- Ну я же тебе уже сказала!
Эстелла всегда злилась, когда ее что-то беспокоило. Я видела, что ей не очень хочется ехать с тетей Флоренс, которая никогда раньше не приезжала в Коммонвуд-Хаус.
- Надолго? - спросила я.
- Думаю, до конца расследования. Она считает, что так будет лучше. Нам следует быть подальше отсюда.
- А как же я?
Эстелла пожала плечами.
- О тебе она ничего не сказала. Уезжаем только я и Аделина. С Генри все в порядке: он в школе.
Я чувствовала себя одинокой и покинутой - еще больше, чем прежде, до того как в мою жизнь вошел дядя Тоби.
Тетя Флоренс уехала, забрав с собой Эстеллу и Аделину. Я никогда не забуду лица Аделины, когда она садилась вместе с Эстеллой и тетей Флоренс в экипаж. Девочка выглядела так, словно была слишком потрясена и несчастна, чтобы плакать.
И я осталась одна.
Странно было оказаться без Эстеллы и Аделины. Но, по крайней мере, мисс Карсон не уехала с ними. Она, казалось, очень нервничала. Позже она объяснила мне, что тетя Флоренс - сестра миссис Марлин. Они много лет не виделись, потому что не ладили друг с другом. Это меня не удивило. Я не могла представить себе человека, который ладил бы с Грейс Марлин. А ее сестра, тетя Флоренс, казалось, очень на нее похожа.
Мисс Карсон рассказала:
- Семья миссис Марлин была недовольна тем, что она вышла замуж за доктора. Они полагали, что она вступает в брак с человеком, стоящим ниже ее на социальной лестнице - за простого деревенского врача. А могла бы выйти за пэра. Как жаль, что она этого не сделала, - с горечью, которая была ей несвойственна, добавила мисс Карсон.
Меня волновало, что будет со мной, когда расследование закончится. Я ощущала, что над домом навис злой рок. Мне довелось услышать, как няня Гилрой сказала миссис Бартон:
- Нас вызовут, я в этом не сомневаюсь. И я расскажу все, что знаю. В такие времена нельзя ничего скрывать. Они все равно все выяснят. Ничего не упустят.
- Ему не понравится, - возразила миссис Бартон, - что кто-то сует нос в его дела.
- Следовало думать об этом до того, как тебя поймают.
Я начала размышлять о том, что случится, когда будут проводить это ужасное расследование.
А потом появился дядя Тоби и я забыла обо всем на свете. Смеясь и плача, я кинулась в его раскрытые объятия.
- Они уехали… - сказала я. - Эстелла и Аделина.
- Я знаю. К моей сестре Флоренс. Бедняжки. Тебя покинули?
Я кивнула.
- Ну, не беда. Все равно, я ведь приехал забрать тебя на время к себе.
Я не могла поверить своим ушам.
- К себе? - переспросила я.
- На время. Пока все не утрясется. Разве мы не договаривались, что когда-нибудь поплывем вместе?
- Поплывем?! - воскликнула я.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
- По-моему, это хорошая идея.
Я не могла поверить, что все это происходит на самом деле. С того момента как умерла миссис Марлин, жизнь удивительным образом изменилась. Но это было самым потрясающим из всех событий. Уехать из этого мрачного дома и быть вместе с дядей Тоби! Плавать с ним на корабле! Это было чересчур для меня. Я не могла сразу уразуметь происходящего. Это был прекрасный сон, и я боялась, что в любой момент могу проснуться. Я просто растерянно смотрела на дядю Тоби, пока не осознала, что именно он сказал - и меня захлестнула волна радости и облегчения.
Должна признать, я была слишком взволнована, чтобы думать о бедной Аделине, которую разлучили с любимой мисс Карсон. Эстелла не будет слишком грустить. Ее даже обрадует перемена обстановки. В последнее время в Коммонвуд-Хаусе было не очень уютно. Но теперь передо мной открылась перспектива, прекраснее которой я не могла себе представить!
Дядя Тоби рассказал мне о своих планах.
- У нас всего неделя, а потом мы сядем на борт "Королевы морей", - сказал он. - Нужно многое успеть. Необходимо не только купить тебе новую одежду, но и уладить массу формальностей. Я позабочусь об этом, а вы с миссис Кью сможете позаботиться об остальном.
- А кто такая миссис Кью? - поинтересовалась я.
- Это моя экономка, Поли Квинтон. Да благословит ее Господь! Что бы мы делали без Поли? Дело в том, что я снимаю комнаты в ее доме. Очень удобно. Мы обычно стоим в Саутгемптоне, и это мое pied a terre. Ты знаешь, что это такое. Я слышал, ты изучаешь французский. Это небольшое уютное местечко, куда ты можешь прийти, когда появляется такая необходимость. Когда распрощаюсь с морем, я где-нибудь осяду. Но пока мой дом - это pied a terre у миссис Кью. Она просто молодец. Эта женщина тебе понравится. Она заботится, как она выражается, о морячках. Я там не один, нас целая компания. Приходим, уходим. Это устраивает и меня, и миссис Кью. У меня четыре комнаты на верхнем этаже дома, с видом на гавань. Недалеко от моего корабля. Ну понимаешь, корабль становится частью тебя. Корабли просто прекрасны. Они темпераментны… они живут своей жизнью. Иногда выкидывают забавные трюки - и у каждого свой характер. И еще они довольно капризны. Прямо как женщины. Ты знаешь, что в английском языке корабль - всегда "она"… а не "он"? Нет, в корабле нет ничего мужского. Поэтому мы их так и любим, понимаешь?
Я задумалась над его словами. Дядя Тоби всегда был разговорчивым, у него была изящная манера выражаться, и все, что происходило в последнее время в Коммонвуд-Хаусе, постепенно отошло на второй план. Я была на пороге нового удивительного мира и с нетерпением ожидала приключений в обществе дяди Тоби.
Как он и говорил, дом миссис Кью находился рядом с доками. Поли Квинтон приветствовала меня так, словно знала всю жизнь. Она была очень полная, с румяным лицом. Глаза ее исчезали за щеками, когда она смеялась, а это случалось очень часто. У нее была привычка сплетать руки на пышной груди, и когда она радовалась, то вся тряслась от смеха.
В доме было пять этажей, и все комнаты в нем, кроме подвальных помещений, снимали моряки. Вскоре я узнала, что у миссис Квинтон особое отношение к морякам. Ее не нужно было долго уговаривать рассказать о себе. Лишь бы был человек, который готов ее выслушать.
- Мой Чарли был морячком, - рассказывала она мне, широко распахнув глаза, которые сразу наполнились слезами. - Настоящий мужчина! Как мы жили! - Она покачала головой, вспоминая. - Он, бывало, приходил домой с твердым намерением получить от отпуска как можно больше. Да, он у меня был такой! Такие, как он, берут от жизни все, что она может им дать! Что это были за деньки! А потом все кончилось. Их корабль отправился в Южную Америку… - Миссис Квинтон замолчала на мгновение, лицо ее было печальным. Потом она снова повеселела. - Да, мы много хорошего пережили вместе, и он оставил мне средства для жизни. Чарли всегда говорил: "С тобой все будет хорошо, когда меня не станет, Поли. У тебя есть этот дом. Так что средства к существованию у тебя будут". Так оно и вышло. А я всегда прерывала его, когда он об этом заговаривал. Меня это расстраивало. Но он оказался прав. Я сдаю эти комнаты морякам, они напоминают мне моего Чарли. Твой дядя Тоби живет у меня уже много лет. Он настоящий джентльмен. Не скрою от тебя, дорогая, у меня к нему особое отношение. Тебе повезло, детка. Он берет тебя с собой. Да, это - нечто! Хотелось бы мне оказаться со своим Чарли, когда… Нет, так не годится, правда? Мне всегда казалось, что я смогла бы выходить его. Но в этом вся я. Чарли всегда говорил: "Ты думаешь, что все делаешь лучше, чем другие". Это правда. Поэтому я нашла бы способ вытащить его из моря. Итак, дорогая, завтра мы с тобой отправимся по магазинам. Скажу тебе откровенно: больше всего на свете я люблю тратить деньги. - Она засмеялась, и ее печаль развеялась.
Мы вместе ходили по магазинам. Мы купили вещи, которые, по словам дяди Тоби, понадобятся мне на корабле - крепкие башмаки с подметками, которые не будут скользить на влажной палубе, и летние платья для жаркого климата. Миссис Квинтон искренне наслаждалась покупками - и я тоже.
Дяди Тоби подолгу не было - он целыми днями был занят. Корабль стоял в порту, и на нем делали какой-то ремонт. Дядя Тоби водил меня на корабль. Это было захватывающе! У меня будет своя каюта под капитанским мостиком, рядом с каютой дяди Тоби!
- Ты будешь пассажиром, - сказал он мне, - на особом положении. Я должен заботиться о пассажирах. За грузом присматривать не нужно, поэтому я смогу больше времени уделять тебе.
Он показал мне столовую с длинными столами. Были там еще и курительный, и музыкальный салоны, и общие кают-компании, где люди могли развлекаться, проводить время за разными занятиями. И шезлонги на палубах, где можно сидеть и любоваться морем. Я почувствовала, что попала в новый фантастический мир.
А потом мы отправились в плавание. Свершилась моя давняя заветная мечта. Меня переполняла гордость за дядю Тоби. Он восхитительно выглядел в капитанской форме, и все слушались его. Он был хозяином "Королевы морей" и всех, кто на ней плыл.
Он немного изменился - казался всемогущим и готовым на все, чтобы обеспечить безопасность тех, кто от него зависел. Обычно дядя был очень занят, но выкраивал время, чтобы побыть со мной. Меня переполняли радость и гордость, потому что я видела, что он получал от нашего общения такое же удовольствие, как и я.
- Я буду некоторое время на мостике, - говорил дядя Тоби, - и не смогу побыть с тобой, но как только у меня появится возможность…
Я кивала, в восторге оттого, что он объясняет мне это - взрослые редко пускались в объяснения. Я часто думала, как мне повезло, что у меня есть дядя Тоби. Он ведь на самом деле мне вовсе не дядя. Я говорила себе: никогда не забуду, что он взял с собой в море именно меня - а не Генри, Эстеллу или Аделину. Скорее можно было предположить, что он возьмет Генри - для таких приключений обычно выбирали мальчиков. Я втайне подозревала, что Генри - и даже Эстелла и Аделина - нравились дяде Тоби не так сильно, как я. Это было просто чудо!
Иногда я вспоминала о прежней жизни, сама того не желая. Сцены из прошлого сами всплывали в памяти. Я думала, как они там поживают с тетей Флоренс? Может, уже приехали домой? Закончится расследование, и все вернется на круги своя: уроки, прогулки с мисс Карсон. Миссис Марлин уже похоронили, и она не сможет портить всем жизнь. Аделина будет рада. Она будет немного скучать по мне, но мисс Карсон сможет ее отвлечь.
Так что все у них наладится. А я? Иногда меня посещали мысли о том, что будет, когда это путешествие закончится. Наверное, я вернусь в Коммонвуд-Хаус и все пойдет, как прежде.
Но мне не хотелось думать об этом. Я старалась насладиться каждым мгновением своего замечательного приключения.
Жизнь на борту полностью захватила меня. Во время трапезы мы садились за длинный стол. Это было весело. Все относились ко мне дружелюбно - я ведь протеже капитана - и говорили, что мне повезло иметь такого дядю, который взял меня в дальнее морское путешествие. Иногда к нам присоединялся дядя Тоби. Все хотели с ним побеседовать. Пассажиры задавали вопросы о корабле, и он разговаривал с ними в своей легкой, шутливой манере, которая, казалось, всем очень нравилась.
Ночью я лежала на своей койке в каюте под мостиком и думала, что дядя Тоби там, наверху, смотрит на свои карты и на звезды, когда ведет корабль.
Я делила каюту с девочкой почти одного со мной возраста. Герти Форман ехала в Австралию со своей семьей - отцом, матерью и братом Джимми. Они хотели там поселиться.
В каюте было две койки - одна над другой, и я забиралась на верхнюю с помощью лесенки, которую можно было убрать, когда она не нужна. Было здорово лежать там, наверху - особенно когда корабль качало.
Мы с Герти вскоре подружились. Мы вместе исследовали корабль. Она тоже впервые отправилась в морское путешествие, и у нас было много общего. Мы нашли кают-компании и лучшие места на палубе. Правда, мы не сидели подолгу, а все время носились по кораблю. Иногда мы беседовали с матросами - смуглыми людьми, многие из которых плохо говорили по-английски. Но некоторые были англичанами, и они часто называли меня "малышка капитана".