Едва ли экспансионистские планы Сталина нуждались в более ясном изложении. Здесь имелось в виду продолжение агрессий, которые начались пактом с Гитлером 23 августа 1939 г. и теперь в третий раз приобретали иную форму. "Как вытекает из многочисленных заявлений Сталина, – с однозначной ясностью пишет Стефэн Куртуа, издатель "Черной книги коммунизма", – его твердая воля и его идея состояли в том, чтобы продвинуться до Атлантического океана. Сталин уже в 1947 г. сказал Морису Торезу, тогдашнему генеральному секретарю ФКП, что он бы еще охотнее увидел Красную Армию в Париже, нежели в Берлине." Тем самым находит блестящее подтверждение вывод, сделанный в 1985 г. профессором Эрнстом Топичем в его книге "Сталинская война" (Stalins Krieg). Однако продвижение до Атлантики всегда означало и установление ленинско-сталинской системы власти. Ведь тот, "кто оккупирует территорию, тот навязывает ей свою собственную социальную систему, – открыл Сталин Джиласу, доверенному лицу Тито и партизанскому вождю, в 1945 г. – Каждый навязывает свою собственную систему настолько далеко, насколько может продвинуться его армия. По-другому и быть не может." Вторжение англо-американских экспедиционных сил в 1944 г. поначалу пресекло амбиции Сталина. Однако лозунг борьбы против "фашизма", являющийся для активистов и духовных пособников "социализма" актуальным вплоть до наших дней, следует воспринимать так, как его понимали Советы: в смысле пропагандистской подготовки к расширению власти, от которого они никогда не отказывались. Итак, тот, кто противостоит агрессивным планам советского империализма, является, согласно этому определению, именно "фашистом" или "нацистом", для борьбы с которым годится любое средство. Сталинское понятие фашизма пережило даже Советский Союз и находит, к примеру, сегодня в ФРГ всеобщее применение в роли клеветнического термина, направленного против политически инакомыслящих. И тому, кто, скажем, захотел бы здесь в стране использовать боевое большевистское слово "антифашизм" иначе, чем сталинисты, их апологеты и наследники, больше не следует удивляться соответствующим репрессиям.
Правда, в реальности влияние советской пропаганды стало выходить за пределы территорий, оккупированных Красной Армией, уже весной 1945 г. Едва ли кто-то понял это яснее, чем Уинстон Черчилль, который в своей знаменитой фултонской речи в марте 1946 г. предостерегающе указал на то, что "далеко от России действует пятая колонна коммунизма", представляющая "растущую угрозу" для мира и всей "христианской цивилизации".
Примечания
1. Hoffmann, Die Sowjetunion bis zum Vorabend des deutschen Angriffs, S. 76 ff.
2. Известия, 1.11.1939; История Великой Отечественной войны, т. 1, с. 249.
3. Myllyniemi, Die baltische Krise, S. 153.
4. Правда, 30.11.1939; Suworow, Der Eisbrecher, S. 63 f.
5. Topitsch, Stalins Krieg, S. 92 ff.
6. Большая Советская Энциклопедия, т. 27, с. 180; Sterzel, Dichter sangen Stalin zum Siege.
7. Большая Советская Энциклопедия, т. 14, с. 229.
8. Там же, т. 29, с. 451.
9. Там же, т. 23, с. 400-401.
10. Там же, т. 25, с. 279.
11. Там же, т. 26, с. 50.
12. Там же, т. 30, с. 233.
13. Ehrenburg, Menschen, Jahre, Leben, S. 33. Киндлер – это совершивший политический поворот бывший главный редактор солдатского журнала "Эрика", который издавался отделом военной пропаганды ОКВ.
14. Walter, Slalom eines Lebens.
15. Nawratil, Morderische Propaganda.
16. Ehrenburg, To the Jews, 24.8.1941, in: Russia at War, S. 209 f.
17. Данные о жизни Эренбурга в последующем будут критически очерчены с помощью его автобиографии "Люди, годы, жизнь", в 5 книгах, М., 1966-67.
18. Эренбург, Падение Парижа, М., 1941.
19. Листовка "Deutsche Soldaten!", Архив авт.
20. Ehrenburg, Menschen, Jahre, Leben, S. 25.
21. Поздняков, Андрей Андреевич Власов, с. 293.
22. Soviet War News, 21.9.1944.
23. Это и последующее – по "Люди, годы, жизнь", см. прим. 17.
24. Soviet War News, 1.2.1945, 26.10.1944, 23.11.1944.
25. Aleksandrov, Ehrenburg is Over-Simplifying. Soviet Public Opinion and the Situation in Germany, in: Soviet War News, 14.4.1945.
26. Kogelfranz, "So weit die Armeen kommen…".
27. Schlie, Diener vieler Herren.
28. Der Proze? gegen die Hauptkriegsverbrecher, Bd. I, S. 340, S. 343; Bd. V, S. 136; Bd. XVIII, S. 223.
29. Soviet Weekly, 13.12.1945.
30. BA-MA, RW 6/v. 98, Teil 1, 18.9.1939; BA-MA, RW 6/v. 98, Teil 2, 22.9., 23.9., 24.9., 25.9.1939.
31. Documents on Polish-Soviet Relations, Bd. 1, S. 573, S. 607 f.; Rhode, Polen, Bd. 7, S. 1028; Polen erinnern Moskau an Volkermord; Hoffmann, Die Sowjetunion bis zum Vorabend des deutschen Angriffs, S. 83 f. Даже если эти цифры не вполне подтверждаются новыми критическими исследованиями, они все еще остаются достаточно ужасающими.
32. Gafencu, Vorspiel zum Krieg im Osten, S. 257.
33. Russia at War, S. 252.
34. Ebenda, S. 185, S. 189.
35. Ebenda, S. 143 ff., S. 162 ff., S. 195 ff.
36. Ebenda, S. 176.
37. Ebenda, S. 202.
38. Ehrenburg, Hatred, ebenda, S. 131.
39. Ebenda, S. 204.
40. BA-MA, RH 24-3/134, 10./11.8.1941.
41. Russia at War, S. 184 ff.
42. Churchill, Nach dem Kriege, S. 70 ff., S. 99, S. 157, S. 261 f., S. 265.
43. Russia at War, S. 112.
44. Wolkogonow, Triumph und Tragodie, Bd. 2/2, S. 197.
45. Soviet War News, 23.11., 30.11.1944, 11.1., 24.5.1945.
46. Ebenda, 12.10.1944, 12.4.1945.
47. Ebenda, 17.5.1945.
48. Ebenda, 12.7.1945.
49. Ebenda, 10.1.1946.
50. Russia at War, S. 253 f.
51. Soviet War News, 17.5.1945.
52. Ebenda, 8.2.1945.
53. Courtois, Stalin wollte bis nach Paris marschieren; derselbe, "Menschenopfer ungeheuerlich…".
54. В основном по этому поводу см.: Raack, Stalin’s Drive to the West; Topitsch, Stalins Krieg, 3. uberarb. und erw. Aufl., S. 176, S. 291.
Глава 7.
Ответственность и ответственные.
Зверства с обеих сторон
Весомый аргумент в советской военной пропаганде представляли собой зверства, действительно или только якобы совершенные с немецкой стороны. Выдвигался растущий поток обвинений, оправданных и неоправданных. Чтобы установить должный масштаб, их следует рассмотреть на фоне гигантских советских преступлений против человечества. Так, нужно отделить зерна от плевел, расследовать на выделяющихся примерах оправданность советских обвинений и изучить, какие политические намерения скрывались за пропагандистской кампанией. Ведь прежде чем немцы могли совершить в Советском Союзе или на аннексированных им территориях хотя бы одно злодеяние, большевики, со своей стороны, уже уничтожили миллионы и миллионы невинных людей. Террор, как постоянное учреждение советской системы власти, вступил в действие сразу же после Октябрьской революции и имел целью не только социальную, но во многих случаях и физическую ликвидацию целых классов, искоренение дворянства, духовенства, буржуазии, а также сторонников небольшевистских социалистических партий – меньшевиков и эсеров, не говоря уже о сторонниках таких буржуазных партий, как, например, презренные конституционные демократы ("кадеты"). "Рабочие, – сказано в партийном органе "Правда" 31 августа 1918 г., – настал час уничтожения буржуазии." Лозунг был претворен в жизнь, и нарком внутренних дел Петровский призвал в государственном органе "Известия" 4 сентября 1918 г. "при малейшем сопротивлении… производить массовые казни… При введении массового террора не должны быть терпимы никакая слабость и никакое колебание". Лацис, шеф[?] ЧК, 1 ноября 1918 г. дал своему аппарату указание уничтожить "буржуазию как класс". Беспощадная классовая борьба против целых частей населения и профессиональных сословий, как подчеркивает и Николас Верт (Werth) в "Черной книге коммунизма", приобрела черты геноцида. Ведь начавшееся в 1920 г. искоренение казачества (расказачивание), как и начатое позднее искоренение крестьянства (раскулачивание), по своей целевой направленности и осуществлению соответствовали определению геноцида.
Еще через годы после переворота, 19 марта 1922 г., Ленин в секретном письме, направленном Молотову и предназначенном только для членов Политбюро, заявлял: "Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удается нам по этому поводу расстрелять, тем лучше". В своей вышедшей в 1930 г. книге "После войны" Уинстон Черчилль сослался на статистическое исследование профессора Заролеа (Sarolea), согласно которому большевистские "диктаторы" только до 1924 г. убили: "28 епископов, 1219 священников, 6000 профессоров и преподавателей, 9000 докторов, 12950 помещиков, 54000 офицеров, 70000 полицейских, 193290 рабочих, 260000 солдат, 355250 представителей интеллигенции и предпринимателей, 815000 крестьян". "Эти цифры, – пишет Черчилль, – подтверждены м-ром Герншоу (Hearnshaw) из Королевского колледжа в Лондоне в его блестящем введении к книге "Обзор социализма" (A Survey of Socialism). Они, разумеется, не учитывают огромных потерь русского населения в человеческих жизнях, которые погибли в результате голода."
Если такое могло происходить уже при Ленине, которого Черчилль окрестил "чумной бациллой", то что же должно было твориться при Сталине, по мнению его биографа, генерал-полковника профессора Волкогонова – "чудовище", подобного которому в мировой истории еще поискать. В этой связи следует напомнить только об основных фазах сталинского террора. Так, в период насильственной коллективизации сельского хозяйства с 1929 г. и в ходе тщательно запланированного и организованного в этой связи "голодного холокоста" 1932-33 гг., замалчиваемого геноцида против украинского народа, согласно схожим оценкам и демографическим исследованиям, было уничтожено 7-10 миллионов человек. Начатые уже в начале 30-х годов массовые расстрелы так называемых "врагов народа", увенчавшиеся лихорадочным бредом "Большой чистки" 1937-39 гг., лишили жизни еще 5-7 миллионов человек. Они были расстреляны или погибли в системе ГУЛага. В сталинский период, по данным председателя российской комиссии по реабилитации жертв политических репрессий Яковлева, было "расстреляно или повешено, распято или заморожено" не менее 200000 священников и монахов различных конфессий. Около миллиона человек погибли вследствие аннексии Восточной Польши и прибалтийских республик в 1939-41 гг. Жертвами последовавших по приказу Сталина сразу же после начала войны в 1941 г. расстрелов всех лиц, подозреваемых в шпионаже, и предпринятой органами НКВД по его указанию резни политзаключенных перед отступлением стало бесчисленное количество людей – по данным следственной комиссии американского Конгресса во главе с членом Палаты представителей Чарльзом Керстеном (Kersten), 80000-100000 только на Украине. Останки убитых были обнаружены в нижеперечисленных украинских городах и в других местах по всей территории Украины, Белоруссии и республик Прибалтики. Аренами подобной бойни стали и такие центры, как Брест, Минск, Каунас, Вильно, Рига, если назвать в качестве примера лишь несколько мест. Однако массовые расстрелы имели место и в глубоком тылу – в Смоленске, Бердичеве, Умани, Сталино, Днепропетровске, Киеве, Харькове, Ростове, Одессе, Запорожье, Симферополе, Ялте, на Кавказе и в других местах.
Кроме того, не следует забывать о больших человеческих потерях в результате депортации немцев Поволжья и остального немецкого населения из Украины, Крыма и с Кавказа, которая была организована Политбюро ЦК ВКП(б) и Советом Народных Комиссаров в 1941 г., осуществлялась бесчеловечными методами и точно так же соответствовала международно признанному составу преступления геноцида, как предпринятая в 1943-44 гг. депортация калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, части кабардинского народа, а также крымских татар. Выше уже указывалось на экзекуционный инструмент в лице пограничных войск и особых частей НКВД (сравнимый с немецкими оперативными группами охранной полиции и СД), которые следовали по пятам за регулярными частями Красной Армии и проводили "массовую чистку" среди населения на вновь занимаемых территориях. Как сказано, органами НКВД в ходе начавшихся тогда мер возмездия и чистки были расстреляны сотни тысяч людей – в одном городе Харькове, ненадолго оказавшемся в советских руках, согласно тщательным немецким расследованиям, в марте 1943 г. расстреляно не менее 4000 человек, невзирая на возраст и пол.
Социализм оставил свои убийственные следы на всей территории Советского Союза. "По Советскому Союзу рассеяно более 100000 неотмеченных массовых захоронений, – пишет украинский исследователь Царынник, – вся страна построена на костях", в каждом отдельном городе и в каждой отдельной местности имелись свои "массовые захоронения". На Украине только под Быковней, в Дарницком лесу и в Белгородке близ Киева были найдены останки 200000-300000 мужчин, женщин и детей, городские кладбища Киева были заполнены расстрелянными. Массовые захоронения были обнаружены под Днепропетровском, Харьковом (Пятихатка, плановый квадрат 6, еврейское кладбище), Житомиром, Одессой, Полтавой, Винницей, Донецком, если назвать лишь некоторые заметные места. В Белоруссии в массовых захоронениях под Куропатами, неподалеку от Минска, погребены предположительно 102000 жертв, в целом в окрестностях Минска – 270000. По России назовем Смоленск и Катынь (лес Козьи Горы), куда с 1935 г. конвейером транспортировались трупы 50000 расстрелянных, по Уралу – Свердловск и Горы. Согласно Нобелевскому лауреату Сахарову, на Урале нет ни одного райцентра без массовых захоронений – и так обстоит дело не только там. В заброшенных шахтах под Лысой Горой близ Челябинска в 30-х годах исчезли трупы 300000 расстрелянных мужчин, женщин и детей. Но большевистские палачи творили свое убийственное ремесло и в Средней Азии, на Алтае, на Дальнем Востоке вплоть до Сахалина.
В окрестностях существовавших в Советском Союзе 80 "концлагерных систем" с сотнями отдельных лагерей, которые находились в ведении ГУЛага, например, под Воркутой и Карагандой, земля была буквально удобрена останками убитых "врагов народа". Только в концлагерях Колымы из-за ужасных жизненных условий при температурах до -60° погибли не менее трех миллионов человек. И в России вновь и вновь находят новые места убийств – так, в 1997 г. под Сандормохом (Карелия) обнаружены массовые захоронения 9000 жертв, среди которых священники, общественные деятели, но также простые люди и выжившие рабочие-рабы Беломорканала, расстрелянные здесь в октябре-ноябре 1937 г.
Почти неизвестно то отягчающее обстоятельство, что советские органы НКВД использовали для уничтожения людей и газы, причем еще за годы до органов рейхсфюрера СС. Техническая основа для производства и использования ядовитых газов в крупных масштабах – соответствующая химическая индустрия – действительно быстро возникла в СССР с 20-х годов. В этой связи можно вспомнить и о производстве для создания ядовитых газов, сооруженном германско-российской компанией "Берсоль" в Троцке под Самарой в 20-х и начале 30-х годов, на стадии сотрудничества с Рейхсвером, и о тамошней школе для обучения технике газовой войны под кодовым названием "Томка" (Торский). Считается, что в 1933-45 гг. Советский Союз произвел не менее 140000 тонн химических боевых веществ, а Германия за тот же период – 67000 тонн, включая 12000 тонн высокотоксичного газа табун и небольшое количество еще в 6 раз более действенного газа зарин.
Уже для подавления непокорных народов и мятежных крестьян, например, в тамбовских лесах, советская власть не раз применяла ядовитые газы. "Газовые камеры наподобие тех, что имелись в Аушвице, функционировали в Воркуте уже с 1938 г.," – писал британский историк граф Толстой в своей книге "Жертвы Ялты" (Victims of Yalta). То, что, следовательно, больше не являлось секретом само по себе, было еще раз подтверждено в 1997 г. бывшим офицером КГБ в рамках дискуссии во Франции по поводу "Черной книги коммунизма", изданной Стефэном Куртуа. К безграничному удивлению французской телевизионной публики, этот бывший офицер КГБ сообщил, "что в ГУЛаге использовались грузовики с газовыми камерами". "Газовые камеры в ГУЛаге", – гласили крупные заголовки бесчисленных французских газет. "Сообщения первых диссидентов в 30-х годах, очевидно, соответствовали действительности", – писала "Фигаро". А Юрг Альтвегг во "Франкфуртер Альгемайне Цайтунг" 20 декабря 1997 г. сделал вывод: существование газовых камер указывает на то, что и в Советском Союзе имелись лагеря смерти – в чем сведущие, правда, никогда не сомневались. Чтобы оценить значимость этой информации, писал Альтвегг, следует напомнить о том, "что газовые камеры [нацистов] позволили отодвинуть ГУЛаг на задний план".
В духовной ситуации 1997 года "Черная книга коммунизма" действительно имела неоценимое значение. Дело не в том, что она дает принципиально новую информацию или, к примеру, достигает прежних оценок по числу жертв. Ведь данные, приведенные издателем Стефэном Куртуа в его собственном введении и в комментариях, о "не менее 25 миллионов человек", ставших жертвами ленинизма-сталинизма, соответствуют лишь нижней границе прежних подсчетов. Но "Черная книга коммунизма", сравнимая и в этом отношении с "Архипелагом ГУЛаг" Александра Солженицына и также получившая в короткое время прямо-таки небывалое распространение, представляет собой подлинную энциклопедию преступной деятельности коммунизма против человечества и тем самым бросает луч света в духовную путаницу завершающегося столетия.
Выводы Стефэна Куртуа, как ранее Александра Солженицына, созвучны и принипиальному направлению данной книги. Их можно коротко подытожить следующими положениями:
1. Существование советской власти обеспечивалось только массовыми преступлениями. В центр анализа советской системы должны быть поставлены преступления, методичные массовые преступления, преступления против человечества.
2. Ленин и Сталин осуществляли социальное и физическое уничтожение всех тех, кого они считали открытыми или тайными противниками своей власти.
3. Они ввели систему концентрационных лагерей.
4. И они повинны в смерти не менее 25 миллионов человек. Массовые убийства были основополагающим элементом осуществления большевистской власти.
5. Гитлер развязал мировую войну, но доказательства ответственности Сталина являются убийственными.