Но у Гамаля не было данных политического лидера, не было харизмы. "Он учился в Американском университете в Каире и был умненьким юношей, – говорили его друзья. – Гамаль много читал, многому научился, стал хорошим банкиром, специалистом по инвестициям. Он был технократом, но не политическим деятелем. Он не чувствовал настроения людей, настроения народа, он не мог стать лидером или правителем".
А тем временем вокруг Гамаля, ставшего неформальным главой Национально-демократической партии, собрались жадные до денег и власти "жирные коты". Некоторые из них действительно понимали, что экономику надо модернизировать. Либерализация, приватизация и развитие телекоммуникаций уже меняли ландшафт бизнеса. Продажа земельных участков, которые считались собственностью правительства, строительство отелей, туристических центров и богатых кварталов на побережьях Красного и Средиземного морей или в Каире – все это давало гигантские доходы.
В Египет потекли иностранные вложения, экономика росла, сложился новый класс сверхбогатых. Их образ жизни вызывал негодование и ненависть миллионов людей, которые существовали на грани голода, а также образованной молодежи, которая не могла найти работу и не имела будущего. В то же время недовольство высказывали и военные, и органы безопасности, являвшиеся реальной базой режима Мубарака. Они не хотели видеть во главе государства его сына.
Узкая группа советников-лизоблюдов вокруг Хосни Мубарака ограничивала его видение мира и реалий Египта. И никто не смел идти против этого внутреннего окружения.
Сюзан Мубарак иногда позволяла себе это. Она пыталась защитить даже своего ментора из Американского университета в Каире Саада Эддина Ибрагима, который, выступив против режима, получил несколько лет тюрьмы и вынужден был уехать за границу. Но жене президента сказали, что это – не ее дело. Я встречал Ибрагима на международных конференциях и в Колумбийском университете Нью-Йорка, и он показался мне калькой советских диссидентов 6070-х годов.
Сюзан не была популярна. Утверждали, что она получала подношения от бизнесменов и стала сверхбогатой. Жена президента оттолкнула от себя значительную часть населения еще и тем, что вела активную кампанию против женского обрезания, которое лишало египтянок нормальной сексуальной жизни. Но сия практика имела широчайшее распространение среди неграмотного населения, и борьба против такой традиции вызывала отрицательную реакцию.
Весной 2010 года звезда Гамаля уже заходила. Отец не верил в его политическое будущее, а генералы не хотели видеть в Гамале лидера. Хосни Мубараку сделали операцию по удалению желчного пузыря в Германии. Он ослабел физически, но по-прежнему считал себя незаменимым. Его ближайший советник (кстати сказать, по-своему умный и талантливый начальник разведки, потом руководитель всех египетских спецслужб) Омар Сулейман все время оставался в тени. Именно он, а также фактический руководитель Национально-демократической партии Ахмед Изз убрали всех политических оппонентов. В окружении Хосни Мубарака ему не оставалось замены. Старая генеральская гвардия не была довольна ни Гамалем Мубараком, ни окружающими его алчными бизнесменами.
Когда в Египте в ноябре прошлого года фальсифицировали выборы в парламент, организованные партийным боссом Ахмедом Иззом, другом Гамаля, к тому же "стальным олигархом", владеющим двумя третями приватизированной сталелитейной промышленности страны, обстановка накалилась до предела. Омар Сулейман руководил не только разведкой, но и инициировал наиболее драконовские законы по чрезвычайному положению. Именно он попытался сломить мощь "Братьев-мусульман", которые получили на выборах 2005 года, несмотря на все сопротивление правительства, пятую часть голосов. Вместе с Ахмедом Иззом Сулейман обеспечил скандальную победу правящей Национально-демократической партии на выборах, когда светской оппозиции кинули лишь горстку мандатов, а "Братьев-мусульман" просто не пустили в парламент. "Победа" Национально-демократической партии обернулась тем, что от парламента отвернулось все общество.
Согласно материалам "Викиликса", американский посол в Каире характеризовал Сулеймана как "прагматика с очень острым и аналитическим умом". Телеграммы от американского посла определяют его как "наиболее удачный элемент" в американо-египетском сотрудничестве по поводу урегулирования мирного процесса на Ближнем Востоке. В телеграммах из американского посольства в Тель-Авиве сообщалось, что израильтяне очень высоко ценили Сулеймана. Израиль был бы очень доволен, если бы Омар Сулейман стал наследником Хосни Мубарака. Сулейман стал вице-президентом в последние дни правления Мубарака, в завершающем акте трагедии. Но оппозиционные группы и протестующие видели его лишь как продолжателя режима Мубарака и не верили ни одному его слову. У революций своя логика и своя психология.
Мубарак опирался на армию, но для того, чтобы сбить волны протестов, генералы уговорили его уйти в отставку. Глубокий старик, морально и физически раздавленный, уступил их требованиям. Говорят, что окружение Мубарака запрещало показывать ему телевизионные сюжеты сцен ликования миллионов людей на улицах Каира, когда было объявлено о его отставке. Генералы понимали, что армия не будет стрелять в народ. Дело могло бы кончиться кровопролитием и печальным концом для них самих. Мало того, старая генеральская гвардия попыталась перевести гнев людей на самых наглых из "жирных котов" – бывших министров, наиболее нажившихся на спекуляциях и грабеже собственного народа. Некоторые из них арестованы. Мубараку было запрещено покидать страну. Затем его вместе с супругой взяли под стражу…
После периода ликования, возможно, начнется новая "мыльная опера" – кто знает?
Глубинные причины революций
Пытаются охарактеризовать революции в арабском мире как "революции интернет-поколения" или "поколения "Фэйсбука"". Но ведь сравнительно недавно мусульманская народная революция смела режим шаха, рухнули и военный режим Сухарто в Индонезии, и коррумпированный режим Маркоса на Филиппинах. Результаты всех революций были разными, но какие-то общие составляющие, общие глубинные причины можно найти.
Прежде всего – разрыв между "верхами" и "низами". Египет сравнительно быстро развивался. Рост ВВП за последние годы составлял 5-7 % в год. Это уступало темпам развития Китая или Индии, но намного превышало среднемировые показатели. Плоды этого экономического роста не доставались массам. Наверху были миллионеры и миллиардеры, которые стали появляться в стране после того, как президент Садат в 1970-х – начале 1980-х годов объявил политику "открытых дверей" ("инфитаха").
В первый период правления Мубарака "жирные коты" несколько поджали хвосты, но затем, сплетаясь в единую систему с верхушкой госаппарата, вели себя все более нагло, все громче чавкали. Сверхбогатыми людьми в Египте становились благодаря приватизации наиболее лакомых кусков государственной собственности, получению почти бесплатных земель для будущего развития, привилегированных займов государственных банков, доступу к государственным заказам, появлению совместных предприятий с иностранными корпорациями.
Около 40 % населения жили на 1-2 доллара в день, питались лепешкой с бобами, а "элита" строила для себя виллы с полями для гольфа, со всеми услугами и службами, которые имеют привилегированные классы на Западе, воздвигала дворцы на побережьях Нила, Красного и Средиземного морей. Каждый год на трудовой рынок Египта выбрасывалось 700 тысяч новых рабочих. Большая часть из них работу не получала. Формально безработица составляла 10-15 % населения, фактически – больше. Едва ли не половина всей экономики страны приходилась на никем не учтенную деятельность: мелких торговцев и ремесленников, ремонтников, разнорабочих и т.д. Достаточно развитая система высшего образования, качество которого падало из года в год, выпускала десятки, а то и сотни тысяч молодых людей, получивших дипломы, кое-какие знания и имевших амбиции, но не нашедших работы. Молодые люди, получившие образование или полуобразование, мечтали о собственной автомашине, о возможности жениться (а денег на калым у них не было), о собственном жилье.
Телевидение показывало египтянам чужую красивую жизнь, достойное существование, уважаемых людей, свободу, а собственного будущего у них не было. Экономическое положение народа либо очень медленно менялось к лучшему, либо ухудшалось. Именно в этот момент, накануне революций в Тунисе, Египте, а затем в других арабских странах, во всем мире из-за засухи, неблагоприятных погодных условий и плохого урожая зерновых стали расти цены на продовольствие. В азиатских гигантах – Китае и Индии – все больше продовольственных культур шло на производство высококачественной пищи (мяса, молочных продуктов) для растущего среднего класса, а мировой рынок зерновых уменьшался, цены взлетали и, скорее всего, поднимутся еще.
На все накладывалась коррупция сверху донизу. Любая бумажка в государственном учреждении, получаемая из рук мелкого чиновника, могла стоить 50-100 фунтов при зарплате текстильщика 350 фунтов в месяц (1 доллар равен примерно 5,9 египетского фунта). Взятки на высшем уровне исчислялись миллионами и десятками миллионов фунтов. Предприниматели и чиновники делали колоссальные деньги "из воздуха" с помощью финансовых операций. Таким образом "распиливались" огромные государственные средства и делились между "жирными котами" и чиновниками. Миллиардеры проникали в парламент, высшие эшелоны кабинета министров. Правительственные чиновники, уходя со своих постов, оказывались во главе гигантских корпораций, которые ворочали сотнями миллионов и миллиардами фунтов. При этом население оставалось нищим, погруженным в заботу о лепешке. Любой протест подавлялся. 30 лет сохранялся режим чрезвычайного положения.
Значительную роль в восстании сыграли рабочие промышленных предприятий, государственных учреждений, транспорта. В Египте есть профсоюзы, но нет мощной организации профсоюзов, как в Тунисе. Как к их требованиям отнесутся военные, "Братья-мусульмане" или интернет-молодежь?
Кажется, что Египет возвращается к нормальной жизни. Банки открылись. Автомашины, как и раньше, стоят в пробках. На улицах появились обычные полицейские (не те, которые подавляли беспорядки), поддерживаемые армейскими патрулями. Египетская валюта пока не обесценилась по отношению к доллару. Лишь туризм оказался под большим ударом, и заполняемость отелей упала в несколько раз.
Однако протесты продолжаются, становятся все более интенсивными. В Каире и Александрии огромные толпы демонстрантов требуют более глубоких реформ. Столкновения с полицией были и в Порт-Саиде, и в районах к югу от Каира, и в Северном Синае, и в одном из оазисов Западной пустыни – Харге. Революция вернула людям человеческое достоинство и свободу. А как с социальными достижениями? Дело в том, что социальных достижений пока нет и, возможно, не будет. Народные волнения привели к массовому оттоку капитала из страны, как иностранного, так и египетского, подорвана туристическая отрасль, рабочих мест не прибавилось. И вот на волне народной революции начались массовые забастовки от Александрии до Асуана. Бастуют текстильщики, транспортники и рабочие Суэцкого канала, служащие банков и компаний. Бастует, кстати, и полиция. Ведь помимо ненавистных народу полицейских из отрядов, созданных для подавления беспорядков, и политической полиции есть много стражей порядка полуголодных, худых, плохо одетых, получающих нищенскую зарплату – они регулируют движение, стоят на охране каких-то объектов. В первые же дни после перехода власти в руки генералов они стали обращаться с призывом не бастовать, не предъявлять социальных требований, не раскачивать экономику. Но будут ли полуголодные люди ждать?
Как к этому отнесется "поколение Интернета"? Ведь оно было представлено в основном молодыми людьми отнюдь не из беднейших слоев общества. Будут ли они защищать права бедняков, безработных, рабочих? Или же не исключен какой-то компромисс с режимом, возможно, что кого-то из них власть имущие могут перекупить постами, привилегиями, зарплатой?
В Индонезии, на Филиппинах, в Пакистане на смену военным режимам пришли формально демократические, но происходит ли там строительство нового общества? Ведь, как оказалось, в этих странах сохраняются коррупция, влияние олигархов, политических кланов.
Говорят об "эффекте домино". Да, события в Тунисе подтолкнули к волнениям и стали знаменем народной революции в Египте. Ливия, Йемен… А что дальше? Какая следующая фишка упадет?
"Эффект домино": ливийский мечтатель, фанатик, диктатор
Волна арабских революций докатилась до Ливии и переросла в вооруженные столкновения между оппозицией и сторонниками режима полковника Муамара Каддафи.
Важно отметить, что среди причин волнений не называют стремление "получить кусок хлеба с маслом". В Ливии не было нищеты, правительство строило кварталы дешевого и вполне приличного жилья, были доступными образование и медицинское обслуживание, люди получали пособия по безработице. Огромная пустынная страна с населением 6,5 миллиона человек имеет прекрасные дороги. На базе источников подземных вод здесь построена целая искусственная река. (Впрочем, экологические последствия этого еще не изучены.) Обладая самыми крупными в Африке запасами нефти, Ливия является третьим по размерам производителем на континенте, а ее ВВП составляет около 12 тысяч долларов на душу населения (примерно как в России).
Да, в результате быстрого демографического роста молодое поколение Ливии стало составлять 40-50 % населения. Среди молодежи высок уровень безработицы, а потому рос накал неудовлетворенных желаний, чаяний, надежд, амбиций. Рабочих мест хватало, но они были не престижны и низкооплачиваемы. Их занимали иммигранты – около 1-1,5 миллиона человек из разных стран, в основном египтяне. Они не бунтовали – они приехали на заработки и не находили общего языка с недовольной ливийской молодежью.
Молодежь не верила в лозунги режима, была возмущена растущей коррупцией, оскорблена полицейским произволом, информационной закрытостью страны.
Когда Тунис и Египет показали успешные примеры свержения прежних правителей, молодежь, объединенная Интернетом, вышла на улицы.
Каддафи ответил мобилизацией своих сторонников – из армии, полиции, верных племен, наемников, отрядов "своих" ополченцев. Появились первые убитые, затем восставшие захватили оружие на разгромленных полицейских участках и военных базах, вооружились. В столкновениях стали гибнуть десятки и сотни людей. 22 февраля полковник собрал верную ему молодежь на Зеленой площади в Триполи и заявил, что он как "лидер революции", не имеющий государственных постов, останется в Ливии и готов вооруженной силой раздавить восставших.
Чтобы реально представить себе обстановку, нужно понять, что за личность Каддафи, стоявший во главе страны более сорока лет. Молодой офицер, поклонник Гамаля Абдель Насера, лидера египетской революции 1952 года – антизападной и частично социальной, – Каддафи организовал и успешно осуществил государственный переворот против короля в 1969 году. Был свергнут феодальный и прозападный режим. Затем Каддафи ликвидировал американские и английские военные базы (в том числе крупнейшую в Африке базу ВВС США Уилус-Филд), национализировал иностранные нефтяные компании, банки, собственность королевской семьи, земли итальянских колонистов и стал строить новую государственность. Даже свою страну он нарек не республикой (по-арабски джумхурийя), а новым словом – Джамахирия, в примерном переводе – республика масс. Полное и претенциозное название страны – Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия. Как и Насер, Каддафи установил тесное сотрудничество с СССР и стал закупать (и расплачиваться за закупки) горы советского оружия, но также заводы и технику.
Он был мечтателем. Грезил о создании единого арабского государства, которое для начала объединило бы Египет, Ливию и Сирию или же Ливию, Тунис, Алжир, Марокко, Мавританию. Когда проекты провалились, он стал мечтать о создании Соединенных Штатов Африки – дело не пошло дальше деклараций. Он вынашивал идею создания справедливого общества – какое-то время решительно ограничил частную собственность, например, владение землей – пятью гектарами. Запрещал частную торговлю, что создавало очереди и дефицит товаров в сравнительно богатой стране. Власть формально принадлежала народным комитетам, а на деле – усиливающейся бюрократии, полицейскому аппарату, его ближайшему окружению.
Но Каддафи был опасным, беспощадным мечтателем, диктатором. Чтобы сделать людей "свободными" и "счастливыми", он готов был уничтожать противников и несогласных. Счастье должно было быть навязано по его собственным лекалам. Несколько волнений, которые произошли во время его правления, были подавлены жестоко, с многочисленными жертвами. Он потерял связь с массами или, точнее, с частью масс, перестал держать руку на пульсе народных настроений.
Стоит отметить достаточно жесткий национальный характер ливийцев – готовность сражаться. Ведь итальянцы потратили в начале прошлого века почти 20 лет на завоевание этой страны. Образцов для подражания у Каддафи было много. В своей речи 22 февраля он ссылался и на американское вторжение в Ирак для насаждения там "демократии", и на израильскую расправу с сектором Газа, и на расстрел российского парламента по приказу Бориса Ельцина.
Важно отметить, что наибольший успех у восставших был в восточной части страны – Киренаике – оплоте суфийского ордена сенуситов, оппозиционного власти. Ведь свергнутый 42 года назад ливийский король был главой этого ордена. У восставших появились прежние королевские флаги. Раздавались призывы создать в Киренаике режим халифата.
В городе Бенгази был создан аморфный Переходный национальный совет; после смерти Каддафи он является высшей властью в Ливии. Его признала и Россия. Дальнейшие перспективы развития событий достаточно туманны. Однако уже известно, что глава ПНС пообещал создать в стране законодательство, основанное на нормах ислама.
В Ливии вспыхнула гражданская война – на какой срок? Каковы будут ее жертвы? Кто победит? Ответить на эти вопросы пока трудно. В первый период восстания казалось, что режим Каддафи вот-вот рухнет. Бои шли в западной части страны. За первые недели гражданской войны из Ливии бежали более двухсот тысяч человек – в основном иммигранты-гастарбайтеры.Но Каддафи мобилизовал своих сторонников и верные ему вооруженные силы и начал контрнаступление. Проправительственные войска имели на вооружении тяжелую технику, танки, самолеты, вертолеты…