Царствование Ивана VI Антоновича и регентство Бирона
Согласно завещанию Анны Иоанновны императором объявили двухмесячного Ивана VI Антоновича, родившегося в августе 1740 г., а регентом при нем стал герцог Бирон.
Как же оказался на престоле Иван Антонович? Анна Иоанновна, официально считавшаяся бездетной (негласно она родила от Бирона сына, жившего при дворе), очень беспокоилась за судьбу трона после своей смерти. Она не хотела, чтобы власть попала к потомкам Петра I: Елизавете Петровне или ее племяннику, находившемуся в Голштинии Карлу Петеру Ульриху, сыну умершей в 1728 г. старшей дочери Петра Великого, герцогини Голштинской Анны Петровны. Поэтому в 1731 г. императрица прибегла к довольно замысловатому способу решения династической проблемы. Она заставила подданных присягнуть в верности тому ребенку, который родится от будущего брака Анны Леопольдовны с каким-нибудь иностранным принцем.
Анна Леопольдовна приходилась императрице племянницей, являясь дочерью старшей сестры Анны, Екатерины Ивановны, которую Петр I еще в 1716 г. выдал замуж за мекленбургского герцога Карла-Леопольда. В этом браке в 1718 г. и родилась девочка Анна Леопольдовна. Брак Екатерины Ивановны оказался неудачным. Ей не без труда удалось уехать вместе с дочерью от взбалмошного мужа в Россию. В 1733 г. для подросшей Анны Леопольдовны нашли жениха, принца Брауншвейгского Антона-Ульриха.
Он приехал в Петербург, но императрице Анне и другим (включая невесту) не понравился. Принц был человеком тихим, вялым, лишенным амбиций, государственных и военных способностей. Фельдмаршал Миних, под началом которого принц служил, ядовито говорил о нем: "Не могу понять, кто он – рыба или мясо?" Несколько лет принц служил в русской армии, а в 1739 г. его, вопреки желанию невесты, все-таки обвенчали с Анной Леопольдовной. В августе 1740 г. у нее родился мальчик, названный Иваном. Так образовалось Брауншвейгское семейство. Этому младенцу и передала престол, умирая, императрица Анна Иоанновна.
Бирон и Миних
В завещании Анны Иоанновны говорилось, что если император Иван скончается раньше достижения совершеннолетия, то Бирон останется регентом до совершеннолетия его младшего брата и т. д. Словом, 50-летний временщик чувствовал себя уверенно. Его власть упрочилась, и он действительно ничего не боялся. Раболепствующая перед ним знать сама упрашивала его взвалить на плечи тяжкое бремя правления. Послушно присягнули новому императору и регенту гвардейцы, на которых Бирон посматривал без доверия.
И не зря: регентство Бирона продолжалось не 17 лет, как он предполагал, а всего лишь три недели. Уже 9 ноября 1741 г. Летний дворец, где он мирно спал, захватил отряд гвардейцев под командой ближайшего сподвижника Бирона – Миниха. Фельдмаршал сам хотел вкусить власти. До этого момента Миних считался самым верным сподвижником регента. Ведь он приложил немало усилий, чтобы власть оказалась в руках именно Бирона.
Удар Миниха был неожиданным, хотя и тщательно спланированным. Он договорился о свержении Бирона с матерью юного императора, принцессой Анной Леопольдовной, которая тоже недолюбливала властного регента. Правда, Бирон в последний момент что-то заподозрил. Накануне переворота, вечером 8 ноября, во время встречи с фельдмаршалом Бирон неожиданно спросил уже спланировавшего ночной переворот Миниха, не приходилось ли тому что-либо предпринимать в ночное время. Миних что-то пролепетал в ответ – и они расстались.
При аресте Бирон оказал отчаянное сопротивление. Его "успокоили" прикладом, а затем потащили к выходу из дворца мимо лежавшей в гробу императрицы Анны, которая теперь уж ничем не могла помочь своему любимцу. После переворота Миних рассчитывал занять ведущее место в государстве. Но его неожиданно обошли. Ставшая правительницей государства при малолетнем сыне, Анна Леопольдовна сделала главнокомандующим русской армией и возвела в чин генералиссимуса не Миниха, а своего мужа, принца Антона-Ульриха. Этот чин до него носили в России только двое военачальников – А. С. Шеин и А. Д. Меншиков. Обиженный Миних в начале 1741 г. подал просьбу об отставке, полагая, что без него-то, "столпа империи" (так он себя называл в мемуарах), не обойдутся и отставку, конечно, отклонят. Но Анна Леопольдовна, не медля ни минуты, тотчас подписала прошение, и Миних оказался не у дел, да еще и под домашним арестом, так как возле его дома выставили гвардейские караулы. Фактическая власть попала в руки вице-канцлера А. И. Остермана, ставшего первым министром. Эти перемены у власти ослабили государство. Анна Леопольдовна и вся ее Брауншвейгская фамилия не имели популярности среди народа и гвардии. К тому же из правительства исчезли такие влиятельные и волевые личности, какими являлись Бирон и Миних. Это открыло возможности для авантюр других претендентов на власть.
23 августа 1740 – Победа русской армии при Вильманстранде
Неспокойная обстановка в России в начале 1740-х гг. показалась шведским политикам весьма подходящей для осуществления реваншистских планов с тем, чтобы изменить условия Ништадтского мира. В июле 1741 г. шведы напали на Россию. Основные военные действия развернулись в Финляндии. 23 августа русские войска под командованием фельдмаршала П. П. Ласси под крепостью Вильманстранд стремительно атаковали шведскую армию на сильно пересеченной местности и наголову ее разгромили. Идея реванша с треском провалилась.
Дворцовый переворот Елизаветы Петровны
Победа над шведами оказалась самым ярким эпизодом царствования Ивана Антоновича. А самым красочным моментом стало вступление в Петербург в октябре 1740 г. посольства персидского шаха Надира Ашрафа, которое привезло русскому царю невероятно богатые дары: драгоценные украшения, дивные восточные ткани, золотые сосуды, богатую конскую сбрую, усыпанное бриллиантами оружие. Но более всего петербуржцы были потрясены зрелищем четырнадцати слонов, которых привел в подарок императору Ивану персидский посол. Оказалось, что Надир-шах прислал посольство и богатые дары неспроста. Он хотел посвататься к цесаревне Елизавете Петровне – слухи о ее красоте достигли Персии. Под благовидным предлогом первый министр двора А. И. Остерман не дал послу шаха возможности увидеться с цесаревной, что ее очень оскорбило.
К этому времени уже сложился заговор в пользу дочери Петра. Елизавета Петровна родилась в Москве в 1709 г. и выросла необыкновенной красавицей. Она была любимицей в семье, предметом воздыханий множества молодых людей. Цесаревна без меры увлекалась празднествами, гуляньями, нарядами, сторонилась серьезных занятий, казалась легкомысленной и недалекой. Ее шансы прийти к власти расценивались как ничтожные. Однако некоторые подмечали, что цесаревна не так проста, как кажется на первый взгляд, что роль ветреной кокетки ей удобна, что на самом деле она имеет характер волевой, умна, честолюбива и властна. Если во времена Анны Иоанновны цесаревна сидела тише воды ниже травы, боясь императрицы и Бирона, то при Анне Леопольдовне Елизавета осмелела и подняла голову. Правительница, женщина слабая, робкая, чуждая интриганству, казалась Елизавете неопасной.
Действительно, власть Анны Леопольдовны была слаба. Одновременно в среде гвардии стал заметен рост патриотических настроений. После смерти Петра I прошли годы, многое неприятное и тяжелое, что люди связывали с его реформами, забылось. В гвардейских казармах с восторгом вспоминали великого государя, который был "не чета нынешним правителям". Взгляды ветеранов устремлялись на дочь Петра, которая казалась им продолжательницей петровских традиций.
Да и сама Елизавета много сделала для своей популярности в гвардии. Простая, добрая, милая, она не чуралась общения с солдатами, крестила их детей, становилась их "кумой". Мысль о захвате власти все чаще посещала ее. С помощью близких ей людей она наладила тайные связи с гвардейцами, солдатами Преображенского полка. Помогали ей и иностранные дипломаты, дававшие Елизавете деньги. Темной вьюжной ночью 25 ноября 1741 г. цесаревна отправилась в казармы Преображенского полка, подняла на мятеж солдат и вместе с ними поехала к Зимнему дворцу, который сразу же и легко мятежники заняли.
Среди них не оказалось ни одного офицера, и цесаревне пришлось самой возглавить штурм императорской резиденции. Чтобы Елизавета не увязла в сугробах, гвардейцы несли ее на плечах до самого дворца. Потом из участников переворота образовали особое привилегированное соединение – Лейб-компанию. Каждый из лейб-компанцев (а они в основном были из простолюдинов) стал дворянином, получил герб, офицерский чин, поместье. Так дочь Петра добыла для себя императорскую корону отца и стала императрицей Елизаветой I Петровной.
Алексей Разумовский – тайный муж императрицы
Придя к власти, Елизавета постаралась убедить всех, что она вступила на престол "по праву крови", как дочь и наследница Петра Великого. Как раз в это время и родилась легенда о "засилии немецких временщиков", которых из "их гнезд выпужала" благородная дочь Петра. На самом же деле речь шла об отчаянной борьбе за власть, богатство, и в этой борьбе годились все средства, в том числе возвышенные, патриотические слова. Реально от переворота пострадали только ключевые фигуры царствования Ивана Антоновича. Остальные сановники остались на своих местах, в том числе начальник Тайной канцелярии А. И. Ушаков, который ведал политическим сыском и устранял недовольных властью Анны Иоанновны, Бирона и Анны Леопольдовны, а теперь стал сажать в тюрьму врагов Елизаветы.
Особое место в окружении новой императрицы занял Алексей Разумовский. Еще в 1731 г. Елизавета влюбилась в красавца певчего придворной капеллы Алексея Розума, украинца, бывшего пастуха из деревни Лемеши, что под Черниговом. Почти 20 лет они были неразлучны. Алексей Разумовский жил во дворце Елизаветы. С годами он превратился в вальяжного, роскошного вельможу, графа, владельца тысяч крепостных, хотя по характеру и повадкам оставался добродушным и простым человеком. Как писал его биограф, "среди всех упоений такой неслыханной фортуны Разумовский оставался верным себе и своим. На клиросе и в покоях петербургского дворца, среди лемешевского стада и на великолепных праздниках роскошной Елизаветы был он всегда все тем же простым, наивным, несколько хитрым и насмешливым, но в то же время крайне добродушным хохлом, без памяти любящим свою прекрасную родину и своих родственников".
Исторические документы сохранили много свидетельств той необыкновенно сильной любви, которая связывала Елизавету и Разумовского. Одни видели, как в сильный мороз, выходя из театра, самодержица заботливо застегивала ему шубу и поправляла на голове шапку. Другие поражались, замечая, как во время охоты Елизавета меняла рубашку заболевшему Разумовскому. Третьи видели, как, радостно выпрыгнув из кареты, схватившись за руки, они бежали к морю.
Осенью 1742 г. в глубокой тайне, о которой знали только несколько человек, рабы Божьи – "раб Алексий" и "раба Лизавет" венчались в сельской церкви подмосковного села Петрово. Так украинский пастух стал мужем русской императрицы. Впоследствии Елизавета построила здесь дворец, разбила великолепный парк и подарила имение Разумовскому. У нас нет прямых свидетельств заключения этого брака, но и косвенных вполне достаточно, чтобы быть уверенными в венчании царицы и бывшего пастуха.
Не меньше людей волновал слух о детях от этого брака. Вполне возможно, что императрица тайно рожала, но, как это часто бывало с такими детьми, их отдавали на сторону кормилицам и они исчезали из дворца и поля зрения царственной родительницы. Современного трепетного отношения к детям в те времена не было. С Елизаветой и Разумовским молва связывает легенду о так называемой "княжне Таракановой", объявившей себя в 1770-х гг. "дочерью императрицы Елизаветы". Эта женщина была самозванкой, решившей разыграть "русскую карту". На самом же деле фамилия Тараканова является переделкой из украинской фамилии Дараган. Такую фамилию носила старшая сестра Разумовского, выданная замуж за полковника Дарагана. Дети от этого брака жили в Петербурге и воспитывались при дворе. В придворных журналах они упоминаются как Дарагановы. Позже, когда они подросли, их отправили учиться за границу, в закрытый пансион, где окружили особым комфортом и тайной. Это и послужило появлению в немецких газетах сведений о прибытии якобы тайных детей Елизаветы и Разумовского, скрытых под фамилией "Tarakanoff". Этой-то легендой и воспользовалась самозванка "княжна Тараканова", доставившая позже столько хлопот правительству Екатерины II.
7 марта 1746 – Смерть Анны Леопольдовны
Когда в ноябре 1741 г. цесаревна Елизавета Петровна во главе трех сотен преображенцев захватила Зимний дворец, то первым делом она арестовала Брауншвейгскую фамилию. Младенца-императора и его семью отправили в ссылку. После долгих скитаний по России их поселили в Холмогорах, в тюрьме, которую сделали из дома местного архиерея. Здесь Анна Леопольдовна рожала детей и умерла в 1745 г. Здесь, так и не дождавшись свободы, скончался в 1773 г. принц Антон-Ульрих. Здесь же (почти 40 лет!) прожили их дети: Екатерина, Елизавета, Петр и Алексей. Только в 1780 г. детей правительницы выслали за границу, в Данию, где они, забытые всеми, один за другим умерли.
Ужасной оказалась судьба бывшего императора Ивана Антоновича. Его, 4-летнего мальчика, отняли у родителей и долгие годы держали в отдельной камере в Холмогорах, в полной изоляции. В 1756 г. юношу вывезли в Шлиссельбург, где посадили в особую тюрьму внутри крепости. Там его в 1764 г. и настигла смерть, о чем еще будет сказано далее.
Салтычиха – "урод рода человеческого"
Елизаветинское время запомнилось потомкам чудовищной историей помещичьего изуверства. Речь идет о "Салтычихе", 25-летней Дарье Николаевне Салтыковой, к которой в 1756 г., после смерти мужа, перешло по наследству богатое имение. И вот к концу 1750-х – началу 1760-х гг. по Москве поползли слухи о страшных делах, которые творятся в доме Салтычихи на Кузнецкой улице. Когда власти начали расследование, то обнаружились грандиозные масштабы преступления.
Многочисленные свидетели показали, что Салтычиха за несколько лет замучила, убила своими руками или приказала своим людям умертвить не менее сотни крепостных! При этом, по заключению Юстиц-коллегии, Салтыкова "большею частию убивала сама, наказывая поленьями, вальком, скалкой… Наказаниям подвергались женщины, преимущественно за неисправное мытье полов и белья". Изуверка не знала удержу в своей жестокости, совершая преступления в самом центре Москвы, в сущности, на глазах полиции. Дворовые Салтычихи многократно жаловались властям на злодеяния своей госпожи, но она умела задобрить местное начальство взятками и потом с еще большей свирепостью принималась истязать жалобщиков. Долгие годы тянулось следствие. Оно закончилось в 1765 г. Салтычиху, так и не раскаявшуюся ни в одном убийстве, лишили дворянства и заключили в подземную тюрьму московского Ивановского монастыря, где преступница просидела 11 лет. Затем ее, названную в указе императрицы Екатерины II от 2 октября 1765 г. "уродом рода человеческого", перевели в каменную пристройку у стены собора того же монастыря. Здесь она провела еще 22 года, как зверь кидаясь на решетку при появлении любопытствующих посетителей. Любопытно, что при этом она забеременела от караульного солдата.
Дело Салтычихи было и уникально, и типично для своего времени. Такого ужасающего количества людей, замученных одной помещицей, русское общество, конечно, не знало. Однако глумление над крепостными было повсеместным; издевательства, порки и даже убийства совершались в помещичьих домах постоянно. Вспоминая о Москве 1750 г., подлинной дворянской столице России, Екатерина II писала в мемуарах: "Предрасположение к деспотизму выращивается там лучше, чем в каком-либо другом обитаемом месте на земле; оно прививается с самого раннего возраста детям, которые видят, с какой жестокостью их родители обращаются со своими слугами; ведь нет дома, в котором не было бы железных ошейников, цепей и разных других инструментов для пытки при малейшей провинности тех, кого природа поместила в этот несчастный класс, которому нельзя разбить цепи без преступления".
Расцвет культуры барокко в России
Царствование Елизаветы Петровны вошло в историю культуры как эпоха барокко в его самом ярком, вычурном "итальянском стиле". Главным архитектором времен Елизаветы стал Франческо Бартоломео Растрелли – блестящий мастер, который умел и угождать капризам императрицы, и создавать при этом шедевры. Среди построенных им дворцов и соборов Петербурга доныне сохранились и вызывают восхищение Зимний дворец, дворец Строгановых, Большой Петергофский дворец, Смольный собор и многие другие сооружения. Но вершиной творчества Растрелли стал Царскосельский (Екатерининский) дворец, поражавший современников золотом во внешнем и внутреннем убранстве, бесценными картинами, зеркалами, наборными паркетами драгоценнейших пород дерева, Янтарной комнатой и другими удивительными чудесами. Каждому, кто видел все это воочию, казалось, что он побывал в обиталище земного бога.
Елизавета и ее последний фаворит Иван Шувалов
Великолепные дворцы, их роскошная обстановка служили той драгоценной рамой, в которой люди видели императрицу Елизавету. Она прославилась как невероятная модница, не надевавшая новое платье больше одного раза. Примерки нарядов, причесывание и прихорашивание, балы, маскарады, театральные представления, прогулки, охота и прочие развлечения составляли суть жизни государыни, которая, как писал историк Ключевский, "не спускала с себя глаз" – так она была влюблена в себя.
Внешне милая и доброжелательная, Елизавета была капризной, мелочной, плохо воспитанной особой, которая доставляла много огорчений своим близким, придворным, слугам. Она никогда не спала на одном месте и часто превращала ночь в день. Не исключено, что ночные бдения Елизаветы объясняются ее страхом, боязнью пасть жертвой ночного переворота. Ведь именно так в 1741 г. сама цесаревна ночью с тремя сотнями гвардейцев нагрянула в Зимний дворец и захватила власть. Из материалов тайной полиции Елизавете стало известно, что в 1742 г. ночное нападение на ее дворец действительно планировалось заговорщиками из гвардейцев, что прибавляло страху дочери Петра.