Советский Союз в послевоенный период (1945-1953)
5 марта 1946 – Фултонская речь У. Черчилля. Начало холодной войны
Для СССР самым важным международным следствием победы над фашистской Германией стало превращение страны в одну из "великих держав", а Сталина – в лидера "коммунистической части" мира, включавшего теперь страны Восточной Европы и части Азии (в 1949 г. в Китае, на севере Кореи и во Вьетнаме победили коммунисты). СССР пользовался колоссальной популярностью во всем мире, являясь "старшим братом", образцом для подражания многих государств, где победили левые и коммунисты. Чрезвычайно сильным стало влияние коммунистов в европейских странах. Они вошли в некоторые послевоенные правительства и задавали тон в политике. Сталин всерьез рассчитывал на "советизацию", установление коммунистического строя в "старой Европе" легальным путем – посредством выборов.
В новом, могущественном виде СССР сохранил прежнюю активную экспансионистскую внешнюю политику, ориентированную на расширение зон своего влияния. СССР претендовал (правда, безуспешно) на бывшую итальянскую колонию Ливию, активно поддерживал образование государства Израиль, рассчитывая (через множество выехавших из СССР эмигрантов) усилить свое влияние на Ближнем Востоке. Сталина также очень интересовали Северный Иран и северные районы Турции, а также проливы Босфор и Дарданеллы.
Одновременно во внутренней политике сохранялись довоенные принципы изоляционизма – свободный выезд из страны для людей был по-прежнему невозможен. Война не ослабила, а, наоборот, усилила антидемократическое устройство государства. Более того, многие принципы тоталитарной системы, сложившейся при Сталине, начали распространяться в Восточной Европе по мере установления там так называемых "народно-демократических" режимов.
Все это не могло не привести к разрыву с бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции. Один из лидеров коалиции, У. Черчилль, еще 22 июня 1941 г. заявил, что будет помогать СССР, несмотря на неприятие им коммунизма. После войны он также не считал нужным лицемерить и 5 марта 1946 г. в знаменитой Фултонской речи (в США, в г. Фултон) объявил о конце эпохи сотрудничества и наступлении холодной войны. Эта война на протяжении почти пятидесяти послевоенных лет держала мир в напряжении. Ее характерными чертами стали: гонка вооружений (с 1949 г. СССР стал ядерной державой), острое соперничество в разных точках мира, порой приводившее мир на грань войны, а также "полицейские мероприятия" внутри "социалистического лагеря". Острота противоречий особенно усилилась во время Корейской войны 1950-1951 гг. и Берлинского кризиса 1949 г., когда СССР пытался с помощью блокады задушить подчиненный союзникам Западный Берлин.
Ожесточенной стала и пропаганда в обоих блоках. Волны антикоммунистической истерии, "охоты на ведьм", шпиономании охватывали демократические страны (прежде всего США), приводили к гонениям на людей левых и либеральных взглядов. В те годы чем острее становились сражения холодной войны, тем громче раздавались призывы "борьбы за мир". СССР финансировал и широко использовал для своей пропаганды так называемое "Движение сторонников мира", призывавшее на своих шумных конгрессах, в воззваниях, которые подписывали миллионы людей, к заведомо нереальным целям – "к прекращению на Земле войн", "к запрещению ядерного оружия".
Сразу же после завершения войны американцы полностью прекратили поставки в СССР по лендлизу, что вызвало раздражение Сталина, у которого сразу же не сложились отношения с новым президентом США Гарри Трумэном. В начале 1947 г. госсекретарь США Дж. Маршалл предложил план восстановления европейской экономики с помощью вливаний огромных финансовых ресурсов США. Европейские страны с радостью приняли этот план и довольно быстро сумели восстановить свой экономический потенциал. Иначе обстояло дело с СССР, которому тоже предложили войти в систему плана Маршалла. После переговоров советское руководство отказалось от этой помощи, которая требовала определенных уступок (вывода войск из Восточной Европы), а также контроля за расходованием выделенных средств. В тогдашней напряженной обстановке растущего взаимного недоверия план Маршалла воспринимался в СССР как попытка "закабаления" первой страны социализма "миром капитала".
Восстановление хозяйства
Разрушенные во время войны предприятия были в целом восстановлены в начале 1950-х гг. Как и в 1930-е гг., развитие тяжелой промышленности считалось фундаментом обороноспособности, и для нее не жалели денег и сил. Особенно много внимания уделялось развитию военной отрасли, ракетной техники и ядерного оружия, разработки которого были сосредоточены под непосредственным руководством Л. П. Берии в системе закрытых институтов и предприятий ГУЛАГа.
Зато во всех других сферах жизни страны последствия войны остро сказывались долгие годы. Легкая промышленность получала мало средств и плохо обеспечивала потребности людей. Сельское хозяйство оккупированных немцами территорий было полностью разрушено. Репарации из Германии, десятилетний труд полутора миллионов пленных немцев и полумиллиона японцев (хотя Япония воевала с СССР один месяц) по восстановлению хозяйства не могли компенсировать те гигантские потери, которые понесла страна за годы войны.
В 1947 г. из-за сильной засухи предыдущего года в европейской части страны начался сильнейший голод, приведший к гибели тысяч людей, особенно на Украине и в южной России. Тогда были зафиксированы последние в этом столетии случаи людоедства. Все послевоенные попытки власти ликвидировать отставание сельского хозяйства привычными административными средствами (укрупнение колхозов, усиление партийного руководства, пропаганда, "накачивание" села техникой) провалились. Урожайность колхозных полей была хуже, чем на дореволюционных полях, а заинтересованность колхозников в работе – крайне низка. К тому же власти встали на путь жесткого ограничения личного подсобного хозяйства, которого не было даже в 1930-е гг. Были повышены всевозможные налоги с частников за владение мелким скотом, с людей драли налоги за каждую курицу в курятнике, за каждую яблоню в саду.
В основе этих драконовских мер были идеи Сталина, высказанные им в книге "Экономические проблемы социализма", вышедшей в 1952 г. Сталин, объявленный "гением экономической мысли", придерживался, в сущности, старых идей "военного коммунизма", полностью отрицая рынок, рыночные отношения и цены. Отрицал он также и все виды собственности, кроме государственной, которая и должна была, по мысли вождя, вскоре заменить колхозную. В итоге к 1953 г. сельское хозяйство находилось в глубоком упадке.
Война стала страшным испытанием для народа. Миллионы мужчин не вернулись с фронта, а те, кто пришел домой, испытывали вместе со своими семьями огромные трудности. Обострился жилищный кризис, власти фактически не строили жилье, работа на производстве оплачивалась низко, в магазинах не было самых необходимых продуктов.
Необыкновенно удачными в пропагандистском смысле оказались регулярные снижения цен на разные товары, порой на те из них, которых люди и не видели на полках магазинов из-за страшного дефицита, царившего повсюду. Все предыдущие десятилетия шло открытое и скрытое повышение цен, значительно опережающее инфляцию. По подсчетам экономистов, со времен коллективизации до начала 1950-х гг. резко возросли розничные цены на хлеб (в 19 раз), на говядину (в 17 раз), на свинину (в 20 раз), на яйца (в 19 раз) и т. д. Поэтому снижение цен на товары на 1-4 и даже 10% значения не имело, ибо нужно было учитывать, что сохранялись весьма низкие закупочные цены. Кроме того, в стране была введена фактически принудительная система облигаций госзаймов, на которые люди должны были подписываться в обязательном порядке, отдавая часть только что полученной зарплаты. Однако сам эффект снижения цен перед очередным праздником был велик: миллионы людей, сидя у репродукторов и слушая торжественный голос Юрия Левитана или Ольги Высоцкой, записывали новые пониженные цены и радовались, что все-таки Сталин и партия "думают о людях".
Советское общество после войны
Победа в войне воодушевила людей. Пройдя страшные испытания в боях, многие фронтовики возвысились в собственных глазах, утратили довоенные иллюзии о непогрешимости "вождя", всего режима. У многих исчез привычный страх перед властью, авторитетом "гения всех времен и народов". Многим казалось, что, идя навстречу желаниям общества, власти непременно проведут либеральные экономические реформы: "колхозы распустят", смягчится цензура, будут даны "послабления" в идеологии, вообще режим "помягчеет". Однако этого не произошло. Наоборот, власть, столкнувшись с "брожением умов", стала ужесточать порядки в стране. Напряженная международная обстановка, ощущение отставания в ядерной области, массовое вооруженное сопротивление советской власти в республиках Прибалтики и в западных областях Украины и Белоруссии – все это стало поводом для усиления полицейского и идеологического давления на общество.
Долгое время сохранялся суровый дух законов военного времени. За 15-минутное опоздание на работу, самовольный уход раньше времени рабочий мог угодить в лагерь по действовавшему тогда закону 1940 г. Была ограничена свобода человека менять место работы по собственной воле. Этот крепостнический закон был отменен лишь в 1956 г. В столь же тяжелом положении оказались и колхозники. Фактически они находились на положении крепостных: не имели права покинуть колхоз, под угрозой лагеря и отнятия приусадебного участка они должны были выполнять "обязательный минимум трудодней", за которые почти ничего не платили. Дополнением к свирепому закону "о пяти колосках" стал закон 1947 г., по которому "хищение социалистической собственности" в составе "преступной группы" (даже если это были трое-четверо детей) каралось 25-летним сроком заключения.
ГУЛАГ после войны пополнился обильным потоком новых зэков. Кроме коллаборантов, сотрудничавших с немцами, там оказывались люди, которые просто жили "под немцем" и работали ради куска хлеба. В лагерях оказались также бывшие советские военнопленные, отсидевшие годы в немецких концлагерях. Вина их заключалась лишь в том, что они, брошенные командованием при отступлениях, не погибли, а оказались в плену. В ГУЛАГ везли также репатриантов из Западной Европы, пойманных или переданных союзниками "белых" казаков, офицеров, дворян. Там же оказывались бендеровцы, "лесные братья", все "классово чуждые и антисоветские элементы" из Прибалтики и Украины.
Система сталинских лагерей в послевоенное время приобрела еще более суровые черты. Часть лагерей (так называемые "лагеря особого назначения") стали похожи на немецкие концлагеря уничтожения: особая полосатая одежда заключенных, номера вместо фамилий и имен. Эти лагеря считались уже не местами "перевоспитания" врагов, а являлись фабриками уничтожения заключенных. Неслучайно в послевоенное время происходили восстания зэков. Организаторами и вожаками, как правило, были бывшие офицеры Красной армии. В отличие от множества политических заключенных 1930-х гг., думавших, что их посадили "по ошибке", "по навету", что "партия разберется", новое поколение зэков никаких иллюзий относительно партии и Сталина не питало. Для них вся система "усатого" воспринималась как вражеская. С ней они боролись так, как это делали, сидя в немецких концлагерях. После смерти Сталина эти восстания выливались в подлинные бои с вохрой и даже регулярной армией. Против мятежных заключенных командование использовало самолеты, танки и другую технику.
Август 1946 – Постановление ЦК ВКП(б) "О журналах "Звезда" и "Ленинград""
Дубинка была запасена и для "расслабившейся" в годы войны интеллигенции. В августе 1946 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) "О журналах "Звезда" и "Ленинград"", а потом ряд других постановлений о кино, театре, музыке, в которых шельмованию подверглись выдающиеся деятели литературы и искусства: А. Ахматова, М. Зощенко, С. Прокофьев, А. Хачатурян, В. Мурадели. Только "о недостатках журнала "Крокодил" и мерах его улучшения" было принято два специальных постановления ЦК. Говорили, что "главный специалист" по культуре А. А. Жданов, сев за фортепьяно, "учил" гениальных композиторов тому, как нужно сочинять "понятную народу музыку", а не их "сумбур вместо музыки". Этой "темой", применительно к Д. Д. Шостаковичу, Жданов занимался еще в 1936 г. Верными проводниками линии партии по "искоренению" влияния западной культуры были руководители творческих союзов писатель А. Фадеев и композитор Т. Хренников, хотя о последнем известно, что негласно он помогал изгнанным из союза людям. Всеми этими шагами Сталин напоминал интеллигенции, что не потерпит ослабления контроля партии над интеллектуальной сферой.
В одном из своих выступлений Сталин говорил: "Писатели думают, что они политикой не занимаются… Написал человек красиво, и все. А там есть плохие, вредные места, мысли, которые отравляют сознание молодежи… Почему я недолюбливаю людей вроде Зощенко? Потому, что они пишут что-то похожее на рвотный порошок. Можем ли мы терпеть на посту руководителей людей, которые это пропускают в печать?.. У нас журнал – не частное предприятие… Он не имеет права приспосабливаться к вкусам людей, которые не хотят признавать наш строй. Кто не хочет перестраиваться, например Зощенко, пускай убираются ко всем чертям. Не нам переделывать свои вкусы, не нам приспосабливать свои мысли и чувства к Зощенко и Ахматовой. Разве Анна Ахматова может воспитывать? Разве этот дурак, балаганный рассказчик, писака Зощенко может воспитывать?"
В 1948-1949 гг. по воле партии усиливается "патриотический настрой" во всех сферах жизни. Началась кампания по борьбе с "низкопоклонством перед Западом" и "космополитизмом" – словом, вдруг ставшим ругательством. Жертвами нового курса пали не только "французские" булки, переименованные в "городские", или кафе "Норд" в Ленинграде, превратившееся в "Север", но и более важные вещи. Ученые стали поспешно изыскивать в России корни всех научных открытий и главнейших изобретений в технике, включая изобретения паровоза, самолета, подводной лодки и т. д. За шутки о том, что "СССР – родина слонов" (так как в Сибири в доледниковую эпоху водились мамонты), можно было угодить в такие места, где действительно на земляных лагерных работах шутник мог встретить останки мамонта.
Страшный удар был нанесен биологии, где воцарился (в результате провокационно устроенной "дискуссии" 1948 г.) невежественный академик Лысенко, понравившийся Сталину тем, что в одном из своих выступлений стал клеймить "кулаков от науки". Благодаря Лысенко и его окружению была разгромлена генетика. Ее объявили лженаукой, а все исследования в этой области на долгие годы прекратились. Такими же невеждами от науки, как Лысенко, была объявлена лженаукой кибернетика, квантовая механика. Зато была открыта дорога различным шарлатанам вроде О. Б. Лепешинской и других "лжеученых", обещавших завалить страну хлебом, изобрести "эликсир молодости", "живое вещество", столь необходимые стареющему "вождю".
К несчастью для тысяч ученых, Сталин после войны увлекся "наведением порядка" в гуманитарных науках: языкознании, экономике, философии, истории. Во многих вузах прошли публичные шельмования крупных ученых, которых клеймили и унижали ретивые коллеги и даже студенты, а потом изгоев увольняли и сажали в тюрьму за "буржуазные взгляды", "низкопоклонство перед Западом" и т. п.
"Ленинградское" и другие дела
Но пострашнее "дискуссий" и поучений композиторам оказались послевоенные политические гонения, которые стали пугающе напоминать страшный 1937 г. В 1950 г. было "сшито" так называемое "Ленинградское дело", по которому руководители Ленинграда во главе с членом Политбюро Н. А. Вознесенским и секретарем ЦК А. А. Кузнецовым (всего 6 человек) были расстреляны через час после вынесения бездоказательного приговора. Их обвинили в создании "антипартийной группы" и "вредительско-подрывной работе".
Этот процесс напоминал "антизиновьевские" дела 1930-х гг. Как и тогда, Ленинград оставался в глазах Сталина центром антипартийной оппозиции, гнездом шпионов и вредителей. После главного процесса в Ленинграде прошли подобные же расстрельные процессы в других городах над теми ленинградцами – партийными деятелями, которые ранее по делам службы покинули Ленинград, но якобы составляли единую вредительскую организацию. Репрессии не прекращались и позже. В августе 1952 г. арестовали и осудили к тюремному заключению свыше 50 человек, работавших секретарями райкомов и председателями райисполкомов в блокадном Ленинграде ("Дело Смольнинского района" и др.). Всего по "Ленинградскому делу" пострадало около 10 тыс. человек.
Летом 1952 г. состоялся суд по "Делу Еврейского антифашистского комитета". К расстрелу приговорили 13 человек. Их обвинили в шпионаже и антисоветской националистической деятельности. В том же году началось дело "врачей-вредителей", якобы объединенных в террористическую группу, которая состояла на службе еврейской организации "Джойнт" – "филиала" ЦРУ. Врачи старались, как было сказано в обвинении, "в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны". "Врачи-убийцы" якобы уже до этого расправились с товарищем А. А. Ждановым (ум. в 1948 г.), а также "сократили жизнь товарища А. С. Щербакова".
И дело Еврейского антифашистского комитета (руководителя которого, режиссера С. М. Михоэлса, сбили машиной в Минске), и дело "врачей-вредителей" стали следствием нарастающего маниакального психоза у Сталина и его почти нескрываемого антисемитизма. В печати проводилась настоящая кампания по борьбе с "безродными космополитами, окопавшимися во всех областях культуры", хотя все понимали, что речь идет о евреях. Только смерть Сталина остановила уже подготовленные для процесса дела и "организационные выводы" из него. Их суть состояла в выселении евреев СССР в отдаленные районы страны. Многие деятели искусства, литературы, науки дрогнули и присоединились к штатным борцам с "космополитами".
21 декабря 1949 – 70-летний юбилей Сталина
21 декабря 1949 г. страна праздновала 70-летний юбилей Сталина. Подобного пышного мероприятия СССР еще не знал. Задолго до этого дня по всей стране и за границей начали готовить подарки "родному и любимому". Их было так много, что в здании закрытого Музея изобразительных искусств им. Пушкина был создан "Музей подарков Сталину". Среди его экспонатов выделялись вещи необыкновенные, вроде пышного головного убора из перьев – "дара величайшему воину И. В. Сталину, избранному почетным вождем индейских племен" или рисовое зерно с портретом этого воина. Было немало гобеленов, ковров, ваз с изображением вождя, а также моделей домен, зданий, сооружений, носивших его имя. Перечень других подарков занял бы страницы.
В Третьяковской галерее открылась помпезная выставка "Сталин в изобразительном искусстве". Повсюду в стране открывались огромные монументы вождя. Люди умилялись, глядя на парную скульптуру В. Пинчука "Ленин и Сталин в Горках": Ленин крепко держит за руку своего преемника и друга. День ото дня нарастала шумиха по радио, в газетах. Народные сказители, певцы, акыны, бандуристы состязались в славословии гению всех времен и народов. Вечером над Москвой, во время народного гуляния, засиял в свете сотен прожекторов гигантский портрет Сталина, поднятый на аэростате и осеняющий столицу как новый святой.
Возможно, что именно тогда появился известный анекдот о Сталине, поучавшем непутевого сына Василия: "Ты думаешь, ты – Сталин? Ты не Сталин! Ты думаешь – я Сталин? И я не Сталин!" И ткнув пальцем в сторону одного из миллионов своих портретов, вождь сказал: "Вот кто Сталин!"