Как и отцу, Семену приходилось не раз терпеть унижения и обиды в Орде, куда он ездил шесть раз. Из 13 лет своего княжения он прожил там не один год, месяцами ожидая приема у хана. Не всегда ему везло. Так, в 1343 г. Семен заспорил с Константином Васильевичем Суздальским о княжении в Нижнем Новгороде, причем на стороне Семена выступило нижегородское боярство. Оба поехали за правдой в Орду. "И был им, – повествует летописец, – суд суров, и досталось княжение Нижегородское князю Константину, и выдали ему бояр (нижегородских). И приведены были те (бояре) в Нижний Новгород в узах, и имущество их отнял (князь Константин), а самих повелел казнить". Несмотря на эту неудачу, князь Семен правил Московским княжеством, имея в руках бесценный золотой ярлык.
Москва при Семене Гордом расширялась, в ней строились новые здания. Русские иконописцы Захарий, Иосиф и Николай расписывали Архангельский собор, а Спасский собор украшал иностранный мастер по имени Гоитан, вероятно, итальянец. В 1346 г. мастер Борис отлил пять первых московских колоколов. Впервые именно на печатях Семена появились слова "Князь великий всея Руси". Это не означало, что Русь уже объединилась вокруг Москвы. "Великими князьями" в середине XIV в. называли не только владимирских, но и многих других князей. Так, в 1341 г. кроме Владимирского и Тверского великих княжеств хан Узбек создал Нижегородско-Суздальское великое княжество, выделив его по своему хотению из великого Владимирского княжения. Хозяин этого удела Константин Васильевич (тот самый, с которым неудачно спорил перед ханом Семен) и сменивший его сын Андрей вели, подобно тверскому и московскому князьям, активную политику "собирания русских земель". Это лишний раз свидетельствует, что "московский путь" объединения Руси не являлся единственным.
Первой женой Семена Ивановича стала литовская княжна Августа (Анастасия). После ее смерти в 1345 г. великий князь женился на смоленской княжне Евпраксии, но ее якобы "испортили" на свадьбе (в летописи сказано: "Ляжет с великим князем, и она кажется ему мертвец"). После развода с ней Семен в 1347 г. обвенчался, вопреки запретам церкви, с Марией – дочерью убитого в Орде тверского князя Александра. История этого брака оказалась скандальной. Митрополит Феогност, не признавший развод Семена и возмущенный непослушанием своего духовного сына, отказался благословлять жениха и невесту и даже закрыл перед новобрачными врата церкви. Но Семен упорствовал и своего добился – ведь политически этот брак был очень важен для Москвы, он позволял Москве окончательно сломить волю тверичей.
Другое дело – Великий Новгород, богатство которого так привлекало алчного Семена Ивановича. Получив золотой ярлык, он не мешкая двинулся войной на Новгород. Уже тогда Семен показал свой истинно гордый и жестокий нрав, потребовав от вольного Новгорода неслыханного унижения: посадники и тысяцкие должны были предстать перед ним босыми и на коленях просить князя о мире. А все происходило лютой зимой. Нет, не прошли даром для русских князей ордынские уроки! Ценой большой дани новгородцам удалось избежать позора.
Труднее Семену было справиться с Литвой: тамошний властелин князь Ольгерд сам славился как отважный воин и тонкий политик. Он умел настроить ордынцев против Москвы и даже пытался внезапно захватить принадлежавший Москве Можайск. Яркого воинского таланта Ольгерда и великой силы литовских войск боялись все соседи. Как-то раз он навел страх на весь Великий Новгород, только послав вечу вызов: "Ваш посадник Евстафий осмелился всенародно назвать меня псом, иду на вас!" Новгородцы струсили и, к своему позору, убили посадника прямо на вече.
1350-е – Нашествие "черной смерти" на Русь
В середине 1350-х гг. страшная беда надвинулась на Русь – чума, "черная смерть", косившая людей быстро и страшно. От появления первых признаков болезни до кончины человека порой проходило всего два-три дня. Как писал летописец: "…болезнь же была такая. Сначала словно рогатиной ударит под лопатку, или против сердца, под грудь, или между плечами. И разболеется человек, и начнет кровью харкать, и огонь начнет жечь, а затем пот, потом дрожь начнется, и так, в болезни полежав, умирает. Некоторые, один день проболев, умирали, а другие два дня, а иные три дня".
В марте 1353 г. умер от чумы митрополит Феогност, потом сыновья великого князя Семена Ивановича – Иван и Семен. 26 апреля 1353 г. чума скосила и самого великого князя. Умирая, Семен постригся в монахи под именем Созонт и в своем завещании умолял братьев Андрея и Ивана жить мирно, "чтобы не престала память родителей наших и наша и свеча бы не угасла". Но тогда судьба была безжалостна к роду Калиты и почти загасила свечу: вскоре чума унесла его брата и наследника Андрея. Из всей обширной семьи остался один, самый младший сын Ивана Калиты и брат Семена, 28-летний Иван Иванович. Похоронив близких, он стал великим князем и тотчас отправился в Орду, где в 1354 г. получил от хана Бедирбека ярлык на великое княжение.
Иван II Красный и митрополит Алексий
Ивана II Ивановича, за красоту прозванного Красным, летописец назвал "христолюбивым, и тихим, и милостивым", хотя при нем московская политика оставалась по-прежнему жестокой и кровавой. 3 февраля 1357 г. неизвестные убили московского тысяцкого (городского голову) Алексея Хвоста, ранее ссорившегося с Семеном Гордым. Как пишет летописец, "было же убийство его совершено непостижимым образом: не известно ни кем убит, ни как – только нашли его лежащим на площади… Той же зимой по последнему снегу большие бояре московские из-за того убийства отъехали на Рязань с женами и детьми". Из Рязани бояре отправились в Орду и только через год, заручившись гарантиями хана, вернулись в Москву, к Ивану. Видно, у них были основания бояться своего "христолюбивого и тихого" великого князя. Между тем тысяцкий олицетворял собой важнейшую "ветвь" тогдашней власти. Это был выборный глава городского самоуправления, с которым князья во всех городах были вынуждены считаться. Убийство Хвоста символично – московская княжеская власть не терпела власти горожан, и в XIV в. должность эта исчезла навсегда.
Возможно, князь Иван действовал бы и резче, но нрав его смягчал московский митрополит Алексий – человек образованный, умный и дальновидный. Этот монах (в миру Семен), выходец из Чернигова, происходил из боярского рода. Еще в молодости его приблизил к себе митрополит Феогност. После смерти митрополита Алексию не без труда удалось утвердиться на митрополичьей кафедре, перенесение которой из Киева во Владимир греки наконец признали. Митрополит Алексий пользовался огромным авторитетом в народе и у великого князя. Когда в 1359 г. Иван Красный умирал, то свою жену княгиню Александру и 9-летнего сына Дмитрия, будущего великого полководца, он оставил на попечение митрополита Алексия – и не ошибся.
1392 – Смерть Сергия Радонежского
Ко времени Ивана II относится и важное событие в духовной жизни Руси – основание Троице-Сергиева монастыря, величайшей национальной святыни России. Монастырь заложил монах Сергий (в миру Варфоломей) родом из городка Радонеж. Толчком к началу праведной жизни отрока стало видение Богородицы, посетившей Варфоломея. Около 1345 г. он постригся в монахи и в лесном урочище построил келью и церквушку. Потом здесь же поселились другие иноки. Так возникла скромная обитель – даже церковная утварь у монахов была деревянной. Игумен Сергий ввел новый в русском монашестве принцип общежительства бедного монашеского братства с общим имуществом.
Сергий был истинным праведником. Увидев, что основанный им монастырь разбогател, а монахи стали жить в довольстве и сытости, он ушел из монастыря и основал в лесу новую обитель, где поселился, отказавшись от всех благ и привилегий игумена богатого монастыря. Его политический вес в стране был велик. Сергий мирил русских князей, молился за победу на поле Куликовом. Этот, по словам летописца, "святой старец, чудный и добрый, и тихий, кроткий, смиренный" почитался святым на Руси уже при жизни. Сергий Радонежский просил похоронить его не в храме Святой Троицы, который он срубил собственными руками, а на общем кладбище, вместе с простыми братьями, но его волю не исполнили: рака с мощами святого стоит в Троицком соборе современной Троице-Сергиевой лавры до сих пор.
Правление Дмитрия Донского
Умирая в 1359 г., Иван II оставил после себя 9-летнего сына Дмитрия. Это и был знаменитый в русской истории князь Дмитрий Иванович Донской. Неверно представлять его только как деятеля, единственной целью которого всегда было освобождение Руси от монголо-татарского ига. Нет, Дмитрий был человеком и правителем своего времени, он вел почти непрерывную, причем часто нечистоплотную, борьбу с собратьями – русским князьями, не раз ради власти унижался в Орде. Ведь в 1360 г. Орда отдала золотой ярлык суздальскому князю Дмитрию Константиновичу, который занял Владимирский стол.
Примечательно, что хан Навруз сначала отдал золотой ярлык не князю Дмитрию Константиновичу, а его брату, Нижегородскому князю Андрею Константиновичу. И тут произошло неожиданное событие, быть может, уникальное в истории России: князь Андрей, Рюрикович по происхождению, отказался от власти в пользу младшего брата Дмитрия, ибо, как сухо пишет историк, "не имел склонности к государственной деятельности". Позже, в 1364 г., князь Андрей уступил и свой Нижегородский стол другому своему младшему брату, Борису, окончательно устранившись от власти и политики. Такого история России еще не знала.
Итак, великим князем Владимирским стал Суздальский князь Дмитрий Константинович. Потеря золотого ярлыка для Москвы воспринималась как катастрофа. Ее князь терял огромные Владимирские земли, и Московское княжество "сжималось" до границ времен Ивана Калиты. Поэтому борьба за ярлык для 10-летнего князя Дмитрия Московского стала отчаянной борьбой за выживание. Неудивительно, что "партии" князей-тезок жестко, говоря словами летописи, "сперлися о великом княжении".
Но тут Дмитрию Московскому помог случай: в 1361 г. хана Навруза убили недруги. Началась распря в Золотой Орде, и, воспользовавшись ею, московские войска двинулись на Дмитрия Константиновича. Тот не имел сил отстоять свой ярлык и безропотно отдал власть Дмитрию Ивановичу. Произошло это вполне мирно, и князья даже породнились: в 1367 г. Дмитрий Иванович женился на дочери Дмитрия Константиновича Евдокии. Свадьбу устроили в Коломне, так как Москва лежала в страшных развалинах: жарким летом 1365 г. в ней случился великий пожар. За час-два город сгорел дотла, "и огнем все поело, и пламенем испепелило".
Только затихла эта междукняжеская распря, как начался новый виток московско-тверской войны. В 1368 г., выманив "с любовию, по крестному целованию" тверского князя Михаила Александровича в Москву, князь Дмитрий Иванович вероломно схватил его и посадил в тюрьму – "истому". Митрополит Алексий освятил это злодеяние. Лишь угроза набега ордынцев, которым пожаловались на Москву тверичи, заставила Дмитрия отпустить своего знатного пленника. Однако стоило монголо-татарам уехать, как Дмитрий вновь двинулся в поход на Тверь. Князь Михаил Тверской бежал в Литву к своему зятю, князю Ольгерду. Тот в 1368 г. внезапно подступил к Москве, разорил ее окрестности и увел много пленных и скота.
Через несколько лет Ольгерд с тверичами вновь пришел под Москву и сеял вокруг нее смерть и огонь. Воспользовавшись этим временным ослаблением Москвы, Михаил Александрович Тверской помчался в Орду и в 1371 г. вернулся оттуда с золотым ярлыком на великое Владимирское княжение. В ответ Дмитрий Московский прибег к интриге – начал склонять другие города к неповиновению новому великому князю, а татарскому послу, прибывшему с Михаилом из Орды, сказал, что присягать Михаилу во Владимире не будет и его "в землю на великое княжение" не пустит.
Вскоре и сам князь Дмитрий Иванович стал великим князем Владимирским. Еще раньше в Орде Дмитрий сблизился с эмиром Мамаем, и тот, захватив верховную власть, выдал своему русскому другу золотой ярлык. А чтобы тверичи не пытались тотчас перехватить бесценный знак власти на Руси, князь Дмитрий фактически купил у монголо-татар (за огромнейшую тогда сумму в 10 тыс. рублей) сына князя Михаила Тверского, князя Ивана Михайловича, который тогда находился в Орде как аманат – заложник хана. Три года продержал Дмитрий Московский княжича Ивана заложником в "истоме". На этот раз дорого обошелся золотой ярлык князю Дмитрию Ивановичу и всей Москве: из Орды с ним пришли многочисленные кредиторы Дмитрия, у которых он назанимал денег на покупку пленника, – на Русь наложили тяжкую дань. Но при этом Мамай, дав золотой ярлык Дмитрию, не отобрал золотой ярлык и у тверского князя Михаила. Мамай лишь написал Михаилу с упреком и издевкой: "Мы дали тебе великое княжение и давали тебе войско, а ты не взял, захотел со своим войском на великое княжение сесть, а теперь правь кем хочешь". Так появилось на Руси два великих князя Владимирских. В этом состояла хитрая политика Орды – разделять и властвовать.
В 1371 г. Дмитрий Иванович совершил новый поход на своих собратьев – он разорил Рязанское княжество и согнал с Рязанского стола князя Олега Ивановича. В 1375 г. с огромным войском союзных князей князь Дмитрий Иванович осадил Тверь и принудил тверского князя Михаила Александровича, оставленного ордынцами, заключить мир на условиях Москвы: "А буде нас (Дмитрия. – Е. А.) сводить с княжения татары и станут предлагать тебе (Михаилу. – Е. А.) нашу вотчину, великое княжение, и тебе его не брать до самой смерти". Впервые тверской князь в такой даннической форме признал верховенство Москвы и при этом называл себя "молодшим братом" великого князя Московского Дмитрия Ивановича и тем самым, как тогда говорили, "пошел под его руку".
Примечательно, что в текст московско-тверского договора включили ставшую для Москвы типичной норму, которой узаконивали доносительство: "И ты (князь Михаил. – Е. А.)… если узнаешь от христианина или от поганого добрую или дурную весть о нас, то сообщай нам по правде, по своей клятве, без хитрости…" После этого ясно, отчего в 1380 г. на Куликовом поле не было ни тверичей, ни рязанцев, ни других князей, ранее жестоко утесняемых князем Дмитрием. Для них он был не лучше татарина Мамая. По тем же причинам не рвались на поле Куликово и новгородцы.
Митрополит Алексий
Долгие годы подлинным правителем княжества при юном князе Дмитрии Ивановиче оставался митрополит Алексий. Он был опытен, мудр и умело оберегал юношу от опасностей, пользуясь уважением и поддержкой московского боярства и горожан. Благодаря ему в эти тревожные годы, несмотря на неудачи, значение Москвы не упало в глазах Золотой Орды. Митрополита там особенно почитали после знаменитого "чуда Тайдулы". В 1357 г. Алексия позвали в Орду к больной ханше Тайдуле, жене хана Джанибека. Перед отъездом Алексия в церкви Успения произошло чудо – сама собой загорелась свеча. Митрополит привез свечу в Орду, и ее свет исцелил Тайдулу. Около 1360 г. под Москвой, на самом тракте в Орду, митрополит Алексий основал Андроников монастырь, названный по имени первого игумена, ученика Сергия Радонежского монаха Андроника. Славу монастырю принесли не чудеса, а необыкновенно красивый белокаменный Спасский собор и имя гениального мастера Андрея Рублёва, который расписывал его. Здесь около 1430 г. Андрей Рублёв и был похоронен рядом со своим другом, иконописцем Семеном Черным.
В 1378 г. 85-летний Алексий умер. Он стал вторым после митрополита Петра московским святым. После смерти Алексия в церкви начались раздоры. Многие годы ставленник князя Дмитрия митрополит Митяй боролся с болгарином, митрополитом Киприаном, рукоположенным и присланным на Русь греками, которые хотели объединить разобщенные политической смутой православные церкви Киевского, Литовского и Владимирского княжеств. Но такое единение под властью Константинополя уже не отвечало интересам Москвы – она шла своим путем. Поэтому московский князь делал все, чтобы Русская Православная церковь не была единой. Вернее, он хотел, чтобы она объединилась под началом московского митрополита, да и то назначенного с его, князя, одобрения. Поэтому Дмитрий глумился над святителем Киприаном, дважды "вышибал" его с позором из Москвы. Тот смог утвердиться в столице только после смерти Дмитрия Донского в 1390 г.
Куликовская битва 1380 г.
В 1370-е гг. монголо-татары постоянно ходили на Русь. В 1377 г. орда царевича Араб-шаха напала на русское войско на реке Пьяне под Нижним Новгородом. Русские полки не ожидали атаки, князья даже не знали, где находится орда. Не выставив дозоров, одни полураздетые воины беспечно отдыхали, другие охотились, третьи пили мед и брагу. У многих доспехи лежали в обозе, упрятанные в сумы, копья не были насажены на древки, а щиты не собраны. Проводники из мордвы указали монголо-татарам подходы к лагерю – и те внезапно ударили по русским, их "бьюще, колюще и секуще". "В оторопе" (растерянности) русские войска, преследуемые ордынцами, бежали, устилая телами убитых дорогу к Нижнему Новгороду. Горе-военачальник князь Иван Дмитриевич (брат жены Дмитрия Донского) бросился в реку и при переправе утонул. На плечах русских ордынцы ворвались в Нижний Новгород. Жители города на лодках поспешно перебрались через реку в соседний Городец и смотрели, как враги грабят и жгут их родной город. Монголо-татары взяли огромный полон, а уж позор Пьяны запомнился навсегда.
Тем временем и в самой Золотой Орде было неспокойно – кочевое общество раздирали распри родов, знатных семей мурз. В середине 1350-х гг. Орда раскололась. В 1357 г. хана Джанибека убил его сын Бердибек, который тут же вырезал 12 своих единокровных братьев. После этого началась, по словам русского летописца, "замятня великая в Орде". За 25 лет (до 1381 г.) на престоле в Орде сменилось 25 ханов!
К 1380 г. ситуация в Орде оставалась запутанной: часть ее стояла за эмира Мамая, а часть – за хана Тохтамыша из рода Джучидов. Русским князьям приходилось ублажать обоих… или, пользуясь их распрей, не платить дань ("выход") никому. Так поступил и великий князь Дмитрий Иванович. Он отказался отвечать на "запрос" Мамая и не поехал в Орду по его вызову. Формально он действовал по закону: Мамай происходил не из Чингизидов, т. е. не принадлежал к царскому роду, а был, как и Дмитрий, только эмиром. Более того, в 1378 г. в Рязанской земле, на реке Вожже, князь Дмитрий разбил посланную Мамаем "Бегичеву рать". Эта битва вошла бы в число самых блестящих побед русского оружия, если бы ее не заслонила еще более грандиозная победа на Куликовом поле.
После сражения на Воже Мамай решил своими руками наказать непослушного московского данника и двинулся на него походом. Дмитрий Иванович понимал, какое отчаянное дело он затеял – бросить вызов могучей и непобедимой вот уже 150 лет Орде! По легенде, на подвиг его вдохновил Сергий Радонежский. Но не только одобрением церкви заручился князь Дмитрий. Окончательно испортив отношения с Мамаем, он активно и умело сколачивал княжескую коалицию.